Учение о субстанции В. Спинозы и Г.В. Лейбница

Барух Спиноза (1632-1677) – один из самых выдающихся философов XVII века. Родился в Амстердаме (Нидерланды). Философское развитие Спинозы началось под влиянием современных ему философов – Бэкона и в особенности Гоббса и Декарта. Идеи этих мыслителей Б. Спиноза усваивал критически, и иногда даже негативно.

Для Б. Спинозы метафизика заключала в себе как онтологию, так и гносеологию. Истолкование знания занимает большое место в его доктрине. Это “Трактат об усовершенствовании разума”, “Этика” и другие его труды.

Б. Спиноза (наряду с Декартом) – один из главных представителей рационализма XVII века. В методологии Б. Спинозы проявляется уверенность в познаваемости мира, без чего невозможна никакая наука и философия. В гносеологии – призыв Б. Спинозы всегда различать идеи, возникающие в представлении, или воображении, которые всегда связаны с деятельностью органов чувств, и идеи, выражающие суть человеческого понимания, независимого от них.

Чувственные идеи всегда смутны. Идеи человеческой души, или ума, всегда ясны. Интуитивное знание у Б. Спинозы (как и Декарта), заключенное в общих понятиях, непосредственно относится и к познанию вещей (сущностей), или природы. Из них могут быть выведены все их свойства. А это означает, что достоверность идей не только в их отношении к человеческому уму, но и к объективному миру. Полная объективность достоверных, адекватных идей и делает природу, мир познаваемыми.

Такую гносеологическую позицию принято именовать панлогизмом.

Суть пантеизма Спинозы: Бог – субстанция – природа. Бог – последняя основа бытия и истинности. Бог имманентен природе. Его следует мыслить как причину всех вещей. Бог полностью отождествляется Б. Спинозой с субстанцией. Иначе говоря, Б. Спиноза сливает понятие Бога с понятием субстанции. Это единое понятие он отождествляет и с природой.

Субстанция есть причина самой себя. Слившийся с ней, Бог не обладает никакими творящими функциями.

Бог – субстанция – природа порождающая, или производящая. Это (интуитивно) умозрительная природа. Мир же единичных вещей, постигаемых чувственно-абстрактным знанием, Б. Спиноза трактовал как природу порожденную, или произведенную.

Субстанции как неизменному абсолюту присуща вечность, т.е. она выключена из времени. Мир же единичных вещей постигаемых чувственно – абстрактным знанием, Спиноза трактовал как природу порожденную, или произведённую. Единичные вещи непрерывно меняются во времени. К миру единичных вещей применимы время, мера и число. Последние не имеют никакой силы по отношению к целокупной, актуально-бесконечной субстанции. Однако Б. Спиноза убежден в том, что на пути действительно глубокого интуитивно-дедуктивного знания, возможно представить единичные вещи как порождения единой и единственной субстанции. Философ стремился постигнуть единичные вещи не только с точки зрения их взаимообусловленности, а исходя из целостности мира, воплощенной в Боге – субстанции.

Конкретные вещи, порожденные единой и единственной субстанцией, становятся модусами, т.е. единичными проявлениями субстанции. Модусы в онтологии Б. Спинозы лишают предметы и явления природы их качественной определенности и выражают тенденцию подменять их лишь количественными характеристиками. Но единая субстанция должна содержать в себе такие свойства, которые призваны объяснить самые главные качественные различия единичных вещей, мыслимых как модусы. Такие свойства и выявляют атрибуты субстанции.

Если субстанция – это абсолютно бесконечное, то атрибут – это бесконечное в своем роде. Вневременная бесконечность субстанции. Она не допускает её ограничения какими-то определенными атрибутами, сколько бы их ни было. Ибо всякое ограничение есть отрицание. Приписывание субстанции конечного числа атрибутов нарушало бы ее статус в качестве причины самой себя. Но число атрибутов, решающих свойств субстанции, проявляющихся в мире природы и человека, только два: протяженность и мышление. Именно в аспекте двух этих атрибутов человеческий ум постигает субстанцию в ее конкретности.

Б. Спиноза отождествлял материальность с протяженностью, пространством. В то же время он стремится найти то общее свойство, посредством которого осуществляется индивидуализация бесконечно-пространственной субстанции в конкретно-пространственные модусы ее. И он находит это общее средство – движение и покой. Покой у Спинозы уравнен с движением. Поскольку же ими обладают все предметы “порожденной природы”, движение и покой трактуются как другой бесконечный модус. Он – онтологически посредующее звено между протяженностью как атрибутом субстанции и миром конкретных вещей.

Своеобразную трактовку понятия “субстанция” мы находим в философской доктрине Г.В. Лейбница (1646-1716). Г.В. Лейбниц – гениальный ученый – энциклопедист и глубочайший философ. Основные категории его метафизики две: категория субстанции и категория Бога. Они тесно связаны между собой.

Многозначность понятия Бога объединяется мистифицирующей его функцией. С ней Г.В. Лейбниц связывал все еще не объясненное, не познанное наукой. И тем более то, что уже познано и так или иначе, зафиксировано в науке, он увязывает с категорией субстанции.

У Г.В. Лейбница имеются элементы онтологического доказательства божественного бытия как актуальной бесконечности и всегда ясной идеи нашего ума. Бог “есть первичное Единство, или изначальная субстанция”. Творящую деятельность Бога Г.В. Лейбниц обозначает иногда словами “фильгурация” и “эманация” (“изучение” и “истечение”).

Бог мыслится Спинозой как внеприродное, но одновременно весьма абстрактное существо. Автор “Монадологии” различает в Боге три главных традиционных атрибута: 1/ “могущество, которое есть источник всего”; 2/ знание как бытие разнообразных идей; 3/ воля, которая производит изменения или созидания. Но Г.В. Лейбниц подчеркивает интеллектуализирующую сторону понятия Бога. Он фактически доказывает, что определяющий атрибут Бога, - именно знание.

Бог – надмировой Разум. Он реализует чистое познание, чего не в силах осуществить человеческий дух. Последний отягчен чувственностью, и его истины – случайные истины факта. Бог есть абсолютизация высших функций человеческого духа. Само творение Богом вещей (его “могущество”) – прямое следствие их досконального, предельного знания. Только высший Разум “способен отчетливо понять всю бесконечность, все основания и все следствия”.

Бог – единственная, внеприродная субстанция. Но Бог творил субстанцию. Субстанция – это естественное постоянство, отвергающая всякое изменение. Субстанция вносит в мир принцип единства. Сам же принцип умопостигаем и бестелесен. Но понятие субстанции призвано обобщать все проявления жизни, а также познавательную деятельность человека. Понятие субстанции у Г.В. Лейбница включало бесконечное богатство отношений к вещам.

Каждая вещь – индивидуальная субстанция. Однако субстанция – это духовная единица бытия. С конца XVII века Г.В. Лейбниц стал именовать ее греческим термином монада. Монады абсолютно просты, лишены частей. Они суть метафизические, не пространственные точки. Сила (энергия) по существу, главный атрибут монады. Сила одна и та же. Она переходит от одной части материи к другой, следуя законом природы. Динамизм Г.В. Лейбница неотъемлем от монадой субстанции, ибо “субстанция есть существо, способное к действию”.

Субстанция сугубо индивидуальна и бестелесна (духовная). Каждая монада замкнута в себе. Однако, часто Г.В. Лейбниц называет любую монаду “живым зеркалом универсума”. Иногда он использует в этой связи и идею тождества микро- и макрокосмоса. Творящая роль бога сводится, в сущности, только к созданию (и притом вневременному) всей совокупности бесконечно разнообразных монад.

Существует величайшая согласованность в результатах деятельности всех бесчисленных монад. Эта согласованность составляет гармонию универсума. Источником согласованности (гармонии) монад, учит Г.В. Лейбниц, может быть только божественная мудрость. Именно она, творя монады, так их “запрограммировала”, что результатом их не зависимой друг от друга деятельности стал закономерный универсум.

Таково одно из важных и известных учений метафизики Лейбница о предоставлении гармонии, сводящей роль Бога только к творению монад. Предустановленная гармония, суммируя “законодательную” деятельность Бога при создании монад, выражает, по существу, все закономерности природно-человеческого мира после его возникновения.

6 НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

1 И. Кант – родоначальник немецкого классического идеализма

Философское развитое И. Канта делится на два периода: докритический (до начала 70-х гг. 18 в.) и критический, когда Кант приступил к критике разума, изложенной в «Критике чистого разума» (1781), «Критике практического разума» (1788) и «Критике способности суждения» (1790).

В работах доктрического периода важное место заняли произведения, посвященные вопросам естествознания и философии природы.

В работе «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755) Кант развил гипотезу, согласно которой солнечная система возникла из огромного облака разреженных в пространстве частиц материи и развилась до своего нынешнего устройства, повинуясь законам, открытым Ньютоном. Это было величайшим завоеванием астрономии со времени «Коперника». Впервые было поколеблено представление, что природа не имеет никакой истории во времени. В работе И. Кант утверждает:

Во-первых, звездных систем множество; беспредельная вселенная имеет характер системы, и все ее части находятся во взаимной связи.

Во-вторых, сотворение мира - дело не мгновения, а вечности. Оно однажды началось, но никогда не прекратится. Прошли, может быть, миллионы лет и веков, прежде чем окружающая нас природа достигла присущей ей степени совершенства. Пройдут еще миллионы и миллионы веков, в ходе которых будут создаваться, и совершенствоваться новые миры, а старые - гибнуть. Об этом Кант пишет и в своей статье «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения».

В-третьих, Земля не уникальна. Существует множественность миров. Так, в третьей части книги «Всеобщая естественная история и теория неба» Кант уверен в том, что разумная жизнь существует в космосе.

Однако в противоречие с признанием бесконечности процесса развития мира Кант полагал: 1/ Этот процесс имел начало. Наличность материи, в силу которой природа получала способность самостоятельно развиваться из хаоса в совершенное создание, не может быть постигнута из одних механических причин. 2/ Механические законы обнаруживаются в материи, но не вытекают из нее, а причина мира есть, по Канту, все же не материя, а Бог. Что существует Бог, очевидно из того факта, что природа не может действовать иначе, как планомерно, следуя определенному порядку.

И. Кант подверг рационализм и его логику ограничению. Под влиянием Юма Кант отошел от рационалистических взглядов Лейбница и Вольфа, что, собственно, стало основой для перехода от работ докритического периода к работам критического.

Из философского учения предшествующего рационализма Кант сохранил убеждение в том, что в науках, дающих достоверное знание (в математике и в естествознании), источником их всеобщности и необходимости не может быть опыт, как это утверждают эмпирики. Но таким источником не может быть, по Канту, и разум, как это считают рационалисты.

Но достоверное знание существует. Откуда оно в таком случае возникает?

Кант признал, что источником такого знания являются независимые от опыта и предшествующие опыту (априорные) формы чувственности и рассудка. Под критикой Кант понимал исследование границ, до которых простирается способность разума, а также исследование других способностей и форм познания.

Учение И. Канта о познании окончательно становится учением агностицизма. Кант пытался строго отделить явления, доступные человеческому познанию в опыте, от «вещей в себе», т.е. от сущности вещей. Последняя, по Канту, не может быть дана в опыте. Он пытался доказать, будто знанию доступны только явления, но не вещи, так как они существуют независимо от нашего чувственного восприятия и от форм рассудочного мышления.

Учение о «вещи в себе» составляет основу всех трех «Критик…».

Познание начинается, по Канту, с того, что «вещи в себе» воздействуют на органы наших чувств и вызывают в нас ощущения. Это он называет «аффицированием».

Здесь Кант – материалист. Однако, как только Кант переходит к исследованию вопроса о формах и границах познания, он развивает идеалистические учение. Кант утверждает, будто ни ощущения нашей чувственности, ни понятия о суждения нашего рассудка, ни идеи нашего разума не дают и не могут дать нам никакого теоретического знания о «вещах в себе».

«Веши в себе» непознаваемы. Кант утверждает, что никакой прогресс эмпирического знания не приближает нас ни на йоту к познанию «вещей в себе». Учение Канта о непознаваемости «вещей в себе» является идеалистическим, ибо основывается, на мысли о существовании таких форм сознания, которые будто предшествуют опыту и не выводимы из опыта (априорны).

Всякое знание, по Канту, начинается с опыта, но не сводится к нему. Часть наших знаний порождается самой познавательной способностью, носит априорный (доопытный) характер. Эмпирическое знание единично, а потому случайно, априорное - всеобще и необходимо. Кантовский априоризм отличается от учения о врожденных идеях. По Канту, доопытны только формы знания, содержание целиком поступает из опыта.

Согласно Канту, опытные данные, поступающие извне, не дают нам адекватного знания об окружающем нас мире. Априорные формы обеспечивают всеобщность знания, но не делают его отражением, копией вещей. То, чем вещь является для нас (феномен), принципиально отличается оттого, что она представляет сама по себе (ноумен). Сколько бы мы ни проникали в глубь явлений, наше знание все же не будет знанием вещей, каковы они на самом деле.

Однако сам Кант агностиком себя не признал бы. Он боролся со скептицизмом, любил науку, верил в прогресс знания. «Наблюдение и анализ явлений, - говорится в «Критике чистого разума», - проникают внутрь природы, и неизвестно, как далеко мы со временем продвинемся в этом».

В итоговой работе Канта «Антропология» (1798), есть раздел «Апология чувственности». Здесь Кант - сенсуалист. Он настаивает; чувства - единственный внешний источник знания. Вещи сами по себе возбуждают (аффицируют) нашу чувственность.

Кант не отрицал эмпирической реальности пространства и времени. Он никогда не отрекался от своей космогонической гипотезы, где в реальном пространстве идут реальные процессы образования и распада миров. Кант не принимал идею конца света,»когда времени больше не будет».

Время - механизм синтеза чувственности и рассудка. Временной ряд одинаково присущ как созерцаниям, так и понятиям. Однако время, по Канту, оказывается конструкцией продуктивного воображения, т.е. интуиции.

Интуиция сопровождает познание при его движении в любом направлении - «вверх», когда возникают абстракции, и «вниз», когда эти абстракции находят применение. В первом случае работает продуктивное воображение, во втором - способность суждения. Без них функционирование рассудка невозможно.

Кроме, рассуда и интуитивной способности суждения Кант называет еще одну сферу интеллектуальной деятельности, высшую ее ступень - разум. «Разум» - это стремление мыслящего сознания к полноте научного синтеза и в этом смысле - к идеалу познания. В широком смысле «разум» для Канта равнозначен логическому мышлению вообще. Рассудок есть реальная способность ума к категориальному, научному познанию. В узком смысле «рассудок» - сфера науки, здесь осуществляется познавательный синтез; «разум» - высшая контрольная и направляющая инстанция, это сфера философии.

Трудности разума связаны с тем, что он имеет дело не с научными понятиями, а с идеями. Разум непосредственно направлен не на опыт, а на рассудок, подготавливает ему поле деятельности. Разум вырабатывает основоположения, общие принципы, которые рассудок и способность суждения применяют к частным случаям.

Разум выполняет регулятивную функцию в познании, он направляет рассудок к определенной цели, ставит перед ним задачи. «Разум очищает и систематизирует знание. Именно благодаря разуму теория переходит в практику, идеи регулируют не только наше познание, но и наше поведение».

Велика роль идей и в теоретической сфере. Теоретические идеи, по И. Канту, образуют систему, основанную на трех возможностях отношения понятия к реальности. Во-первых, отношение к субъекту, во-вторых, к объекту, в-третьих, к тому и другому вместе, т.е. ко всем вещам. Отсюда возникают три класса идей: о душе, о мире, о Боге, Кант считает, что как раз в этой области разум нуждается в самой основательной самопроверке и самокритике. И здесь отметим, что подобно тому, как учение о продуктивном воображении являет собой кульминацию аналитики, так антиномии – кульминацию кантовской диалектики.

В соответствии с четырехступенчатой таблицей категорий перед разумом возникают четыре космологические идеи, где тезис и антитезис существуют на равных основаниях.

1 Тезис: Мир имеет начало/границу/во времени и пространстве. Антитезис: Мир во времени и пространстве безграничен.

2 Тезис: Все в мире состоит из простого. Антитезис: нет ничего простого, все сложно.

3 Тезис: В мире существует причинность через свободу. Антитезис: Никакой свободы нет, все совершается по законам природы.

4 Тезис; В ряду мировых причин есть некая необходимая сущность. Антитезис; В этом ряду нет ничего необходимого, все в нем случайно.

Как видим, стремясь охватить мир как целое, раскрыть его сущность, разум с необходимостью наталкивается на противоречие. Противоречие – неизбежный момент мышления.

Главное для И. Канта – поведение человека, его поступки. Кант говорит в своей работе «Критика практического разума». (1788) о первенстве практического разума перед разумом теоретическим. Знание имеет ценность только в том случае, если оно помогает человеку стать человечнее, обрести твердую нравственную почву, реализовать идею добра.

Мы видели, что, по Канту, «чистый разум» - это разум, «свободный» от эмпирии и практических побуждений, т.е. теоретический. Примат практического разума над теоретическим – это, собственно, главенство деятельности над познанием. Практический разум - это разум законодательствующий, а значит, создающий принципы и правила морального поведения. Практический разум - это то, что и теоретический разум, но теперь он перерастает в волю. Воля производит выбор и действия человека. Автономная добрая воля - исходное понятие этики И. Канта. Автономия нравственной воли: она закон самой себя.

Строго говоря, любой поступок императивен. Императив - это правило, содержащее «объективное принуждение к поступку» определенного типа. Но, отмечает Кант, следует различать императивы, направленные на достижение определенной цели, и те, которые этим не обусловлены. Первые - гипотетические (поступок обусловлен целью), вторые - категорические.

Гипотетические императивы - в смысле не «предположительные», но «зависящие от условий» и изменчивые. Они легальны, сами по себе не могут осуждаться. Моральные, их основа - априорные законы морали. Суть их - безусловная необходимость и всеобщность.

Категорический императив - единый верховный принцип априорным законам. Он вытекает из человеческой природы. Но он не эмпирический, а трансцендентный. Категорический императив - априорный закон чистого практического разума. Он гласит: «Поступай согласно такой максиме (т.е. субъективному принципу поведения), которая в то же время сама может стать всеобщим законом». Критика категоричного кантовского императива не составляет труда: он формален и абстрактен.

Категорический императив Канта в окончательной формулировке звучит следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству». Каждый должен сделать конечной целью высшее возможное в мире благо.

Этика - главная часть философии И. Канта. Человек (его достоинство, судьба) в центре философии Канта. Определи себя сам, проникнись сознанием морального долга, следуй ему везде и всегда, сам отвечай за свои поступки - такова квинтэссенция кантовской этики, строгой и бескомпромиссной.

Дата добавления: 2014-01-11