Когнитивизм и психология пола

Когнитивизм

Л.А. Микешина: Когнитивизм — подход, основанный на признании того, что когнитивные процессы у человека имеют дело с репрезентацией, представлением через посредников внешнего и внутреннего мира мыслящего субъекта.

(=429)

(Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие / Л.А. Микешина. — М.: Прогресс-Традиция: МПСИ: Флинта, 2005. — 464 с.)

В.М. Аллахвердов: Когнитивизм вообще исходит из того, что логика процесса познания поможет объяснить все, что мы знаем о сознании и поведении человека, что "термины "психология познания" и "психология" являются, в сущности, синонимами".

Когнитивизм, … в качестве основания для объяснения психических явлений выбрал логику познания.

(Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. – М.: Речь, 2003 – 368 с.)

Б.Ф. Ломов:

…когнитивизма, изучающего психические процессы безотносительно к реальной жизни человека в их внутренней, взятой сама по себе логике.

(Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии / Борис Федорович Ломов; Рос. акад. наук, Ин-т психологии. – М.: Наука, 1984. – 349 с.)

Т.В. Бендас: В рамках когнитивизма известны 3 концепции: 1) «информационной обработки человека» Д. Гамильтона; 2) «теория схемы» С. Тейлора и Дж. Крокера и 3) теория гендерной схемы С. Бэм. Все они перекликаются друг с другом. Суть их такова.

Человек стремится упорядочить свое знание об окружающем мире и прибегает при этом к схемам (т. е. стереотипизированным стимулам). При обработке социальной информации используется три типа схем: личностные, ситуационные и ролевые. Последние могут быть связаны с полом (гендерная роль) или с должно-

стью, позицией в группе (к примеру, лидерская роль). Схема позволяет быстро опознать социальный стимул и предсказать его поведение. Так рождаются стереотипы о том, как Должны вести себя мужчины и женщины (гендерные стереотипы). Мальчики и девочки растут в мире, где очень важны категории «мужское» и «женское». Из всей окружающей информации мальчики выбирают то, что относится к «мужскому», а девочки — к «женскому», т. е. пользуются гендерными схемами. В итоге они усваивают стереотипные формы поведения для мужчин и женщин. Встречаются ситуации, когда индивид ведет себя «не по схеме» (т. е. отклоняется от гендерного стереотипа), но такие случаи неприятны, и человек стремится устранить рассогласование между прогнозируемым по стереотипу и реальным поведением другого человека. Делает он это с помощью следующих приемов (Bartol. Martin, 1986):

каузальная атрибуция (к примеру, достижение успеха объясняется удачей, а не способностями);

игнорирование рассогласования (оно просто не замечается);

ролевое выравнивание (поведение индивида подгоняют к ролевому стереотипу, к примеру, интерпретируя его поступки по-своему);

навешивание девиантного ярлыка (к примеру, женщину, делающую карьеру, называют «синим чулком», мягкого женатого мужчину — «подкаблучником»);

вытеснение из группы (женщинам-менеджерам, к примеру, дают меньше информации, слишком короткие сроки для выполнения задания; мужчин не приглашают выпить пива, на футбол).

Гендерная схема более ярко проявляется при встрече незнакомых людей — в лабораторных условиях.

Теория гендерной схемы Сандры Бэм пытается совместить когнитивизм с теорией социального научения. Ее основные положения заключаются в следующем. «Гендерная схема» — это когнитивная структура, сеть ассоциаций, которая организует восприятие индивида и руководит им.

(=46-46)

(Бендас Т. В. Гендерная психология: Учебное пособие. — СПб.: Питер, 2006. — 431 с: ил. — (Серия «Учебное пособие»).)

Провал когнитивизма, "повергшего" бихевиоризм

Кеннет Джерджен:

[ Е.В.Якимова: Монография профессора психологии Кеннета Джерджена "GERGEN K.G. REALITIES AND RELATIONSHIPS. SOUNDINGS IN SOCIAL CONSTRUCTION. - Cambridge (Mass), L., 1994. - 356 p." (Свартмор-колледж, Пенсильвания, США) представляет собой опыт радикального переосмысления философских и мировозренческих оснований психологической науки — как формы социального знания и практики — под углом зрения постмодернизма.]

Применив свою схему к анализу исторического развития психологической мысли XX столетия, автор приходит к заключению, что смена бихевиоризма когнитивизмом не привела к конституированию альтернативной интеллигибельности, так как эта трансформация протекала "на уровне бинарностей": оба компонента "оппозиции" вписываются в традиционную индивидуалистическую концепцию познания, которая исчерпала свой философский и исторический потенциал.

Замена бихевиоризма когнитивизмом — это очередной этап многовекового "маятникового движения" европейской мысли между эмпиризмом и рационализмом, считает Джерджен. Трансформация современного дискурсивного пространства в психологии до сих пор остается незавершенной; более того, создание альтернативной модели познания в рамках когнитивизма представляется весьма

(=119)

проблематичным. Эволюцию психологической науки второй половины XX столетия автор интерпретирует как изменение трех ее составляющих: собственно психологической теории и "вспомогательных дискурсов" — философии науки (метатеории) и теории метода (методологии), которые призваны обосновать рациональность психологии как системы интеллигибельности и правомерность ее притязаний на искренность. Под таким углом зрения поверженный бихевиоризм оказывается в лучшем положении, чем триумфатор-когнитивизм. Бихевиоризм возник и развивался в симбиозе с философией логического эмпиризма и экспериментальной методологией.

(=120)

(Якимова Е.В. Реф. кн. К. Джерджена "Сферы анализа и сферы отношений (Опыт социально-конструкционистского зондирования)" // Общественные науки за рубежом. Реф. журн. Сер.?. Социология. 1998. № 2. – С. 115-127)

Неспособность бихевиоризма выполнить свои обещания, наряду с неявным положительным отношением к ментализму, явились наиболее важными факторами, приведшими к замене его, за исключением анализа поведения, когнитивной психологией (см. главу 3), продолжившей развивать методологию бихевиоризма и сохранившей акцент на процессе научения. Когнитивизм рассматривает память, восприятие и другие когниции не как поведение, а как психические процессы, родственные компьютерным программам. Он рассматривает эти процессы как внутренние репрезентации внешнего мира (в некоторых версиях репрезентации рассматриваются не столько как изображения (pictures), сколько как гипотетические структуры, являющиеся кодами воспоминаний, восприятий и т. д.). Таким образом, замещение бихевиоризма когнитивизмом привело к возвращению а) дуализма «душа-тело», б) двойного мира Канта и его врожденных категорий (determiners) разума и в) модели восприятия, отражающей линию Плотин—Галилей—Ньютон—Локк—Беркли—Юм—Кант— Мюллер—Гельмгольц.

Фактически дуализм «душа-тело» никогда не исчезал из психологии.

(=75)

(Смит, Н. Психология. Современные системы / Пер. с англ. под общ. ред. А. А. Алексеева - СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. -543, [1] с: ил. — (Психология — лучшее).)

Когнитивизм вряд ли сможет добиться окончательного верховенства и в сфере психологического дискурса. Такой вывод подсказывает, в частности, многочисленные примеры из области философии знания, история которой представляет собой бесконечный и неразрешимый спор между мыслителями экзогенной (в данном случае эмпирической) и эндогенной (рационалистической, идеалистической, феноменологической) ориентации. В сущности, историю эпистемологии можно уподобить непрерывному колебанию маятника. Мы были свидетелями конфликта между Платоном с его чистыми формами познания и Аристотелем, защищавшем приоритет чувственных данных; между авторитетом опыта (Бэкон, Локк, Юм) и авторитетом разума и рациональных способностей (Декарт, Спиноза, Кант); между позицией Шопенгауэра и Ницше, отстаивавшими первенство воли и страсти в процессе генерации знания, и точкой зрения логического позитивизма, стремившихся свести все знание к наблюдаемому.

Если в будущем в психологических исследованиях вновь обнаружатся недостатки, свойственные когнитивизму, следует ли ожидать «возвращение к среде» в той или иной более изощренной концептуальной форме? А эти недостатки появятся наверняка. В частности, когнитивизм, доведенный до своего естественного предела, возвращает нас к неприемлемому убогому солипсизму. Он никогда не сможет разрешить такие каверзные проблемы, как происхождение идей и понятий или влияние мышления на поведение.

На этом фоне можно в полной мере оценить факт появления социального конструкционизма. Адепты нового движения взяли на себя смелость выйти за пределы традиционного дуализма субъект-объекта со всеми его проблемами и приступили к разработке новой концептуально-аналитической схемы, базирующейся на альтернативной (не эмпирической) теории науки, ее функций и потенциала. Собственно говоря, движение в сторону конструкционизма начинается в тот момент, когда под сомнение ставится теория знания как ментального представления.

(Онучин А.Н. "Новая парадигма" в социальной психологии. Смена ориентиров: от естествознания к интерпретирующим дисциплинам / Сетевой ресурс. Режим доступа: http://flogiston.ru/articles/social/paradigma)

Петровский А.В., Ярошевский М.Г.

Когнитивизм

Что касается бихевиоральных наук, то им не удалось разделаться с вариантами замены представлений о внутренней, психической жизни субъекта различными "промежуточными переменными" и "теоретическими конструктами". Дело в том, что научно-технический прогресс породил особые устройства, способные воспринимать, хранить и перерабатывать в закодированной форме информацию о всем многообразии действительности. Появились машины, выполняющие именно ту "внутреннюю работу", в научном изучении которой бихевиоризм отказал человеку с присущими ему сознанием, восприятием, запоминанием (бихевиоризм подменил его внешним поведением типа навыка), мышлением (бихевиоризм подменил его поведением типа реакций в проблемном ящике) и другими познавательными (когнитивными) процессами.

Новые информационные машины (компьютеры) очаровали тех психологов, которые увидели в их "продукции" совсем иное, чем "промежуточные переменные" необихевиоризма. Эти новые "переменные" восстанавливали в правах познавательные процессы прежней "субъективной" психологии, в качестве аналога которых отныне могли восприниматься процессы хранения и переработки информации в компьютерных системах. Энтузиасты этого информационного подхода заговорили о "когнитивной революции" – притом заговорили с азартом, отличавшим некогда притязания былого бихевиоризма на революционный перепорот в психологии.

Действительно, для научного сообщества в США пионерское направление, утвердившееся под именем когнитивизма, означало существенное изменение прежнего стиля исследований факторов организации и регуляции поведения.

Популярность приобрела так называемая "компьютерная метафора", уподоблявшая познавательную (когнитивную) систему человека оперированию дискретными элементами информации – символами. И поскольку в компьютерах подобное оперирование подлежит точному строго объективному исчислению и анализу, обнадеживающей представлялась перспектива внедрения в психологию познания тех стандартов точности, которые присущи наукам, где царят число и мера. Информационный подход сближал психологию с исследованиями в области "искусственного интеллекта" (принятия машиной решений, считавшихся прежде уникальным делом человеческого ума), а также с нейронауками (где в свою очередь появились приверженцы взгляда на мозг как устройство, которое действует по образу и подобию компьютера).

Все эти события, придавшие импульс разработке новых исследовательских программ, изменили в США идейный облик изучения психических феноменов.

Сосредоточенность на когнитивных процессах издревле была присуща любым попыткам осмыслить природу психики. В этом плане когнитивистский подход определил направленность ее научного анализа до всякого когнитивизма. Как в России, так и в Западной Европе сложились психологические школы, существенно обогатившие категориальный аппарат науки благодаря сосредоточенности на категории психического образа, его становлении, развитии, а также роли регулятора жизнедеятельности.

Именно образ – чувственный и умственный – служит средоточием когнитивной активности субъекта, репрезентирует в сфере его психики сферу объективного знания (в том числе явленного под именем "информация"). Обе взаимодействующие сферы – это реалии, каждая из которых существует на собственных началах. Отъединять их друг от друга столь же неправомерно, как отождествлять.

Различие между знанием и образом (вводящее в психологию в качестве одной из ключевых психологическую проблему) приобрело особый смысл благодаря появлению компьютеров. Закодировав знание, они тем самым разграничили термины, в которых оно описывается, и термины, обозначающие психическую реальность образа. Такая демаркация и побудила тех, кто выступил под эгидой когнитивизма, считать себя творцами новой парадигмы, сменившей прежнюю, бихевиористскую, изгнавшую из моделей поведения как образ, так и – соответственно – репрезентируемое им знание. Но когнитивные факторы, созидающие сознание субъекта, не являются фикцией старой схоластической философии, как это некогда утверждал первый лидер бихевиоризма Дж.Уотсон.

Напротив, сознание, говоря словами И.П.Павлова, представляет собой первую реальность, с которой сталкивается человеческий ум. И, будучи реальностью, оно стало предметом изучения в большом цикле психологических концепций, стремившихся воссоздать строение и функции сознания, связь его образных компонентов с другими составляющими внутреннего мира субъекта и его вовлеченностью во множество социокультурных систем отношений. Связь психического образа с репрезентируемым им и данным во внутренней форме знания объектом опосредована сигнально-знаковыми отношениями. Поэтому свойства, присущие информационным процессам, оказались в зоне исследовательских интересов задолго до появления производящих эти процессы машин (компьютеров).

Понятие о сигнале, возникшее в технике докибернетической эпохи, Сеченов внедрил в психологию, соединив его с понятием о чувствовании, которое в качестве сигнала несет информацию о внешней среде (начиная от ее пространственно-временных координат, постигаемых мышечным чувством). Стало быть, чувствование является элементом знания. Сходным элементом выступили такие сигналы, как детерминанты условных рефлексов, которые И.П.Павлов, описывая первую сигнальную систему, определил в качестве коррелятов ощущения и восприятия, то есть чувственных продуктов, когнитивная сущность которых самоочевидна. Применительно к человеческому уровню психической активности Сеченов взамен сигналов поставил символы, заключенные в материи языков, Павлов присоединил к первым сигналам вторые сигналы как носители обобщенных образов понятий, Выготский, начав с исследования знаков, всесветно прославился изучением эволюции значений словесных знаков в онтогенезе.

Значение, имеющее свое независимое от индивидуального сознания бытие, несет знание, которое укореняется в индивидуальном сознании в виде особой реалии, приобретающей категориальную ипостась психического образа.

Притязания когнитивизма на революционный переворот в психологии, который будто бы впервые превратит ее в точную объективную науку о внутренних "ментальных" процессах, устраненных из нее бихевиоризмом, оказались столь же эфемерными, как и прежние декларации бихевиоризма.

Замысел, касающийся целостности картины поведения, интегрирующей на основе информационного подхода работу познавательной системы человека, компьютера и головного мозга, также реализовать не удалось.

Уроки, преподанные появлением и развитием неокогнитивизма (именно так по справедливости следовало бы назвать модное американское направление, поскольку задолго до него закономерности течения когнитивных процессов изучались во многих русских и западноевропейских психологических школах), вновь говорят о валидности принципа историзма в теоретико-психологическом анализе.

С одной стороны, когнитивизм был симптомом прогресса: возросли богатства психологического познания как в плане проблем, ждавших обращения к ним, так и в плане его методических перспектив. С другой стороны, его понятия могли успешно наращивать свой эвристический потенциал в пределах категориального строя психологической науки, творимого ее историей.

(Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии / Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования РФ в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений. – М.: ИНФРА-М, 1998 / Электронный ресурс. Режим доступа: http://psylib.org.ua/books/_psyzip/petya01.zip)

Дата добавления: 2014-01-05