Некоторые вопросы истории медицины

Место и значение современных технических средств в медицине

Сегодня совершенно очевидно, что успехи в лечении болезней в XXI веке стали возможными во многом за счет создания новых, более совершенных методов диагностики. Так, без коронарографии невозможным было бы аортокоронарное шунтирование, спасающее жизнь тысячам больных ИБС (Е.И.Чазов, 2001). Поэтому совершенно прав был И.П.Павлов, говоривший: «С каждым шагом методики вперед мы как бы поднимаемся ступенью выше, с которой открывается нам горизонт с невидимыми ранее предметами».

Однако полагать, что с внедрением технических средств в медицину может уменьшиться роль врача-диагноста неверно. Технические средства не заменят врача, они помогают умным врачам в постановке диагноза, но никак не выручают безграмотных медиков.

Известный американский кардиолог Б.Лаун писал: «Значительно легче научиться расшифровывать показания приборов, чем приобрести мастерство в составлении истории болезни или осмотре больного. Так появляется «кибернетический» перекос, а чем меньше врач умеет делать сам, тем больше он полагается на аппаратуру».

Следует всегда помнить, что перед врачом не болезнь, а больной человек, с его индивидуальными особенностями, которые играют большую роль в возникновении и течении патологического процесса, и только врач может оценить их значимость (Е.И.Чазов, 2001).

Хорошо по этому поводу – о физиках и врачах старой школы сказал Антуан де Сент Экзюпери. «Я верю, – писал он, – настанет день, когда неизвестно чем больной отдастся в руки физиков. Не спрашивая ни о чем, эти физики возьмут у него кровь, выведут какие-то постоянные, перемножат их одна на другую. Затем, сверившись с таблицей логарифмов, они вылечат его одной-единственной пилюлей. И все же, если я заболею, то обращусь к какому-нибудь старому земскому врачу. Он взглянет на меня уголком глаза, пощупает пульс и живот, послушает, затем кашлянет, раскурив трубку, потрет подбородок и улыбнется мне, чтобы лучше утолить боль. Разумеется, я восхищаюсь наукой, но я восхищаюсь и мудростью».

В глубокой древности медицина не составляла профессии. Древние ассирийцы имели обычай выводить больного на дорогу и каждый проходящий мог дать ему совет. Это лечение в конечном счете зависело от общего взгляда на окружающее, от их мировоззрения. Болезни, возникновение которых нельзя было объяснить естественными причинами, представлялись как божественное наказание за грехи.

«Отцом медицины» является Гиппократ (V-IV вв. до н.э., 460-377гг.) – древне-греческий врач. Во времена Гиппократа не было ни университетов, ни дипломированных врачей. Молодые люди приходилик известным врачевателям, которые тоже ни университетов, ни академий не кончали, а были известными мыслителями – философами, и учились у них несколько лет, после чего приносили клятвенное обещание.

Гиппократ происходил из семейной школы асклепиадов. Родился в Мерописе, на острове Кос, жил в Афинах. Медицинское образование получил под руководством своего отца Гераклида.

Гиппократ придерживался материалистических взглядов Демокрита. Он постоянно странствовал, знакомился с состоянием медицины того времени и занимался врачебной практикой в Греции, Малой Азии, Ливии, у скифов. За то, что он вывел медицину из храмов и больного из рук жрецов, его вполне заслуженно назвали «отцом медицины». С его приходом в царстве болезни начинает править разум, в связи с этим его называют реформатором античной медицины. Отношение к так называемой религиозной медицине Гиппократ выразил в своем высказывании: «Все болезненные причины, даже так называемые божественные, естественны… Каждая болезнь имеет свою причину и все совершается только сообразно с природой». « Sublata cousatollitur morbus » – устраняя причину, устраняешь болезнь, гласит один из постулатов Гиппократа. И сегодня этот постулат остается абсолютно актуальным. Гиппократ был стихийным материалистом. В основу медицины им были положены тщательные наблюдения и факты, и на этой твердой основе происходит дальнейшее прогрессирующее развитие медицины в течение 8 столетий, вплоть до IV в. н.э.

Выдающимся выводом, гениальной догадкой Гиппократа является утверждение о том, что тело человека не пассивно к повреждениям, оно сопротивляется, используя имеющиеся силы, позволяющие преодолеть болезнь (как было сказано выше, понимание болезни С.П.Боткиным близко к этому тезису).

Диагностика в эпоху Гиппократа и его последователей строилась на тщательном наблюдении за больным:

1) большое внимание уделялось жалобам больного и предшествующей истории заболевания;

2) требовалось подробное исследование тела;

3) оценивались общий вид, положение тела, форма груди, состояние живота, кожа, слизистые, язык, температура тела (посредством ощупывания рукой). Известно знаменитое описание «лица Гиппократа»: «Нос острый, глаза впалые, щеки бледные, запавшие, губы сине-цианотичные, виски вдавленные, уши холодные и оттянутые». Это «лицо» помогает в диагностике абдоминальных, особенно перитонеальных заболеваний. Известны также «пальцы Гиппократа» – так называемые «барабанные пальцы»;

4) оценивались сон, дыхание, пищеварение, пульс и разного рода выделения – пот, мокрота, испражнения, моча. В своих «Афоризмах» Гиппократ, например, писал: «Врач должен наблюдать, такая же ли моча у больного, как у здорового, и чем меньше сходства, тем более тяжела болезнь».

Что касается методов объективного исследования, то и тогда, очевидно, применялись все те способы, которые до сих пор составляют основу методики практического врача, а именно:

1) ощупывание, например, печени и селезенки, за изменениями которых следили даже по дням;

2) постукивание – во всяком случае при определении тимпанического звука;

3) выслушивание – уже Гиппократ говорил о шуме трения плевры при плеврите, сравнивая его со звуком трения кожи, и о звуках, напоминающих «кипение уксуса», соответствующих, вероятно, влажным хрипам (врач Аретей в I в. н.э. совершенно определенно говорит о шуме сердца);

4) встряхивание – знаменитое «succussio Hippócratis» – «если симптомы болезни выступают недостаточно ясно, то нужно оказать природе содействие» – врач заставлял больного двигаться или встряхивал грудную клетку (при плевритах и гидропневмотораксах). Succusio Hippocratis, наряду с facies Hippocratis, упоминаются во всех руководствах по диагностике.

Запись возникновения симптомов, их последовательности, этапов течения патологи-ческого процесса послужила основанием того, что стало историей болезни.

Однако нужно помнить, что главное значение Гиппократ придавал оценке общего страдания, состояния больного – дискразии [дискразия – ненормальное смешение, сварение кразы, т.е. соков: 1) крови, 2) желчи, 3) слизи и 4) черной желчи], а не поискам мест поражения и не названию болезни. Он говорил: «Не следует спрашивать названия ни одной болезни».

Косская школа детально разработала учение о болезненных формах, Гиппократ – глава школы, пошел дальше, утверждая, что врач должен лечить не болезнь, а больного. Этот тезис положил начало новому пониманию медицины (принцип индивидуализации лечения М.Я.Мудрова, как будет показано ниже, близок к этому тезису).

В работе «О враче», требуя аргументированных, обоснованных суждений врача у постели больного, Гиппократ отмечал, что «… поспешность и чрезмерная готовность, даже если бывают весьма полезны, презираются». Свой научный подвиг Гиппократ завершил созданием первого лечебника, который предопределил развитие медицины на протяжении тысячи лет.

Кредо врачевания Гиппократ хорошо выразил такими словами: «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности».

Таким образом, диагностика Гиппократа, опирающаяся на расспрос больного и на подробное исследование его, как будто в основном не отличается от современной диагностики, однако разница между ними, обусловленная последующим усовершенствованием техники исследования, развитием семиотики и пониманием сущности симптомов, конечно, огромна.

В Древнем Риме был ряд значительных врачей. Соран применил перкуссию и нашел тимпанический звукпри перкуссии живота. Он разделил симптомы на субъективные и объективные.

Выдающимся продолжателем учения Гиппократа был римский врач Клавдий Гален (II в. н.э., 129-201 гг.) Он был врачом в школе гладиаторов, а затем стал придворным медиком и другом римского императора Марка Аврелия. Гален прославился анатомическими и особенно экспериментальными исследованиями, в частности, он доказал, что в артериях содержится кровь, а не пневма, как считал Эразистрат. Гален был зачинателем экспериментальной медицины и анатомии. Он создал первую в истории науки концепцию о движении крови, согласно которой центром кровообращения является печень.

Учение Галена оценивается как эклектическое. Эклектизм проявился в том, что он объединил элементы материализма и идеализма при ведущей роли последнего. В его схоластической системе, полностью отрицавшей философские воззрения того времени и построенной на телеологическом основании, все пробелы фактического знания были заполнены отвлеченными рассуждениями, так что не оставалось места ни сомнениям, ни новым знаниям.

Эта система и авторитет Галена надолго задержали прогресс в области медицины. На протяжении всего средневековья учение Галена поддерживалось церковью и было превращено в непререкаемую медицинскую догму. О нем говорили, что «он подобрал в свои руки нить предания и завязал ее таким крепким узлом, что в течение 15 веков его не могли рассечь ни социальные революции, ни крушения империй, ни невежество новых, ни истощение старых народов». Успех Галена затмил даже вели-чие Гиппократа. На протяжении 15 веков взгляды, мнение Галена были непререкаемым законом, неприкосновенной святыней, не подлежащей критике.

Он проводил вивисекции на обезьянах. Описание Галеном строения человеческого тела представляет значительный шаг вперед по сравнению с прежними авторами, хотя содержит множество ошибок в связи с тем, что он изучал анатомию преимущественно на свиньях и обезьянах. Даже явные ошибки Галена не подлежали исправлению: тексты его на протяжении многих веков были бóльшим доказательством, чем наглядный пример. Так, нижняя челюсть, по Галену, состояла из двух частей, хотя люди видели единую кость.

Но благодаря Галену закладывалась основа топической диагностики, то есть распознавание местных очагов заболевания. Таким образом, представления древних о болезни, как об общем страдании, или дискразии организма, было дополнено представ-лением о местных поражениях отдельных частей организма, как проявлениях его обще-го страдания (Гиппократ же главное значение придавал оценке общего состояния боль-ного, а не поискам мест поражения, то есть он считал, что благополучие части зависит от целого).

Важно также отметить, что Гален внес значительный вклад в представления об этиологии, сформулировав очень важный принцип предрасположения (восприим-чивости) к заболеванию. С точки зрения Галена без предрасположенности организ-ма причина не может вызвать заболевания. Это положение, как известно, является важнейшей частью представлений об этиологии в современной медицине.

Гален заложил также основы рационального питания. Гален написал 400 сочинений. Главный труд Галена «О назначении частей человеческого тела» был издан на русском языке в 1971 г.

Период античной медицины можно назвать симптоматическим или чисто описательным, то есть не проникающим глубже поверхностных наблюдений.

На мрачном фоне средневековья своеобразным оазисом интеллектуальной жизни выступает культура и наука ряда стран Востока, в части, арабских. В центре арабского мира, в Багдаде завершает свое образование выдающийся представитель философии и медицины Востока Абу-Али-Ибн-Сина (Авиценна) (X-XI вв., около 980-1037 гг.). Полное имя Абу-Али-Хусейн-Ибн-Абдаллах-Ибн-Сина. Он был таджик по националь-ости. Пять веков его книги по медицине служили учебниками для врачей Европы и Арабского Востока. Он был материалистом, но его материализм носил непоследоваиель-

ный характер.

Авиценна требовал особого подхода к больному: «Тебе должно знать, что каждый отдельный человек обладает особой натурой, присущей ему лично. Редко бывает или совсем невозможно, чтобы кто-нибудь имел одинаковую с ним натуру». Исходя из материалистического представления о влиянии окружающей среды на организм, он отвергал ряд религиозно-виталистических положений о болезни.

Авиценна был крупнейшим представителем медицины исламского мира. Он был (наряду с Гиппократом и Галеном) назван «князем врачей».

В своем знаменитом труде – энциклопедии средневековой медицины – «Каное врачебной науки» дал синтез взглядов и опыта античных, индийских и среднеазиатских врачей по вопросам теоретической и клинической медицины.

«Канон» по числу переизданий соперничал с Библией (!).

Особую роль Авиценна сыграл в становлении науки о лекарствах: он сформулировал принципиальные положения фармации – о системе испытаний действия лекарств (включая опыты на животных и наблюдения у постели больного), об их взаимодействии при назначении одновременно нескольких лекарств, об их побочных эффектах. Им предложено много лекарств растительного, животного и минерального происхождения, он впервые применил ртуть для лечения сифилиса.

В «Каноне врачебной науки» он описывал оспу, отличие чумы от холеры, язву желудка, сахарный диабет, примитивно говорил о нервизме. Духовенство с ненавистью относилось к Авиценне.

Эпоха возрождения дает толчок к освобождению человеческой мысли от гнета метафизики, но лишь в первой трети XIX века современная медицина встала на твердую почву естествознания.

Из иностранных ученых следует отметить Ауэнбруггера (XVIII век), Лаэннека (XIX век), Корвизара (XIX век), Рентгена (XIX век), Эйнтховена (XX век).

Отцом русской терапии является Матвей Яковлевич Мудров (1776-1831 гг.), ученик Забелина, он был руководителем Медицинского факультета Московского Университета, основоположником самобытной русской клинической медицины. Он упоминается Л.Н.Толстым в романе «Война и мир». Мудров совершенствовал свои знания во многих клиниках Европы (Берлин, Вена, Париж).

В его учении можно отметить следующие направления:

1. Создал принцип индивидуализации лечения. В актовой речи, «сказанной», как тогда, 180 лет назад, говорили, при открытии Клинического института Московского университета 25 сентября 1820 г. этот принцип звучал так: «Я намерен сообщить вам новую истину, которые многие не поверят и которую может быт ь не все из вас постигнут. Врачевание не состоит в лечении болезни. Врачевание состоит в лечении самого больного. Каждый больной по различию сложения своего требует особого лечения, хотя болезнь одна и та же». Лечение болезни, а не больного описывается на постулате необходимости тщательного изучения всех органов и систем больного, в том числе и тех, которые кажутся не вовлеченными в болезнь.

2. Впервые ввел в клинику опрос больного, основал анамнестический метод исследо-вания.

3. В области клинической методики русская медицина обязана Мудрову разработкой систематического исследования больного. Он требовал последовательного осмотра больных – «порядок есть как ключ ко всем вещам». Мудров ярко рисует роль наших органов чувств для оценки состояния больного.

Мудрову принадлежит выражение: «Первое – надо познать болезнь, ибо познание болезни есть уже половина лечения».

4. В области клинической практики Мудрову мы обязаны введением подробныхзаписей истории болезни *. «История болезни должна иметь достоинства точного повество-

_________________________________________

* История болезни в прошлом называлась «скорбным листом», а в настоящее время в официальных документах именуется как «медицинская карта стационарного (амбулаторного) больного».

вания о случившемся…, историю болезни должно писать рачительно… при постелях больных, … Сие сокровище для меня дороже всей моей библиотеки». Мудров никогда не расставался со своим архивом (историями болезней) и спас архив университета во время пожара в Москве в 1812 году. В Европе подробные записи историй болезни уже в XVII веке (!) ввел голландский врач Герман Бýргав (Бýргаве, Boerhaave) (1668-1738).

5. М.Я.Мудров считал профилактику основой деятельности врача: «Долг врача – взять в свои руки людей здоровых, предохранить их от болезней наследственных или угрожающих, предписать им надлежащий образ жизни…, ибо легче предохранить от болезней, нежели лечить».

Справедливости ради следует отметить, что еще в IV веке до нашей эры философы понимали значение профилактики. Так, уже Демокрит говорил: «Люди вымаливают свое здоровье у богов. Им неизвестно, что они сами могут влиять на свое здоровье».

6. Необходимость постоянного совершенствования своих знаний.

Мудров писал: «Во врачебном искусстве нет врачей, окончивших свою науку». Из всех болезней самая опасная – невежество.

В этой связи можно привести слова Гиппократа: «Наша наука так обширна, что целая жизнь для нее недостаточна и далее: … Врач посредственный более вреден, нежели полезен. Больные, оставленные натуре, выздоравливают, а тобою пользованные умрут».

Врач никогда не заканчивает учение, он учится до последнего дня (цит. по Е.И.Чазову, 2001) (близок к этому принципу известный тезис наших дней – «учиться, учиться и учиться»).

«Простота есть печать истины» – говорил Мудров. В медицине всегда надо идти от простого к сложному, от известного к неизвестному.

М.Я.Мудров умер в 56 лет от холеры. Выполняя свой гражданский долг, он, достигший вершин науки, в расцвете своего таланта, овеянный славой и почетом, оставляет Московский Университет и уезжает в Петербург на борьбу со свирепствовавшей там холерой. В последнем своем письме другу и пациенту П.Я.Чаадаеву он писал: «Мой друг и благодетель! Тяжело расставаться с Москвой, к которой привык, которую люблю. Жаль университет! Тяжело расставаться с близкими, с

Вами, а долг велит ехать». Через месяц, открыв две холерные больницы в Петербурге, М.Я.Мудров заразился сам и умер.

Григорий Антонович Захарьин (1829-1897 гг.) возглавлял факультетскую Терапев-тическую клинику Московского Университета. Он принадлежал к старинному дворян-скому роду, известному еще в Московской Руси.

1. Захарьин детально разработал и довел до высоты искусства метод анамнеза, позволяющий осуществлять диагностику не только при морфологических, но и при функциональных изменениях в организме.

2. Продолжал развитие метода индивидуального подхода к лечению.

3. Ввел в практику курортное лечение в России (минеральные воды).

4. Работал по профилактике и гигиене. Ему принадлежит знаменитое высказывание: «Чем зрелее практический врач, тем более он понимает могущество гигиены и относительную слабость лечения. Победоносно спорить с недугами масс может лишь гигиена».

Г.А.Захарьину принадлежит любопытное высказывание (из обращения к студентам) – «Не дайте себе зачуметь от избытка знаний».

К сожалению, противоположно героической кончине М.Я.Мудрова, провел свои последние годы А.Г.Захарьин. В этот период «сребролюбие» частнопрактикующего врача затмило в жизни этого выдающегося терапевта науку и педагогику. Его взгляды стали крайне реакционными, он почитал монархию. Эта пропасть консервативных взглядов отделила его от среды ученых, профессоров, студентов. Это была трагедия большого ученого и врача, трагедия русской медицины. В этот период консультации Г.А.Захарьина были своеобразным «представлением» – в доме, где проводилась консультация, воцарялась мертвая тишина, после осмотра Г.А.Захарьин удалялся в комнату с опущенными шторами, зажигались свечи – профессор обдумывал диагноз. Больной и родственники с трепетом ожидали его решения. Но это был Захарьин!

Система диагностики, применявшаяся Захарьиным, представляла собой новый, более высокий уровень врачебного мышления, по сравнению с периодом работы Мудрова и других ведущих клиницистов первой половины XIX века. Но эта система была еще далека от совершенства. В значительной степени она базировалась на личных качествах врача, на его таланте, но не на объективной системе научных знаний.

Клиническое мышление, базируясь на опыте прошлого, на системе изучения жалоб больного и его расспроса, не могло быть достоверным и достаточно высококва-лифицированным, если оно не использует научной методологии, научных данных. Именно исходя из этих принципов, более высоким этапом формирования [современного] врачебного мышления следует считать концепции С.П.Боткина.

Сергей Петрович Боткин (1832-1889 гг.) был выходцем из известной семьи Боткиных, давшей ряд выдающихся представителей русской интеллигенции. На образ мышления Боткина наложило глубокий отпечаток его детство и дух времени. Идеи Белинского, Герцена, Чернышевского глубоко отразились на его образе мыслей. Его брат Василий Петрович Боткин был литератором, Фет, Щукин, Пикулин – женаты на сестрах Боткина. Сергей Петрович поступил в Московский университет в 1850 году. Изучал методы, был лучшим на курсе. Другом Боткина был И.М.Сеченов. Боткин участвовал в Крымской войне вместе с Н.И.Пироговым. В 1856-60 гг. он был за границей у терапевтов Траубе, Труссо, Бушу. Затем он был избран в медицинскую Академию в Петербурге. Образ Боткина описан Чернышевским в романе «Что делать». «Дали Кирсанову докторство, дали и кафедру, с его поступлением партия хороших профессоров заметно усилилась». При избрании в Академию Боткин был поддержан студентами. Он очень много работал. По свидетельству жены «бредил медициной и ночью».

В 1879 г. С.П.Боткин первым среди русских врачей был назначен личным врачом – лейб-медиком* императорского двора. При его непосредственном участии были основаны Община сестер милосердия св. Георгия (1870)** и Женские высшие врачебные курсы (1872 г.).

Боткин – не только врач, но и общественный деятель, он помогал ссыльным студентам.

Принципы Боткинской школы

I. Физиологический принцип.

Боткин сумел уловить то, что исподволь назревало к тому времени – необходимость использования в клинике внутренних болезней новейших достижений физики, физиологии, биохимии и других наук. Он создал клинику нового типа, основанную на достижении этих наук и опирающуюся на данные лабораторно-экспериментальных исследований.

Это физиологическое направление прочно вошло в существо клинического мышления русских врачей. В 1879 году С.П.Боткин пригласил молодого И.П.Павлова заведовать физиологической лабораторией при его клинике. По идее Боткина клиника должна была «оплодотворять лаборатории [физиологическую, химическую, бактерио-

______________________

* сын С.П.Боткина – С.С.Боткин (1865-1918) последний лейб-медик последнего Российского Императора Николая IIбыл расстрелян большевиками вместе со всей Императорской семьей в 1918 г. Он отказался сохранить свою жизнь ценой отречения от царской семьи.

** Первая община сестер милосердия была создана хирургом Н.И.Пироговым в 1844 г. в Петербурге на средства благотворительных организаций.

логическую]», а лаборатории – научно совершенствовать клинику.

Клиника Боткина была самым тесным образом связана с лабораторией. И.П.Павлов писал: «…глубокий ум его [С.П.Боткина], не обольщаясь ближайшим успехом, искал

ключа к великой загадке: что такое больной человек и как помочь ему – в лаборатории,

в …эксперименте». Боткин и его направление так заинтересовали Павлова, что Павлов проработал у Боткина 9 лет (до 1887 года). Во всей своей последующей деятельности Павлов не порывал связи с клиникой. «Я всегда помню, – говорил Павлов, – что клиника для моей работы физиолога, пожалуй, дала не меньше, чем я своими исследованиями клинике». Сотрудничество с Боткиным имело для Павлова огромное значение в смысле выбора наиболее важных для клинической медицины проблем физиологии.

И.М.Сеченов и И.П.Павлов, в свою очередь, оказали влияние на С.П.Боткина в отношении выработки того нового направления, которое Боткин внес в терапевтическую клинику в виде учения о значении нервной системы в развитии и течении многих внутренних заболеваний – направления «невризма». Невризм Боткина по широте и глубине часто опережал экспериментальные данные, что, по мнению Павлова, составляло важную заслугу Боткина перед физиологией. В 1862 г. (в 30 лет) в одной их своих первых клинических лекций Боткин писал: «Чтобы избавить больного от случайностей, а себя от лишних угрызений совести и принести истинную пользу человечеству, неизбежный для этого путь есть научный. А если практическая медицина должна быть поставлена в ряд естественных наук, то понятно, что приемы, употребляемые в практике для исследования, наблюдения и лечения больного, должны быть приемами естествоиспытателя, основывающего свое заключение на возможно

большем количестве строго и научно наблюдаемых фактов. Поэтому вы поймете, что научная практическая медицина, основывая свои действия на таких заключениях, не может допускать произвола, иногда тут и там проглядывающего под красивой мантией

искусства, медицинского чутья, такта и т.д.».

Следует учесть, что этот принцип диагностики, принцип «научно-практической медицины», медицины точных естественных знаний, был провозглашен в середине XIX

века (!), когда еще во многих странах натурфилософия, мистика и самое большее эмпирика определяли врачебное мышление. Этот принцип и сегодня, более чем через 140 лет, является основным в клиническом мышлении.

II. Принцип целостности организма. Так, в противоположность Вирхову, который видел в желтухе местную болезнь, Боткин доказал, что желтуха – общее заболевание, инфекция. Отсюда болезнь и получила его имя.

III. Принцип ведущего значения внешней среды в происхождении болезней.

Этот принцип лег в основу гигиенического направления. «Болезнь не есть нечто особенное, самостоятельное – она представляет обычные явления жизни при условиях, невыгодных организму, который или умирает, или в силу своей приспособляющейся способности достигает более или менее полного выздоровления, или же остается больным, сохраняя иногда способности передавать болезнь или расположение к ней своему потомству, что и обуславливает наследственность болезней». Но надо помнить, что уже Гиппократ видел главные причины заболеваний во внешних факторах, что и легло в основу медицины.

«Идеи Боткина освещают лучами последующее бурное развитие медицины в России», – отмечал выдающийся советский кардиолог А.Л.Мясников.

Алексей Александрович Остроумов (1845-1908 гг.) родился в семье священника, окончил Московский университет, был ординатором у Г.А.Захарьина. В 1873 г. защитил диссертацию «О происхождении I тона сердца», работал в лаборатории Конгейма. Его работы – «Об иннервации сосудов», «Об иннервации потовых желез». В 1879 г. он занял кафедру Госпитальной терапии Московского Университета, которой руководил до 1901 года, был чрезвычайно хорошим диагностом, большим организатором. Библиотеку он отдал в распоряжение своих учеников, призывал не бояться глуши. Остроумов говорил: «Если ты в чем-нибудь сомневаешься, никогда не говори, что ты знаешь, лучше скажи «я этого не знаю ». Будь ты каким угодно ученым, тебе нечего стыдиться такого признанья, ибо всего знать нельзя». Он подчеркивал связь организма с внешней средой, признавал влияние внешней среды на наследственность, развивал мысли Боткина о целостности организма и о конституции.

Василий Парменович Образцов (1851-1921 гг.). Развил методы объективного исследования. Открыл III тон сердца, описал инфаркт миокарда.

Николай Дмитриевич Стражеско (1876-1953 гг.) работал над изучением грудной жабы, эндокардита, ревматизма, вместе с В.П.Образцовым разработал методичную глубокую скользящую пальпацию живота, описал инфаркт миокарда.

Георгий Федорович Ланг (1875-1948 гг.) развивал идеи Боткина, предложил неврогенную теорию гипертонической болезни, ввел сам тéрмин «гипертоническая болезнь», а также термин «мерцательная аритмия».

Семен Семенович Зимницкий (1873-1927 гг.) – профессор Казанского Университета, основал кафедру пропедевтики внутренних болезней, школу функциональной диагностики. В гастроэнтерологии предложил методику физиологического раздражения желудка мясным бульоном, установил пять типов желудочной секреции. В кардиологии описал «лабильные» и «стабильные» факторы артериальной гипертонии. В нефрологии предложил оригинальную физиологическую пробу оценки функционального состояния почек – знаменитую пробу Зимницкого.

ЛИТЕРАТУРА К ЛЕКЦИИ № 1

1. Алмазов В.А. Предисловие к монографии Б.И.Шулутко «Артериальная гипертензия, Санкт-Петербург, 2001 г.

2. Бирюков Д.А. «Иван Петрович Павлов. Жизнь и деятельность», Москва, Издательство академии медицинских наук СССР, 1949, 189 стр.

3. Болотовский И.С. «Врачебные ошибки в психиатрической практике». Методические

рекомендации. Казань, 1986.

4. Боткин С.П. «Клинические лекции», том 1, 2, 1950, 1 т., 29-35, 2 т., 9-25.

5. Воспоминания М.П.Кончаловского, Терапевтический архив, 1974 г., № 7-8.

6. Вступительная статья А.Л.Мясникова к 1-му тому – «С.П.Боткин Клинические лекции», 1951 г.

7. Гребенев А.Л. «Пропедевтика внутренних болезней», Москва, 2001 г.

8. Губин В.Н. «Эпонимы в кардиологии, ангиологии и ревматологии». Санкт-Петербург, Фомант, 2003 г., 544 с.

9. Калмыкова М.А., Ю.Л.Фрейдин, Н.Е.Шкловский-Корди «Информированное согласие пациента на исследование и лечение (обзор зарубежной литературы)», Гематологический научный центр (дир. – акад. РАМН А.И.Воробьев) РАМН, Москва, Терапевтический архив, 200 г., № 12, 70-72.

10. Кассирский И.А. «О врачевании», Медицина, 1970 г.

11. Кристман В.И. «Методические указания к ведению практических занятий по пропедевтике внутренних болезней», «Медгиз», 1960 г.

12. Лушников А.Г. «Лекции по истории русской медицины», «Медгиз», 1956 г.

13. Магазаник Н.А. «Диагностика без анализов», Москва, «Ньюдиамед-АО», 1998 г.

14. Медицинский энциклопедический словарь. Под ред. профессора Бородулина В.И. М., 2002, 704 с.

15. Мухин Н.А., В.С.Моисеев «Основы клинической диагностики внутренних болезней (пропедевтика)», Москва, «Медицина», 1997 г.

16. Мясников А.Л. «Русские терапевтические школы», «Медгиз», 1951 г.

17. Мясников А.Л. «Пропедевтика внутренних болезней», Москва, 1965 г.

18. Ослопов В.Н., Садыкова А.Р., Шамкина А.Р. «Схема истории болезни», Москва, «Медпресс», 2001 г.

19. Павлов И.П.. Полное собр. Соч. – 2 изд. – т.11 – кн. 2- 1951 г., с. 284.

20. Петров Б.Д. «От Гиппократа до Семашко: преемственность идей» (очерки и портреты). М., Медицина, 1990 г., 168 стр.

21. Петров С. «Органическое и функциональное в болезни», Медицинская газета, 22 марта 1968 г.

22. Пропедевтика внутренних болезней. Под редакцией Ю.С.Малова, Санкт-Петербург, «Специальная литература», 1998 г.

23. Пыцкий В.И. «Причины и условия возникновения заболеваний (этиологи)». Москва. Издательство «Триада-Х», 64 стр.

24. Розова К.А. «С.П.Боткин», «Медгиз», 1951 г.

25. Тареев Е.М. «Выдающиеся советские терапевты», Медицинская газета, 12 октября 1965 г.

26. Тареев Е.М. «Лаборатория и клиницист», Медицинская газета, 7 сентября 1973 г.

27. Хегглин Р. «Дифференциальная диагностика внутренних болезней», М., Издательство «Триада-Х», 2001 г.

28. Хрестоматия по курсу биомедицинской этики. Составители М.Ю.Абросимова с соавт. Казань, 2006, 322 стр.

29. Царегородцев Г.И. «Диалектический материализм и медицина», «Медгиз», 1963 г.

30. Шамов И.А. Пропедевтика внутренних болезней. М., 2005. 528 стр.

31. Шелагуров А.А. «Пропедевтика внутренних болезней», Москва, 1975 г.

32. Шишкин А.Н. «Внутренние болезни. Распознавание, семиотика, диагностика», Санкт-Петербург, Издательство «Лань», 200 г.

33. Шкляр Б.С. «Диагностика внутренних болезней», Киев, 1974 г.

34. Щукин Н.В., Бекишева Е.В., Князькина Л.Е. Греко-латинская терминология

внутренних болезней (пропедевтика). Учебное пособие для студентов III курса

лечебных факультетов медицинских вузов. – Самара: ООО ИПК «Содружество»,

ГОУВПО «СамГМУ», 2006. – 121 с.

Дата добавления: 2014-01-13