Философские взгляды славянофилов и западников

Русская философия как исторический тип философствования

В лекции № 2 русская философия рассматривается как самостоятельная философская традиция, зародившаяся в России в 40-х годах XIX века и развивавшаяся в период со второй половины XIX века по первую половину ХХ столетия.

Основными источниками её формирования были православие и различные течения европейской философии Нового времени, прежде всего, учения Г. Лейбница, И. Канта и Г. Гегеля, К. Маркса.

Начало развитию русской философии XIX века положили славянофилы (Алексей Хомяков, Иван Киреевский, братья Константин и Иван Аксаковы, Юрий Самарин) и западники (Александр Герцен, Тимофей Грановский, Виссарион Белинский, Константин Кавелин, Николай Чернышевский).

Своего расцвета русская философская мысль достигает в творчестве русских религиозных философов второй половины XIX века - Владимира Соловьева, Николая Бердяева, Николая Лосского, Семена Франка, Сергея Булгакова, Ивана Ильина, братьев Сергея и Евгения Трубецких.

Основными проблемами русской философии XIX – первой половины ХХ века являются:

1) Вопрос о месте нравственного начала в системе мироздания.

2) Проблема своеобразия русской культуры, её роли в мировой культурной истории.

Славянофильство и западничество представляют собой два самобытных течения русской философской мысли 40-х годов XIX века.

Основу осмысления основных философских проблем для славянофилов составляло православное вероучение, для западников - учения немецкой классической философии (прежде всего, Георга Гегеля).

Предметом дискуссии между славянофилами и западниками был вопрос о направлении исторического движения русского народа.

Позиция славянофилов была тесно связана с концепцией Москва - третий Рим (согласно этой концепции Московское государство являлось единственным преемником Рима и Константинополя в качестве хранителя и защитника истинной веры, т. е. православия).

С представлением о культурной исключительности России, характерной для концепции Москва - третий Рим, связана центральная для славянофилов идея спасительности христианского служения русского народа по отношению к западному миру.

Это служение следует из особого, христианского характера русской культуры, определявшей её непохожесть на культуру Западной Европы XIX века. Основной чертой этой культуры является её христоцентричность, ориентация на христианские ценности – в противовес Западной Европе, ориентирующейся преимущественно на ценности материального порядка.

Для славянофилов очевидно, что Запад должен вновь усвоить систему ценностей христианства и тем самым спасти себя от окончательного нравственного разложения.

Для западников же, напротив, очевидно обратное. Не Запад должен принять ценности русского православия, а православный русский народ должен принять ценности Запада как минимум в политической и правовой области и как максимум в области экономической и духовной, заменив свой православный христоцентризм новоевропейским антропоцентризмом (то есть признав высочайшей ценностью не Христа, а естественного человека, как правило, в своем собственном лице).

Здесь следует отметить, что в христианской системе ценностных координат человек занимает очень высокое место. Он несет в себе образ Бога и призван стать Его подобием. Он небезразличен Богу. Причем небезразличен настолько, что Бог принимает всякое зло, причиненное человеку, на свой счет.

Однако, почитая человека, христианство никогда не ставило его выше Бога. Напротив, оно всегда утверждало, что Бог нужен человеку именно как ценность более высокого, чем сам человек, порядка, как ценность, которая позволила бы придать истинный смысл добру, заложенному в человеческую природу.

Приоритет Божественного над человеческим, определявший облик русской культуры имел свои проявления в политической и правовой сфере. Жертвенный характер христианской этики, так или иначе, оказывал влияние на содержание законов православного государства, не слишком нацеленных на защиту интеллектуального своеволия и материальных интересов человеческой личности. На Западе же, напротив, система законодательства скрупулезно ограждала именно эти свободы.

Русские западники, видя реальную неустроенность русской жизни и не видя христианской перспективы выхода из неё (в силу своего маловерия, часто граничащего с атеизмом) свои надежды возлагали на установление в России западного порядка политического и правового устройства.

Видный представитель русского западничества XIX века литературный критик Виссарион Белинский писал: «Ей (России) нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение. А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище… страны, где нет, не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей».

Однако, несмотря на свои проевропейские симпатии, ранние западники не были слепыми приверженцами западноевропейской культуры и не отрицали своеобразия жизненного уклада русского народа. Они делали лишь попытки приспособить европейские социальные формы к русской действительности. Причем многие продуктивные идеи рождались у них в острой полемике со славянофилами.

Ранних славянофилов и западников объединяло, по утверждению Герцена, чувство любви к русскому народу, безгранично подчинявшее себе все их помыслы и деяния. Мы – писал Герцен – как двуглавый орёл, смотрели в разные стороны, но сердце билось у нас одно.

Впоследствии западничество раскололось на три течения – социал-демократическое (В. Ленин), либеральное (Т. Грановский), анархическое (М. Бакунин, П. Кропоткин).

Поздние западники уже не рассматривали русский народ нечто самобытное, принципиально отличающееся от Запада, что позволило говорить об окончательном идейном разделении славянофильства и западничества.

В конце XIX - начале XX века русская культура переживает новый свой расцвет, который получил название «серебряного века» русской культуры («золотой век» приходится на эпоху Пушкина). Заметную роль в этом явлении сыграла русская философия. Этот период историк русской философии Василий Зеньковский назвал «временем систем». Русские философы серебряного века подобно своим немецким коллегам стали создавать философские системы – учения, комплексно охватывающие весь спектр основных философских проблем. Свои системы создали В. Соловьев, Н. Лосский, С. Франк, С. Булгаков.

Названные здесь философы (за исключением Н. Лосского) представляют очень влиятельное в России философское течение – философию всеединства.

Основную идею философии всеединства удачно выразил Семен Франк в своей работе «Непостижимое»: «На свете нет ничего и не мыслимо ничего, что могло бы быть само по себе, без всякой связи с чем-либо иным. Бытие есть всеединство, в котором всё частное есть и мыслимо именно только через свою связь с чем-либо другим».

Основателем философии всеединства был Владимир Сергеевич Соловьев.

Дата добавления: 2014-01-07