Этика обвинительной речи прокурора

Последовательность выступлений участников прений сто-рон устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последними — подсудимый и его за-щитник. Гражданский ответчик и его представитель выступают в прениях сторон после гражданского истца и его представителя (ч. 3 ст. 292 УПК РФ).

Стороны обвинения и защиты, адресуясь к суду, подводят итоги судебного разбирательства в том виде, как они им пред-ставляются, и обращаются со своими предложениями о том, ка-кие решения по делу они считают справедливыми.

Нравственное значение судебных прений 2. Этика обвинительной речи прокурора 3. Этика речи защитника

1. Нравственное значение судебных прений

Судебные прения – яркая и обычно эмоциональная часть судеб-ного разбирательства, в которой наглядно проявляется состязатель-ное начало процесса. Они состоят из речей:

− обвинителей;

− гражданского истца;

− гражданского ответчика или их представителей;

− защитника подсудимого.

Судебные прения – борьба мнений, процессуальное состязание сторон, интересы которых обычно не совпадают. Тем не менее, к лю-бому участнику судебных прений относятся общие требования нрав-ственного характера. Это те требования, которые А. Ф. Кони связывал

с этическими началами, с представлениями о том, что нравственно дозволительно или недозволительно в судебных прениях20.

Участники судебных прений должны уважать и соблюдать мо-ральные нормы, принятые в обществе. Они не вправе проповедовать

20См.: Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 66.

аморальные взгляды, демонстрировать пренебрежение к нравствен-ным ценностям и таким путем отстаивать свои позиции.

Никто из участников судебных прений не вправе унижать досто-инство участвующих в деле и других лиц, начиная со своих «процес-суальных противников» и кончая теми, кто в деле не участвует, но упоминается по тому или иному поводу. Отрицательная характеристи-ка личности, основанная на установленных в суде фактах, вполне до-пустима, но не может использоваться для унизительных оценок кого бы то ни было из упоминаемых в судебных прениях. Что касается оценок личности противной стороны в процессе, то они в принципе всегда нежелательны.

Во время судебных прений каждый их участник обязан соблю-дать такт в споре, а также быть сдержанным в оценках личности и по-ведения на суде экспертов, свидетелей, переводчиков.

Стороны в судебных прениях должны оказывать уважение суду, содействовать поддержанию его авторитета. Оценка поведения судей участниками судебных прений вообще недопустима.

Стороны в судебных прениях чаще занимают разные позиции по вопросу о доказанности обвинения, существенных для дела обстоя-тельств, а также о юридических оценках поведения подсудимого и по-терпевшего, других лиц и об обстоятельствах, подлежащих учету в случае применения судом наказания. В связи с этим возникает про-блема нравственной свободы участника судебных прений, а в более конкретном ее выражении — проблема обязанности говорить суду правду и при произнесении судебной речи. Если защитительную речь произносит сам подсудимый, что возможно при отсутствии в деле на законных основаниях защитника, то претензий правового характера, в случае если он говорит суду неправду к нему предъявить нельзя. Но в нравственном плане подсудимый не освобождается от обязанности быть правдивым, избегать лжи.

Другие стороны: государственный обвинитель (прокурор) и за-щитник (адвокат), частный обвинитель (потерпевший) находятся в ином правовом положении, и нравственные требования, адресован-ные им, иные. Ни прокурор, ни адвокат, ни потерпевший не вправе лгать суду, сообщать ему заведомо ложные сведения и на этом стро-ить, в частности, свои судебные речи.

Русский юрист П. С. Пороховщиков писал: «Суд не может требо-

вать истины от сторон, ни даже откровенности: они обязаны перед ним только к правдивости!..»21

Но и профессиональные участники уголовного процесса — про-курор и адвокат по-разному оперирует фактами и аргументами во время судебных прений. Это обусловлено разницей в их роли и про-цессуальном положении. Если прокурор обязан быть объективным и

21 Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 262.

не вправе игнорировать то, что говорит в пользу защиты, должен отка-заться от обвинения, когда в суде оно не подтвердилось, то защитник-адвокат действует только в интересах защиты, и позиция его, естест-венно, односторонняя. Отказаться от защиты и в случае полного со-гласия с обвинителем он не вправе.

Нравственное значение судебных прений состоит и в том, что они должны способствовать нравственному воспитанию подсудимого, потерпевшего, свидетелей, других участвующих в деле лиц, а также публики, присутствующей в зале суда. Опубликование средствами массовой информации сведений о содержании судебных речей, а также издание судебных речей по выдающимся делам, представляю-щим общественный интерес, может также служить нравственному воспитанию.

В суде присяжных значение судебных прений возрастает. Прав-дивые, яркие, искусно построенные речи сторон могут оказать очень большое влияние на внутреннее убеждение присяжных заседателей, их вердикт, о чем свидетельствует опыт деятельности этого суда.

Возможно, была связана с влиянием красноречия сторон одна особенность деятельности суда присяжных в России. П. С. Пороховщиков писал: «Ежедневный опыт говорит, что для

виновного выгодно, для невиновного опасно судиться перед присяжными»22.

На прокурора в суде возложена обязанность по поддержанию государ-ственного обвинения, которое должно быть основано на фактических обстоя-тельствах правовой оценки преступления, совершенного подсудимым.

Судебные прения, в которых участвуют прокурор, составляют лишь часть его деятельности по поддержанию государственного обвинения перед судом. Прокурор, произнося обвинительную речь, выполняет функцию уго-ловного преследования. Он – сторона обвинения. Но в российском процессе, в отличие от некоторых зарубежных правил и практики, со времен Судебных уставов прокурор обязан выполнять свою обвинительную функцию объек-тивно. А. Ф. Кони принадлежит характеристика прокурора в пореформенном русском процессе как публично говорящего судьи. Убедившись в виновности подсудимого, прокурор заявляет о том суду и делает это «со спокойным дос-тоинством исполняемого долга, без пафоса, негодования и преследования ка-кой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не непременным

согласием суда с доводами обвинителя, а непременным выслушиванием их»23. Кони считал, что «в судебном заседании наш прокурор поставлен в та-

22 Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 263. 23 Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62.

кое положение, которому может завидовать всякое иностранное законода-тельство»24

Поддерживая государственное обвинение, сформулированное на предварительном следствии, прокурор должен достаточно критич-но относиться к представленным в суд материалам, так как приговор суда будет основываться на данных, полученных в судебном разбира-тельстве. В соответствии с ч.4 ст. 37 УПК РФ прокурор обеспечивает законность и обоснованность обвинения.

Все выводы государственного обвинителя и его мнения, предлагаемые на рассмотрение суда, должны основываться на законе и доказанных на судебном следствии фактических обстоятельствах дела. Юридические оценки должны быть соразмерны установленным фактам и нормам применяемого закона: прокурор должен быть справедлив.

Поведение государственного обвинителя, его позиция в целом должны опираться на нравственные нормы и им соответствовать. Прокурор защищает интересы общества, выступает от имени государ-ства, но он в то же время призван охранять и законные интересы под-судимого, его достоинство. А. Ф. Кони писал, что прокурор, «исполняя свой тяжелый долг, служит обществу. Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дис-

циплина и когда интерес общества и человеческое достоинство лич-ности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием»25.

Таким образом, главное, что определяет нравственную характе-ристику всей речи прокурора-обвинителя, – правильность его позиции по существу, справедливость выводов, которые он представляет на рассмотрение суда. Прокурор, настаивающий, к примеру, на осужде-нии человека, вина которого в преступлении не доказана, поступает безнравственно.

Обвинительную речь прокурора традиционно и в соответствии с ее логикой принято делить на ряд последовательных частей, хотя ка-ждая конкретная речь, естественно, строится в зависимости от об-стоятельств дела.

Обвинительная речь прокурора обычно начинается с характери-стики особенностей рассматриваемого дела, преступления, в котором обвиняется подсудимый. До последнего времени было обязательным в обвинительной речи давать «общественно-политическую» оценку

преступления. При этом считалось, что она «должна быть необходи-мым элементом каждой обвинительной речи»26. Правильнее было бы

вместо этого политизированного понятия выделять в речи раздел, по-

24Там же. С. 395.

25 Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62-63.

26Проблемы судебной этики. С. 227. См. также многие работы о поддержании государственного обвинения в суде, прокуроре в суде первой инстанции.

священный характеристике правовых и нравственных особенностей уголовного дела, рассматриваемого судом, оценке опасности престу-пления и специфике дела. Именно с характеристики особенностей

преступления или участвующих в деле лиц начинал свои речи в суде А. Ф. Кони в бытность его прокурором27.

Общая характеристика рассматриваемого дела, его специ-фических особенностей должна быть объективной, соразмерной, не содержать преувеличений. Она должна быть конкретной, ос-нованной на существе самого дела. Не секрет, что иногда проку-роры в недавнем прошлом по аналогичным делам использовали стандартные социально-политические характеристики, получив-шие на профессиональном жаргоне наименование «шапок», кото-рые можно было «примерять» без особого труда к делам по об-винению совершенно разных людей. Эта составная часть речи, которую принято было называть «политической частью», обыч-но предшествовала приведению доказательств. При этом возни-кали ситуации, когда обвинитель «клеймил позором» подсудимо-го за тяжкое преступление, а затем оказывалось, что обвини-тельные материалы, которыми он оперировал, или недоброкаче-ственны, или недостаточны для осуждения в соответствии с об-винительной версией.

В своей речи государственный обвинитель излагает фактические обстоятельства дела в том виде, как они установлены в результате судебного следствия. Он утверждает, что подсудимый совершил оп-ределенные деяния, вмененные ему в вину, или же вносит коррективы с учетом результатов судебного следствия, а при наличии оснований заявляет об отказе от обвинения. Правовая и нравственная обязан-ность прокурора состоит в максимальной объективности в формули-ровании предлагаемых суду выводов о том, в чем, по его мнению, ви-новен подсудимый. Прокурор обязан отказаться от обвинения, если оно не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства. Про-курор уточняет обвинение в его фактической части в соответствии с тем, что доказано на суде.

На прокурора распространяется положение о толковании сомне-ний в пользу подсудимого, если их не удалось устранить.

В обвинительной речи центральное место занимает анализ до-казательств, исследованных на суде, и обоснование вывода о дока-занности или недоказанности обвинения. Нравственные аспекты ис-пользования отдельных видов доказательств и их оценки были изло-жены ранее. Здесь же следует подчеркнуть, что прокурор не может ограничиться в своей речи утверждением, что обвинение «нашло в суде свое подтверждение», «полностью подтвердилось», «безусловно доказано» и т. п. На нем лежит нравственная и правовая обязанность

27См.: Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 3.

доказать обвинение, которое выдвинуто обвинительной властью. Эту обязанность он должен выполнять и во время судебных прений. Она реализуется в виде анализа доказательств, доводов по существу их содержания, достоверности, достаточности, а не путем общих утвер-

ждений и заявлений. «Обвинитель должен быть силен в доводах, а не в эпитетах»28, – писал А. Ф. Кони.

В суде присяжных обоснование обвинения тщательным, объек-тивным и убедительным анализом доказательств приобретает повы-шенное значение.

Юридическая оценка деяния — следующий элемент обвини-тельной речи прокурора. Она должна быть аргументированной, осно-ванной на глубоком понимании сущности применяемого материально-го закона и даваться без «запроса», когда обвинитель стремится ори-ентировать суд при возможной альтернативе на применение более строгого закона, хотя внутренне не убежден в справедливости такой оценки.

В речи прокурора дается характеристика личности подсудимого, основанная на установленных в суде фактах. Эта характеристика должна быть объективной. Прокурор не вправе умалчивать о положи-тельном в нравственном облике подсудимого, его прежних заслугах, поведении, могущем служить смягчению ответственности. Сведения из биографии подсудимого могут использоваться лишь в той части, которая относится к преступлению и к возможному наказанию. Личная жизнь подсудимого может фигурировать в речи прокурора, если соот-ветствующие факты относятся к предмету доказывания.

Прокурор не вправе «вменять в вину» подсудимому то, что он не раскаялся или не признал себя виновным, или не дал показаний, со-славшись на нежелание отвечать на вопросы или забывчивость.

В речи, естественно, недопустимы насмешки над подсудимым, грубость, оскорбительные характеристики, а также заявления по по-воду наружности подсудимого, его национальности, веры, физических недостатков.

Характеризуя подсудимого, прокурор должен исходить из того, что в отношении последнего действует презумпция невиновности. Подсудимый может быть оправдан, а обвинительный приговор — от-менен. Поэтому оценки качеств подсудимого как человека должны опираться на бесспорно доказанные факты и не выходить за пределы того, что имеет юридическое значение.

Обоснование меры наказания в речи государственного обвини-теля требует объективности, учета последствий того или иного вида и размера наказания, обстоятельств, не только отягчающих, но и смяг-чающих ответственность.

28 Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 130.

Не соответствуют нравственным нормам попытки воздейство-вать на судей ссылками на возможное влияние вынесенного ими мяг-кого приговора на состояние преступности и т. п.

А. Ф. Кони, выступая против «запугивания присяжных последст-виями оправдательного приговора», приводил красочные случаи из практики тех лет. Один шустрый провинциальный прокурор по делу о шайке конокрадов, возражая против защиты, добивавшейся оправда-ния, говорил: «Что ж! Оправдайте! Воля ваша! Только вот что я вам скажу: смотрю я в окошко и вижу на дворе ваших лошадей и брички,

телеги и нетычанки, в которых вы собрались... уехать домой. Что ж! Оправдайте: — пешком уйдете!..»29. Нельзя сказать, что попытки воз-

действовать на судей в прямой или косвенной форме ссылками на возможные негативные последствия оправдания или мягкого наказа-ния в наше время совсем не встречаются.

Нередки случаи, когда прокурор в речи касается поведения и личных качеств потерпевшего, свидетелей и других лиц помимо под-судимого. Ему приходится давать характеристику сослуживцев подсу-димого, потерпевшего, их начальников. Она может оказаться отрица-тельной. Если такого рода оценки рисуют того или иного человека в неприглядном виде, то они должны опираться только на достаточные и проверенные доказательства.

В речи обвинителя могут использоваться приемы иронии, однако юмору не место в зале суда, где обсуждаются слишком серьезные де-ла, где речь идет о горе, причиненном преступлением.

Дата добавления: 2014-11-06