Тема 1. Основи безпеки даних в комп’ютерних системах

Лекция

Содержание и форма журналистских произведений

Каждый раз, отправляясь на задание, журналист старается представить (смоделировать) свой будущий материал – и это не признак нетерпения, а необходимая подготовительная работа. В ее процессе автор запасается всей информацией, требуемой для создания журналистского произведения. Без такой внутренней подготовки вы будете растерянно озираться по сторонам, приехав на объект, не зная, на что обратить внимание, у кого и о чем спросить.

Возвратившись с события, журналист придвигает к себе стопку бумаги, склоняется над клавиатурой пишущей машинки или персонального компьютера и напряженно ищет нужные слова. Создавая форму своего повествования, автор, как правило, интуитивно выбирает жанр (если он не обу­словлен редакционным заданием), соответствующие изобразительно-вы­разительные средства. А если выбор необходимых средств происходит на уровне подсознания, то, может быть, нет нужды вдаваться в теоретические сложности изучения профессионального мастерства? Хороший рассказчик любое повествование строит увлекательно, скажете вы. Так-то оно так, но вот простейшая аналогия. Когда мы ходим, разве задумываемся над последовательностью работы различных мышц? Что не мешает ходить медленно или быстро, вразвалку или строевым шагом. Впрочем нет, маршировать в строю учат, парадный шаг есть результат многодневной муштры. А попробуйте заняться спортивной ходьбой, да еще поставьте цель – добиться хоть какого-то рекорда. Сразу понадобится точное знание “механизма” ходьбы. (Спортсмена снимают на видеопленку и затем, используя замедленное – покадровое – воспроизведение, тщательно анализируют шаг, движение каждой ноги и даже отдельной мышцы с целью найти резервы, оптимизировать процесс движения во имя рекордного результата.) Но мало знать, понимать, определить – следует еще выработать навыки, что достигается длительными тренировками.

Все это напрямую относится и к журналистскому труду. Прежде чем вам удастся без видимых усилий создать удачное журналистское произведение, следует внимательно разобраться во всех тонкостях, составных частях того, что станет результатом вашего творчества. Ниже приведена схема создания и анализа любого журналистского произведения. Она и в будущем поможет вам определить этапы работы над газетно-журнальным, радийным или телевизионным материалом, проанализировать

причины успеха или недостатки вашего труда или работы ваших коллег. А пока, знакомясь с элементами содержания и формы, различными изобразительно-выразительными средствами, обратитесь к схеме, чтобы понять, как взаимосвязаны, взаимодействуют они друг с другом.

Мы уже знаем, что главная цель журналистского труда состоит в передаче информации (коммуникативный акт). Человек может выразить и вос­принять мысль, идею, образ наиболее точно и недвусмысленно посредством слова. Специально организованный словесный ряд становится текстом журналистского произведения, или его литературной основой.

Литературная основа – необходимая и достаточно весомая часть в печатной периодике. Некоторые газетно-журнальные материалы сопровождаются фотографиями, рисунками или другими иллюстративно-графичес­кими материалами, но это вспомогательные элементы. В соответствии с избранным жанром в печатной периодике (газете, журнале, альманахе) литературной основой журналистского произведения как раз и является статья, очерк, фельетон или репортаж. На радиовещании литературная основа обретает звуковое воплощение, а на ТВ к этому добавляется изображение. Таким образом, на нашей схеме левый столбец (литературная основа) имеет отношение к каждому роду журналистики, а сам по себе определяет только печать. Левый и средний столбцы в совокупности позволяют говорить о радийном произведении, а все три составляющих (литера­турная основа, звук и изображение) – о телевизионном.

Для любого журналиста, в каком бы средстве массовой информации он ни работал, какому бы роду журналистики себя ни посвятил, основа основ – левый столбец (потому и называется литературная основа). В свою очередь, основой этого компонента журналистского произведения является сама жизнь со всем ее неисчерпаемым разнообразием людей, событий, идей, явлений, фактов.

Жизненный материал – это социальная реальность, изученная автором и положенная в основу журналистского произведения. Она, эта реальность, всегда неизмеримо богаче литературной основы, журналистского текста. Один из важнейших секретов профессионального мастерства – умение выбрать из всего многообразия реального мира только то, что необходимо в данном журналистском материале. (Как у скульптора: берет глыбу мрамора, отсекает все лишнее, получается Венера Милосская...) В сущности, проблема выбора – события, героя, детали, определяющего слова и т.д. – основная в журналистской профессии. Всю жизнь мы стоим перед выбором – и насколько удачно решаем эту проблему, настолько эффективно наше творчество.

С какими же мерками подходит журналист к жизненному материалу, на чем основывает свой выбор? Чрезвычайно важны здесь избранные (или заданные) тема и идея произведения.

Тема (греч. thema – положение, о котором рассуждают) – предмет изображения. Это также вопрос, выделенный автором как самый главный для данного материала.

Идея (греч. idea – понятие, представление) – основная мысль произведения, выражение авторской позиции. Идея может предшествовать изучению жизненного материала, она фокусирует взгляды автора на действительность, определяется его нравственными убеждениями, вкусами и пристрастиями.

Если говорить упрощенно, тема – это о чем, а идея – зачем. Так же, как жизненный материал шире литературной основы, так тема шире идеи. Одной и той же теме могут быть посвящены различные журналистские произведения, но идея у каждого из них будет своя.

Иногда тему журналистского произведения автору подсказывает окружающая обстановка, происходящие события или люди, о которых он хочет рассказать, их дела и поступки. Чаще журналист ищет героев в соответствии с избранной (или заказанной редакцией) темой. В любом случае, запомним, что в журналистике, как и в литературоведении, центральные, главные действующие лица произведения называются героями. Люди, которые окружают центральную фигуру, – это персонажи.

Как и в литературе, в журналистском произведении герой необязательно должен быть всецело положительным, так сказать, образцово показательным, идеальным. Вспомните главного героя шолоховского “Тихого Дона” – сколь противоречива мятущаяся личность Гришки Мелехова! И у героев журналистских материалов отнюдь не у всех на груди сияют Золотые Звезды. В жизни редко бывают одноцветные – только белые или только черные – явления, события, факты; и столь же редки однополюсные – положительные или отрицательные – люди. Однако, если центральной фи­гурой вашего материала становится безусловно отрицательная личность, называть его героем нельзя даже в литературоведческом смысле. Отрицательные образы – это всегда персонажи. Поэтому вы никогда не скажете: “Главным героем статьи “Изувер” в газете “Мегаполис-Экспресс” является маньяк-убийца”. Подобная фраза не просто неграмотна, это – нонсенс.

Но вот завершился первый этап журналистской работы – сбор информации. Жизненный материал изучен, определены тема и идея, отобраны герои и известны все персонажи будущего произведения. С содержанием все ясно. В какую форму выльется накопленный материал? Это, может быть, одна из важнейших составляющих журналистского мастерства – найти форму произведения, адекватную его содержанию. Особое значение здесь имеет композиция.

Композиция (лат compositio – сочинение, составление, связь, соединение) – закономерное построение произведения, гармоничное соотношение отдельных его частей (компонентов), образующих единое целое. Композиция – это принцип организации отображаемого автором материала. Как писал С. Эйзенштейн, говоря о кино, это “такое построение, которое в первую очередь служит тому, чтобы воплотить отношение автора к содержанию и одновременно заставить зрителя так же относиться к этому содержанию”.

Композиция обычно обусловлена темой и идеей, представляя собой такое соединение отобранных событий и фактов, которое раскрывает их глубинную связь и выражает позицию автора. С помощью композиции автор располагает материал в последовательности, соответствующей авторскому замыслу, не дает угаснуть интересу аудитории, фокусирует ее внимание на главном, подводит к необходимым выводам.

Работая над композицией, журналист находится в определенной зависимости от фабулы (лат. fabula – басня, рассказ) – той цепи событий, о которой повествуется в сюжете. В документальном произведении фабула не зависит от автора, это данность, то, что было на самом деле. Исходя из фабулы, автор выстраивает сюжет своего произведения.

Сюжет (фр. sujet – предмет) – ход повествования, способ раскрытия (и развития) темы на основе ее драматургии.

Мы еще вернемся к сюжету, рассмотрению его компонентов, но сейчас следует сказать о новом понятии, возникшем при определении сюжета, настолько важном, что без него, по сути, невозможно создание ни одного сколько-нибудь интересного и увлекательного, соответствующего правде жизни и привлекающего внимание аудитории произведения. Речь идет о драматургическом осмыслении жизненного материала.

Драматургия – это способ организации жизненного материала, в ее основе всегда лежит конфликт – столкновение двух противоположных начал: положительного и отрицательного, добра и зла, благородства и подлости, правды и лжи, чести и бесчестия, жизни и смерти, белого и черного... этот ряд бесконечен, как бесконечно разнообразие материального и духовного мира. В сущности, это и есть жизнь, ее сложная и прекрасная диалектика – постоянное столкновение различных – противоборствующих – начал, постоянное преодоление, стремление к идеалу и недостижимость его – и новое стремление. Жизнь – движение. Движение – прогресс. Движущая сила любого процесса – преодоление: пространства, времени, энергии, мысли...

Умение определить конфликт как движущую пружину общественного развития, человеческих поступков, различных явлений природы, и на основе этого конфликта драматургически выстроить свое произведение – вот один из главных секретов профессионального мастерства журналиста, литератора, художника, артиста. Все эти профессии роднит творческое отношение, осмысление реальной действительности. И для журналиста творческий подход к документальному материалу как раз и выявляется в значительной мере в композиционном своеобразии его произведения.

Конфликт, лежащий в основе драматургии, поможет вам превратить фабулу (реальную последовательность событий) в стройный сюжет (худо­жественно-организованное повествование об этих событиях). Из литературоведения известны составляющие части сюжета:

– экспозиция – своеобразный пролог;

– завязка – начало действия;

– развитие действия – более или менее подробное повествование о происходящих событиях;

– кульминация – высшая точка развития действия (здесь движущая пружина сюжета сжимается до предела, все герои и события соединены как бы в единый фокус с тем, чтобы в результате решающего действия, поступка, события количество перешло в качество, наметилось разрешение конфликта);

– перипетии – события, ведущие к развязке;

– развязка – конец, завершение конфликта, действия;

– эпилог – краткое повествование о том, что было дальше.

Те или иные элементы сюжета могут быть опущены в том или ином журналистском произведении, их последовательность может меняться. Все зависит от авторского замысла. Предположим, вы начинаете свой материал непосредственно с кульминации – важнейшего момента – и только потом расскажете, как развивались события, приведшие к подобному завершению. Сюжет – не композиционная формула, незыблемая по своим параметрам, но инструмент творчества, который в умелых руках дает замечательные результаты. На этапе изучения данной лекции будет достаточно, если вы сможете определять сюжетные ходы в чужих (да и в своих) журналистских материалах. Со временем вы научитесь виртуозно играть на этом инструменте. А мелодическая, эмоциональная, смысловая окраска ваших материалов будет достигаться при помощи языка и стиля – также чрезвычайно важных компонентов формы.

Если мы упомянули мелодическую окраску, подумайте: сколько чудесных мелодий создано и еще будет создано при помощи всего семи нот! Что же говорить о неисчерпаемых богатствах языка с его огромной лексикой, грамматическими и синтаксическими возможностями?! При помощи языка и стиля журналист не только наиболее точно описывает события, характеры и внешний облик героев, но и проявляет собственную индивидуальность, делает авторские материалы узнаваемыми, ни на кого другого не похожими. Недаром говорят: стиль – это человек.

Троп – это способ выражения, речевой оборот, образ.

Следует уметь различать и использовать в своих материалах такие, например, тропы:

Сравнение – сближение двух различных явлений с целью пояснения одного другим. Например: глаза, как звезды. И сразу понятно: глаза у героини яркие, лучистые, глубокие, притягательные, влекущие и т.д. Как видим, использование тропов, кроме всего, дает нам и экономию слов.

Эпитет – поэтическое определение. Не путать с обычным прилагательным. Если вы скажете “наручные часы”, первое слово здесь – прилагательное. В словосочетании “роковые часы”, безусловно, использован эпитет, которым может быть не только прилагательное, но и имя существительное: бродяга -ветер, девочка -березка.

Метонимия, синекдоха, литота и гипербола предполагают замещение одних понятий другими.

Метонимия – замещение двух или нескольких понятий одним. У Пушкина: “Все флаги в гости будут к нам”. Понятно, что речь идет о прибытии в петровскую Россию кораблей под флагами разных стран. При помощи метонимии будничное понятие выражено емко, поэтично, образно.

Синекдоха – часть вместо целого. У Гоголя: Журналисты говорят: “Читатель этого не поймет”. В данном случае они имеют в виду отнюдь не единственного читателя. Синекдоха здесь подчеркивает индивидуализированный подход к аудитории, которая, между прочим, тоже может сказать что-нибудь такое: “Ну и автор (жур­налист) пошел нынче...”

Литота – замещение в сторону уменьшения.

Гипербола – замещение в сторону увеличения.

У Гоголя, например, в одном предложении использованы оба тропа: “Тот имеет отличного повара, но такой маленький рот, что и крошка не пройдет, а у другого рот с арку Генерального штаба, а обедает в кух­мистерской...”

Метафора – наиболее важный в арсенале изобразительных средств художественный троп: образ по сходству или контрасту. У Пушкина: “Го­рит восток зарею алой”. Ясно, что речь идет не о пожаре, “горит восток” – метафора. Еще пример – двустишие французского поэта Поля Элюара: “Тысячи птиц в когтистых капканах веток. Тысячи веток в когтистых капканах птиц”.

Журналистам-политологам надо уметь также пользоваться эвфемизмами (от фр. evfemi – хорошо говорим) – более мягкими выражениями вместо грубых. Одно дело сказать: “Вы лжете!” – и совсем другое: “Это неправда”. Конечно, бывают случаи, когда не надо выбирать выражения, но, как минимум, представьте себя на месте того, о ком говорите.

Несомненно, над языком своих произведений вы будете работать всю жизнь. Всю жизнь вы и ваши редакторы будете бороться со словесными штампами во имя незамутненного, ясного, легко воспринимаемого языка с убедительными сравнениями, яркими метафорами. Здесь, как и во введении, мы хотим дать вам лишь первичные представления и самые простые советы, связанные с языком журналистских произведений.

Порой начинающие журналисты словно бы стесняются говорить просто и понятно. Им кажется, что они выглядят убедительнее, если используют напыщенные, а подчас и заумные выражения. Автор знаменитого сатирического романа “1984” Джордж Оруэлл в статье “О политике и английском языке” писал о журналистах, которые не выбирают слова по смыслу, а просто “нанизывают друг на друга длинные периоды, уже установленные в этом порядке кем-то другим”.

В любой газете вы обязательно встретите литературные штампы, столь затертые от частого употребления, что уже либо вовсе не воспринимаются читателем. “Вооруженная до зубов полиция”, “затишье перед бурей”, “убитый горем”, “леденящие кровь подробности”... Если влюбленный, то “по уши”. Если движение вперед, то “семимильными шагами”. “Свет в конце тоннеля”, “супружес­кие узы”, “море крови”, “бразды правления”, “кристально чист”, “спрятать под сукно”, “буря в стакане воды”, “ходячая энциклопедия” – другие примеры найдите сами.

Чрезвычайно важно начало любого журналистского материала. В западной журналистике первая фраза заметки, статьи, видеосюжета называется лид – от слова “лидер” (первый, ведущий). Действительно, прочитав, услышав “лид”, читатель, слушатель, зритель принимает решение читать ли (слушать, смотреть) ему дальше.

Первая фраза рождается обычно в творческих мучениях. “Лид” можно назвать удачным, если в нем ясно излагается основная информация – причем так, чтобы это не было похоже на другие сообщения той же тематики. “Лид” должен оказывать максимальное воздействие при минимуме слов. Здесь не должно быть места второстепенным деталям, общим или абстрактным фразам, расплывчатости, путанице в хронологии событий.

И еще одно замечание о языке. Из школьного учебника синтаксиса вы знаете о прямой и косвенной речи. Все это имеет отношение и к печатной периодике. Однако для журналистов, работающих на радио и телевидении, удобнее говорить об авторском тексте и речи героев и персонажей, потому что, в сущности, и то, и другое – прямая речь, записанная на магнитную или видеопленку. (На ТВ речь героев еще называют синхронами – профессиональный термин еще с тех пор, когда выступления участников съемки записывались с помощью синхронной кинокамеры.)

Разница между речью героев и авторской речью, прежде всего в стилистике. Никогда не старайтесь “причесать”, “олитературить” слова человека, приглашенного к микрофону или камере. Его речь должна быть предельно индивидуализирована, в ней допустимы синтаксические погрешности, специфические словечки и даже профессиональный жаргон (причем, понятный всем – либо его нужно объяснять).

Журналистский текст, как правило, отличается хорошим литературным языком, образной речью; здесь неуместны канцеляризмы, сленг, ненормативная лексика. Впрочем, в каждом отдельном случае, в каждом конкретном материале язык выполняет свои особые функции, полностью зависит от темы и идеи произведения, а также от индивидуальности автора.

Коль скоро мы перешли к слову, звучащему по радио или с телеэкрана, обратимся к нашей универсальной схеме. Все сказанное до сих пор имеет прямое отношение и к газетчикам, и к радистам, и к телевизионщикам. Заговорив о звуке, мы адресуем наши слова только к теле- и радиожурналистам. Изображение – привилегия ТВ. Стало быть, если вспомнить о делении журналистики на роды (см. схему), о печати речь идет только в левом столбце, радио есть литературная основа плюс звук, а телевидение, будучи синтетическим искусством и средством массовой информации, вбирает в себя все средства выразительности, указанные одновременно в трех столбцах схемы.

Скажем, звук, как вы видите на схеме, может состоять из слов, музыки и шумов – четвертого не дано. Тишина, т.е. отсутствие всяких звуков, может служить ярчайшим средством выразительности. (И как часто, к сожалению, в наших материалах на радио и телевидении не хватает именно этого – точно выверенной паузы, дающей возможность осмыслить предлагаемый материал!)

Музыка, как и шумы, – важное средство выразительности. Правильное использование музыкального и шумового сопровождения создает ощущение достоверности происходящего, эмоционально воздействует на слушателей. Музыка может украсить любой материал, но она не должна служить элементом украшательства. Использование той или иной мелодии в каждом случае должно быть осмысленным и оправданным. Здесь все играет роль: и громкость, и характер музыки, ее аранжировка, использование и звучание струнных, духовых и прочих инструментов, их солирование или оркестровое исполнение. Вот почему существует особая профессия – музыкальный редактор. Но при этом журналист должен знать характер музыкального оформления, уметь подсказать, растолковать цели и задачи звукового содержания его сценария.

У телевизионного изображения (см. схему) также три составляющих.

Свет – главное средство создания изображения. Восприятие глазом более и менее освещенных фрагментов предмета и создает в нашем воображении словно бы копию этого предмета. Но речь на ТВ идет не просто о достаточной освещенности картины, когда ее можно разглядеть в деталях, но о художественном освещении, “рисующем” портрет человека, образ предмета, определенной площадки студийного павильона. Профессиональный осветитель, повозившись со своими приборами, может обеспечить наиболее выигрышный показ на экране любого из нас: одному подчеркнуть (высветить) глаза, другому “затенить” несколько выдающиеся скулы; включив “юпитер” позади героини (этот свет называется контражуром), акцентировать внимание зрителя на ее прекрасных волосах... и многое-многое другое.

Цвет позволяет делать телевизионный кадр монохромным (од­ноцветным, точнее – черно-белым), полихромным (использующим полный спектр всех цветов) и тонированным (окрашенным в один тон какого-либо цвета). Эстетическая природа цвета прекрасно освоена кинематографистами. Еще у С. Эйзенштейна в черно-белой картине “Иван Грозный” вдруг появляются буйные, слепящие краски: в цвете, например, снята сцена “Пир опричников”. В художественном фильме режиссера С. Ростоцкого “А зори здесь тихие” сцены войны (основное содержание ленты) монохромны, а воспоминания героинь о прекрасной довоенной поре лубочно ярки, как цветной сон, как добрая детская сказка. Нашумевший в свое время фильм французского режиссера Клода Лелуша “Мужчина и женщина” идет в цвете – воспоминания героини о былой любви, которая всегда с ней, даны тонированными кадрами, словно эти воспоминания подернуты дымкой, укрыты пеленой времени.

Телевидению – вначале черно-белому, а теперь повсеместно цветному – еще предстоит эстетическое осмысление и освоение природы цвета.

Наиболее важным компонентом телевизионного языка является пластика изображения.

Пластика (греч. plastice – вязание) – в данном случае объемные (на двухмерном, плоском экране) движущиеся формы; движение как средство раскрытия характеров героев. Статичный кадр тоже может быть пластичным. Застывшее изображение на картине живописца, на фотографии есть типичная пластика.

Говоря о языке экрана, следует, кроме того, указать на понятие кадра. На кино- и телеэкране, как и в любом изобразительном искусстве – живописи, фотографии, изображается лишь часть пространства, которая заключена в реальную или воображаемую раму. С той разницей, что традиционные искусства (живопись, а впоследствии фотография) могут использовать рамки любого размера и любой конфигурации. “Поле зрения” кино- и телекамеры ограничено рамкой с соотношением сторон 4:3. (Есть широкоэкранное кино, появились широкоэкранные телевизоры, где это соотношение другое, но и в этом случае оно строго фиксировано.)

Таким образом, изображение части пространства, заключенного в раму экрана, видимое в каждый данный момент, называется кадром. Обратите внимание, в этом определении появился еще один признак – длительность пребывания на экране, поскольку в кино и на телевидении происходит постоянная смена кадров со скоростью соответственно 24 и 25 кадров в секунду.

Но это техническое определение кадра. Скажем, кинопроекционный аппарат за секунду успевает показать 24 “кадрика” – 24 картинки на целлулоидной ленте. На телеэкране “рисующий” луч катодной трубки – кинескопа – показывает 25 таких “кадриков”-картинок. Но из этих “кад­риков” складывается некое осмысленное изображение, которое в зависимости от авторского замысла находится на экране несколько секунд, а иногда и минут, прежде чем его сменит другое изображение, другой кадр. Например, на экране – говорящий человек. Это один кадр. Потом другой кадр: рядом с говорящим – слушающий. Третий кадр – на экране только слушающий. И т.д.

“Строит” кадр, обеспечивает пластику экрана представитель специфической творческой профессии – оператор, человек, владеющий экранным языком. Вот почему, когда речь идет о телевизионном изображении, большую роль играет операторское мастерство.

В арсенале операторского искусства план (масштаб изображения), ракурс (точка съемки, положение камеры относительно объекта съемки) и движение камеры.

Наиболее употребительно деление планов на три вида: общий, средний и крупный. На занятиях творческой мастерской по тележурналистике вам предложат более дробное деление: дальний план (человек и окружающая обстановка), общий план (человек во весь рост), средний план (человек до колен), поясной план (человек до пояса), крупный план (голова человека) и микроплан (деталь, например, глаза человека).

Ракурс съемки позволяет взглянуть на человека, предмет, событие с верхней или нижней точки, сбоку или “в лоб”. Ракурс имеет прямое отношение к внутрикадровому монтажу (фронтальному, диагональному и т.д. – но о монтаже чуть ниже).

В процессе съемки камера может быть статичной (закрепленной на штативе), в этом случае при помощи специального оптического устройства (трансфокатор) можно укрупнить объект съемки (наезд), уменьшить его (отъезд), а также посмотреть на происходящее слева направо или справа налево, сверху вниз или снизу вверх (панорамирование, осуществляемое при помощи соответствующего скольжения объектива камеры, которую поворачивают вокруг горизонтальной или вертикальной оси).

Есть еще один вид съемки с использованием движения камеры – про­езд. Если при панорамировании камера воспроизводит взгляд человека, смотрящего из стороны в сторону или оглядывающего кого-то, как говорят, с ног до головы (с головы до ног), то при съемке проездом камера уподобляется человеку, сидящему у окна автомобиля, поезда, другого движущегося средства. Как видим, все приемы операторского языка, изобразительной пластики вполне осмысленны.

Есть в экранном языке и другие приемы, о которых тележурналисту следует знать: наплыв, затемнение, двойная экспозиция, расфокусировка и др. Воспринимаются эти оптические ухищрения как своеобразная пунктуация, знаки препинания операторского языка.

Внутрикадровый монтаж – построение, композиция кадра – диктуется как задачами съемки, так и вкусом, индивидуальной манерой оператора. Внутрикадровый монтаж также несет значительную смысловую нагрузку. Скажем, двух операторов отправляют на съемку одного и того же митинга. Один, используя съемку с нижней точки, отдаст предпочтение крупным планам. И зритель увидит вырастающие в небо, чуть искаженные изображения людей; каждый отдельный человек будет занимать много места на экране, в итоге у зрителя создастся впечатление многолюдности, агрессивности митинга. Другой оператор, снимая все с верхней точки, отдаст предпочтение дальним и общим планам. Его зрителям митинг покажется спокойным, малолюдным, а, стало быть, малозначащим. Вот и судите, что значат внутрикадровый монтаж, ракурс съемки и проч.

Процесс “механического” соединения различных фрагментов снятого материала – склейка кусков кинопленки и, по аналогии, электронная склейка частей видеомагнитной ленты – называется техническим монтажом.

Таким образом, умелое, грамотное, талантливое использование всего своеобразия изобразительно-выразительных средств работает не только на максимально полное, адекватное раскрытие содержания, темы и идеи произведения, но и создает тот неуловимый аромат, особый рисунок, гармоническое соединение элементов, музыку слов в печатном тексте, гармонию слов, музыки, шумов и тишины на радио, слов, музыки, шумов и тишины, света и тени, цвета, пластики, неожиданных монтажных переходов на телевидении, без которых невозможно создание оригинального, запоминающегося произведения. Ваша задача – изучить это богатство, освоить его, постоянно искать новые краски, новые штрихи, новые возможности для глубокого и содержательного, точного и подробного, интересного и увлекательного рассказа о бесконечном разнообразии жизни.

Дата добавления: 2014-01-07