Аполлинарианство и несторианство

Аполлинарий Лаодикийский (Северная Сирия) был защитником Никейского Символа Веры и даже знакомым Василия Великого и около 370 года задумался над вопросом о Божестве и человечестве во Христе. Он предложил следующее, очень интересное, элегантное, но, в конце концов, неправильное объяснение. Как у человека есть три составляющих: дух, душа тело, так и у Христа. При воплощении он воспринял человеческими две низших составляющих, т.е. душу и тело. Высшая, ум (греч. нус) осталась божественной. Таким образом, ум и не направлял Христа ко греху. Этим, как ему казалось, он объяснил, почему Христос оставался безгрешным. Однако это объяснение было крайне плохим. Христос может быть признан Спасителем человека, только если Он воспримет в человечестве всецелого человека. Если он не воспринял дух человека, то он его и не спас (Что не воспринято, то не уврачевано. Афанасий Великий.). Против Аполлинария успели написать почти все авторы IV века: и Афанасий Великий, и отцы-каппадокийцы. Больше всего возмущались учением Аполлинария в Сирии. С чем это связано? Сирийцы, острые на язык, обозвали философское изобретение Аполлинария кентавром. Их это задело, потому что Христа они воспринимали (мы об этом говорили в теме об антиохийской школе) именно как близкого, родного человека, долгое время называли Его не иначе как запросто Авва (Учитель). А тут вдруг Аполлинарий, практически земляк, вдруг создал такое построение, вроде кентавра. Книги Аполлинария начали сжигать. Дошло даже до этого. Даже потом с трудом находили книги этого Аполлинария.

С аполлинарианством литературно боролись отцы сирийской школы: Диадор Тарсийский, Федор Момсуэстийский (г. Мопсуэстия), Иоанн Златоуст, Несторий (будущий основатель несторианства), Ива Эдесский (г. Эдесса), Феодорит Киррский (г. Кирры). В пылу спора легко впасть в другую крайность, что и происходит. В Сирии в начале V века в этих спорах с аполлинарианами богословски рождается отношение ко Христу, подчеркивающее его человечество. Довольно слабо было выражено соединение божества с человеческим. Начиная с Диадора Тарсийского, использовали образ пребывания Святого Духа в храме – это и был для них образ соединения божественного с человеческим. Образ явно неудачный, слабоватый. Как и где я могу пощупать, как пребывает Св. Дух в храме Божием? Кстати, у Иоанна Златоуста такого ничего нет, а вот у близкого к нему Федора Мапсуэстийского уже есть. Уже в 420 годах Федор Мапсуэстийский учит вполне несториански: у Христа по воплощении есть не только две природы (божественная и человеческая), но и две ипостаси, т.е. две личности (божественная и человеческая). Позже скажут, что несторианство, борясь с аполлинарианством, сделало из Христа шизофреника (шизофрения (греч.) – раздвоенное сознание). Как сами несториане прилагали это ко Христу? В тех случаях, когда говорится о божественных проявлениях, имеется ввиду божественная ипостась или природа, в других случая – о человеческой ипостаси и природе. Ну например, когда Христос исцелял прокаженного или ходил по водам, то несториане говорили о божественной ипостаси, а когда Он взалкал в пустыне или изгнал торгующих из Храма, или умер на кресте, то они прилагали человеческую ипостась. Т.е. в каждом отдельном случае они говорили о той или иной отдельной ипостаси. Тесного соединения в одну ипостась у несториан не происходило. У них отсутствовало соединение двух природ в одной ипостаси (личности). Исторически несторианство высказал Несторий в 427 году в Константинополе, поэтому его именем \то все и назвали. Интересно, что сложно доказать, что сам Несторий был несторианином. Он был человеком довольно ригористических точек зрения и просто в эти несториансткие взгляды просто, как говорится, вляпался. Он отказался от каких-либо шагов навстречу и т. д. В принципе затем он что-то признает из православного богословия, но это уже будет в ссылке. Поэтому некоторые исследователи говорят, что Несторий не был несторианином, во всяком случае настолько несторианином, но тем не менее, слов из песни не выкинешь, он о б этом высказался, потом пошел на попятную, потом была его знаменитая ссылка, где он практически исчез. И было запрещено с ним даже переписку вести.

История Иоанна Златоуста к несторианству не имеет никакого отношения. Иоанн Златоуст в своей родной Антиохии, в городе, где он родился, вырос, получил образование, стал пресвитером, он занимался, как бы мы сейчас сказали, социальной работой с малоимущим населением: строил больницы, школы, пытаясь собрать деньги с богатых горожан Антиохии. Его речи были с острым словом и в то же время очень витиеватыми, красивыми, с длинными-длинными предложениями, тем не менее, легко воспринимаемыми на слух. Трудно описать любовь горожан к своему пресвитеру Иоанну. Долгое время он был именно пресвитером. В один прекрасный день такого знаменитого проповедника и социального работника Церкви (он настолько помогал бедным, что когда его вывезли из Антиохии в Константинополь, там вспыхнуло небольшое восстание) вывезли в Константинополь. Почему? Император Феодосий перед смертью разделил империю (как оказалось навсегда) на западную и восточную. Его младший сын Галерий стал управлять на западе, старший Аркадий – на востоке. Поскольку Галерий по молодости лет был неопытен в государственных делах, вся власть сосредоточилась в руках евнуха, который управлял двором. Он через некоторое время захотел увидеть лучшего представителя Церкви того времени. Слух о великолепных проповедях и деятельности давно докатился до Константинополя и ночью в карете его увезли в столицу, где он стал епископом Константинопольским. Там он продолжил заниматься тем, чем и в родном городе. Он точно так же начал довольно резко отзываться о богатых людях не желавших дать часть своих средств на строительство больниц или школ. Правда еще раньше у него случился конфликт с местным монашеством и духовенством. Это была столица, и монашество, и духовенство жили по столичному. Вместе с высшими слоями общества. Один из первых его указов – прекратить монахам бесчинно ходить по городу, невзирая на устав, запретил монахам иметь длинноволосый красочный вид, жить придворной жизнью. Впоследствии конфликт разразится и с четой императоров, точнее даже с императрицей. Императрицу звали Евдоксия, она была родом с запада, из бедной семьи и это сделало ее резкой на какую-либо критику. Понятное дело, раз она из бедной семьи, она очень любила роскошь, светские рауты, богатство этого мрамора и каждое обличение Иоанна Златоуста о том, что многие богатые люди не жертвуют бедным людям, воспринимала как личную укоризну. Кроме того, он много обличал излишества светского двора, знати. В 405 году Иоанн Златоуст был осужден как тайный оригенист (хотя оригенизм тогда еще не был осужден). Это очень забавно, потому, что Иоанн как сириец достаточно критически относился к Оригену, с его образами и метафорами. В то время из Египта изгнали большую группу монахов-оригенистов, которые устраивали беспорядки в пустынях. Они подались в Константинополь и попросили убежища у Златоуста. Он им разрешил, но с запретом проповедовать и сам предложил востоку решить вопрос об Оригене. А в Египте, где был епископом довольно мрачная личность – Феофил Александрийский, решили: раз он спрятал оригенистов, значит он сам оригенист и вместо того, чтобы решить вопрос об Оригене в 405 году осудили самого Златоуста[35]. Другие обвинения совсем странные. Например, заодно его обвиняли в гордости, потому что он не ведет светскую жизнь… все ведут, а он нет. Не ездит со всеми на охоту, в термах не купается, живет в одной келье – ну не гордый ли? Еще одно забавное обвинение: ел пастилу на горнем месте. В 407 году он скончался на Кавказе в ссылке. Началось движение из Сирии за оправдание имени Иоанна. Даже когда Феофил Александрийский осудив Златоуста (а для этого он прибыл в Константинополь[36]), отплывал обратно в Египет, бросили было клич, чтобы его утопить, но не успели. Более того, когда он прибыл в родную Александрию, куда слух об этом неслыханном деле уже дошел, его там страшно освистали. Это очень показательно (ведь чтобы Александрия освистала собственного епископа – это очень нехарактерно). Все-таки очень большая любовь была к Иоанну. В лице Иоанна просто все еще так сошлось: неприятие местного духовенства и монашества, неприятие двора и аристократов и (увы!) такой взгляд крепкого александрийца на то, что Иоанн Златоуст принял оригенистов. Если забежать немного вперед, то Феодорит Киррский еще больше раззадорит Александрию, но очень правильно назовет александрийского епископа фараоном. Нужно понимать, что александрийский епископ брал на себя больше функций, чем просто епископ. Понятно, это связано с египетскими традициями, со значением епископа (он считал себя оплотом веры), поэтому он считал себя вправе вмешиваться в дела и Константинополя и Антиохии. Но вот в лице Иоанна Златоуста все так нехорошо сошлось. Как бы извиняясь перед Антиохией, в 427 году епископом Константинополя поставили лучшего проповедника и настоятеля монастыря из Сирии – Нестория. Судьба Нестория вначале будет очень схожей с судьбой Иоанна Златоуста: блестящий проповедник, в школе той же самой учился, что и тот, он стал настоятелем монастыря под Антиохией (и тоже этот монастырь будет известен социальной работой), построил при этом монастыре школу, больницу, туда стекались люди бедные, неимущие. Когда он уезжал в Константинополь, с ним прощался его учитель Федор Мапсуэстийский, сказавший следующее: не было под солнцем еще такого ревностного мужа как Несторий. Когда Несторий прибыл в Константинополь, он начнет такую ретивую речь, обращенную к императору Аркадию, которая заканчивалась словами: дайте мне точку опоры (Архимед), и я вымету из империи всех еретиков. Несторий отличался от Иоанна Златоуста характером. Он приехал в Константинополь навести порядок и убрать всех еретиков, но (увы!) получилось наоборот.

Дата добавления: 2014-01-06