Философия славянофилов

Неудовлетворенность настоящим, вера в будущее, стремление реализовать огромный, но все еще невостребованный нравственный и интеллектуальный потенциал русского народа — такова задача, которую поставил Чаадаев и за решение которой по-своему боролись российские западники и славянофилы.

Как особое идейное течение западничество оформилось в деятельности кружка Н.В. Станкевича. В московский кружок западников входили А.И. Герцен, Т.Н. Грановский, Н.П. Ога-|^: рев, В.П. Боткин, К.Д. Кавелин и другие. Тесную связь с круж­ком имел В.Г. Белинский. Западническую ориентацию имели И.С. Тургенев, П.А. Анненков, И.И. Панаев. Западничество в целом характеризуется европейской ориентацией мысли, интере­сом к западноевропейской философии, борьбой за «исправление» исторического развития России, перевод ее на пути европейской цивилизации. Свое конкретное выражение оно получало в лите­ратурно-критических статьях, дискуссиях, философских произ-ведениях. По характеру социальной ориентации западничество неоднородно: часть его представителей (Белинский, Герцен, Ога­рев) составляло радикальное крыло, а большинство принадлежа­ло к либеральному направлению.

В противовес западникам славянофилы (К.С. Аксаков, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков) выступили с обоснованием особого пути исторического развития России, принципиально от­личного от западноевропейского. Область теоретических интере­сов славянофилов определялась задачей выявления самобытнос­ти русской истории, ее национальной исключительности. В своем понимании особенностей мировоззрения и исторической миссии славян они опирались на тезис о самоценности и самодостаточ­ности русского национального сознания и культуры. Славяно­филы полагали, что в сфере политической жизни русское наци­ональное сознание получает наиболее адекватное выражение в монархии, которая предохраняет общество от политических и формально-юридических отношений. По мнению К.С. Аксакова (1817 — 1860), в сознании русского народа понятия «государство» и «страна» противоположны. «Страна» в народном понимании означает общину, которая живет по внутренним нравственным законам и предпочитает путь мира, следуя учению Христа. Го­сударство же функционирует в соответствии с внешним законом, извлекая пользу от принуждения. Такое разделение открывало путь к идеализации русской истории, «старой» «извечной» «свя­той Руси», не тронутой фальшью цивилизации. Аксаков утверж­дал, что русская история является «всеобщей исповедью», ее можно читать так же, как «житие святых».

Противопоставляя русскую и европейскую культуры, славя­нофилы доказывали необходимость для России следовать само­бытным путем. Так, И.В. Киреевский (1806—1856) характери­зует древнерусскую образованность как цельную и разумную, а западную — как построенную на принципах дуализма и рацио­нализма. На Западе государство возникло в результате насилия и завоеваний, утверждал он, а в России — на базе естественного развития национальной жизни. Разделению западного общества на классы он противопоставляет единодушие классов старой Рос­сии. Земельная собственность на Западе является основой граж­данских отношений, а в России она служит выражением личных отношений. Формально-логическая законность Запада противо­положна законам Древней Руси, вырастающим из самой жизни

(вспомним «Русскую правду» Ярослава Мудрого). Целостность жизни старой России достигалась благодаря постоянной памяти об отношении всего временного к вечному, человеческого — к божественному. Киреевский призывал, не вытесняя из духовной жизни России европейское просвещение, дать ему высший смысл и дальнейшее развитие, обеспечив проникновение в убеждениях всех ступеней и сословий «тех начал жизни, которые хранятся в учении святой православной церкви».

Наиболее выдающейся личностью среди славянофилов был А.С. Хомяков (1804—1860). Разделяя точку зрения Киреевско­го, он формулирует основные принципы бытия национального сознания россиян. Это прежде всего принцип соборности, или общинности, как единства и свободы, опирающийся на любовь к Богу и его истине и на взаимную любовь ко всем, кто любит Бога. Отсюда — идеализация русской общины, «мира» с его сходами, принимающими единодушные решения, с его понятием справедливости как соответствия обычаю, совести, внутренней истине. Славяне, — писал Хомяков, — земледельческие наро­ды, которым чужды воинственность и аристократизм, они демо­краты, приверженные идеям гуманности. В отличие от других славянофилов Хомяков не идеализирует Россию, полагая, что «опрометчивые» реформы Петра I принесли разрушение ее по­литической жизни, уничтожив равновесие между либерализмом и консерватизмом.

Хомяков является автором оригинальной философской кон­цепции, которая была продолжена Соловьевым. Он критически относился к философии Гегеля, доведшего рационализм до пре­дела, выдавая «закон понимания» за «закон всецелого духа». У Гегеля идея предшествует предмету, тогда как логически предмет предшествует понятию, которое есть «понимаемое в понимаю­щем».

В своей критике гегелевского рационализма Хомяков прида­вал особое значение таким внелогическим моментам познания, как воля, вера, эмпатия, полагая, что живая истина и особенно истина Божия не укладывается в границах логического постиже­ния: необходима гармония всех познавательных способностей че­ловека, веры и рассудка.

Хомяков считал, что Западная Европа не воплотила христи­анского идеала целостности жизни вследствие чрезмерного пре­обладания логического знания и рассудочности. Но и Россия досих пор не осуществила его, во-первых, потому, что всесторон­няя цельная правда по природе своей развивается медленно, и, во-вторых, потому, что русский народ до сих пор уделял слиш­ком мало сил разработке логического знания, которое необходи­мо сочетать со сверхлогическим.

Этические воззрения Хомякова носят выраженный религиоз­ный характер. Человек наделен волей и свободой, которая пред­полагает выбор между любовью к Богу и себялюбием.. Он гре­ховен от природы, и только Бог может указать ему путь свободы и спасения от греха. Он будит в человеке сознание своей вины и в то же время проявляет к людям отеческую любовь, объеди­няет себя с каждым, кто его не отвергает. Огромное значение Хомяков придавал церкви как органичному целому, главой ко­торого является Иисус Христос. Церковь одна есть носительница истины веры, и познание этой истины предполагает единение всех верующих: грех и неведение являются уделом каждого в отдельности, а полнота разумения, так же, как и святость, при­надлежит единству всех членов церкви. Отсюда главный прин­цип церкви — соборность как свободное единство верующих, основанное на любви к Христу и божественной праведности. Ха­рактерно, что под словом «церковь» Хомяков понимал право­славную церковь как единственно истинную.

Хомяков верил в великую историческую миссию России — стать центром мировой цивилизации. Путь к реализации этой миссии — не в том, чтобы быть самой богатой или самой силь­ной страной, а в том, чтобы быть «самым христианским из всех человеческих обществ».

Идеализация православия, которому присущи безмятежность, внутренняя цельность духа, характерна для всех славянофилов. Если для западного богословия свойствен абстрактный рациона­лизм, то для русского православия X —XII столетий стало опре­деляющим стремление к цельности бытия, внутреннего и внеш­него, общественного и частного, умозрительного и житейского.

В работах славянофилов утверждается, что реформы Петра I явились причиной своеобразного дуализма русской культуры, элитарный слой которой обращен на Запад, а народный — на Восток. Представляется однако, что этот дуализм имеет гораздо более давние корни, восходящие к периоду принятия христиан­ства.

Дата добавления: 2014-01-11