Вопрос 2. Ответственность физических лиц за международные преступления

Деятельность международных трибуналов ad hoc (по бывшей Югославии, Руанде, Сьерра-Леоне)

Ситуация, характеризующаяся преступлениями, происходив­шими в ходе вооруженного конфликта на территории бывшей Югославии и Руанды, была квалифицирована Советом Безопас­ности ООН в качестве угрозы международному миру и безопас­ности. Действуя на основании гл. VII Устава ООН, Совет Безопас­ности в качестве вспомогательных органов учредил два между­народных трибунала ad hoc — по бывшей Югославии (1993 г.) и Руанде (1994 г.) с целью судебного преследования лиц, ответ­ственных за совершение преступлений. К предметной юрисдикции международного трибунала по бывшей Югославии были отнесены серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., нарушение законов или обычаев войны, преступление геноцида, преступле­ния против человечности (ст. 2—5 Устава). В юрисдикцию меж­дународного трибунала по Руанде вошли преступление геноцида, преступления против человечности, серьезные нарушения норм, закрепленных в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе II1977 г. (ст. 1—4 Устава).

Соотношение юрисдикции международных трибуналов и нацио­нальных судебных органов обозначено в Уставах следующим обра­зом: трибуналы и национальные суды осуществляют параллельную юрисдикцию в отношении судебного преследования лиц, совер­шивших преступления, подсудных трибуналам, при этом юрисдик­ция международных трибуналов имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов. Это выражается в том, что на любом этапе судебного разбирательства трибунал может напра­вить официальное требование национальному судебному органу о передаче производства по делу международному трибуналу в соответствии с положениями Устава и Правил процедуры и дока­зывания международного трибунала.

Преступление геноцида. Специфика объекта преступления геноцида состоит в том, что им является не отдельный человек или группа людей, а права и свободы определенной группы пред­ставителей населения, объединенных по признакам, обозначен­ным международным правом. Жертвой преступления геноцида индивид становится не в силу своих личных характеристик, а по причине его принадлежности или связи с определенной группой лиц. Существенным фактором является определение и выделение признаков определенной группы населения как объекта преступ­ления геноцида. Дано толкование терминов «национальная, этни­ческая, расовая и религиозная группа», зафиксированных в ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и нака­зании за него 1948 г. Этническая — группа лиц, члены которой имеют общий язык и культуру. Этническая группа может рассмат­риваться в качестве таковой как самими ее членами, так и тре­тьими лицами, включая лиц, виновных в совершении преступле­ния геноцида; национальная группа — совокупность индивидов, связанных правовыми обязательствами, основанными на общем гражданстве, в сочетании с взаимными правами и обязанностями; особенностью расовой группы является наличие у ее представи­телей наследственных физических черт (особенностей), которые обычно определяются географической местностью, вне зависи­мости от языковых, культурных, национальных или религиоз­ных факторов; религиозная — группа представителей населения, члены которой разделяют одни религиозные убеждения, имеют общую конфессиональную принадлежность, единые формы веро­исповедания или общие взгляды (убеждения).

Трибуналами были квалифицированы в качестве преступления геноцида как совершение активных действий, так и преступное бездействие, в частности при наличии соответствующей возмож­ности непринятие необходимых мер с целью пресечения совер­шения преступлений.

При квалификации деяния в качестве преступления геноцида решающее значение имеет установление субъективной стороны преступления, а именно наличие специального намерения унич­тожить, полностью или частично, национальную, расовую, рели­гиозную или этническую группу как таковую.

Преступление против человечности. При идентичном пере­чне преступных деяний в Уставах международных трибуналов различны их квалифицирующие признаки: а) совершение пре­ступных деяний в рамках «широкомасштабного или системати­ческого нападения на гражданское население по национальным, политическим, этническим, расовым или религиозным мотивам»; б) наличие вооруженного конфликта как международного, так и внутреннего характера.

Обозначен ряд условий, необходимых для квалификации в каче­стве преступлений против человечности:

· преступные деяния должны быть направлены против гражданского населения; с

· овершаться сис­тематически и организованно (необязательно на уровне государ­ственной политики);

· достигать определенного масштаба и соот­ветствующей тяжести.

Определены следующие основные элементы преступлений против человечности: по своей природе и характеру они являются бесчеловечными; причиняют сильные страдания или серьезные повреждения физическому или умственному здоровью человека; направлены против гражданского населения; являются частью широкомасштабных или систематических атак.

Что касается субъективной стороны, то решающим критерием отграничения преступления против человечности от общеуголов­ного преступления является информированность (в том числе подра­зумеваемая) лица, совершившего преступление, о том, что его дей­ствия являлись частью широкомасштабного или систематического нападения на гражданское население и были совершены в рамках определенной политики или плана.

Объективная сторона преступлений против человечности пред­полагает не только совершение активных действий, но и преступ­ное бездействие.

Объект преступных деяний — права и свободы гражданского населения. Термин «гражданское население» подлежит расшири­тельному толкованию: лица из состава вооруженных сил и движе­ний сопротивления, которые не ведут боевых действий по причине ранений, болезни и пр., имеют статус гражданских лиц. Достиже­ние определенного численного порога количества жертв не явля­ется принципиальным — даже единичное действие, направленное против одной жертвы, может быть квалифицировано в качестве преступления против человечности при наличии непосредствен­ной связи преступного деяния с массовыми и систематическими атаками на гражданское население. Следует различать единичное действие лица («а single act») и отдельное, обособленное действие («an isolated act»); последнее не может быть квалифицировано в качестве преступления против человечности.

Военные преступления. Общим условием для квалификации трибуналами деяний в качестве военных преступлений явля­ется наличие вооруженного конфликта. В отношении характера вооруженного конфликта констатировано, что в настоящее время постепенно стирается грань между международным вооруженным конфликтом и немеждународным. Таким образом, квалификация вооруженного конфликта в качестве международного или немеж­дународного не имеет определяющего значения; любое нарушение норм международного гуманитарного права, совершенное в ходе внутреннего конфликта, также можно рассматривать как между­народное преступление.

Субъектом военных преступлений может быть как военнослу­жащий, так и лицо, не состоящее на военной службе, при условии наличия связи между совершенным им преступным деянием и соответствующим вооруженным конфликтом¹.

Субъективная сторона военных преступлений может включать в себя как умысел, так и неосторожность (преступную небрежность — «criminal negligence» и легкомыслие — «recklessness»).

Специальный суд по Сьерра-Леоне был создан на основе согла­шения между ООН и правительством Сьерра-Леоне. Соглашением предусмотрено учреждение самостоятельного судебного органа, не являющегося составной частью системы органов национальной юстиции. Несмотря на то что Специальный суд является обособ­ленным органом по отношению к судебной системе Сьерра-Леоне, в его состав входят судьи, назначенные правительством государства, и несколько иностранных судей, что позволяет говорить о специ­фике этого органа. Своеобразие обозначенных черт не позволяет рассматривать данный орган как исключительно международный — применительно к Суду используются термины «интернационали­зированный», «смешанный», «гибридный» орган.

В начале 90-х гг. прошлого столетия в результате гражданской войны в Сьерра-Леоне погибло около 300 тыс. человек. В 2000 г. Генеральным секретарем ООН по поручению Совета Безопасности были проведены переговоры с правительством Сьерра-Леоне об учреждении специального суда, полномочного привлекать к ответ­ственности лиц, виновных в совершении наиболее тяжких пре­ступлений. Итогом переговоров стало подписание в январе 2002 г. Соглашения между ООН и правительством Сьерра-Леоне об учреж­дении Специального суда. Составной частью Соглашения является Устав Суда. В 2002 г. данное Соглашение было ратифицировано Парламентом Сьерра-Леоне.

Суд начал свою деятельность в 2002 г. Одним из первых дел, принятых к рассмотрению, стало дело в отношении бывшего пре­зидента Либерии Ч. Тейлора¹. Обвиняемому вменялось в вину обеспечение финансовой поддержкой, оружием, военным обору­дованием деятельности Революционного объединенного фронта с целью дестабилизации обстановки в Сьерра-Леоне для последу­ющего получения доступа к минеральным ресурсам, в частности к алмазным месторождениям Сьерра-Леоне. Защита оспаривала юрисдикцию трибунала в отношении Ч. Тейлора на том основании, что, во-первых, обвиняемый в качестве главы государства пользу­ется абсолютным иммунитетом от уголовной юрисдикции и, во-вторых, не подлежит преследованию судом другого государства.

Специальный суд, указав, что нормы действующего междуна­родного права предоставляют международным уголовным трибу­налам право осуществлять судопроизводство в отношении глав государств, в том числе действующих (со ссылкой на решение Меж­дународного Суда ООН по делу ДРК против Бельгии), и что Специ­альный суд является международным судебным органом, создан­ным в соответствии с нормами международного права, принял дело к рассмотрению.

Международный уголовный суд

По поручению ГА ООН в 1994 г. Комиссия международного права (КМП) разработала проект договора по созданию между­народного уголовного суда. КМП рекомендовала созвать конфе­ренцию полномочных представителей для рассмотрения данного документа и принятия соответствующего международного дого­вора. В 1998 г. в Риме участники дипломатической конференции одобрили текст Устава Международного уголовного суда. Впо­следствии он получил необходимое количество ратификаций. Рос­сия подписала Римский статут, и ратифицировала его. Ранее, в 2000 г. на первой Ассамблее государств — участников Римского статута были приняты документы, содержащие элементы преступ­лений, входящих в юрисдикцию Суда («Элементы преступлений»), и Правила процедуры и доказывания. 1 июля 2002 г. Международ­ный уголовный суд начал свою деятельность. К началу 2009 г. чле­нами Статута являются 108 государств. Местопребывание Суда — Гаага (Нидерланды).

В предметную юрисдикцию Международного уголовного суда согласно Римскому статуту входят следующие международные пре­ступления:

преступление агрессии (п. 2 ст. 5),

преступление гено­цида (ст. 6),

преступления против человечности (ст. 7),

военные преступления (ст. 8).

В ходе Римской конференции было решено, что перечень преступлений, входящих в юрисдикцию Суда, впо­следствии может быть расширен.

Основной вопрос — должно ли предшествовать принятию Судом к рассмотрению дела об агрессии определение, вынесенное по дан­ному случаю Советом Безопасности ООН. В настоящее время раз­работка определения преступления агрессии продолжается в рам­ках специально созданной Подготовительной комиссии.

В настоящее время на рассмотрении Международного уголов­ного суда находятся ряд ситуаций. Термин «ситуация», использу­емый в Римском статуте, имеет иное значение, чем в ст. 34 и 35 Устава ООН. В ст. 14 Римского статута данный термин определя­ется как «ситуация, при которой, как представляется, были совер­шены одно или несколько преступлений, подпадающих под юрис­дикцию Суда».

Четыре ситуации были переданы в Канцелярию Прокурора Международного уголовного суда по инициативе соответствую­щих государств: Демократической Республики Конго, Централь­но-Африканской Республики, Уганды, Кот д'Ивуара. Кот д'Ивуар стал первым государством, которое, не являясь участником Рим­ского статута, передал Суду на рассмотрение ситуацию на осно­вании ст. 12 Римского статута, предусматривающей возможность государства, не являющегося участником Статута, признать юрис­дикцию Суда посредством заявления, представленного Секретарю Суда. Ситуация в отношении Дарфура (Судан) была передана в Суд Советом Безопасности ООН.

В отношении ситуаций в Венесуэле (Боливарианской Респуб­лике) и Ираке Канцелярией Прокурора на основании ст. 53 Статута было принято решение не начинать расследование. В первом слу­чае Прокурор пришел к следующему выводу: «имеющаяся инфор­мация не является разумной основой для того, чтобы считать, что произошли преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда»; во втором — что «ситуация не достигла уровня требуемой серьез­ности, предусмотренного Статутом».

Дата добавления: 2014-01-07