Тема 9. Основы редактирования

Главная задача пишущего - читать свой текст чужими глазами, чтобы выявить в нем все изъяны (неясность, неточность, нело­гичность и т. д.), избавиться от них и по возможности подчеркнуть достоинства.

В собственном тексте очень трудно обнаружить недостат­ки. Как правило, пишущий считает, что ему удалось сказать именно то, что задумывал, он не представляет другое прочтение. Самое трудное умение - видеть конструируемый текст с по­зиции другого человека.

Для того чтобы научиться читать собственный текст чужими гла­зами необходимо познакомиться с некоторыми необходимы­ми понятиями практической стилистики.

Принципиально важно различать первоначальное восприятие текста (первочтение) и окончатель­ное восприятие текста. Первоначальное восприятие текста происходит обычно не­произвольно, помимо его намерения. Оконча­тельное восприятие текста совершается уже на основе размышлений читающего, взвешивания возмож­ных вероятностей при выборе в качестве более правдоподоб­ного того или иного варианта объединения слов.

Стилистическая правильность или ошибочность предло­жения, «подозрительного» на ошибочную смысловую связь слов или другие ошибки устанавливается только по первоначальному восприятию. Если при первочтении возникла ошибочная смысловая связь слов, значит предложение долж­но быть исправлено. При окончательном восприятии предло­жения правильная смысловая связь устанавливается читающим путем разъединения ошибочной смысловой связи или установления правильной смысловой связи слов. Но это не означает, что предложение построено стилистически верно, поскольку при первичном прочтении возникла ошибка, потребовавшая дополнительных мыслительных операция по выявлению правильной смысловой связи слов.

Первоначальное восприятие текста практически единообразно у всех читающих, зако­номерно и поэтому предсказуемо. Зафиксируем закономерности первоначального восприятия текста[34].

Закономерность1. При первочтении каждое слово может быть связано в предложении или с одним словом, или с другим (из тех, которые стоят по одну сторону от данного), объединяется при первоначальном восприятии с ближайшим из этих двух слов, даже если пишущий связывал его с другим, более отдаленным.

Закономерность 2. Омоформа именительный-винительный, стоящая в начале предложения, первоначально воспринимается читающими в значении именительного падежа, даже если пишущий вкла­дывал в нее значение винительного.

Если читающий первоначально воспринимает каждое слово в предложении в связи с ближайшим из грамматически пригод­ных для объединения с ним (закономерность 1), то пишущий не должен допускать, чтобы между каким-то словом в предложе­нии (словом X) и тем словом, к которому оно относится по смыслу, вклинилось такое промежуточное слово, с которым пер­вое (X) грамматически может, но не должно быть связано (пра­вило 1). Поэтому, например, предложение «Составлен акт о списании малоценного инвентаря с прораба Антонова, пришед­шего в негодность» должно быть переконструировано: Состав­лен акт о списании с прораба Антонова малоценного инвента­ря, пришедшего в негодность. Это предложение сразу же вос­принимается в нужном для пишущего смысле.

Если читающий первоначально воспринимает омоформу именительный-винительный, стоящую в начале предложения, в значении именительного падежа (закономерность 2), то пи­шущий не должен допускать, чтобы в начале предложения стояла омоформа именительный-винительный, употребленная в значении винительного падежа (правило 2). Поэтому пред­ложение «Кислород выделяет перекись водорода» должно быть исправлено, например, так: Перекись водорода выделяет кис­лород. Или: Кислород выделяется перекисью водорода.

Важно помнить, что в отличие от устной речи, письменная всегда монологична, здесь нельзя ни переспросить, ни ответить; базируется только на выражении письменными знаками (нет ни интонации, ни жеста); чувства могут быть выражены только подбором слов и организацией их; написанный текст можно перечитать и исправить (это способствует отсутствие собеседника)[35].

В письменной речи обнаруживаются специфические типы стилистических ошибок (смещенное логическое ударение, неправильное по­нимание омографов и др.) и

способы их преодоления; свои закономерности смыслового восприятия пись­менного (печатного) текста и особые правила стилистического конструирования тек­ста и т. д.

Культура письменной речи — это не только высокая степень владе­ния грамматическими и стилистическими нормами языка, но и дисциплина, формирую­щая соответствующие коммуникативные навыки.

Основная задача последующих разделов – формирование стилистического мышления. Для этого включен ряд приемов умствен­ной деятельности в стилистике: система операций по ус­транению ошибочной смысловой связи слов, смещенного логического ударения, прием предъявления контробраза с целью коррекции неточно сформулированной мысли, прием установления того, какое из двух слов предложения явля­ется лишним, дублирует значение другого, — и т. д. [36]

Как известно, выделяется несколько коммуникативных качеств культурной речи. Среди них одним из важных является ясность речи. Ниже мы поговорим о том, как достигается ясность письменной речи с помощью правил практической стилистики.

Если какое-то предложение понимается верно во всех своих элементах сразу же, при первоначальном восприятии, а не при повторном, не при перечитывании этого предложе­ния, то оно должно быть признано ясным по своей стилисти­ческой (коммуникативной) структуре. Предложение будет признано коммуникативно неясным, если читающие вынуждены возвратиться и переосмыслить прочитанное.

«Речь ясна, если каждое слово в предложении при первоначальном восприятии понимается именно в том из возможных значений, в котором оно употреблено пишущим (а не в каком-то другом), и если при этом оно сразу же относится практически всеми читающими имен­но к тому слову в предложении, с которым оно было связано в мысли пишущего (а не к какому-то другому)».

Среди предложений, приводящих к искаженному пониманию их смысла, можно выделить две большие группы: в первой группе неправильное понимание вызвано неправильным пониманием отдельно­го слова (какого-то составного элемента предложения), в другой группе неправильное понимание вызвано оши­бочным объединением слов, т. е. объединением их не в той комбинации, в которой они были связаны в сознании пишущего. В каждой из этих групп можно поделить на две подгруппы: Неправильное понимание отдельного слова (неправильное понимание значения словоформы, неправильное понимание (смещение) логического ударения); Неправильное понимание связи слов (ошибочная смысловая связь слов, ошибочное смысловое разъединение слов).

Смещенное логическое ударение

В логическом ударении вы­двигалась на первый план то одна, то другая его сторона: фонетическая, смысловая, структурная, композиционно-ор­ганизующая, информативная. В этой связи предлагались раз­личные термины для обозначения логичес­кого ударения и логически ударного слова: «главное ударе­ние» (П. М. Перевлесский); «кульминационное ударение» (Г. А. Золотова); «эмоционально доминирующий элемент» (Л. Блумфилд); «интеллектуальное ударение» (Дж. Мару-зо); «ядро высказывания» (В. Матезиус); «центр актуали­зации» (И. А. Кравчук); «новое» (К. Г. Крушельницкая); «логический предикат» (Л. В. Щерба); «психологический предикат» (Г. Габеленц); «психологическое сказуемое» (Г. Пауль, Ф. Ф. Фортунатов); «психологическое ударение» (А. М. Пешковский), «фразное ударение» (он же); «сколь­зящий предикат»(Н. И. Жинкин) и др.

Наряду с названными широко применяется термин «логическое уда­рение», который соче­тает указание на смысл и звучание.

Если пишущий придает слову особый смысл и специаль­но добивается сосредоточения внимания читающего на этом слове, то такое ударение является логическим. Если при озвучании фразы (чтении вслух), возникает и иное ударение (например, в конце речевого звена, «такта»), не связанное непосредственно с передачей особого смысла определенного слова, то это ударение не является логическим.

В случаях, когда читающий воспринимает логическое ударение не на том слове, на котором мыслил его пишущий (а на каком-то другом), и называются смещенным ло­гическим ударением.

Наблюдения позволяют говорить о том, что логическое ударение сме­щается обычно с какого-то левого слова на какое-то правое.

Смещение логического ударения вправо (а не влево) теоретически предсказуемо. Ведь в большинстве пред­ложений русской письменной речи логически ударное слово стоит в конце, справа. Поэтому у читающих, много­кратно воспринимавших в прошлом такие предложения, вы­рабатывается привычка видеть логически ударное слово спра­ва, в конце.

Пишущий всегда знает, на каком слове конструируемого им предложения он мыслит логическое ударение. Перед пишущим никогда не стоит задача найти в своем тексте логически ударное слово. Трудность заключает­ся в том, что пишущий не всегда осознаёт, необходимость просигнализировать об этом читающему какими-то внешними сред­ствами, иначе читающий может воспринять логическое уда­рение не на том слове, на котором оно действительно стоит.

Можно выделить три приема, позволяющих выразить логическое ударение в письменной речи: перемещение выделяемого слова в ударную позицию (позиционный способ), введение специальных слов-усилителей (лек­сический способ), выделение нужного слова с помощью шриф­товых и знаковых средств (графический способ).

1. Позиционный способ передачи логического ударения

По вопросу определения логически ударной позиции существует четыре точки зрения: 1) Первое место в предложении — и никакое другое — прида­ет слову логическое ударение (А. А. Барсов, А. Могилевский и др.). 2) Последнее место в предложении — и никакое другое — придает слову логическое ударение (Н. И. Жинкин, Г. А. Шенгели, Л. В. Щерба и др.). 3) И первое, и последнее место в предложении придает слову логическое ударение (А. Бэн, В. И. Чернышев и др.). 4) Ни первое, ни последнее место в предложении не придает слову логического ударения (В. К. Чичагов).

Многочисленные факты подтверждают правильность мне­ния Л. В. Щербы, Н. И. Жинкина и др. о том, что именно конечная позиция придает слову логическое ударение (некоторое уточнение этого положения будет дано ниже). «Если я желаю сообщить, что приходивший вчера вечером человек был Иван Иванович, — разъяснял Л. В. Щерба, — я могу в устной речи сказать: Иван Ивано­вич приходил вчера вечером, сделав логическое ударение на Иван Иванович; но написать так я не могу, так как в письменной речи это будет сообщение о факте прихода Ивана Ивановича вчера вечером. Чтобы выразить в письменной речи сообщение, что приходивший вчера вечером человек был Иван Иванович, я обязательно должен [если избрать позиционный способ передачи логического ударения] напи­сать: Вчера вечером приходил Иван Ивановича» [37].

Ударная позиция является сравнительно слабым средством логического выделения. Поэтому, если в предло­жении есть другие средства логического выделения (графи­ческие, лексические), стоящие левее ударной позиции, логи­ческое ударение воспринимается читающими на том слове, которое выделено с помощью этих сильных средств. Если же в предложении таких средств нет, логическое ударение воспринимается читающими на слове, стоящем в ударной позиции.

Пишущий должен следить за тем, чтобы в ударную позицию не попало случайное, неударное слово, т. е. такое, на котором он не мыслил логического ударения. Например: «Степан вы­глянул в окно и увидел толпу на улице». Сочетание на улице незаконно заняло конечную, ударную позицию.

Логичес­ки ударной является не только конечная позиция, но и позиция, которая приравнивается к конечной, в частности перед запятой, на месте которой могла бы стоять точка.

Как показывают факты, пози­ция перед запятой, на месте которой могла бы стоять точка, тоже часто служит средством логического выделения слова. Логически ударной является по­зиция не только перед запятой, но и (при определенных условиях) перед некоторыми другими знаками препина­ния, в частности скобкой.

2. Лексический способ передачи логического ударения

В предложение вводят­ся слова-усилители, которые помогают пишущему вы­делить нужное слово.

Выделяющие частицы. Частица всегда выделяет следу­ющее за ней слово, в редких случаях — предшествующее (частицы ли, же и некоторые другие).

Выделяющие частицы делятся на несколько групп:

Частицы это, именно, как раз.

Частицы только, лишь, единственно, исключительно. Пропуск нужной частицы, точнее, ее неупотребление в необходимых случаях, служит серьезным препятствием к пониманию смысла предложения.

В случае неправильного (по месту) употребления выде­ляющих частиц они так же, как и их пропуск, создают сме­щенное логическое ударение.

Частицы и, даже.

Частица и может употребляться в сочетании с другими частицами (же и подобными) — для более сильного выделе­ния нужного слова.

Неправильное (по месту) употребление частицы и при­водит к смещению логического ударения: «Передовые идеи дошли и до бедноты этой отдаленной деревни»... (вм. и этой отдаленной деревни).

Препозитивная частица является средством выделе­ния следующего за ней слова, средством сосредоточения на нем внимания читающего. Выделяющую частицу следует ставить непосредственно перед тем словом, которое действительно должно быть выделено, не допускать случаев ее «блуждания» по предложению. Важно также не допускать не­оправданного пропуска частицы, так как при этом возникает та же самая ошибка — смещенное логическое ударение.

Уточняющий синоним. Нагнетание синонимов сосредоточивает в соответствующем месте предложения ло­гическое ударение. Логическое ударение воспринимается именно на втором из двух смежных си­нонимов (а не на первом), потому что в момент прочтения первого синонима читающий еще не знает, что далее последует второй. Второй из двух смеж­ных синонимов воспринимается обычно как ударный, яв­ляется в восприятии читающего логически выделенным.

Усилители наречного типа. В качестве лексических уси­лителей часто используют наречия меры и степени (интенсивы): весьма, чрезвычайно, необычайно, совершенно, аб­солютно и т. п. Они сигнализируют читающему, что следу­ющее за ними слово является логически ударным.

Повторение слова (буквальное или вариативное). Ло­гическое ударение выражает «момент наибольшей заинтере­сованности» (А. М. Пешковский).

Нередко повторение выделяемого слова сочетается с его усилением при помощи частиц и других оттеняющих средств.

Бывает, что повторяются не два, а три элемента. В ряду таких элементов первый воспринимается как произнесенный ров­ным тоном, второй — как сказанный более напряженно, третий — с максимальным напряжением.

Противопоставление. Это не работа, а издевательство. В этом предложении логическое ударение вос­принимается на слове издевательство, как выделенном противо­поставлением (не работа, а издевательство.

Обычные грамматические средства противопоставления — конструкции с соотносительными элементами: не..., а; как..., так и и т.п.

Таким образом, основными лексическими средствами передачи логи­ческого ударения можно назвать: а) выделяющие частицы, б) уточняющий синоним, в) усилители наречного типа, г) повторение выде­ляемого слова, д) противопоставление,

Лексический усилитель ставится, как правило, перед выделяемым словом.

При лексическом способе могут возникнуть следующие затруднения:

1. Пишущие не выделяют логически ударное слово в тех случаях, когда оно должно быть выделено лексическим спо­собом;

2. Ставят слово-усилитель (обычно — вы­деляющую частицу) не перед тем словом, которое должно быть выделено;

3. Выделяют логически ударное слово каким-то одиночным усилителем, когда оно по его зна­чимости должно быть выделено двумя-тремя усилителями.

В первых двух случаях из-за этого возникает смещенное ло­гическое ударение, в третьем — недостаточное по степени выделение слова.

3. Графические средства передачи логического ударения

Выделяющие шрифты. Для передачи логического уда­рения часто применяются курсив, полужирный шрифт, ПРОПИСНЫЕ буквы и др.

При использовании выделяющего шриф­та чаще всего возникают следующие виды ошибок: выделе­ние какого-либо слова, которое по логике изложения не должно быть выделено, и употребление шрифтового выде­ления в несвойственной ему функции.

Знак ударения (акýт). Особенно отчетливо роль данного знака выступает в тех случаях, когда он является единствен­но возможным средством устранения ошибки. Это случаи, когда надо передать сравнительно слабое логическое ударе­ние — и потому употребление курсива было бы неуместным — и когда при этом изменение порядка слов нежелательно (так как, например, приводит к перестройке значительной части текста) или невозможно: возникает искусственный по­рядок слов.

Знак акут может употребляться над словом в трех случаях:

1) для указания на правильное произнесение слова (на­пример, незнакомого),

2) для различения графических омонимов: óрган (а не орган),

3) для передачи логического ударения.

Первая и вторая из названных функций могут быть объ­единены, рассматриваться как одна: указание на место уда­рения в слове.

Достоинство акута состоит в том, что он может ставиться на лю­бом слове по ходу письма, при этом не требу­ется изменять конструкцию или вводить новые слова. Этот знак вовремя сообщит читающе­му нужную информацию о логическом ударении.

Восклицательный знак в скобках. Знак (!) часто употребляют для указания на ошибку в цитируемом тексте. В цитатах знак (!) особенно удобен, так как употребление специального шрифта, которым можно выделить интересу­ющее слово, здесь нежелательно: автор этот шрифт не при­менял.

Знак (!) может употребляться также в тех случаях, когда в принципе нельзя применить курсив. Вместо знака (!) употребляют иногда — для особо силь­ного выделения — знак (!!) или даже (!!!).

Выделяющее тире. Тире предупреждает возможное сме­щение. Пропуск выделяющего тире нередко приводит к смеще­нию логического ударения.

В устной речи мы выделяем какое-то слово логическим ударением, мы не толь­ко усиливаем голос на выделяемом слове, но и делаем пе­ред ним паузу. Тире, сигнализируя об этой паузе, помогает выделить последующее слово.

Бывают ситуации, когда смещенное логическое ударение может быть устранено параллельно несколькими способами. При этом возникает задача выбора лучшего из возможных ва­риантов исправления.

«Смещенное логическое ударение — это восприятие чи­тающими логического ударения не на том слове, на кото­ром его мыслил пишущий, а на каком-то другом».

Закономерность восприятия логического ударения при первочтении:

Слово (словосочетание), расположенное перед точкой или веред занятой, на месте которой могла бы стоять точ­ка, воспринимается как логически ударное, если слева от него в предложении нет слов, выделенных с помощью лек­сических или графических средств.

Неправильное понимание значения словоформы

Изучение этой темы позволяет понять, как распознавать и устранять типичные ошибки, возникающие при употреблении неодно­значных конструкций с одной и двумя омоформами.

Нас интересуют прежде всего такие омоформы, в которых совпадает именительный падеж и какой-либо косвенный (таких омоформ — больше всего

Практика показывает, что неоднозначные конструкции часто создают серьезные затруднения в коммуникации. Чи­тающий осмысливает неверно отдельный элемент текста, и он может остаться с неправильным пониманием, если под влиянием последующих сигналов текста, читающий не возвращает­ся к прочитанному и не переосмысливает его. Колесников Н. П. выделяет пять типичных речевых ситуаций, возникающих при восприятии омонимич­ных предложений: «I. Читающий не замечает омонимию и правильно воспринимает содержание предложения. 2. Чита­ющий не замечает омонимию и неправильно воспринимает содержание предложения. 3. Читающий замечает омонимию и правильно выбирает одно из значений предложения. 4. Читающий замечает омонимию, но неправильно выбирает одно из значений предложения. 5. Читающий видит омони­мию, но затрудняется в выборе одного из значений предложе­ниям»[38].

Последние четыре си­туации указывают на вредность омонимии, поскольку читающий затрудняется в установлении ав­торского смысла, или, по крайней мере, обращает вни­мание на второй, не предусмотренный автором смысл, что отвлекает его от основного содержания текста.

Закономерность восприятия омоформы именительный-винительный в начале предложения:

Существительное. Мать лю­бит дочь. Крейсер обстрелял эсминец. Добро побеждает зло. Во этих предложениях первое существитель­ное воспринимается как стоящее в именительном падеже, хотя вполне возможно, что автор употребил его в вини­тельном. В приведенных примерах содержатся два существи­тельных в именительно-винительном падеже. Наблюдения и эксперимен­ты показывают, что и в предложениях с одним существитель­ным в именительно-винительном падеже это един­ственное начальное существительное в именительно-винитель­ном падеже первоначально воспринимается читающим в име­нительном, а не винительном падеже, независимо от того, в каком из двух падежей употребил его пишущий.

Местоимение. Все возможное сделало новое Облоно. Смысл, возникающий при чтении: всё — оно (им. пад.). Авторский смысл (здесь он очевиден): всё — его (вин. пад.). Омоформа это первоначально воспринимается читающим в значении име­нительного падежа, но затем выясняется, что омоформа «все» упот­реблена в значении винительного падежа.

Числительное. Первый победил десятый. Смысл, возникающий при чтении: первый — подлежащее (схема: И — В). Авторский смысл: первый — дополне­ние (схема: В — И).

Прилагательное. Красное затушевывает черное. Смысл, возникающий при чтении: красное — подлежащее (схема: И—В). Авторский смысл: красное — дополнение (схема: В — И).

Сформулируем следующую закономерность 1 смыслового восприятия: Омоформа именительный-винительный (т. е. любое слово — существи­тельное, местоимение, числительное, прилагательное, — у которого совпадают по форме именительный и винительный падежи), стоящая в начале предложения,первоначально воспринимается читающими в значении именительного падежа, даже если ока употреблена пишущим в значении винительного.

Закономерность восприятия омоформы именительный-винительный на любом месте предложения:

Омоформа именительный-винительный может восприниматься как именительный не только в начале предложения, но и в любом другом месте предложения.

В 1875 году дом Плантена приобрел город Антверпен и превратил его в музей. Это предложение, — пишет А. Г. Щепин, — вызывает недоумение (каким образом можно при­обрести город?)[39].

Анализ языковых фактов показывает, что омоформа именительный-винительный, стоящая в середине (вообще — не в начале) предложения, воспринимается, как и омоформа, стоящая в начале предложения, в именительном падеже, если слева от нее нет элементов, которые указывали бы на то, что эта омоформа употреблена в винительном падеже. Эта закономерность приводит нас к необходимости ввести понятие «не­определяющий предтекст». Введем определение понятия «предтекст». Предтекст – часть предложения, стоящая слева от рассматриваемого в данный момент слова (сегмента текста). Часть текста, которая стоит справа от рассматриваемого в данный момент слова, называется «посттекстом». Если в предтексте нет таких элементов, которые указывали бы, в каком из двух возможных значений употреблено рассматриваемое слово, то такой предтекст называется неопределяющим. Если же в предтексте есть такой элемент (один или несколько), который указывает, в каком

из возможных значений употреблено рассматриваемое, стоящее сразу же после данного предтекста, слово, то такой предтекст называется определяющим.

Стоящие слева от омоформы элементы предтекста могут влиять на первоначальное осмысление омоформы читающим и, следовательно, предупреждать неверное ее восприятие. Стоящие спра­ва от омоформы элементы посттекста при первона­чальном восприятии не могут указывать читающему возможное значение следует омоформы, потому что в момент первочтения элементы посттекста еще не прочитаны. Эле­менты посттекста могут оказывать влияние только на повторное осмысление омоформы.

Сформулируем зако­номерность 2: Омоформа именительный-винительный, стоящая после неопределяющего предтекста (на любом месте предложе­ния), первоначально воспринимается читающим в значе­нии именительного падежа, даже если она употреблена пишущим в значении винительного.

Закономерность восприятия омоформы именительный-косвенный

Именительный падеж может совпадать не только с вини­тельным, но и с родительным, дательным, творительным падежами, и во всех этих случаях омоформа именительный-косвенный воспринимается (при неопределяющем предтексте) в значении именительного падежа, несмотря на то, что она упот­реблена в значении косвенного. Именительный падеж может не совпадать только с предложным, последнего «вы­дает» предлог, отличает его от именительного.

Именительный-родительный. Белок в это время не было. Слово белок первоначально воспринимается в значении имени­тельного падежа {белок}, а затем выясняется, что это родитель­ный падеж (белок) совпадение формы един­ственного и множественного числа. (Омографы с точки зрения восприятия не отличаются от омоформ, закономерности их осмысления одни и те же. Поэтому омографы также относим к числу омоформ (письменной речи)).

Именительный-дательный. Больной в этот день ходить по комнате не разрешили. Слово больной первоначально воспринимается в значении именительного падежа (он — больной), хотя автор вкладывал в это слово значение да­тельного падежа (ей — больной).

Именительный-творительный. Петренко недоволен директор школы. Омоформа Пет­ренко первоначально воспринимается в значения имени­тельного падежа (Петренко — он), а затем выясняется, что это — творительный падеж (Петренко — им или ею).

Именитель­ный падеж может совпадать не только с винительным, но и с родительным, дательным, творительным падежами.

Сформулируем общую закономерность 3: Омоформа именительный-косвенный, стоящая после неопределяющего предтекста, первоначаль­но воспринимается читающими в значении именительного падежа, даже если она употреблена пишущим в значении косвенного.

Сформулированная выше закономерность позволяет вывести правило: Пишущий не должен допускать, чтобы омоформа имени­тельный-косвенный, употребленная в значении косвенно­го падежа, стояла после неопределяющего предтекста.

Закономерность восприятия омоформы деятель-объект

«Формы Лидии и Клавдии могут быть поняты и как роди­тельный и как дательный падеж, и первая из них понимается как родительный, а вторая как дательный во фразе Ответ Лидии Клавдии, при перестановке этих слов их функции ме­няются: Ответ Клавдии Лидии»[40].

Здесь мы подходим к необходимости ввести понятие «омо­форма деятель-объект», отражающее противопоставление деятеля и объекта. Противопоставление деятель-объект вклю­чает в себя и противопоставление именительный-косвенный в качестве частного случая. Поясним, что термин «деятель», ввиду его прозрачной внутренней формы, предпочтительнее термина «субъект».

Можно сформулировать более широкую, по сравнению с приведенной выше, закономерность 4: Омоформа деятель-объект, стоящая после не­определяющего предтекста, первоначально воспринимается читающими в значении деятеля, даже если она употребле­на пишущим в значении объекта. Дан­ная закономерность охватывает ряд таких фактов, которые приведенная ранее закономерность 3 не учитывает.

На основе последней закономерности формулируется следующее правило:Пишущий не должен допускать, чтобы омоформа деятель-объект, употребленная в значении объекта, стояла после неопределяющего предтекста.

Можно предложить несколько способов устранения ошибок в употреблении омоформ, в частности омоформы деятель-объект:

1. Поставить омоформу, упот­ребленную в значении деятеля,перед словом, употреблен­ным в значении объекта.

2. Заменить активную конструкцию пассивной (сохраняя порядок слов).

3. Ввести уточнитель падежа перед неправильно употребленной омоформой (т. е. минимальный определяющий предтекст).

4. Придать омоформе значение истинного деятеля (превратить пер­вую омоформу-дополнение в подлежащее).

Ошибочная смысловая связь слов

Ошибочная смысловая связь слов — одна из самых рас­пространенных стилистических ошибок. Такие ошибки часто являются грубыми, они невольно при­влекают к себе внимание читающих.

Ошибочной смысловой связи слов посвящено 5 правил практической стилис­тики: правило о союзном слове который, правило о причаст­ном обороте, правило о родительном приименном, правило о наречии, правило о союзе и при однородных членах. Однако в реальной речевой практике оши­бочная смысловая связь возникает более чем в 50-ти грамма­тических конструкциях.

Существуют 2 типа класси­фикации предложений с ошибочной смысловой связью слов?

Грамматическая классификация (по типу конструкций)

Всю совокупность таких предложений можно разделить на группы, отличающиеся друг от друга грамматическими особенностями:

Конструкция с деепричастным оборотом.

Конструкция с причастным оборотом.

Конструкция с существительным в именительном па­деже.

Конструкция с существительным в винительном паде­же.

Конструкция с союзом и при однородных членах и т.д.

Позиционная классификация (по местоположению двупланового компонента X)

Каждое предложение с ошибочной смысловой связью со­держит три структурных составляющих: двуплановый ком­понент и те два элемента, с которыми этот двуплановый ком­понент грамматически может быть связан (по смыслу он должен быть связан только с одним из них). Между тремя указанными структурными элементами наблюдаются устой­чивые смысловые взаимоотношения, повторяющиеся при восприятии различных конструкций с ошибочной смысло­вой связью слов.

Обозначим компонент, который грамматически может войти в правильную и в ошибочную смысловую связь, сим­волом Х (икс), а претенденты на смысловую связь с Х обоз­начим соответственно их последовательности в предложе­нии: А — левый претендент, В — правый. Взаимный поря­док претендентов в любом предложении всегда сохраняется неизменным: А — левый, В — правый, а компонент Х мо­жет в различных предложениях располагаться перед пре­тендентами на смысловую связь с ним (ХАВ), между эти­ми претендентами (АХВ) или после них (АВХ). Любое предложение с ошибочной смысловой связью мож­но отнести к одной из трех схем.

Объединение результатов экспериментов с предложения­ми схем АВХ и ХАВ позволило сформулировать следующую общую закономерность 5: Каждое слово, которое может быть связано в предложении или с одним словом, или с другим (из тех, которые стоят по одну сторону от данного), объ­единяется при первоначальном восприятии с ближайшим из этих двух слов, даже если пишущий относил его к более отдаленному.

Анализ результатов экспериментов с предложениями, относящимися к третьей из рассматриваемых схем — АХВ, позволяет сформулировать закономерность 6:Каждое слово, которое может быть объединено в предложении или с предыдущим сло­вом, или с последующим, объединяется при первоначаль­ном восприятии с предыдущим словом, даже если пи­шущий относил его к последующему.

Таким образом, ошибочная смысловая связь воз­никает при восприятии только между такими словами, ко­торые грамматически пригодны для связи друг с другом (могут образовать словосочетание) и, как правило, стоят рядом.

Ошибочное смысловое разъединение слов

Данная ошибка состоит в том, что читающий, восприни­мая текст, не объединяет по смыслу такие слова (словосоче­тания), которые были объединены в сознании пишущего, в результате чего не улавливается подлинный смысл пере­даваемого сообщения.

«Уясните себе звуковую выразительность загадки и пос­ловицы: звукоподражание, рифму, ассонанс, аллитерацию, параллелизм предложений и т. д.»[41]. После слова паралле­лизм возникает не предусмотренная пишущим пауза.

Ошибочное смысловое разъединение слов часто возникает в предложениях, содержащих ряд аналогично построенных эле­ментов.Если в предложении следует несколько однородных членов, которые состоят из одинакового количества слов (например, из двух), а последний из этих однородных чле­нов состоит из большего количества слов (например, из трех), то при восприятии последнего однородного члена (после двух его слов перед третьим) возникает пауза — ошибочное смыс­ловое разъединение слов.

Если в предложении повторяется большое количество од­нородных членов, то желание сделать после каждого оче­редного из них паузу становится почти неодолимым.

Ошибочное смысловое разъединение слов может возникать в тех случаях, когда два связанных между собой в мысли авто­ра элемента оказываются в предложении слишком далеко от­стоящими друг от друга и читающий при первоначальном вос­приятии не усматривает между ними смысловой связи.

Ошибочное смысловое разъединение слов состоит, по су­ществу, в том, что при прочтении второго из двух связанных в мысли автора элементов читающий не знает, к чему его отнести (или — реже — относит не к своему элементу).

Осмыслить ошибочное смысловое разъеди­нение слов как особый вид стилистических ошибок и ввести понятие «ошибочное смысловое разъединение слов» стало воз­можным только после того, как было введено понятие «оши­бочная смысловая связь слов». Понятие «ошибочное смысло­вое разъединение слов» было представлено как его прямая противоположность. Если ошибочная смысловая связь слов — это объединение в сознании читающего двух слов, разъ­единенных в сознании пишущего, то ошибочное смысловое разъединение слов — это, наоборот, разъединение в сознании читающего двух слов, связанных в сознании пишущего, т. е. это зеркальная, или «перевернутая», ошибка.

Точность речи [42]

При характеристике коммуникативных качеств речи некото­рые исследователи, в частности Б. Н. Головин, М. Д. Феллер, предлагают различать точность понятийную и точность пред­метную, точность замысла и точность его словесного вопло­щения.

Мысль автора точна, если она соответствует отражаемому фрагменту внеязыковой действительности, если она пред­ставляет собой именно то, что должно быть сказано в дан­ной ситуации для ее адекватного отражения.

Термины «предметная точность» и «понятийная точность» при всех их достоинствах (краткость, единообразие и др.) имеют и недостатки. Основной их недостаток состоит в том, что порождаемые ими представления — о двух точностях — часто различаются неотчетливо, они зыбки. Особенно это касается термина «понятийная точность».

Вместо пары терминов «предметная точность» — «поня­тийная точность» лучше использовать с тем же значением другую пару терминов: «фактическая точность» — «комму­никативная точность», т. е. точность как свойство, присущее правильному (адекватному, истинному) отражению мира — реального или описанного в книгах — мыслью автора, и точность как свойство, возникающее при выражении мысли автора, когда эта мысль адекватно «взята словом» и «запу­щена» в канал коммуникации для передачи ее другому лицу (читающему)[43]. Различие двух точностей — фактической и коммуника­тивной — может быть представлено на следующей схеме.

Фактическая точность	Коммуникативная точность
+	–	Автор имел точную мысль, вполне соответствующую ре­альной действительности, но не сумел «схватить», обозна­чить ее точным словом
–	+	Автор имел неверное представ­ление о действительности, но выразил свою мысль точно
+	+	Безупречное отражение и без­упречное (точное) выражение мысли
–	–	Автор имел неверное пред­ставление о действительности и при этом выразил его неточ­но (крайне редкая ситуация)

1. Первое соотношение (+ -)

«Катерина прыгнула с обрыва в Волгу» (вм. бросилась).

2. Второе соотношение (- +)

«Здесь, на далекой заполярной заимке, столбик ртути падал в иные зимние долгие ночи до минус 52—54 градусов

3. Третье соотношение (+ +)

Боль­шинство предложений в реальных текстах именно таковы: фактически и коммуникативно точны (не содержат ошибок, нарушающих точность речи).

4. Четвертое соотношение (- -)

Эта ситуация на практике почти не встречается. Фактическая ошибка (неточность), как понимает читатель, есть не в каждом предложении. Ком­муникативная неточность встречается также далеко не в каж­дом предложении.

Следует помнить о точном выражении мысли, или о коммуникативной точности речи, которая мо­жет быть достигнута и при употреблении слова в ненорма­тивном значении. Учитывая, что высказывание может быть неоднозначным и при этом точно выражать мысль автора, разумно принять следующее определение коммуникативной точности речи. Точность — это полное соответствие актуали­зированного автором значения высказывания пере­даваемому смыслу. Точность может касаться выбора не только слов, но и грамматических конструкций.

Типы ошибок, нарушающих коммуникативную точность можно разделить на четыре типа. Сме­шение слов (выражений):

1) сходных по значению,

2) сходных по звучанию,

3) сходных по звучанию и по зна­чению,

4) не сходных ни по звучанию, ни по значению, но относящихся к одному семантическому полю, одной пред­метной области.

Неточно может быть употреблено не только слово, но и грамматическая конструкция, которая, ко­нечно, тоже имеет свою, хотя и абстрактную, семантику.

Типичные нарушения точности речи:

- неопределенность,

- неконкретность,

- подмена необходимых видовых понятий малоинформативными родовыми,

- под­мена подходящего по смыслу слова «соседним», близким по звучанию, по значению или по общей предметной области.

Важно научиться постоянно контролировать создаваемый текст, смотреть на него как бы чужими глазами, на­учиться видеть, какое реальное представление возникает в сознании читающего при восприятии, соответствует ли это представление тому, которое породило текст. Необходимо систематически выковывать контрольный план мысли, научиться сравнивать возникший образ с имеющимся, получившееся с выражаемым.

Краткость речи

Краткость — одно из основных достоинств речи, выража­ющееся в умении передать мысль наименьшим количеством слов, без неоправданного внутритекстового дублирования. Рациональное стилистическое требова­ние состоит в том, чтобы без нужды не повторять уже сказанное и не объяснять понятное.

Лишние слова

Стилистические ошибки, связанные со смысловой избы­точностью, часто встречаются даже в опубликованных текс­тах. Значение одного слова нередко предполагает значение другого. Так, идти предполагает ноги, хватать — руки, а сопеть — нос. Лишнее слово повторяет значение, выраженное каким-то другим словом (словами) предложения. Между двумя слова­ми (элементами предложения), выражающими примерно то же значение, могут наблюдаться следующие основные взаи­моотношения.

1. Отношения включения значения одного слова в другое

2. Отношения тождества значения двух слов

Это менее распространенный случай, когда говорится одно и то же разными выражениями.

Нелишние лишние слова

Встречаются случаи механического подхода к исключению из текста «лишних слов». Зачастую исключение из предложения будто бы лишних слов наносит больший вред, чем сами лишние слова.

Лишнее слово в устойчивом обороте

Не каждый тавтологический оборот является ошибкой. Вполне оправданными могут такие тавтологические обороты: период времени, прейскурант цен, давным-давно и др.

Лишнее слово в роли усилителя

От тавтологии как стилистической ошибки следует отли­чать намеренное, оправданное контекстом нагнетание сино­нимов — обычно для сосредоточения внимания на логичес­ки ударном слове.

При анализе языковых фактов и установлении того, яв­ляется ли какое-то слово стилистически избыточным, необ­ходимо учитывать конкретный замысел автора. Нельзя заранее, до анализа языкового факта, утверждать для всех случаев, что какое-то слово или выражение является избыточным и его следует исключить из текста, на основе того, что его семантика включена в семантику другого слова или выражения в том же предложении. Лишнее слово может успешно выступать в качестве своеобразного усилителя.

3. Лишнее слово в роли необязательного распространителя

Одно и то же слово в одном и том же предложении может быть и лишним и не лишним в зависи­мости его позиции в предложении: в ударной пози­ции оно становится нетерпимо лишним, а находясь в неударной позиции, уже не восприни­мается как лишнее. При этом перестановка слова не меня­ет его синтаксической функции - дополне­ние остается дополнением и относится к тому же сло­ву, что и до перестановки.

Лишнее слово, выступая в роли необяза­тельного распространителя, должно стоять сразу же после управляюще­го им слова или как можно ближе к нему, тогда оно аналитически передает нужный смысл (вместе с управляющим словом), обращает на него внимание читающего. Если же такое слово (со­четание) попада­ет в конец предложения, оторвавшись от управляющего слова, в ударную позицию, то оно воспринимает­ся как стилистический недочет.

4. Лишнее слово как прием стилизации

В некоторых случаях избыточные элементы функцио­нально оправданы: они позволяют взглянуть на мир глазами героя, характеризуют особенности его мышления, уровень развития, придают повествованию достоверность и лиризм.

Таким образом, мы пришли к выводу, что я ряде случаев «лишнее» слово может выступать в качестве струк­турно и информативно необходимого элемента высказыва­ния, придает особый отте­нок мысли.

Полнота речи

Непреднамеренный пропуск структурно необходи­мого элемента является ошибкой, противоположной избыточности. Неполнота речи — недостаток, свойственный некоторым письменным монологическим текстам. Пи­шущему кажется, что он изложил свои мысли достаточно ясно, поэтому некоторые важные элементы его мысли не фиксируются в сконструированном тексте. В подобных ситуациях читающий затрудняется понять мысль автора, поскольку рвутся смысловые связи в речевой цепи, возникают пустоты. Основная причина подобных ошибок объясняется малоопытностью пишущего, создающего письменный текст, используя на­выки устной речи на процесс создания письменного текста, которому свойственно более полное, развернутое выраже­ние мысли.

Дата добавления: 2014-01-06