Факторы риска развития зависимости от психоактивных веществ

КРАСНОЯРСК 2007

Факторы риска развития зависимости от психоактивных веществ. Фондовая лекция по курсу “Профилактика наркоманий” для курсантов 1 курса очной формы обучения (специальность 030501.65 – юриспруденция).– Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2007. – с.26.

В лекции освещены основные вопросы, касающиеся мотивов потребления психоактивных веществ, формирования наркологической аддикции, факторов риска развития наркоманий.

Подготовила: профессор кафедры криминалистики, д.м.н., подполковник милиции Коробицина Т.В.

Рецензенты:

Заведующий кафедрой психиатрии и наркологии Красноярской медицинской академии, д.м.н., профессор А.А. Сумароков

Доцент кафедры криминалистики СибЮИ МВД РФ, к.м.н., подполковник милиции М.А. Лисняк

Лекция обсуждена и одобрена на заседании МС «Криминалистическая техника»

«____» «_____________» 2007 г. Протокол № _____.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 5

1. мотивы употребления психоактивных веществ 7

2. формирование аддиктивного поведения 10

3. биологические факторы риска развития

наркоманий 14

3.1. Наследственная отягощенность 14

3.2. Алкогольный, «наркоманический» плод 15

4. Социально-психологические факторы риска

развития наркоманий 17

4.1. Личностные и семейные факторы 17

4.2. Групповые факторы 19

4.3. Общественные факторы 21

заключение 26

ЛИТЕРАТУРА

1. Воеводин И.В. Социально-психологические особенности и клиническая динамика этапов формирования опийной наркомании у подростков / Автореф. дисс…. канд. мед. наук. Томск, 2000.

2. Гирич, Я.П. Личностный аспект профилактики аддиктивного поведения / Я.П. Гирич, Т.В. Коробицина // Психическое здоровье. – 2006. – № 9 – С. 39-44.

3. Готчина, Л.В. Методики профилактики наркомании: Учебное пособие / Л.В. Готчина, Т.В. Коробицина, Е.В. Жижко. Под ред. В.А. Кудина. – Белгород: БелЮИ МВД России, 2006. – 71 с.

4. Жижко, Е.В. Подростковые наркомания и алкоголизм: причины и профилактика / Е.В. Жижко, Т.В. Коробицина: Учебно-методическое пособие. – Красноярск, 2003.

5. Ильин, Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб., 2000.

6. Коробицина, Т.В. Концепции личности в аспекте профилактики аддиктивного поведения // Личность, творчество и современность. – Межвузовский сб. научн. трудов. – Красноярск, 2001.

7. Коробицина, Т.В. Социально-психологические факторы риска развития психосоматических болезней и алкоголизма. – Красноярск, 2000.

8. Короленко, Ц.П. Семь путей к катастрофе / Ц.П. Короленко, Т.А. Донских. – Новосибирск, 1990.

9. Кошкина, Е.А. Эпидемиология алкоголизма в России на современном этапе / Е.А. Кошкина // Психиатрия и психофармакотерапия. – 2001. № 3. – С. 89-91.

10. Положение детей и молодежи в России. Проблемы, политика, благотворительная деятельность. – М., 1998. – с. 23.

11. Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. Учебно-методическое пособие / Под ред. А.Н. Сергеева. – М.: изд-во «Щит-М», 2005. – 902с.

12. Психологические особенности наркоманов периода взросления (опыт комплексного экспериментально-психологического исследования) / Под ред. С.В. Березина, К.С. Лисецкого. Самара: Изд-во Самар. ун-та, 1998.

13. Пятницкая, И.Н. Наркомании. – М., 1994.

14. Рычкова М.В. Динамика риска аддиктивного поведения в подростковом возрасте / Автореф. дисс.... канд. психол. наук. – Красноярск, 2006 – 23 с.

ВВЕДЕНИЕ

Изучение закономерностей приобщения к наркотикам, особенностей формирования аддиктивного (зависимого) поведения, и, в конечном счете, развития зависимости от психоактивного вещества необходимо для выработки адекватных мер противодействия наркотизации населения.

Наркомания – зло не традиционное для России. До сих пор употребление наркотиков распространено в меньшей степени, чем курение или злоупотребление спиртным, носящие массовый характер. Социологические опросы старшеклассников показывают, что психоактивные вещества (в том числе наркотики) один раз пробовали 16,7% мальчиков и 6,3% девочек, а относительно регулярно употребляют, соответственно 5,8% и 1,4% опрошенных. В то же время с действием алкоголя знакомы 76,5% мальчиков и 87,2% девочек. Причем употребление алкоголя выглядит как нормативное поведение подростков 15-16 лет. [1] Следует также отметить, что молодые люди больше осуждают употребление наркотиков, чем спиртных напитков. 90% опрошенных в различных регионах России 17-летних молодых людей считают, что никакие обстоятельства не могут оправдать употребление наркотиков, в то время как употребление алкоголя вызвало категорическое неприятие только у 52% респондентов. [2]

Вместе с тем уровень заболеваемости подростков наркоманией растет очень быстро. Если в последние годы количество молодых людей с диагнозом «алкоголизм и алкогольный психоз» увеличилось на 30%, то число подростков в возрасте 15-17 лет, которым был поставлен диагноз «наркомания», возросло на 617% и продолжает расти. [3] Однако это лишь видимая часть айсберга, поскольку статистика отражает только количество поставленных на учет больных. В реальности подростков, находящихся в опасной ситуации, намного больше. Не следует забывать и о том, что алкогольная зависимость (в отличие от наркотической) формируется дольше, поэтому молодые люди до 20 лет, как правило, еще не успевают столкнуться с серьезными последствиями, вызванными употреблением алкоголя.

Мировой опыт показывает, что наркомания может распространяться подобно эпидемии и поражать достаточно широкие слои населения, причем в отличие от алкоголизма и курения, употребление наркотиков является практически исключительно молодежной проблемой. Большинство пациентов наркологических клиник впервые попробовали наркотики до 21 года. Поскольку после 20 лет вероятность приобщения к наркотикам резко снижается, то основной группой риска является молодежь до 20 лет, особенно подростки 13-16 лет.[4]

Чтобы противостоять чему-либо, надо об этом знать. Поэтому сотрудники правоохранительных органов должны, иметь представление, в первую очередь, о факторах риска развития зависимостей от психоактивных веществ.

1. мотивы употребления психоактивных веществ

В современной отечественной литературе при описании мотиваций употребления психоактивных веществ используется несколько классификаций. По нашему мнению, наиболее точно отражает мотивы употребления психоактивных веществ подростками (как алкоголя, так и наркотиков) классификация, предложенная И.В. Воеводиным[5] (2000), включающая 12 мотивов. Часто в брошюрах, монографиях и т.п. о наркотиках авторы лишь указывают, что «мотивов употребления так много, что останавливаться на них не стоит». На наш взгляд такой подход возможен, но не конструктивен. Выделение мотивов целесообразно для проведения дифференцированных профилактических мероприятий.

Итак, подростки употребляют наркотические вещества по следующим мотивам.

1. Традиционный, или культуральный мотив. В рамках нашей культуры он может быть указан только в отношении употребления алкоголя в связи с общепринятой традицией, питейным ритуалом. Культурально обусловленного употребления каких-либо наркотиков (что имеет место, например, в некоторых субкультурах Азии) у нас не существует.

2. Мотив ухода от общественных проблем (т.е. от проблем с учебой, с осуществлением различных планов). Смягчение или устранение явлений эмоционального дискомфорта, тревожности, сниженного настроения; расслабление.

3. Мотив ухода от домашних проблем при помощи изменения своего состояния химическими средствами.

4. Конформный мотив - употребление «под уговорами», «потому что все так». Подчинение давлению группы, неспособность отказаться, зависимость от мнения людей.

5. Подражательный мотив - употребление из желания походить на уважаемого, значимого для данного подростка человека.

6. Мотив получения психофизического удовольствия (гедонистическая мотивация).

7. Мотив «просто от скуки» (мотивация поиска стимулов, гиперактивации поведения).

8. Познавательный мотив (поиск новых впечатлений). Указывается как мотив первого знакомства с алкоголем или наркотиками. Для алкоголя - может рассматриваться и как желание приобщиться к общепринятой питейной культуре (либо субкультуре, в том числе с явным завышением роли алкоголя), и как желание испробовать стимулирующий, «веселящий», расслабляющий эффекты этанола, и как желание удовлетворить чистое любопытство.

9. Коммуникативный мотив (устранения проблем в общении). Может перекликаться с другими мотивами, но также выделяется школьниками как ведущий или единственный.

10. Мотив демонстративный (произвести впечатление, показать себя героем).

11. Мотив асоциальный (по принципу «запретный плод сладок» или назло родителям, учителям).

12. Зависимость от психоактивного вещества.

Причем последний мотив практически никогда не называется в качестве причины собственного употребления. Существенное преобладание над региональным значением процента указаний на этот мотив в какой-либо социальной группе (территориальной, возрастной, половой и др.) можно рассматривать двояко: либо как пример более обширных знаний об общих вопросах, касающихся зависимостей, либо как сигнал неблагополучия в выделенной группе. Остальные одиннадцать мотивов называются школьниками и при ответе на вопрос о причинах употребления алкоголя и наркотиков людьми вообще, и при ответе на вопрос о причинах собственного их употребления.

Необходимо отметить, что в последнее время у подростков из нормальных, благополучных семей доминирует «познавательный мотив употребления». Они обычно впервые пробуют наркотики не потому что «им плохо», «их не понимают», «разочаровались», «за компанию» и т.д. А «из любопытства»: «У меня все хорошо, все нормально. Просто я хочу их попробовать. Хочу, и все тут. Вокруг столько о них говорят, и по «телеку» показывают. Мне ужасно любопытно, что от них со мной будет».

Е.П. Ильин в своем классическом труде по психологии «Мотивация и мотивы» указывает на то, что если при социологическом опросе или беседе подросткам не предлагать готовые варианты ответов мотивов первого употребления наркотика, то «любопытство» как мотив явно лидирует и достигает 50%. Также в качестве мотива подростки говорят, что их «соблазнили» (то есть вызвали любопытство)[6].

Упоминание о наркотиках стимулирует интерес и желание их попробовать. Знание данного социально-психологического факта и его учет при проведении профилактических мероприятий становится крайне важным.

2. формирование аддиктивного поведения

Люди, злоупотребляющие алкоголем, принимающие наркотические вещества относятся к аддиктам (лицам с отклоняющимся поведением).

Термином «аддиктивное поведение» обозначается одна из форм отклоняющегося (деструктивного) поведения, то есть поведения, причиняющего вред человеку и обществу. Аддиктивное поведение (от англ. addiction - пагубная привычка, порочная склонность) выражается в стремлении к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или фиксации на определенных предметах или активностях (видах деятельности), что сопровождается развитием интенсивных эмоций (по Ц.П. Короленко, Т.А. Донских[7], 1990). По сути, это изменение психического состояния искусственным путем. Мы будем рассматривать аддиктивное поведение только в той его части, которая касается употребления психоактивных веществ.

Употребление того или иного вещества принимает такие размеры, что начинает управлять жизнью человека, делает его беспомощным, лишает воли к противодействию аддикции. Само размышление на соответствующую тему вызывает у аддикта чувство эмоционального возбуждения, волнения, подъема или релаксации. Таким образом, достигается начало желаемого эмоционального изменения.

Аддиктивный подход к жизни зарождается в глубине психики и характеризуется иллюзией решения различных проблем, спасения от стрессовых ситуаций путем избежания последних. Для самозащиты такие люди используют механизм, называемый «мышление по желанию». Он заключается в том, что аддикт вопреки логике считает реальным лишь то, что соответствует его желаниям, содержание мышления подчинено эмоциям. Поэтому очень сложно или невозможно убедить аддикта в неправильности и опасности его подходов к жизни.

В развитии аддиктивного поведения выделяется пять основных узлов (по Ц.П. Короленко, Т.А. Донских[8], 1990).

Узел первый. Начало отклонения. Процесс начинается с переживания интенсивного острого изменения психического состояния, выражающегося в виде повышенного настроения, чувства радости, экстаза, необычного подъема, ощущения драматизма, риска в связи с приемом психоактивного вещества и фиксации в сознании этой связи.

На этом этапе возможно противопоставление аддикции того, что называется духовностью. Это может быть чувство слияния с природой и миром, ощущение себя как их части, осознание своего места в мире, внутреннее чувство ответственности, понимание смысла жизни, максимальное самовыражение, Чем раньше после начала аддикции человеку будет оказана помощь, тем вероятнее возможность остановки процесса.

Узел второй. Аддиктивный ритм. Происходит формирование определенной последовательности прибегания к средствам аддикции, однако в промежутках между приемами этих средств такие люди находятся в сфере прежних межличностных отношений, т.е. идут как бы двумя путями: аддиктивным и естественным. Постепенно частота аддиктивного ритма увеличивается, естественные отношения с людьми отступают на второй план.

Узел третий. Формирование аддиктивного поведения как интегральной части личности. Учащение аддиктивного ритма приводит к тому, что он становится стандартным типом реагирования, привычным методом ухода от жизненных трудностей. Развивается механизм «мышления по желанию», подчиняющийся не законам формальной логики, а эмоциям. Блокируется возможность критического отношения к себе. В структуре личности наступает доминирование аддиктивной мотивации, несмотря на внешнюю демонстрацию обратного.

Узел четвертый. Полная доминация аддиктивного поведения. Характеризуется разрушением внутреннего исходного «Я», сохранением лишь внешней оболочки. Нарастает социальное отчуждение. Здоровая часть личности проявляется лишь в экстремальных ситуациях, при возникновении какой-либо непосредственной угрозы.

Узел пятый. Катастрофа. Становятся выраженными поражения органов и систем. В структуре личности преобладают подавленность, апатия. Полностью разрушена здоровая часть личности, возвращение к доаддиктивному поведению невозможно.

Если же рассматривать аддиктивное поведение не в индивидуальном, а в групповом аспекте, то здесь «первым узлом» следует считать повышенный интерес к наркотикам в группе, означающий опыт общения с употребляющими их людьми, возникновение любопытства и готовность испытать на себе новые ощущения. Отсюда – один шаг до реализации этого желания. Вскоре кто-то из группы сделает этот шаг, «подстегнет» других, и в группе, кроме мотива любопытства, появятся мотивы «походить на товарищей», «быть как все», «под уговорами», а также будет найден путь, с их точки зрения, для решения различных проблем – путь ухода. «Пропущенное» появление нездорового интереса к проблеме употребления психоактивных веществ приводит к формированию благодатной почвы для наркомании в массовом масштабе и в итоге – к тотальной вовлеченности группы в употребление наркотиков.

До того, как «приятные» представления о наркотике становятся конкретными ощущениями (не говоря уже о развитии зависимости), на стадии «повышенного интереса», «готовности», кого-то может остановить объективный анализ проблемы, кого-то – угроза сообщения родителям. Разумеется, после первого укола, получения первых впечатлений и конкретного желания их повторить остановить запущенный процесс гораздо сложнее.

Кроме изложенного выше, необходимо помнить, что соответствующая готовность к аддиктивному (отклоняющемуся) поведению закладывается особенностями воспитания в дошкольном и младшем школьном возрасте, о чем будет сказано в последующем.

3. биологические факторы риска развития наркоманий

Под фактором риска развития наркомании понимается условие, при реализации которого возможно развитие зависимости от психоактивных веществ. Знание конкретных факторов риска необходимо, чтобы можно было адекватно предупредить их формирование или предотвратить их реализацию.

3.1. Наследственная отягощенность

Значение генетической предрасположенности к развитию зависимости от психоактивных веществ не вызывает сомнений. У 63% больных наркоманией отмечено наличие кровных родственников, страдающих алкоголизмом или наркоманией, таким образом, есть достоверная передача по наследству отягощенности данными заболеваниями.

Однако более полувека человечеству известна структура гена, продолжаются генетические исследования природы болезней человека, генная инженерия достигла определенных успехов, клонирована овечка Долли, а ген алкоголизма или наркомании не найдены. Более того, сейчас известно, что психические функции, отвечающие за развитие зависимости от психоактивных веществ, закодированы более чем в 20 генах. Сомнительно, что когда бы то ни было мы научимся менять десятки дефектных генов для предупреждения развития алкоголизма или наркомании.

Тем не менее, генетические исследования в наркологии продолжаются, и изучается механизм наследственной передачи наркологической патологии. В целом результаты этих исследований можно представить кратко следующим образом.

В организме человека есть специальные рецепторы в структуре его головного мозга, которые улавливают и реализуют действие психоактивных веществ, в том числе и вырабатываемых в самом организме – эндорфинов. Если в структуре мозга на единицу его объема таких рецепторов много, то зависимость от вещества будет развиваться очень быстро, злокачественно протекать и заболевание будет по-сути мало курабельным. Если таких рецепторов мало, то зависимость или не разовьется вовсе, либо течение заболевания будет легким с возможностью в последующем отказа от приема психоактивного вещества. Именно структура мозга (много или мало рецепторов к эндорфинам) передается по наследству по правилам генетического распределения. Причем передается именно потенциальная склонность и не к какому-либо конкретному виду зависимости (алкоголизму, гашишизму и д.), а к развитию зависимости от психоактивных веществ в принципе.

Проявлению наследственной отягощенности способствуют особенности воспитания детей в семьях больных алкоголизмом и наркоманией за счет воздействия социально-психологических факторов, о чем будет сказано ниже.

3.2. Алкогольный, «наркоманический» плод

Таким термином обозначают ребенка, которого вынашивает мать, не прекратившая после наступления беременности употреблять алкоголь или наркотики.

Поскольку плод и мать имеют практически общую кровеносную систему (через пуповину и плаценту ребенок получает вещества из материнской крови), все поступающие в организм матери психоактивные вещества поступают в кровь ребенка, приводя к его токсическому поражению.

В зависимости от потребляемой дозы и кратности приема алкоголя или наркотиков, плод может погибнуть на ранних или поздних сроках внутриутробного развития, может родиться с явными или скрытыми (например, неполноценность мозга, проявляющаяся различными степенями умственной отсталости) дефектами. Наиболее часто происходит следующее: после нескольких часов внеутробной жизни у ребенка, который родился внешне здоровым, появляются повышение температуры, нарушение сердечной деятельности и дыхания, судороги – проявления состояния отмены алкоголя или наркотиков. Ребенок рождается больным II, а скорее III стадией наркомании или алкоголизма, потому что кроме физической зависимости от вещества у ребенка наблюдается поражение печени, мозга, свойственные больным конечной стадии заболевания. В этих случаях мы имеем дело с действием биологического фактора – токсической вредности, приведшей к внутриутробному развитию болезни.

Необходимо понимать следующее: несмотря на то, что биологические факторы риска развития зависимости от психоактивных веществ достаточно хорошо изучены, они относятся к практически неуправляемым, повлиять на них сложно, соответственно предложить результативный комплекс профилактических мер с их учетом не представляется возможным. Более значимы социально-психологические факторы риска развития зависимости, о которых речь пойдет ниже.

4. Социально-психологические факторы риска развития наркоманий

4.1. Личностные и семейные факторы

Наиболее высокий риск формирования аддиктивной личности (с повышенным риском алкоголизации, наркотизации, криминально ориентированного поведения) в неполных семьях, особенно в случаях, когда в первые годы жизни ребенок воспитывается без матери. Несколько меньше такой риск при отсутствии в этом возрасте обоих родителей, еще меньше – при отсутствии отца. Дальше (в порядке убывания) идет отсутствие брата, сестры, дедушки, бабушки.

В педагогике, психологии используется понятие «полный дом». Здесь учитываются преимущественно первые 3-5 лет жизни ребенка. Считается оптимальным наличие в этот период матери и отца, брата или сестры, дедушки и бабушки. И это имеет свое объяснение. Период до 3 лет – возраст «первых вопросов». Ребенок у окружающих спрашивает: «Что это?». Его мозг накапливает первичную информацию. На поставленный вопрос отец, мать, сестра, бабушка ответят по-разному. У ребенка появляется возможность и необходимость выбора «правильного» ответа. Чем больший состав семьи, тем больше вариантов ответов и, следовательно, вариантов оценки.

C 3 до 7 лет - возраст «вторых вопросов». Ребенок спрашивает: «Почему это?». Мозг в этом возрасте начинает анализировать, систематизировать полученную информацию. Причем, по сути, не важен правильный ответ взрослого, более значима готовность произносить все новые «почему?». Аналогичные вопросы задают сверстники и, если ребенок находится в их коллективе, число заданных вопросов растет пропорционально числу детей. Поэтому в возрасте от 3 до 7 лет ребенку желательно посещать детский сад, для развития его познавательной сферы. В противном случае, при низкой познавательной активности ребенка, он будет показывать успехи в учебе только в начальной школе, когда находится под пристальным вниманием педагога, да и занятия по дополнительной развивающей программе (кружки, секции) посещать будет от силы до 10-11-летнего возраста, пока не сможет активно высказать свое нежелание чем-либо заниматься. Как следствие, снижение успеваемости по школьной программе и отказ от занятий по дополнительной развивающей программе приводит в последующем (через 3-4 года) к значительному отставанию таких детей в развитии от своих сверстников – инфантилизации личности.

Ни для кого не секрет, что высок риск формирования отклоняющегося поведения при воспитании детей в «неполных» семьях, с низким образовательным цензом родителей, с криминальной ориентированностью членов семьи, злоупотребляющих алкоголем и наркотиками. Кроме того, что дети в таких семьях характеризуются так называемой педагогической запущенностью, именно асоциальным семьям присуще «социальное» наследование аддиктивных стереотипов поведения. Невербально ребенок усваивает нормативность алкогольного или наркоманического поведения членов семьи, что облегчает вовлечение ребенка в употребление алкоголя или наркотиков, а, следовательно, к развитию в очень раннем возрасте заболевания.

Однако в России не очень много семей, в которых родители детей-подростков являются наркоманами. Во многих случаях семьи внешне выглядят вполне благополучно. Родители не злоупотребляют алкоголем, не конфликтуют, эпизодически контролируют учебу детей, которые ухожены, сыты, одеты. Но внутренний уклад такой семьи своеобразен. Прежде всего, здесь не типична тяга к знаниям, к повышению образовательного и культурного уровня: окончили родители училище, техникум или институт – больше в учебники и им подобные книги «не заглядывают». Дали отцу определенный участок работы – будет это делать 5-10 лет. Желание что-либо изменить, выполнять более сложную работу – редкое исключение. Дома разговоры дальше бытовых и служебных неурядиц не идут. На юг едут для того, чтобы «загореть», в туристическую поездку, потому что «выделили путевку» и «можно будет походить по магазинам».

Такие элементарные цели дети усваивают уже с дошкольного возраста. Отставание в общем развитии у них внешне заметно уже с 10-12 лет, то есть со времени учебы в 5-7 классах: значимо снижается успеваемость и таких школьников учителя характеризуют как способных, но ленивых. Уже в этом возрасте эти дети стремятся усвоить минимум знаний и сведений. Под любым предлогом уклоняются от участия в кружках и секциях, прекращают учебу в музыкальных, спортивных и им подобных школах (если посещали их ранее). Часто пропускают занятия. Свое свободное время проводят в безделье. Бесцельно бродят по улице, смотрят подряд все телепередачи, кино- и видеофильмы, читают только «про мафию» и комиксы в журналах. Уже к 14 годам такие школьники также отстают в развитии от остальных своих сверстников, становясь «серыми, не интересными» – инфантильными, как дети из неполных и асоциальных семей. Именно инфантильность является ведущим личностным фактором риска развития зависимости от психоактивных веществ. Среди всех больных алкоголизмом и наркоманией людей в России 80% составляют лица, характеризующиеся инфантильностью личности.

4.2. Групповые факторы

В возрасте от 14 до 17 лет подростки проходят через возрастной кризис в развитии психики. В эти годы подростки формируют свое индивидуальное мнение по большинству вопросов. Их точка зрения во многом отличается от мнения родителей и педагогов. В формировании жизненных ценностей подростки ориентируются на мнение сверстников. Значительная часть времени в этом возрасте проводится в подростковых группах, которые формируются по интересам (учеба, музыка, спорт и т.п.). В группе подростку нужно «утвердиться», занять «достойное место». Среди сверстников с большим запасом знаний и сведений подростки, отстающие в общем развитии (инфантильные), смотрятся «белыми воронами». «Потенциальный алкоголик», «потенциальный наркоман» плохо учится, поэтому он не станет «своим» в группе хорошо успевающих. Такой подросток не занимается регулярно музыкой, спортом – он не будет «чувствовать себя уютно» среди музыкантов, спортсменов. Поэтому такие «серые» подростки активно ищут себе подобных – формируются асоциально ориентированные (аддиктивные) подростковые группы.

В этих группах является «престижным» демонстративно пренебрежительное отношение к учебе, к труду. Объединяют такие группы убеждения: «все бы воровали, но они слабые, тупые, хилые, трусы»; «все бы кололись, но они слабаки, тупицы, рабочие лошади». В 14-16 лет «выделиться», «занять достойное место» – внутренняя необходимость для подростка. В асоциально ориентированной группе не нужны успехи в учебе, спорте, музыке. Более важно демонстрировать свое отрицательное отношение к знаниям, к однообразному труду, которым является учеба: «Пусть он отличник, но «маменькин сынок», и выпить бутылку водки для него – слабо!» или «Он, конечно, на скрипочке своей на конкурсах играет, но в вену «ширнуться» (уколоться) – кишка тонка!». Только таким путем у них появляется возможность «смотреть свысока» на «хилых» и «слабаков».

Одной из жизненно важных ценностей для таких подростков становится постоянное получение новых, желательно острых ощущений. Демонстрируя получение таких ощущений среди себе подобных, они получают «шанс» стать объектом подражания, кумиром. Таких «кумиров» формирует не улица. Асоциально ориентированные подростки сами активно ищут себе подобных. В такие группы обычно входят дети из неполных асоциальных и педагогически несостоятельных семей, причем как минимум один или два участника группы имеют не только опыт употребления психоактивного вещества, но и сформированную зависимость. Такому подростку очень выгодно для приобретения собственной дозы наркотика склонить других участников группы к употреблению вещества, причем, если учесть, что они отличаются инфантильностью личности, а, значит, повышенной внушаемостью, подчиняемостью, управляемостью, становится очевидным, что склонение к потреблению наркотика не является сложной задачей. А с началом приема наркотиков у подростка складывается такой круг знакомств, в котором их употребление в последующем только поощряется.

4.3. Общественные факторы

Для того чтобы понять суть действия ведущих общественных факторов риска развития зависимости от психоактивных веществ, достаточно вспомнить, что, например, в Таиланде, Объединенных Арабских Эмиратах, КНР при наличии у населения личностных (инфантильность), семейных (неполные, асоциальные, педагогически несостоятельные семьи), групповых (формируются неформальные группы, состоящие из инфантильных подростков) факторов риска практически отсутствуют наркоманы. Объясняется все достаточно просто: в этих странах жесткое антинаркотическое законодательство – за незаконные операции с наркотиками предусмотрена смертная казнь, причем приговор обжалованию не подлежит и приводится в исполнение спустя 4-12 часов после оглашения.

В Российской Федерации антинаркотическое законодательство характеризуется, можно сказать, особой лояльностью, что с одной стороны не препятствует быстрому расширению незаконного оборота наркотиков на ее территории, а с другой не позволяет правоохранительной системе эффективно ему противодействовать. Именно лояльность антинаркотического законодательства можно рассматривать одним из ведущих общественных факторов риска развития наркотизации населения.

Также к общественным факторам риска можно отнести недостаточную эффективность работы правоохранительных органов по противодействию незаконному обороту наркотиков, что можно объяснить проблемами российского законодательства (не только уголовного, но и уголовно-процессуального), а также материальным положением сотрудников правоохранительной системы, приводящим к коррупции.

Экономическое состояние общества влияет как на сумму отчислений из бюджета на содержание сотрудников правоохранительных органов, так и на материальное положение населения в целом, возможности людей получить работу. Если «стоит» градообразующее предприятие, на котором трудится большинство населения, другой легальной работы нет и не предвидится, а предлагают заработать достаточно приличные деньги перевозкой из пункта «А» в пункт «Б» некоего свертка, то, даже предполагая, что в нем находятся наркотики, человек соглашается.

Однако такой сценарий не мог быть реализован без двух моментов. Во-первых, в России крайне низкое правосознание населения, легко определяемое по правилу «красного светофора» и соответствующее принципу: «дуракам закон не писан, если писан, то не читан, если читан, то не понят, если понят, то не так». Во-вторых, можно отметить жестокость населения: ведь в выше приведенном примере у человека был выбор либо стать наркокурьером, либо отказаться. И, тем не менее, человек, который, в принципе, мог поискать другой заработок, зная, что везет наркотики в количестве достаточном, чтобы все население «посадить на иглу», погибнут чьи-то дети, выполняет порученное, поскольку «своя рубашка ближе к телу».

Нельзя сбрасывать со счетов неадекватно проводимую антинаркотическую пропаганду и определенную «рекламу» наркотиков в средствах массовой информации. Пример первый. Идет передача для подростков, вероятно, с благой целью формирования негативного отношения к наркотикам в студию приглашена наркоманка «со стажем». Что же видят подростки? На возвышении сидит девушка модно и аккуратно одетая, с красивым макияжем (хорошо наложенным профессиональным студийным гримером), при этом она «томно вещает», особо подчеркивая, что наркотики она принимает только иногда – «для кайфа», так как исключительно при их употреблении можно полностью получить великолепные ощущения от секса, почувствовать жизнь, стать интересной. Неужели вы будете так наивны и посчитаете, что зрительская аудитория вынесет из этой передачи информацию о вреде наркотиков? Вовсе нет. Вывод будет следующим: наркотики – это здорово, их стоит иногда принимать. Однако большинство современных наркотиков вызывают зависимость (а, значит, и заболевание – наркоманию) после первого употребления.

Второй пример. Огромное количество плакатов с изображением одной только фразы: «Скажи наркотикам: «Нет!»». Необходимо помнить (это доказал и неудачный опыт традиционной антиалкогольной пропаганды 80-х годов ХХ века), что после многократного, стереотипного повторения одной и той же фразы, ее первоначальный смысл вообще теряется. Кроме того, у большинства современных подростков сразу автоматически всплывает в памяти широко распространенный в молодежной среде слоган «НЕТ – ЭТО НЕ ОТВЕТ» (почерпнутый, кстати, из рекламы сигарет). В результате вывод: Что можно сказать наркотикам? А, например, то, что уже неоднократно произнесено КВНщиками по центральному телевидению: «Скажи наркотикам «Иногда!»».

Третий пример. Вообще неприемлемыми бывают рекламные «находки». Так, например, при появлении в российском прокате кинофильма, созданного в США с названием «Удар судьбы», под которым он и идет на экранах за рубежом, в самых посещаемых местах можно было видеть крупно на огромном рекламном щите название фильма – КОКАИН. Как вам это нравится? Особенно в сочетании с портретами главных героев фильма – красивых, сильных, успешных.

Пример четвертый. С лекцией антинаркотического содержания пришел в школу сотрудник правоохранительных органов. Естественно, что акцент в изложении проблемы, он будет делать на тех аспектах, которые ему (ей) хорошо известны: будешь употреблять наркотики – «будешь сидеть в тюрьме», «умрешь от передозировки», «умрешь от СПИДа». Однако лекция читается в аудитории, слушатели которой, в силу своего возраста, если и начали уже употреблять психоактивные вещества, то, как правило, имеют небольшой «стаж», или знают потребителей, но также недавно начавших, а это значит, что излагаемые лектором проявления ими не наблюдались. «Васек, Колян, Серега, Машка употребляют, и никто из них в тюряге не сидел, от «передоза» не умер, СПИДа у них нет». Следовательно, обратившись к своему личному опыту, участники беседы быстро приходят к выводу: все, что им говорит лектор – абсолютная чушь, он просто «жизни не знает». И после этого, даже, если в лекции (беседе) есть значимая информация, она никак не будет воспринята аудиторией. Понятно, что задачи просветительской работы оказались не решенными.

Еще хуже, если в ходе лекции или беседы акцент делается на эффектах психоактивных веществ, особенностях получаемых ощущений (помните, что любое упоминание о наркотиках стимулирует интерес и желание их попробовать). В таком случае велик риск того, что после окончания работы «лектора», слушатели поспешат за получением вещества, об эффекте которого так занимательно было рассказано. Таким образом, задачи просвещения не только оказались не решенными, но и сама беседа возымела негативный результат.

Неблагоприятно сказывается и традиционное изложение последствий хронической наркотизации в виде поражения центральной нервной системы, внутренних органов, социального падения и пр. Поскольку признаки начальной и конечной стадий наркомании диаметрально противоположны, при ознакомлении аудитории с вышеуказанными проявлениями III стадии заболевания, у слушателей именно они начинают ассоциироваться с заболеванием «наркомания», а признаки I (начальной) стадии в виде хорошей переносимости психоактивного вещества, получения удовольствия («кайфа») при его употреблении болезненными не расцениваются. Как следствие, усугубляется наркологическая неграмотность слушателей.

К общественным факторам риска относится и «мода на наркотики» в молодежной субкультуре, хотя в последнее время все-таки более модным стало быть сильным и здоровым.

Заключение

Нами были рассмотрены закономерности приобщения к наркотикам, особенности формирования аддиктивного (зависимого) поведения, факторы риска развития зависимости от психоактивного вещества. Совокупность социально-психологических факторов риска развития зависимости (личностных, семейных, групповых, общественных) в России привела к небывалому по сравнению с развитыми зарубежными странами росту наркотизации населения, прежде всего подростков. Однако знание факторов риска, закономерностей их формирования и реализации позволяет создавать профилактические программы, которым будет посвящена отдельная лекция.

[1] Кошкина Е.А. Эпидемиология алкоголизма в России на современном этапе // Психиатрия и психофармакотерапия. – 2001. № 3. – С. 89-91.

[2] Положение детей и молодежи в России. Проблемы, политика, благотворительная деятельность. – М., 1998. – с. 23.

[3] Там же

[4] Рычкова М.В. Динамика риска аддиктивного поведения в подростковом возрасте / Автореф. дисс.... канд. психол. наук. – Красноярск, 2006 – 23 с.

[5] Воеводин И.В. Социально-психологические особенности и клиническая динамика этапов формирования опийной наркомании у подростков / Автореф. дисс…. канд. мед. наук. Томск, 2000.

[6] Ильин Е. П. Мотивация и мотивы. С.-Пб., 2000.

[7] Короленко Ц.П., Донских Т.А. Семь путей к катастрофе. Новосибирск: Наука, 1990.

[8] Короленко Ц.П., Донских Т.А. Семь путей к катастрофе. Новосибирск: Наука, 1990.

Дата добавления: 2014-01-05