Коммуникативная и социальная функции падежа

С помощью падежа выражаются три важных для представления обозначаемой реалии смысла:

1. Значимость ­­– то, насколько внимание автора сконцентрировано на данном участнике ситуации. Это относительная величина. Повышая значимость одного участника ситуации, мы тем самым понижаем значимость другого участника.

Значимость связана с актуальным членением предложения и рассматривается в курсе синтаксиса. Однако существуют и морфологические средства повышения / понижения значимости. К ним относится и падеж.

Максимальной значимостью обладает участник ситуации, обозначенный существительным в именительном падеже. Далее степень значимости распределяется по падежным формам в следующем порядке по убыванию: винительный – дательный – родительный и творительный – местный.

Для сравнения приведем предложения, которые обозначают одну ситуацию, но с разной относительной значимостью участников: Сын скривил лицо от боли и Лицо сына скривилось от боли. В первом предложении максимальная значимость приписывается человеку, а часть его тела (лицо) играет в ситуации второстепенную роль, в то время как во втором предложении на первый план выходит часть тела, а человек оказывается в тени.

2. Степень вовлеченности в ситуацию, то есть то, насколько мы можем говорить об участии обозначенной существительным реалии в ситуации, обозначаемой высказыванием в целом. Мы можем показать, что данная реалия прямо участвует в ситуации, а можем показать только ее причастность к ситуации.

Здесь возможно решение этой задачи с помощью лексических средств, например: «Стабилизация» деятельности «Сибхимстроя» не без участия Катаргина стала его банкротством» (Сегодняшняя газета Красноярск-26). Лицо, обозначенное собственным именем Катаргин, обозначается как участвующее в ситуации, но степень его вовлеченности не ясна. Сущесвительное участие только фиксирует, но не конкретизирует роль указанного лица в ситуации. Ср. Катаргин обанкротил «Сибхимстрой».

Оформление существительного падежной формой без предлога выражает бòльшую степень вовлеченности в ситуацию, чем его оформление предложно-падежной формой, например: Я вернулся поездом и Я вернулся на поезде.

Именительный, винительный и творительный падежи обозначают прямую вовлеченность в ситуацию. Дательный падеж выражает неполную вовлеченность ситуацию, а родительный и местный падежи – косвенное участие.

2. Активность / неактивность, то есть наличие / отсутствие усилий участника для достижения результата (агентивный субъект), контроль или отсутствие контроля с его стороны над событием (контролирующий субъект), то, определяет или не определяет его деятельность результат (определяющий субъект).

Максимальной активностью обладает активный субъект – агенс и его разновидности – коагенс и контрагенс, неактивен неагентивный субъект, еще в меньшей степени активен адресат, инструмент, неактивен пациенс/объект.

В выражении субъекта наибольшая активность представлена в оформлении именительным и творительным падежом, дательный падеж выражает гораздо меньшую активность, далее по степени ослабления активности распределяются родительный, винительный и местный падежи.

Можно представить своеобразную парадигму значимости, вовлеченности и активности участника ситуации.

Рассмотрим предложение: Попало и Витьке: кто-то сзади тяпнул бутылкой по голове, но вскользь - Витька устоял (В. Шукшин. Материнское сердце). Голова оказывается не самым значимым участником ситуации инее самым активным участником ситуации, как и положено части тела человека. Однако возможны преобразования предложения, позволяющие изменить этот параметр. Например: Голова приняла на себя удар бутылки; Голову потряс удар бутылки; Бутылка коснулась головы; Голове пришлось выдержать удар бутылки; Витька принял удар бутылки головой.

В выражении социальных ситуаций обнаруживается еще большая сложность в обозначении участников ситуации и аспектов их значимости.

Первая сложность – количественная.

1. Больше участников и больше ролей.

2. Как минимум две роли предназначены для людей.

В статье «Case for case reopened» (1977). Ч. Филлмор вводит два существенных понятия – ситуации и перспективы: падежные значения определяются ситуацией (ситауция-прототип) и углом зрения (тем, какой из элементов ситуации помечается как наиболее значимый). Перспективу по отношению к ситуации можно сравнить с маршрутом по отношению к местности. Ситуация происходит одновременно с несколькими участниками. Текст представляет собой либо временную, либо линейную последовательность знаков, обозначающих ситуацию. Мы не можем обойти сразу все достопримечательности какой-то местности. Поэтому мы выбираем маршрут. Так и перспектива – это маршрут, по которому предложение описывает ситуацию.

Ч. Филлмор рассматривает перспективу на примере торговой ситуации:

4 участника – Покупатель, Продавец, Товар, Деньги.

Перспектива «Продавец + Товар + Покупатель» выражается глаголом to sell `продавать'.

Перспектива «Покупатель + Деньги» связана с глаголом to spend `тратить'.

Перспектива «Покупатель + Товар + Продавец» отражена в глаголе to buy `покупать'.

Перспектива «Товар + Деньги» выражается глаголом to cost `стоить'.

Соответственно с валентностями глагола разные актантные значения и падежное оформление принимают существительные, обозначающие участников торговой ситуации.

Вторая сложность качественная.

Социальные объекты отличаются тем, что они всегда включают в себя знаковую составляющую, которая накладывается на «натуральное», «наблюдаемое» явление: процесс, состояние, предмет, лицо, свойство. Тем самым социальное явление приобретает двойственное существование: с одной стороны, в нем присутствует «натуральный», «физический», «наблюдаемый», «внешний» компонент, воспринимаемый как таковой органами чувств или приборами, с другой стороны, в социальном явлении обнаруживается означающее знакового компонента, восприятие которого есть восприятие знака, то есть означаемого, не совпадающего с означающим. Означаемое знакового компонента социального явления в восприятии накладывается на «натуральный» компонент, искажая его или полностью затмевая.

Для социальных лиц важно наличие двух составляющих – индивидной и статусной. В некоторых случаях они могут быть объединены, а в некоторых – разделены.

Поскольку должность и лицо, занимающее должность, различаются, то снятие с должности / назначение на должность предполагает 3 валентности: субъект, роль (статус) и пациенс: Уже в начале следующей недели Владимир Путин (субъект) может назначить председателем правительства Чечни (роль) и первым замглавы администрации республики (роль) Станислава Ильясова (пациенс) (Известия). Однако в случае, когда лицо не указывается, позицию пациенса занимает имя статуса:

Хотя Кислицын всегда был очень лоялен федеральному центру, со времени выборов в Марий Эл в Кремле решили, что руководителя республики нужно менять (Известия); Причем конституционная норма, характеризующая прокуратуру как единую централизованную систему и фиксирующая порядок назначения и освобождения генпрокурора Советом Федерации, замыкает главу основного закона, которая называется «Судебная власть» (Известия); Вопрос в другом: в желании сделать более удобной в пользовании для президента статью о назначении и освобождении генпрокурора (Известия); В частности, глава государства, по-видимому, получит возможность самостоятельно назначать и снимать генпрокурора (Деловой вторник); Как сообщил Ахмад Кадыров, после подписания главой государства указа об организации системы исполнительной власти в Чечне сам руководитель республиканской администрации подпишет указ о назначении премьер-министра чеченского правительства, которым станет Станислав Ильясов (Красноярский рабочий).

Происходит сращение статуса и лица в едином социальном лице и, соответственно, сращение актантной функции: назначается, освобождается, заменяется, снимается целостное социальное лицо.

В следующем примере субстантивное словосочетание, обозначающая социальный статус, выступает в качестве приложения, то есть свернутого предиката, что позволяет воспринимать полное наименование социального лица как сложное, расчлененное:

Согласно распоряжению губернатора Красноярского края от 5 ноября, заместитель губернатора Анатолий Якимов освобожден от занимаемой должности (РИА «Пресс-Лайн»). ср. Согласно распоряжению губернатора Красноярского края от 5 ноября, Анатолий Якимов освобожден от должности заместителя губернатора (Краснояр. рабочий).

Литература

Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. М.: Языки русской культуры, 1999.

Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка: Учеб. пособие. М.: Высш. школа, 1981. 359 с.

Пеньковский А.Б. О семантической категории чуждости в русском языке // Очерки по русской семиотике. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 13-49.

Теньер Л. Основы структурного синтаксиса: Пер. с франц. /Вступ. ст. и общ. ред. В.Г.Гака. М.: Прогресс, 1988. 656 с.

ГЛАВА 7. ЧИСЛИТЕЛЬНОЕ

Как уже говорилось выше, формирование числительного связано с развитием аналитизма в древнерусском и русском языке. Основой для этой тенденции послужило формирование представления об абстрагированном числе как семантическом прототипе числительного. В.В. Виноградов [1986] связывает развитие числительного с влиянием математического представления о числе, потерей им «предметности». А.А. Потебня, рассуждая «о борьбе мифического сознания с относительно научным в области грамматических категорий», писал, что «…математика, оперируя с отвлеченным числом, отвлеченною величиной, возможна лишь тогда, когда язык перестает ежеминутно навязывать мысль о субстанциальности, вещественности числа» [цит. по Виноградов, 1986. С. 242, сноска].

Степень абстрактности числа как меры количества можно понять, исходя из конструкционалистской модели натурального числа, предложенной Б. Расселом и А. Уайтхедом. Вот как описывает эту трактовку числа Н. Винер: «При конструкционалистской трактовке чисел сперва вводится понятие единичного множества – такой совокупности объектов, что, взяв любой из них, мы будем иметь тот же самый объект. Число "один" после этого служит для обозначений совокупности всех единичных множеств. Диадой далее называется совокупность объектов, не являющаяся единичным множеством, но становящаяся единичным множеством после удаления из нее любого из входящих в нее объектов. Тогда число "два" – это совокупность всех диад. После этого триада определяется как совокупность объектов, не являющаяся ни единичным множеством, ни диадой, но превращающаяся в диаду при удалении любого из входящих в нее объектов, а число "три" – как совокупность всех триад. Подобным образом при помощи процесса, называемого процессом математической индукции, может быть построено полное множество всех положительных целых чисел» [Винер Н. Я – математик. Ижевск: НИЧ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. 336 с. С. 44]. Таким образом, число можно определить как «множество множеств множеств» (Эта мысль была сформулирована еще раньше Г. Фреге).

В плане словоизменения «освобождение от субстанциальности», то есть развитие числительного как части речи, связано с утратой им субстанциальных категорий:

1) рода (напомним, что род представляет собой «натуральный класс», то есть классифицирует денотат существительного по его материальным свойствам, в данном случае – по полу.

2) числа: эта категория связана с выражением количества, а количество является лексическим значением числительных;

3) падежа; необходимость утраты этой категории не столь очевидна, однако и она отражает способность денотата существительного проявлять независимость от других реалий.

Второй аспект освобождения от «субстанциальности» – это особенности синтагматики, которая должна отличаться от синтаксического поведения существительного, которое в сочетании с другим существительным проявляет определенность: независимость при доминировании, фиксированную форму при управлении и уподобление в падеже и числе при согласовании. Наиболее простой путь для аналитических слов – утрата всякого морфологического проявления зависимости, то есть примыкание. Однако для числительного такое поведение невозможно, поскольку у него сохранилось падежное словоизменение.

Таким образом, в логике именно числительное, а не наречие должно было стать полностью аналитическим, неизменяемым словом.

Учитывая общую тенденцию к аналитизму, В.В. Виноградов показывает, что числительное как часть речи находится только в стадии формирования. Это значит, что освобождение этого класса слов от именных категорий произошло не полностью.

Числительные от одного до десяти и числительное сто относятся к индоевропейскому и праславянскому фонду лексики. При этом предки числительных один, два, три и четыре вели себя в праславянском языке как прилагательные, то есть имели родовое словоизменение и вступали в согласование с существительным (одинъ в единственном и множественном числе; дъва в двойственном числе, трие и четыре – во множественном числе), а остальные слова вели себя как существительные, то есть имели фиксированный род и управляли родительным падежом множественного числа существительного [Горшкова, Хабургаев, 1981. С. 267-269].

Современное состояние в словоизменении и синтагматике числительных чрезвычайно занимательно и демонстрирует существенные отличия основного массива числительных от других «имен».

Дата добавления: 2014-01-05