Социальная природа якобинской власти

В исторической литературе накопилось много упрощенных представлений о якобинском терроре, требующих пересмотра. Главное здесь – недостаток научно-критического анализа, идеализация Робеспьера и его последователей и созданной ими системы, что было свойственно, в частности, советской историографии.

Критическое осмысление феномена якобинского террора началось уже на следующий день после термидорианского переворота. Массовый террор 1794 г., организованный робеспьеристами, принципиально отличался от террора 1793 г. *

Робеспьер и его единомышленники использовали террор в борьбе за личную власть, против своих критиков как слева, так и справа. 10 июня 1794 г. были узаконены казни без суда и следствия. Общая цифра жертв массового террора точно не определена, историки называют разные цифры: от 25 до 40 тыс. плюс 300 000, которые находились в это время в тюрьмах. Робеспьер, опираясь на учение Руссо, вывел формулу «революционной целесообразности», рассматривая террор как «добродетель», основанную на «обшей воле». При этом он утверждал, что «идея выше человека». «Закон самосохранения нации, - провозглашал он, - высший закон природы».

Якоби?нцы (фр. jacobins) — участники политического клуба эпохи Великой французской революции, установившие свою диктатуру в 1793-1794 годах. Сформировались в июне 1789 на базе бретонской фракции депутатов Национального собрания. Получили свое название от клуба, находившегося в доминиканском монастыре святого Якова. В число якобинцев входили прежде всего члены революционного Якобинского клуба в Париже, а также члены провинциальных клубов, тесно связанных с основным клубом.

Партия якобинцев включала правое крыло, лидером которого был Дантон, центр, возглавляемый Робеспьером, и левое крыло, во главе с Маратом (а после его смерти Гебером и Шометом).

Якобинцы (преимущественно сторонники Робеспьера) участвовали в Конвенте, а 2 июня 1793 года совершили государственный переворот, свергнув жирондистов. Их диктатура продлилась до переворота 27 июля 1794 года, в результате которого Робеспьер был казнен.

Во время своего правления якобинцы провели ряд радикальных реформ и развернули массовый террор. Эти действия получили высокую оценку Ленина.

Возникновение термина

До 1791 года члены клуба были сторонниками конституционной монархии. К 1793 году якобинцы стали наиболее влиятельной силой в Конвенте, выступали за единство страны, укрепление национальной обороны перед лицом контрреволюции, жёсткий внутренний террор. Во второй половине 1793 года установилась диктатура якобинцев во главе с Робеспьером. После переворота 9 термидора и гибели вождей якобинцев клуб был закрыт (ноябрь 1794 года).

Начиная с XIX века термин «якобинцы» употребляется не только для обозначения исторических членов Якобинского клуба и их союзников, но также как название определённого радикального политико-психологического типа.

Якобинский клуб

Якобинский клуб имел громадное влияние на ход французской революции 1789 г. Не без основания было сказано, что революция росла и развивалась, падала и исчезла в связи с судьбой этого клуба. Колыбелью Якобинского клуба был Бретонский клуб, то есть совещания, устроенные несколькими депутатами третьего сословия Бретани по прибытии их в Версаль на генеральные штаты ещё до открытия их.

Инициатива этих совещаний приписывается д’Эннебону и де Понтиви, принадлежавшим к числу наиболее радикальных депутатов своей провинции. Вскоре в этих совещаниях приняли участие депутаты бретонского духовенства и депутаты других провинций, державшиеся разных направлений. Тут были Сиейс и Мирабо, герцог д'Эгильон и Робеспьер, аббат Грегуар, Барнав и Петион. Влияние этой частной организации дало себя сильно почувствовать в критические дни 17 и 23 июня.

Когда король и Национальное собрание перешли в Париж, Бретонский клуб распался, но бывшие его члены стали снова собираться сначала в частном доме, потом в нанятом ими помещении в монастыре якобинских монахов (Доминиканского ордена) близ манежа, где заседало Национальное собрание. В заседаниях принимали участие и некоторые из монахов; поэтому роялисты прозвали членов клуба в насмешку Якобинцами, сами же они приняли наименование Общества друзей конcmumyциu.

Жан-Поль Марат

На самом деле политическим идеалом тогдашнего якобинского клуба была конституционная монархия, как её понимало большинство Национального собрания. Они называли себя монархистами и признавали своим девизом закон. С точностью дата открытия клуба в Париже — в декабре 1789-го или январе следующего года — неизвестна. Устав его был составлен Барнавом и принят клубом 8 февраля 1790 г. Неизвестно (так как сначала не велись протоколы заседаний), когда стали принимать в число членов посторонних, то есть не-депутатов.

Когда число членов разрослось, организация клуба значительно усложнилась. Во главе стоял председатель, избиравшийся на месяц; при нём было 4 секретаря, 12 инспекторов, и, что особенно характерно для этого клуба, 4 цензора; все эти должностные лица избирались на 3 месяца: при клубе было образовано 5 комитетов, указывающих на то, что самый клуб принял на себя как бы роль политического цензора по отношению к национальному собранию и Франции — комитеты по представлению (цензуре) членов, по надзору (Surveillance), по администрации, по докладам и по переписке. Сначала заседания происходили 3 раза в неделю, затем ежедневно; публика стала допускаться на заседания лишь с 12 октября 1791 г., то есть уже при законодательном собрании.

Сен-Жюст, Луи Антуан

В это время число членов клуба достигло 1211 (по голосованию в заседании 11 ноября). Ещё раньше (с 20 мая 1791 г.) клуб перенес свои заседания в церковь Якобинского монастыря, которую он нанял по упразднении ордена и конфискации его имущества, и в которой заседания его происходили до закрытия клуба. Вследствие наплыва не депутатов изменился состав клуба: он стал органом того общественного слоя, который французы называют la bourgeoisie lettreе. («интеллигенция»); большинство состояло из адвокатов, врачей, учителей, учёных, литераторов, живописцев, к которым примыкали и лица из купечества.

Фабр д’Эглантин

Некоторые из этих членов носили известные имена: врач Кабаний, учёный Ласепед, литератор Мари-Жозеф Шенье, Шодерло де Лакло, живописцы Давид и К. Верне, Ла Гарп, Фабр д'Эглантин, Мерсье. Хотя с большим наплывом членов умственный уровень и образовательный ценз прибывающих понижался, однако парижский якобинский клуб до конца сохранил две первоначальные свои черты: докторальность и некоторую чопорность по отношению к образовательному цензу. Это выразилось в антагонизме по отношению к клубу Кордельеров, куда принимались люди без образования, даже безграмотные, а также в том, что самое вступление в Якобинский клуб обусловливалось довольно высоким членским взносом (24 ливра ежегодно, кроме того при вступлении ещё 12 ливров).

Жорж Кутон

Жорж Кутон

Впоследствии при Якобинском клубе было организовано особое отделение, под названием «братское общество для политического воспитания народа», куда допускались и женщины; но это не изменило общего характера клуба. Клуб обзавелся собственной газетой; редакция её была поручена Шодерло де Лакло, находившемуся в близких отношениях к герцогу Орлеанскому; самую газету стали называть «Монитером» орлеанизма. В этом обнаружилась известная оппозиция против Людовика XVI; тем не менее Якобинский клуб сохранял верность провозглашенному в его названии политическому принципу.

Отделение фёльянов

С этого пути его не сбило бегство короля и его задержание в Варенне. Вызванные этими событиями столкновения среди клуба произвели, однако, раскол между членами; более умеренные из них в большом числе вышли из клуба и основали новый, под названием фёльянов. Приверженцы этого направления составили потом правую в законодательном собрании. Между тем по образцу парижского Якобинского клуба стали возникать подобные клубы в других городах и даже деревнях: их было около тысячи; все они вступили в переписку и сношения с парижским, признавая себя его отделениями (affiliations).

Преобладание Парижа и стремление к централизации, присущие «старому порядку», резко выразились в этом явлении; воздействие парижского клуба на провинциальные сыграло большую роль в революционном перевоспитании Франции и значительно содействовало окончательному торжеству принципа централизации в этой стране. Отделение от Якобинцев более умеренных фёльянов усилило в Якобинском клубе его радикальные элементы. Для дальнейшей его судьбы было очень важно, что в распре между фёльянами и Якобинцами провинциальные клубы приняли сторону последних. На происходивших в начале сентября 1791 г. выборах в законодательное собрание Якобинцы успели в число 23 депутатов Парижа провести только 5 вождей клуба; но влияние его росло, и на выборах в парижский муниципалитет, в ноябре, Якобинцы одержали верх. «Парижская коммуна» с этого времени становится орудием Якобинского клуба.

Самые влиятельные из парижских газет высказывались за Якобинцев против фёльянов. Якобинский клуб основал свой орган, под назв. «Journal des Debats etc.», на место прежней газеты «Journal d. 1. soc. etc.», отошедшей к Фёльянам. Не ограничиваясь прессой, Якобинцы принялись в конце 1791 г. непосредственно влиять на народ; с этою целью видные члены клуба — Петион, Колло д'Эрбуа и сам Робеспьер — посвятили себя «благородному призванию поучать детей народа в конституции», то есть преподавать в народных школах «катехизис конституции». Более практическое значение имела другая мера — вербовка агентов, которые должны были на площадях или на галереях клуба и национального собрания заниматься политическим воспитанием взрослых и привлекать их на сторону Якобинцев. Этих агентов набирали из военных дезертиров, которые толпами направлялись в Париж, а также из рабочих, предварительно посвященных в идеи Якобинцев.

В начале 1792 г. таких агентов было около 750; они состояли под начальством бывшего офицера, получавшего приказания от тайного комитета Якобинского клуба. Агенты получали по 5 ливров в день, но вследствие большого наплыва цена эта спустилась до 20 су. Большое воспитательное значение в смысле якобинском имели галереи Якобинского клуба, куда набивалась толпа в 1500 человек; места занимались с 2 часов, хота заседания начинались только в 6 часов вечера. Клубные ораторы старались держать эту толпу в постоянной экзальтации. Ещё более важным средством для приобретения влияния был захват галерей в законодательном собрании через агентов и руководимую ими толпу; этим путем Якобинский клуб мог производить непосредственное давление на ораторов законодательного собрания и на голосование. Все это стоило очень дорого и не покрывалось членскими взносами; но Якобинский клуб пользовался крупными субсидиями герцога Орлеанского, или обращался к «патриотизму» своих состоятельных членов; один из таких сборов доставил 750000 ливров.

Отделение жирондистов

Несмотря на уход фёльянов из Якобинского клуба, среди последнего с начала 1792 г. возник новый раскол; в нём стали выделяться две партии, которые потом боролись в конвенте под именем Жирондинцев и Якобинцев, сначала эта борьба скрывалась под антагонизмом двух вождей — Бриссо и Робеспьера.

Разногласие между ними и их приверженцами особенно ярко обнаружилось в вопросе об объявлении войны Германской империи, за которое стоял Бриссо. Отношения лиц и партий ещё более обострились, когда Людовик XVI согласился составить министерство из людей, близких к кружку депутатов Жиронды.

Свержение монархии. Радикализация клуба

Восстание 10-го августа, приведшее к низвержению монархии, останется непонятным тому, кто не знает деятельности Якобинского клуба с 28 июня по 10 августа.

Члены его систематически подчинили своему непосредственному воздействию три силы, которые они повели на приступ против короля и конституции: федератов, секции и коммуну. Федераты, то есть прибывшие из департаментов добровольцы, были подчинены влиянию Якобинского клуба с помощью центрального комитета из их среды, который имел тайные заседания в Якобинском клубе. Этот комитет выбрал из своего состава 5 членов, составивших тайную директорию, и к этим 5 лицам было присоединено 10 Якобинцев. Это был штаб революционного ополчения, направленного на Тюльери. Посредством агитации в секциях была подготовлена «инсуррекционная коммуна», которая в ночь с 9 на 10 августа захватила ратушу и парализовала защиту дворца национальной гвардией, убив её командира.

По свержении короля, Якобинский клуб настаивал на немедленном предании его суду. 19 августа было предложено заменить прежнее название клуба «друзей конституции» новым: «общество якобинцев, друзей свободы и равенства»; большинство отклонило это название, но 21 сентября оно стало прозвищем клуба. В то же время было постановлено произвести «очищение» клуба от недостойных членов и для этого избрана комиссия. В «сентябрьских убийствах» Якобинский клуб, как таковой, не принимал непосредственного участия, но в солидарности с ними вождей клуба не может быть сомнения; это подтверждается как содержанием их речей в это время и свидетельством их товарищей по клубу, напр. Петиона, так и откровенно заявленным членами клуба одобрением убийств по окончании их. В дальнейшей деятельности Якобинского клуба господствовал принцип террора. В первом своем периоде «общество друзей конституции» было политическим клубом, влиявшим на образование общественного мнения и настроение национального собрания; во втором периоде оно стало очагом революционной агитации; в третьем Якобинский клуб стал полуофициальным учреждением правительствующей партии, органом и вместе с тем цензором национального конвента. Этот результат был достигнут лишь путем долгой борьбы.

Национальный конвент

Национальный конвент, открывшийся 21 сентября 1792 г. сначала туго поддавался влиянию Якоб. клуба. Причины этому нужно искать в славе и популярности Жирондинцев, вожди которых, благодаря своему красноречию, господствовали в конвенте и увлекали за собой, кроме своей партии, колеблющийся центр (болото). Но вот начинается борьба между Якобинцами и Жирондинцами — борьба двойная: в конвенте и в клубе. В первом преобладают Жирондинцы и наступают на своих противников, пытаясь привлечь их вождей, депутатов Парижа, выгонять всех литераторов, не стоящих на высоте якобизма». В это же время центральный клуб был очень озабочен отношением к нему провинциальных клубов, в которых после подчинить этому руководству коммуну и анархические элементы Парижа ускорила развязку кризиса: восстания 31 мая и 2 июня привели к удалению Жирондинцев из конвента и их аресту. Эта победа развязала руки Якобинскому клубу и возложила на него новую роль — организацию правительственной власти и контроль над ней. Вместе с тем клуб перешёл из оппозиционного положения во владычествующее и потому вступил в борьбу с оппозиционными элементами. Новым правительственным органом становится в то же время руководителем высшего правительственного органа, распоряжающегося как исполнительной властью (министерством), так и законодательной (конвентом). Якобинский клуб стал ментором центрального правительственного органа, но Франция ещё не была завоевана; местные власти во многих случаях по-прежнему держались политики падшей партии. И вот, якобинский клуб захватывает власть над провинцией посредством местных Якобинских клубов. 27 июля издается закон, угрожающий всем местным властям, военным командирам и частным лицам 5 или 10 годами заключения в цепях за противодействие «народным обществам» (soci ete s populaires) или за распущение их.

С другой стороны, Якобинский клуб отстаивает правительственную, то есть свою политику и слева, то есть против крайних революционеров, очагом которых продолжает быть клуб кордельеров, но которые нередко переносят борьбу в заседания самого Якобинского клуба. Хотя составленная якобинской партией в конвенте конституция 1793 г. нашла себе горячих защитников в Якобинском клубе, она вовсе не соответствовала настоящей цели главных вождей этой партии. Я. провели и отстаивали её для того, чтобы устранять конституцию, составленную Жирондинцами на почве непосредственного народовластия. Якобинская конституция была несколько умереннее в этом отношении, но все же и она предоставляла верховную власть народным массам — а это вовсе не входило в виды Якобинцев. Представляя собой меньшинство в стране, они не желали выпустить власть из своих рук. Захват власти якобинцами вытекал не только из их положения: он был следствием их политического темперамента и условием для осуществления их политических идеалов.

Только с помощью неограниченной власти они могли удовлетворить своей злобе против ниспровергнутого революцией порядка и связанных с ним интересов и классов людей; только с помощью кровавого деспотизма они могли навязать Франции свою социальную программу. Наступил тот кризис в истории революции, который разбивает её на две противоположные по духу половины — эпоху стремления к свободе, перешедшей в анархию, и эпоху стремления к централизации власти, перешедшей в террор. В этой перемене фронта революции Якобинский клуб сыграл выдающуюся роль, подготовляя кризис, внушая партии и конвенту соответствующие меры и отстаивая новую программу в Париже и в провинциях через свои разветвления. Самый клуб действовал большей частью под внушением Робеспьера.

15.Дехристианизация.

В исторической литературе накопилось много упрощенных представлений о якобинском терроре, требующих пересмотра. Главное здесь – недостаток научно-критического анализа, идеализация Робеспьера и его последователей и созданной ими системы, что было свойственно, в частности, советской историографии.

Критическое осмысление феномена якобинского террора началось уже на следующий день после термидорианского переворота. Массовый террор 1794 г., организованный робеспьеристами, принципиально отличался от террора 1793 г. *

Робеспьер и его единомышленники использовали террор в борьбе за личную власть, против своих критиков как слева, так и справа. 10 июня 1794 г. были узаконены казни без суда и следствия. Общая цифра жертв массового террора точно не определена, историки называют разные цифры: от 25 до 40 тыс. плюс 300 000, которые находились в это время в тюрьмах. Робеспьер, опираясь на учение Руссо, вывел формулу «революционной целесообразности», рассматривая террор как «добродетель», основанную на «обшей воле». При этом он утверждал, что «идея выше человека». «Закон самосохранения нации, - провозглашал он, - высший закон природы».

Радикализм "робеспьеристов" выразился также в создании новой культуры, которую принято называть в исторической литературе санкюлотским стилем. В стремлении сформировать нового человека якобинцы явно перещеголяли даже большевиков, введя революционный календарь, отменив воскресенье и святых. Новое летоисчисление начиналось от первого года ликвидации монархии во Франции. Появились новые названия месяцев: термидор, вандемьер, брюмер, вантоз, жерминаль и т.п. Политика дехристианизации во Франции была частью процесса, свойственного многим европейским странам. Европейцы в процессе перехода из Средневековья в Новое время постепенно стали руководствоваться государственными интересами, заменяя религию светским мировоззрением как принципом организации буржуазного общества. В свою очередь Церковь была не способна перестроить себя, оказалась невосприимчивой к вызовам времени. В ноябре 1793 г. якобинский Конвент отменил Культ Бога (Культ Иисуса Христа) и объявил о создании Культа Разума. 7 мая 1794 г. был провозглашен Культ Высшего Существа.

По всему видно, что якобинцы оставались деистами. Они пытались реконструировать основы всей европейской цивилизации, но при этом, как и их учителя- просветители, отвергали атеизм.

Радикальный этап французской революции вошёл в историю страны и всей Европы созданием одной из первых на континенте национальных армий на добровольной основе; в это время родилась идея тотальной войны. Простой народ Франции на этом этапе революции был широко вовлечен в политику.

Противоречивые действия, которые осуществляли якобинцы, вызывали резкие протесты различных слоёв французского общества. В стране началась гражданская война. В ответ "робеспьеристы" организовали массовый террор, который привел в конечном итоге к крушению их власти.

14 Социальная природа якобинской власти

В советской историографии, начиная с 20-х гг. и до начала 70-х гг. XX в., велись широкие дискуссии о социальной природе якобинской власти. В этой связи в нашей стране сложились так называемые «московская» и «ленинградская» школы. В 1960 - 70-е гг. представители этих школ пытались согласовать между собой, скажем сразу, безуспешно, вопрос о классовой природе якобинской власти. Тон, в котором велась полемика, отличался жесткостью и нетерпимостью. Представители «московской школы» (А.З. Манфред и др.) настаивали на определении мелкобуржуазной природы якобинского блока, выделяя слева - «эбертистов» (идеологов перманентной революции, инициаторов массового террора и т.п.), справа - «дантонистов», представлявших торгово-промышленную буржуазию, которые требовали прекращения массового террора и завершения революции. В центр они ставил "робеспьеристов", которые в своей внутренней и внешней политике колебались то влево, то вправо и которые в конце концов переказнили в борьбе за свою власть всех своих союзников 8.

Сторонники «ленинградской школы» (В.Г. Ревуненков и др.) были убеждены, что в год якобинского правления во Франции установилось «двоевластие»: власть простого народа в лице Коммуны Парижа и власть «буржуазных революционеров», которую олицетворял Конвент 9.

Пост-советская историография в нашей стране находится в поисках новых подходов к изучению Великой французской революции, обновляя проблематику темы, преодолевая "якобиноцентризм". С точки зрения перспектив исторического развития Франции спор о социальной природе якобинской власти не имеет большого смысла. Важно понять, что ни одна из политических сил в якобинском блоке, кроме "дантонистов", не была заинтересована в прекращении губительных для своей страны войны и революции.

После краха якобинской диктатуры сначала термидорианцы, а затем Наполеон Бонапарт продолжали воевать со всей Европой, что сопровождалось сворачиванием демократических завоеваний Франции и, в конечном итоге, обрекло её на сокрушительное поражение, в результате которого была реставрирована монархия Бурбонов.

Дата добавления: 2014-01-07