Факторы, влияющие на национальный характер

Очевидно, что наличие и развитость разных классов норм поведения и деятельности, входящих в национальный характер (а также их сочетание), зависят от каких-то факторов, причин. Что это за факторы? И как они действуют, формируя национальный характер, т.е. каков механизм их действия? Почему под их действием возникают особые совокупности социальных норм?

Вообще говоря, факторов, которые формируют национальный характер, может быть неопределенное множество, но с некоторой условностью их можно сгруппировать в следующие крупные классы:

n условия природной среды, в которой обитает нация;

n генетический фонд нации;

n тип общества, в котором она живет;

n духовные основы нации (религиозные и идеологические).

Рассмотрим для примера представления разных авторов о некоторых названных факторах и их влияния на «русскую душу». Иногда они пытаются подойти «плюралистически», указывая несколько факторов, иногда «монистически», особо подчеркивая влияние какого-то одного фактора.

Так, Н.А.Бердяев полагал, что на русский национальный характер заметно повлияли условия природной среды, климат, православная религия, язычество в той или иной комбинации их [Бердяев. 1990. Истоки и смысл…, с.8-9]. П.Я.Чаадаев, О.Шпенглер, Д.С.Лихачев особенно подчеркивали роль пространства, доставшегося в удел русским, причем оценивали влияние пространства на жизнь русского народа на его характер достаточно противоречивым образом.

В частности, П.Я.Чаадаев резко отрицательно отзывался о роли пространства, доставшегося в удел русским. Он писал, что особое начало, которое накладывает отпечаток на всю социальную жизнь народа, направляет его путь на протяжении веков и определяет его место среди человечества, «у нас – элемент географический», а «вся наша история – а продукт природы того необъятного края, который достался нам в удел». Из этого вытекает наша странная покорность силе вещей и «всякой власти, провозгласившей себя нашим владыкой». Обширное пространство препятствует правильному повседневному общению умов между собой, в нем нет места для логического развития мысли и взаимного сочувствия людей. «Словом, мы лишь геологический продукт обширных пространств, куда забросила нас какая-то неведомая центробежная сила, лишь любопытная страница физической

географии. Вот почему насколько велико в мире наше материальное значение, настолько ничтожно все значение нашей силы нравственной» [Чаадаев. Т.1. 1991, с.460]. Эти соображения по существу предвосхищают мысль О.Шпенглера о «бесконечной русской равнине» как «прасимволе русской души», из которого каким-то таинственным образом проистекает уже упомянутая «безвольность» последней [Шпенглер. 1993, с.368, 489].

Напротив, Д.С.Лихачев связывает с обширным пространством русской равнины ряд позитивных качеств русского народа, отмечая благотворное в целом ее влияние на него. С явной симпатией говорит он, например, о такой черте русского характера, как удаль, связывая ее с русским простором. С природой, привольем соотносит он и извечное стремление русского человека к «воле», к ничем не стесненному движению тела и души на просторе [Лихачев. 1981, с.8-12].

В число природных условий, повлиявших на характер народа, включают и природные богатства. Так, в одном из своих «перестроечных» выступлений М.Горбачев говорил, что нас развратили слишком богатые природные ресурсы, доставшиеся нам на долю.

Но можно ли так непосредственно трактовать влияние природных условий на характер и судьбу русского народа»? Действительно ли «несет в себе самом» русский народ безмерное российское пространство как некое «особое начало»? Как он ухитряется делать это? Почему громадные пространства Северной Америки не помешали англосаксам, а с ними и другим выходцам из Европы, ни «правильному общению умов», ни «логическому развитию мысли» (особенно в сферах хозяйственной деятельности и политической жизни), не внушили им «странной покорности силе вещей» и «всякой власти, провозгласившей себя владыкой», а также не сформировали у них качество, аналогичное русской удали? Ведь «ряд областей России по характеру природы похож на ряд областей Северной Америки. Но население этих областей России и Америки по своей организации и укладу жизни весьма резко отличается друг от друга, как заметил П.Сорокин в начале XX века [Сорокин. 1920, с.128]. И это факт.

Напротив, почему испанцы и португальцы, успешно (как и русские у себя) освоившие громадные пространства Южной Америки (не менее богатые природными ресурсами, чем Сибирь или Северная Америка) лишь спустя столетия стали двигаться в сторону цивилизации, аналогичной североамериканской?

Надо полагать, причина не в географии, не в пространстве и ресурсах, а тех ценностях (и в социальном характере), носителем которых оказался тот или иной народ в период освоения новых земель. Если латиноамериканцы унаследовали, как и русские, ценности и образ жизни докапиталистической эпохи и с этим багажом осваивали Южную Америку, определяя тем самым свою судьбу на века вперед, то на североамериканский континент пришли люди с ценностями и привычками капиталистического общества.

Следовательно, не пространство само по себе определяет судьбу народа даже в том случае, когда перед ним возникает историческая задача по освоению этого пространства. Намного важнее все-таки то, с какими формами жизнедеятельности осваивается это пространство. Не случайно же общий тип развития в Европе и Северной Америке оказался при всех различиях одним и тем же, несмотря на разницу в исторических событиях, природных условиях и пр.

Близкие по смыслу возражения можно привести и относительно влияния разных духовных факторов – религии, идеологии и т.п.

Рассмотрим, в частности, вопрос о сильном влиянии православия на русский национальный характер и историческую судьбу России, о чем писали П.Я.Чаадаев [Чаадаев. Т. 1. 1991, с.331, 334 и др.], Н.О.Лосский [Лосский. 1991, с.240 и др.], И.А.Ильин [Ильин.1992. Т.1, с.296 и др.] и т.д. Для примера разберем гипотезу, выдвинутую известным современным автором К.Касьяновой.

Согласно ее гипотезе, можно, якобы присущие русским «неделовитость» и способность бросить начатое дело на полпути, объяснить влиянием восточной культуры, передававшейся православным христианством в святоотческой традиции. Ибо святые отцы учили, что главное в жизни человека не дело, а «настроение сердца, к Богу обращенное», «устроение собственной души» [Касьянова. 1992, с.46].

Думается, это чересчур смелая гипотеза. Во-первых, так ли уж были грамотны массы сельских священников, чтобы передавать святоотческие мысли русским крестьянам? А во-вторых, не было ли в реальной жизни обстоятельств, которые «закладывали» бы в народе привычку не доводить дело до конца? Скажем, таким обстоятельством мог бы быть излишне большой объем работы, которую русский человек выполнял не по своей воле и охоте, а вынужденно (общая работа в общине или работа по распоряжению начальства). Если контроль над подобными работами был не слишком строг, возникал соблазн не слишком усердствовать в ее выполнении. Но еще надо четко показать, что и свои работы мужик не доводил до логического конца (т.е. пословица «кончил дело – гуляй смело» не имела корней в народной жизни). А это не слишком вероятно.

Отрицать влияние православия на русский народ и судьбу России нельзя. Это влияние велико, как велико влияние протестантизма на судьбу Германии. После работ Вебера о влиянии религии на практическую жизнь народов в этом трудно сомневаться. Но никакая религия, никакая идеология не способны по-настоящему повлиять на судьбу народа или страны, и не могут быть даже просто усвоены, а тем более сотворены и приняты к руководству, если реальная практическая жизнь не несет в себе каких-то общих с идеологией или религией начал, если эти начала бессознательно не усвоены народом в его хозяйственной и общественной деятельности. Для многих русских людей православие было легко заменено коммунистическим учением, вероятно, потому, что в обоих случаях провозглашались близкие народу ценности, в первую очередь, справедливость, понимаемая как равенство людей и притязаний любого человека на определенную долю мирских благ. Но разве не на основе этого принципа распределялась земля и все остальные ресурсы, находившиеся в распоряжении русской общины?

Природа, религия и прочие факторы влияли на русский характер и судьбу России. Но следует сделать ряд уточнений.

Во-первых, это влияние часто преувеличено, например, влияние природных условий.

Во-вторых, едва ли верно в методологическом отношении рассматривать их как прямо и непосредственно действующие на русский характер или определяющие его. Необходим некий передаточный механизм, преобразующий действие того или иного фактора в устойчивые нормы поведения и деятельности. Подобным механизмом («посредником») является объективно необходимая деятельность. Сначала факторы определяют, формируют ее, а потом люди усваивают складывающиеся образцы деятельности (нормы) и надолго «запоминают» их в своем национальном характере. Поэтому нужно сначала выяснить, каковы основные черты деятельности, какие факторы сформировали ее, выявить свойственные этой деятельности нормы, и только зная это, говорить о влиянии факторов на национальный характер.

В-третьих, часто упускается из виду «социальный фактора», а именно, тип общества, в котором долгое время живет нация, в результате чего у нации складывается соответствующий социальный характер.

Из сказанного следует, что комплексы факторов, определяющих деятельность, отчасти параллельны с нашими начальными установками, в соответствии с которыми можно изучать национальный характер. Ясно, что деятельность людей так или иначе видоизменяется в зависимости от природных условий (особенно на ранних этапах развития общества), психофизиологических характеристик, свойственных представителям той или иной нации и определяемых их общим генофондом, а также от того или иного типа общественного устройства.

Отвлекаясь от природных условий (которые при всей их важности в настоящее время все менее и менее сказываются на существенных чертах деятельности), можно утверждать, что наиболее сильным фактором, определяющим деятельность, является тип общественного устройства (социального организма), в котором живет народ. В свою очередь, тип социального организма определяется: 1)ведущей элементарной разновидностью деятельности, 2)перечнем и иерархией модусов социальной значимости, доступных людям, 3)распространенностью процедур социального признания. При этом ценности являются наиболее мощными нормообразующими факторами. Ценности, с одной стороны, определяют общественную жизнь народа (хозяйственную, политическую, духовную), а с другой – непрерывно репродуцируются в процессе жизнедеятельности народа, передаваясь от поколения к поколению. Образно говоря, ценности суть социальные гены, определяющие структуры и функции социальных организмов, но, в свою очередь, воспроизводимые этими социальными организмами. Как и у живых организмов, у социальных возможны свои «генные мутации», то есть изменения в структуре фундаментальных ценностей – обогащение, обеднение, подвижки в иерархии.

В целом, национальный характер в основных своих чертах предстает как социальный характер, хотя иногда подобная трактовка национального характера вызывает возражения [Соколов. 1972, с.195]. В самых существенных своих чертах он складывается как совокупность привычных норм обретения социальной значимости под влиянием господствующей элементарной разновидности деятельности и с учетом распространенности в обществе двух способов социального признания. Определенное значение имеет также распространенность индивидуалистского («авторского») и коллективистского («артельного») стилей самоутверждения в обществе (условно говоря, «американского» и «японского» стилей).

Что касается русского национального характера, то его социальная составляющая формировалась под воздействием в русской сельской общине и служебно-домашней цивилизации в России. Оба эти социальные организмы функционируют на основе собственных ценностей, им присущи особые разновидности объективно необходимой деятельности, которые регулируются своеобразными наборами социальных норм. Важнейшие нормы – подчинение интересов личности интересам коллектива, отсутствие уважения «к священной частной собственности», привычка к массовым коллективным действиям и др. –свойственным обоим организмам. Эти нормы, усвоенные сознательно и бессознательно, составляют основу русского характера. Как уже упоминалось, его можно назвать служебно-общинным.

Дата добавления: 2014-01-06