Тема 12. Гражданская война и ее последствия

Вопросы:

1. Историографические подходы к теме.

2. Политические отношения в годы гражданской войны.

2.1. Линии идейно-политического противостояния.

2.2. Влияние стратегии и тактики большевиков на ход гражданской войны.

2.3. Социально- психологический срез общественного раскола.

2.4. Террор.

3. Экономическая ситуация

4. Международный аспект гражданской войны.

5. Советская Россия в период НЭПа.

2.1. Историографическая традиция.

2.2. Государство и право.

2.3. Экономическое положение.

2.4. Россия и мир.

Учебная литература:

Деревянко А.П., Шабельникова Н.А. История России с древнейших времен до начала XXI в.: Учеб. пособие. М., 2002.

Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России: Учебник для вузов. М., 2000.

История России с древнейших времен до второй половины XIX века: Курс лекций/ Под ред. проф. Б.В. Личмана. Екатеринбург, 1994.

1. Историографические подходы к теме.

В течение длительного времени гражданская война в России трактовалась в соответствии с установками «Крат­кого курса истории ВКП(б)», согласно которым гражданская война являлась формой борьбы между диктатурой проле­тариата и контрреволюционными силами. При этом противники диктатуры пролетариата были представлены как «иностранная военная интервенция против Советской власти, поддержанная контрреволюционными мятежами врагов Советской власти внутри страны». Была еще одна характерная интерпретация гражданской войны с позиций «Краткого курса» как «войны рабочих и крестьян, народов России против внешних и внутренних врагов Советской власти». Это отражало схематизацию сути и внешнего хода событий, сводило их к столкновению эксплуататоров и эксплуатируемых. Иные подходы и оценки отсекались.

Еще во второй половине 1920-х годов вышло немало относительно самостоятельных исследований по граждан­ской войне. Один из авторов - С.А. Алексеев - на базе большого фактического материала классовые силы в граж­данской войне разделил на три группы: две, активно противостоящие друг другу — городская и сельская буржу­азия — с одной стороны, пролетариат и деревенская беднота — с другой; в качестве третьей, количественно самой боль­шой, он представил мелкую буржуазию. С.А. Алексеев ука­зывал: «Многочисленный слой среднего крестьянства, пред­ставлявшего главную массу третьей группы, играл в граж­данской войне огромную роль, служа могучим резервом для той и другой стороны, и от колебаний в его настроении в значительной степени зависел ход войны».

Подобные взгляды в «Кратком курсе» развития не по­лучили. Напротив, была подхвачена и максимально задей­ствована проявившаяся в литературе сразу после граждан­ской войны методика, по которой любые факты оценивались в пользу победителей. Представления о гражданской войне сводились к сокрушительному разгрому трех походов Антан­ты, к подвигам С. Буденного и К. Ворошилова. По существу, о гражданской войне была создана легенда, где величайшие по трагизму народные испытания подменялись лубочными победами над белыми. В художественной литературе реализм в описании гражданской войны, проявившийся в 1920-е годы в прозе М. Шолохова, М. Булгакова, Ал. Толсто­го, И. Бабеля, в последующее время также был вытеснен литературно-политической конъюнктурой.

У авторов, писавших о гражданской войне, находясь в эмиграции, выявились совсем иные подходы. Отвергая тезис марксистов о неизбежности и закономерности граж­данской войны как проявления социального прогресса, они представляли события 1917 – 1920 годов как разгул анархии, «новую редакцию» русской смуты. В таком ключе писали В.В. Шульгин, П.Н. Милюков и др. Генерал А.И. Деникин свои описания гражданской войны прямо назвал «Очерками русской смуты».

Плодовитым автором в эмиграции оказался еще один генерал - П.Н. Краснов. Его взгляд на события 1917 года и последующие за ним был взглядом православного верую­щего, корнем проблем для которого была «потеря Россией бога», т.е. забвение христианских ценностей и греховные искушения.

В целом, определяя причины гражданской войны, эмигранты почти не расходились, главную вину за нее возлагая на большевиков. Огромное количество исследо­ваний вышло из-под пера историка С.П. Мельгунова. В одном из них — «Красный террор в России 1918 – 1923 гг.» — он приводит многочисленные факты, призванные подт­вердить главную роль большевиков в развязывании междо­усобицы в России.

Существенно, что эмиграцией гражданская война, ее смысл и уроки были проанализированы самым тщательным и глубоким образом. Выходили многотомные издания: в Берлине «Архив гражданской войны», «Белое дело», в Париже «Белый архив», в Праге «Вольная Сибирь» и «На чужой стороне» и др.

С середины 1950-х годов в советской историографии и литературе начался процесс постепенного расширения тем и сюжетов, касавшихся событий 1917 – 1921 годов. Воз­вратилось понимание особенной роли крестьянства в войне. Большинством авторов отбрасывались установки «Краткого курса», но сохранялись - во многом благодаря идеологиче­ской цензуре - односторонность оценок и выводов. Написанный А.И. Солженицыным в 60-х годах «Архипелаг Гулаг» являлся исключением, подтверждавшим общее поло­жение. В этой книге Солженицын тональностью и ме­тодикой подбора фактов во многом повторил Мельгунова.

Интенсивные исследовательские поиски, касавшиеся гражданской войны, подготовили выход на ее новое концеп­туальное видение. Во второй половине 1980-х годов происходит смена качества в концепциях и оценках со стороны многих историков - специалистов по гражданской войне. К примеру, доктор исторических наук Г. Иоффе открыто признал изменение своих взглядов на многие проблемы. О своем движении от апологетики «красных» к осознанию гражданской войны как национальной трагедии высказался П. Волобуев. О заметной эволюции взглядов на гражданскую войну свидетельствуют труды довольно многих авторов.

Современная историография и публицистика включа­ют в себя широкий спектр подходов и концепций по проблемам гражданской войны. Г. Иоффе высказал мнение, что «фатальной неотвратимости гражданской войны не существовало. Выбор был в руках политических партий, прежде всего их лидеров». По его мнению, боль­шевики сами способствовали возникновению фундамен­та, «на котором развернулось мощное антиболь­шевистское движение». Позиций, подобных или близких, придерживаются историки В.А. Алексеев, С.И. Константинов, С.М. Смагина, Т. Осипова, Ю. Симченко и др. Работающий в США исследователь Ю. Фельштинский суть гражданской войны объясняет авантюризмом большевиков и их бесцеремонностью в выборе политических средств. Их политику он называет «безумием во имя идеи».

Философ и публицист А.С. Ципко в большой серии публикаций доказывает, что большевики в 1917 – 1921 годах «для достижения своих политических целей играли с потерявшей разум толпой», что они «эксплуатировали не­довольство масс, их зависть, злобу, умственную, духовную неразвитость... Сделали ставку на бунт, бессмысленный и жестокий, жаждали классового пожара в России... они ждали этого взрыва революционности, тосковали по рево­люции, она была делом их жизни... Они лукавили, когда обещали землю, ибо у них и в мыслях не было, чтобы жить рядом с крестьянином-частником... по своему восприятию мира, умению думать они были очень близки невежествен­ным массам, о новом чуде мечтавшим... Ложность исходной идеи вела к абсолютизации насилия. А постоянное, перма­нентное насилие требовало постоянной лжи в свое оправ­дание». Под исходной идеей большевиков Ципко подразу­мевает идею о «непрерывной» революции. (Кстати говоря, критика теории перманентной революции под видом критики взглядов Троцкого началась еще в 1920-е и разверну­лась в 30-е годы).

Писатели А. Знаменский, В. Солоухин, публицисты Г. Назаров, В. Михайлов, Е. Лосев, В. Кожинов, М. Мирошниченко считают гражданскую войну результа­том резкой активизации антигосударственных, антипатриотических сил, среди которых они выделяют евре­ев, занимавших ведущие посты в большевистском партийно-государственном аппарате.

Со всеми подобными позициями не согласны такие исследователи как А. Козлов, П. Голуб, В. Миллер, Ю. По­ляков, Ю. Геллер, Н. Ефимов, В. Поликарпов, В. Козлов, Г. Бордюгов, В. Устинов и др. А. Козлов утверждает: «Граж­данскую войну как резкое обострение классовых противо­речий в конкретных исторических условиях едва ли кто мог тогда предотвратить». Ю. Поляков добавляет к этому: «...корни ненависти — в несправедливости, в огромном имущественном неравенстве, укоренившемся психологиче­ском противостоянии бедных и богатых, господствующих и подчиненных. Взрыв был объективно неизбежен, классовая ненависть должна рано или поздно выплеснуться».

Разница во взглядах на гражданскую войну дает о себе знать и на уровне массового сознания, то есть «отзвуки» событий 1917 – 1921 годов до сих пор в какой-то степени раскалывают общество. Многие историки и литераторы сегодня, осознавая пагубность подобного раскола, высказы­ваются «с позиций национального примирения». Историк В. Бортневский высказался так: «Считаю логичным утвер­ждать, что гражданская война в России была и подвигом, и трагедией как для победителей, так и для побежденных». С его тезисом солидаризовались А. Ушаков, Б. Старков и др. Писатель Ю. Власов в таких оборотах представил свое видение гражданской войны: «Русский народ рванулся к счастью, к жизни без хозяев, наживы и проститутов всех мастей, к жизни по справедливости - и расшибся. Это - жертва во имя человечества. Ценой этой жертвы человече­ство обрело бесценный опыт... Опыт оплачен неземными страданиями большого и светлого народа...» Писатель Б. Васильев призывает «понять, что гражданская война есть ни с чем не сравнимая народная трагедия, в которой никогда не было победителей… и постичь, что братья, столь щедро и долго проливавшие кровь друг друга, сражались за Россию. За ее завтрашний день, который каждая из сторон видела и понимала по-своему... Пусть над красным и белым обелисками вознесет мать Россия венок скорби и уважения. Тогда придет покаяние. И только тогда закончится граждан­ская война».

Дата добавления: 2014-01-06