Предприниматели и становление русской национальной культуры

Тема 8

РОССИЙСКИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ: ДУХОВНЫЙ ОБЛИК И МЕЦЕНАТСТВО

План:

1. Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни.

2. Предприниматели и становление русской национальной культуры.

1. Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни

Отношение к образованию

По отношению к образованию все купеческие семьи можно разделить на типа:

1. В одних семьях детей воспитывали по старинке – мальчикам давали такое образование (например, в коммерческом училище), чтобы они могли вести дела фирмы, а девочек готовили к замужеству.

2. В семьях, принадлежавших к элитному строю, осознавалась самоценность образования.

Любопытно то, что совершенно отчетливо звучит мысль, что старшее поколение предпринимателей, не являясь людьми с образованием, интуитивно чувствовали необходимость содействовать наилучшему обучению детей.

Если в 1860 – 1880-е годы большинство предпринимателей считало достаточным получение детьми прикладного образования – в коммерческих школах и реальных училищах, то с 1890-х годов наблюдалось все большее стремление к тому, чтобы купеческие дети получали классическое образование, а после окончания гимназии получали престижный университетский диплом или диплом высшего технического вуза.

Купеческая среда порождала сильные, волевые характеры, а деньги позволяли реализовывать судьбу, не подчиняясь общепринятым нормам. Здесь любопытно, например, жизнеописание Анны Ивановны Волковой – жены банкира, которая стала видной публицисткой и издательницей одного из первых российских женских журналов.

Показательно, что крайним выражением стремления лиц купеческой среды к образованности становился фактический разрыв с образом жизни и занятиями своей «материнской» социальной группы. В целом ряде источников сохранились свидетельства о том, что молодежь в ряде купеческих семейств отличало непринятие купечества как слоя, к которому они принадлежали. Купеческие потомки уходили в науку, искусство, дипломатию и другие сферы деятельности.

Роль семьи: преемственность, передача жизненного опыта

Генеалогическая устойчивость купеческих династий была залогом благополучия торгового или промышленного дела, начатого представителями старшего поколения. Роль семейных традиций в жизненном укладе предпринимателей была очень велика. Не случайно в купеческой среде значение семьи в материальном и нравственном благополучии человека признавалось очень высоко.

Во многом это было связано с проблемой преемственности, причем преемственность капиталов безусловно сопровождалась преемственностью отношения к своему торгово-промышленному делу. Надо отметить, что до начала 1880-х годов (когда дети предпринимателей стали получать нормальное среднее и высшее образование) приобщение к торгово-промышленной деятельности происходило очень рано. Например, Сергей Владимирович Алексеев начал работать в конторе отца с 14 лет, впоследствии он стал председателем правления товарищества «Владимир Алексеев».

Чтобы избежать потери семьей нажитого имущества, завещатели-купцы составляли подробнейшие тексты завещаний, оговаривая все суммы и условия их перехода к наследникам.

В пореформенный период в ряде старых купеческих династий начинает осознаваться некая кастовость своего круга, происходит кристаллизация своей социальной идентичности. Это выражалось в известной щепетильности «купеческой аристократии» в отношении тех лиц, которые принимались или не принимались в узкий круг избранных. Ю.А. Бахрушин отмечал: «Так, считалось недопустимым принимать на званых вечерах выскочек, то есть быстро разбогатевших на удачных спекуляциях купцов без купеческих родословных или купцов, получавших дворянство».

Религиозное чувство

Известно, что представители купечества, становление которых пришлось еще на дореформенное время, отличались большой религиозностью. Здесь можно назвать Тимофея Васильевича Прохорова, который являлся автором двух написанных в духе евангельских истин трактатов «О богатении» и «О бедности».

Религия определяла распорядок жизни. Периоды в жизни купеческой семьи в течение года определялись церковными праздниками. В соответствии с православными традициями устанавливались и манера питания.

Весьма часто твердое, непоколебимое отношение к вере в купеческой среде способствовало упрочению деловой репутации того или иного бизнесмена. В отсутствие письменных документов (которые входили в деловую практику очень постепенно) «верность Богу» ассоциировалась с твердостью и надежностью в сдержании слова при устном заключении контракта.

С религиозным чувством были напрямую связаны филантропические поступки. Обязательность пожертвований провозглашалась христианством, а для богатых эта обязанность усугублялась по причине греховности богатства, что не раз подчеркнуто в Библии.

Одновременно со строгой религиозностью, не считалось грехом, особенно среди женщин купеческой среды, страсть к мистическому, суеверному.

Круг чтения и литературные пристрастия

Вплоть до последней трети XIX в. Основной круг чтения предпринимателей составляла назидательная литература. Однако наблюдался постепенный выход за круг чтения исключительно назидательной литературы. Этот выход шел, скорее всего, по двум линиям:

1. Тяга к миру литературы и искусства взрослых представителей предпринимательской среды (самообразование).

2. Постоянное окультуривание молодых поколений предпринимательского слоя через самое лучшее, по меркам времени, образование и воспитание.

Это порождало выдающиеся явления национальной культуры, такие, как Третьяковская галерея, музей С.И. Щукина или театр С. Мамонтова.

В начале XX века по своим культурным запросам представители культурной купеческой среды мало чем отличались от представителей интеллигентных процессий. Пристальный интерес к философской литературе наблюдался у многих, включая женщин. Семейное чтение ориентировалось, главным образом, на серьезную литературу (Печерский «В лесах» и «На горах», Толстой «Анна Каренина», Достоевский и Тургенев и др.)

Представители купечества становились не просто страстными библиофилами, но знаменитыми коллекционерами книжных редкостей. К наиболее интересным собраниям относились коллекции А.И. Хлудова (около 700 книг и 500 рукописей), Ф.Ф. Мазурина, П.В. Щапова. К слову сказать, за исключением Щапова, окончившего историко-филологический факультет московского университета, почти все купцы-библиофилы приобретали свой обширный кругозор в результате самообразования и редкостной увлеченности книгой.

Одежда

Представители купеческой элиты в последней четверти XIX в. придавали большое значение своему внешнему виду (например, А.А. Бахрушин). Однако в Москве, как и в других городах, встречались и совершенно патриархальные по внешнему виду типы купцов.

Таким образом, и в силу обширности предпринимательского слоя, и в силу значительного культурного разрыва между представителями купеческой элиты и представителями среднего и мелкого купечества, картина быта была достаточно мозаичной.

К началу XX века эта ситуация лишь усложнилась. Вся обстановка культурной жизни русского общества была пронизана смятенностью и одновременно необузданностью.

Представления о престижном и стремление к роскоши

Оригинальность, возможность все позволить себе за большие деньги порождала в среде купечества немало эксцентриков.

М.А. Хлудов привез из Средней Азии, куда он ездил по своим торговым делам, приручил огромного тигра, которого привез в Москву и держал, как собаку. Также после свадьбы он подарил своей молодой жене огромный ящик, в котором в качестве подарка находился громадный живой крокодил.

У Алексеевых, основой богатства которых было золотоканительной производство, в особняке на Рогожской был маленький балкон с золотыми перилами.

Желание прославиться было неукротимым. Если получивший богатство от родителей купец не мог приобрести известность на торговом поприще, то он пытался удовлетворить свою гордыню любым способом, например, через крупное пожертвование.

Более всех в Москве в смысле тщеславия был известен Василий Михайлович Бостанджогло. В его квартире всегда находился один из служащих управы, причем в форменном мундире. Говорили, что из-за какого-нибудь ордена он «не побережет отца родного». В честь него также была учреждена стипендия в трех учебных заведениях. Причем ни до, ни после в истории купечества не было случая учреждения стипендии на общественные средства в честь живущего лица.

Если обладание богатством в одном случае питало тщеславие, то в другом случае порождало необычайную страсть к деньгам и решению денежных вопросов в свою пользу. Легенды купеческих среды хранили немало эпизодов об удивительной мелочности, скупости, граничащей со скаредностью, часто необъяснимой и совершенно абсурдной. Это проявлялось большей частью в том, что не касалось самих коммерсантов, их личных надобностей. Например, один очень богатый фабрикант, в сущности очень мало вникающий в дела фабрики, писал своему директору письма с упреками по поводу того, что тот распорядился назначить одному заболевшему рабочему пособие в размере трех рублей в месяц. Весьма комичен и другой случай. На Малой Ордынке жил Леонтий Иванович Каштанов, который «даже цветы на окнах запрещал держать, чтобы не отсырели и не сгнили раньше времени оконные колоды».

Таким образом, богатство взращивало в его обладателе чрезмерное тщеславие, не ограниченное в своих проявлениях в показе своей влиятельности, своей неподчиненности общим законам, своей способности купить все и вся, одним словом, своей уникальности. С другой стороны, любовь к деньгам, к их подсчитыванию и округлению капиталов приводило к другой крайности – редкостному скопидомству и скупости, порой себе в ущерб.

История коллекционерства и меценатства в России знала два наиболее значительных взлета на своем пути:

1. Был связан с расцветом дворянской культуры и просвещения. Он охватывал, прежде всего, период 2-й половины XVIII – 1-й половины XIX в., в особенности век Екатерины II и Александра I, и теснее всего связан в нашем представлении с типом петербургского собирателя и мецената – знатного вельможи или крупного царского сановника.

2. Еще более значительный по своим масштабам и широте. Связан, главным образом, с купеческим меценатством 2-й половины XIX – начала XX в. Видное место здесь принадлежит московскому купеческому меценатству, ставшему своего рода символом вклада российских предпринимателей в развитие русской культуры.

Традиции меценатства и благотворительности в предпринимательской среде были издавна распространены в России. Для одних они были модой, а для других нормой жизни.

Меценатство и коллекционерская деятельность в России не были массовым явлением, будучи доступными в основном лишь немногим богатым людям, хотя состав их непрерывно расширялся с вовлечением в экономическую, предпринимательскую деятельность представителей низших сословий. Феномен купеческого меценатства в России приобрел такую широкую не только всероссийскую, но и мировую известность благодаря усилиям и размаху деятельности отдельных ярких, выдающихся личностей.

Василий Александрович Кокорев (1817 – 1889) – разбогатевший винный откупщик и нефтепромышленник. Имеются свидетельства, что он не только покупал произведения многих молодых русских художников, но и помогал многим из них лично. К началу 1860-х годов он имел собрание памятников прикладного народного творчества и картинную галерею.

В работе своей галереи Кокорев старался осуществить заявленные им в эти годы мысли о бесплатном обучении народа. Галерея была публичной. В залах имелись увеличительные стекла для рассматривания картин вблизи, в каждой комнате выставлены таблицы, объясняющие содержание каждой картины. Помимо всего прочего, галерея Кокорева представляла целый культурный комплекс: был небольшой лекционный зал с хорами, трактир.

Немало сделал В.А. Кокорев и для развития национального стиля в архитектуре.

В меценатской деятельности Кокорева многое, однако, приобретало эксцентрический характер, носило отпечаток «купеческого» вкуса (золотой лапоть, стоящий у него на столе, знаменующий начало изучения народного художества в России).

Павел Михайлович Третьяков (1832 – 1898). Значение и масштабы его меценатской деятельности беспримерны. Он был человеком, посвятившим всю свою жизнь делу развития национальной культуры, способствовавшим ее духовному взлету. Третьяков с самого начала собирательства преследовал вполне определенную цель – создать общедоступную галерею национальной живописи. Он также считал обязательным пополнение коллекции лучшими произведениями за счет приобретений и пожертвований. В многочисленных воспоминаниях о Третьякове многие известные художники подчеркивали, что для них приобретение их работ Павлом Михайловичем являлось в определенной мере свидетельством общественного признания их творчества.

На приобретение картин русских художников Третьяков тратил большую часть своего состояния. Коллекция галереи, переданной П.М. Третьяковым городу Москве, включала, согласно представленному им перечню, 1276 картин, 471 рисунок и 9 скульптур русских мастеров. В ней были представлены все основные школы и направления отечественного изобразительного искусства XVIII и XIX вв., практически все его известные на тот момент имена. Общая стоимость пожертвования, переданного городу, считая недвижимость и капитал, завещанный братом Третьякова Сергеем Михайловичем, оценивалась в то время почти в 2 млн. руб., в том числе 1,5 млн. руб. – стоимость собственно художественной галереи.

Морозовы – династия текстильных фабрикантов, основателем которой был старообрядец, выходец из крепостных крестьян Савва Васильевич. Некоторые из Морозовых особенно прославились своей меценатской деятельностью:

1. Тимофей Саввич тратил немало средств на разные культурные начинания, в частности на издательство.

2. Савва Тимофеевич (1862 – 1905) был особенно известен как крупнейший покровитель искусства и, прежде всего, Художественного театра Пожертвования Морозова были одним из главных источников его финансового обеспечения. Савва Тимофеевич практически взял дело с постройкой здания театра на себя.

3. Варвара Алексеевна Морозова («тверская» Морозова) (1850 – 1917) откликалась на многие начинания просветительского характера. Она занималась поддержкой женских курсов, студенчества, библиотек и т.п. Известными знатоками искусства и коллекционерства были два сына Варвары Алексеевны – Михаил и Иван Абрамовичи.

4. Маргарита Кирилловна Морозова («тверская» Морозова) (1873 – 1958). Она также уделяла много внимания поддержке новых направлений общественной, философской, религиозной мысли, интеллектуальных поисков, которые развивались в России в конце XIX – начале XX в.

Дата добавления: 2014-01-07