Супервизия 1 страница

Л., 1984.

Гриндер Дж., Бэндлер Р. Из лягушек — в принцы. Нейро-лингвистическое программирование. Новоси­бирск, 1992.
Гринсон Р.Техника и практика психоанализа. Воронеж, 1994.
Гунами Л. Психотехнические приемы и методы работы на Телефоне Доверия // Психологическая помощь в меняющемся мире: Материалы II Междунар. конф. Пермь, 1995.
Давыдовский И.В. Травма как биологическая проблема // Арх. пат. 1957. № 9. Т. 19.
Журавлев А. Фонетическое значение. Л, 1974.
Иовлев Б.В. Неврозы и проблема психологических ме­ханизмов эмоционального стресса // Актуальные вопросы медицинской психологии: Сб. науч. тру­дов Ин-та им. В.М.Бехтерева / Под ред. М.М.Ка­банова, И.М.Тонконогого. Л., 1974. Т. 72.
Кабанов М. М., Лычко А.Е., Смирнов В.М. Методы пси­хологической диагностики и коррекции в клини­ке. Л., 1983.
Каган В. Янусово мышление психотерапии // Психотерапевтич. тетради. Вып. 1. СПб., 1993.
Кареасарский Б.Д.Неврозы. М., 1980.
Кареасарский Б.Д. Медицинская психология. Л., 1982.
Кареасарский Б.Д.Психотерапия. М., 1985.
Кратохвил С. Психотерапия семейных и супружеских дисгармоний. М., 1991.
Лазар С, Зонненберг С., Урсано Р. Психодинамическая психотерапия. Краткое руководство. М., 1992.
Лакосина Н.Д., Ушаков Г.К.Медицинская психология. М., 1984.
Макшанов С.И., Хрящева Н.Ю.Психогимнастика в тре­нинге. СПб., 1993.
Мэй Р. Искусство психологического консультирования. М., 1994.
Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., I960.
Нарицын Н.Н. Московский рынок психотерапевтичес­ких услуг, или базар по-русски /7 Психол. журн. 1994. № 2.
Ожегов С.И, Шзедова Н.Ю. Толковый словарь русско­го языка. М,, 1995.
Общая психология / Под ред. А.В.Петровского. М., 1986.
Огинская М.М., Разин М.В. Мифы психотерапии и их функции // Вопр. психологии. 1991. т 4.
Психология: Словарь. М., 1990.
Пуселик Ф., Люис Б, Магия нейролингвкстического про­граммирования. СПб., 1995.
Пиз А. Язык жестов. Воронеж, 1992.
Российская Ассоциация Телефонной Экстренной Пси­хологической Помощи: Буклет. СПб., 1996.
Сидоренко Е.В. Психодраматический и недирективный подходы в групповой работе с людьми. СПб., 1993.
Сталин В.В., Бодалев А.А. Семья в психологической кон­сультации. М., 1989.
Снегирева Т.В. Подростковый телефон доверия как фор­ма работы практического психолога // Рабочая книга школьного психолога / Под. ред. И.В. Дуб­ровиной. М., 1991.
Ташлыков В.А. Психология лечебного процесса. Л., 1984.
Ушаков Г.К.. Пограничные нервно-психические рас­стройства. М., 1978.
Хэмбли Г. Телефонная помощь. Одесса, 1992.
Хрящева Н.Ю., Макшанов С.И. Материалы к тренингу партнерского общения. СПб: Институт Тренинга, 1993.
Цапкин В.Н. Единство и многообразие психотерапевти­ческого опыта // Моск. психотерапевтический журнал. 1992. № 2.
Черепанова Н.Ю. Фоносемантический аспект суггестии // Фоносемантика и прагматика: Тезисы докладов Всероссийской конференции. М., 1993.
Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. Минск, 1992.
Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В.Семейная психотера­пия. Л., 1989.
Kokotovie A.M., Tracey T.J. Woking Alliance in the Early Phase of Counseling // Journal of Counseling Psychology. 1990. Vol. 37, № 1. January.
Kretschmer E. Medizinische Psychologic. Stuttgart, 1971.
McCarthy P. Clinical Supervision Practices of Licensed Psychologist // Professional Psychology: Research and Practice. 1994. Vol. 25. № 2.
Daws R..V. The Individual Differences Tradition in Counseling Psychology // Journal of Counseling Psychology. 1992. Vol. 39. № 1.
Rogers C. A Way of Being. Boston, 1980.

Учебно-научное издание
В.Ю.Меновщиков Введение в психологическое консультирование
Серия: «Теория и практика психологической помощи»
Редактор О.В. Квасова Корректор Т.П. Толстова
Компьютерная верстка М.Н. Малкова, Д.В. Чекалин Художник Ф.С. Сафуанов
Подписано в печать 21.08.2000. Формат 84х 108/32. Бумага типографская.
Гарнитура Times New P.oman. Печать высокая. Усл. печ. л. 5,88.
Тираж 7500 экз. Заказ № 1604.
Отпечатано с диапозитивов в ГПП «Печатный двор» Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания
и средств массовых коммуникаций.

Вы — супервизор...

Шестифокусная модель,

роли и техники в супервизии

Перевод с английского Т.С. Драбкиной

Antony Williams

Visual and Active Supervision

Role, Focus, Technique

Москва

Независимая фирма «Класс»

УДК 615.851

ББК 53.57

У 69

Уильямс Э.

У 69 Вы — супервизор...: Шестифокусная модель, роли и техники в супервизии / Перевод с английского Т.С. Драбкиной — М.: Независимая фирма “Класс”, 2001. — 288 с. — (Библиотека психологии и психотерапии, вып. 96).

ISBN 5-86375-041-3

Даже опытные психотерапевты (не говоря уже о начинающих) порой испытывают профессиональные трудности и попадают в тупик при работе с клиентами. В мировой практике существует институт супервизии — профессиональной помощи профессиональным терапевтам. В нашей стране институт супервизии пока не развит, хотя супервизорская практика существует. Тем более полезна и интересна будет эта книга, в которой описана и шестифокусная модель процесса супервизии, и контракт, и взаимные ожидания супервизора и супервизируемого, и техники, и роли, в которых выступает супервизор, и “ловушки”, которые его подстерегают. И много примеров конкретной работы — как индивидуальной, так и групповой. На протяжении всей книги автор напоминает читателю, что супервидение — это захватывающее интеллектуальное приключение, и приглашает поразмышлять над приведенными случаями, примерив на себя “мантию” супервизора.

Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль

Научный консультант серии Е.Л. Михайлова

ISBN 0-393-70185-9 (USA)

ISBN 5-86375-041-3 (РФ)

© 1995 Antony Williams

© 1995 W.W. Norton & Company

© 2001 Т.С. Драбкина, перевод на русский язык

© 2001 Независимая фирма “Класс”, издание, оформление

© 2001 Е.Л. Михайлова, предисловие

© 2001 Е.А. Кошмина, дизайн обложки

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству “Независимая фирма “Класс”. Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

www.kroll.igisp.ru

Купи книгу “У КРОЛЯ”

Будьте готовы, Ваше Высочество!

Случалось ли Вам, глубокоуважаемый читатель, браться за супервизию с нелегким сердцем и в гнетущем состоянии ума? Если нет, уверяю Вас, это только вопрос времени.

Придут и к Вам грамотные молодые коллеги: смотрят в глаза твердо, набросок супервизорского контракта уже в папочке — все “как у больших”. Производил ли Вас кто-то в супервизоры или нет, не так и важно. Самые наши сверхсерьезные договоренности — они все равно поневоле “джентльменские”. Официального института супервизии — чтоб повесткой, а в случае неявки... — у нас, слава Богу, пока нет. Иметь или не иметь супервизора — это как проходить или не проходить личную терапию. Все знают, что надо, а сколько и какой — пока все-таки дело личного выбора.

В общем, молодые коллеги глядят ясно и ждут ответа. А Вы понимаете, что предложение лестное, но хлопотное. Что хотят от терапевта, хоть как-то известно. Супервизор — зверь в наших широтах еще более редкий и потому фантазии и ожидания тут могут оказаться самыми фантастическими. Вопросов прорва, и еще до содержательных возникнет тьма-тьмущая предварительных: по форме, по целям, по ограничениям, “кто кому Вася” и “где выход из этого исхода”. И Вы окажетесь в престранной ситуации: вроде бы опытный профессионал, но сколько же неясностей! И если ловушек терапевта вы уже научились как-то избегать, то с “супервизорскими ловушками” вас вообще никто не знакомил! Даже в самом лучшем случае, если у вас был (а может, и сейчас есть) свой супервизор...

...Вы все равно им не откажете. По десятку причин. Одна из них, кстати, в том, что супервизия — это увлекательное интеллектуальное приключение, расширяющее и ваш мир тоже. Но, по счастью, кроме отваги и креативности, есть еще и эта книга. Она для всех тех, кто уже знает, но еще не знает, что знает.

И хотя в названии упомянуты “методы действия” — то есть, по определению, речь идет не обо всем поле возможностей, — это невероятно, удивительно полезное чтение. Не только для гештальтиста, психодраматиста, семейного терапевта — для любого профессионала.

Как автору удается одновременно быть таким практичным и таким мудрым, оперировать довольно сложной конструкцией шестифокусной модели и уважать крошечные детали протокола, поддерживать читателя и не обнадеживать его понапрасну, — для меня остается загадкой. А вот что я знаю почти наверняка, и в Австралию ходить не надо: если вы работаете хотя бы десяток лет и имеете профессиональную репутацию, они все равно появятся, молодые коллеги с ясным взором. Придут-придут, так что читайте эту замечательную книгу сейчас. “Be prepared”, что с языка не наших скаутов было переведено на язык наших пионеров как “Будь готов”. Время пошло...

Екатерина Михайлова

ВВЕДЕНИЕ

Как становятся

супервизорами

Вы можете стать супервизором просто потому, что сделали карьеру в своей профессии — социального работника, врача общей практики, психолога, психиатрической медсестры, трудотерапевта, психиатра. Время шло, и вы сами не заметили, как оказались одним из старших по статусу специалистов в своей организации (или профессиональном сообществе). От вас теперь ожидают, что вы внесете вклад в развитие профессии. Ваши супервизорские “часы” нужны начинающим, чтобы они могли, подобно вам, стать полноправными профессионалами. Вместо того чтобы отдавать время клиентам, теперь вы посвящаете его персоналу.

Вы заметите, когда это с вами случится (а, может быть, уже случилось). Например, вы работаете в маленькой клинике, и вышестоящий сотрудник уходит с работы. И вот “это” уже случилось. А может быть, судьба определила так, что вы проработали в своей организации год или два, только-только освоились, и тут в нее пришел кто-то совсем “новенький”. И вы уже супервизор. Или, пока вы были в отпуске, местный университет и глава вашей службы без вашего ведома заключили контракт о студен­ческой практике. “Конечно, конечно, — радушно говорит менеджер, — присылайте их к нам”. И вы ни с того ни с сего превратились в супер­визора.

Ваша супервизорская деятельность может обогащать и прояснять для вас клиническую работу. Ответственность за обучаемого требует формулировать свои планы и процессы так, как редко требует работа с клиентами. И это вносит в вашу профессиональную жизнь новую струю. Ваш супервизируемый помогает вам развивать свое внутреннее осознание, достигать теоретических инсайтов и новых взглядов. Это само по себе поднимает на новый уровень вашу клиническую работу. Посвящая другого человека в свою терапевтическую традицию, вы осознаете, как много и как мало вы знаете, и отдаете себе отчет в тех вещах, которые вообще невозможно знать о человеческих существах. И так вы возноситесь на более высокий уровень профессиональной мудрости. Оставаясь практиком и одновременно решая задачу обучения другого по определенной программе, вы нос к носу сталкиваетесь с собственным профессиональным стилем, который, как вы теперь видите, присутствует во всем, что вы делаете. Таким образом, вы, подобно Алисе, возобновляете знакомство с собственными ногами*. Иначе говоря, заново знакомитесь с собственными профессиональными основами. Но это и ваши новые отношения с творческой и экспериментальной сущностью терапевтического путешествия.

Как научаются

быть супервизорами

В идеале это могло бы происходить посредством обращения к собственному опыту получения супервизии и затем простого воспроизведения этого процесса, пусть и с творческими вариациями. Такой путь творческого повторения возможен тогда, когда ваш собственный супервизор был компетентным и мудрым человеком, и супервизия была пережита вами как нечто поддерживающее, разумное и адекватно структурированное. Множество людей получали именно такую супервизорскую поддержку, которая являлась оазисом здравого смысла и разума посреди безумного мира. Они по сей день любят и почитают своих опытных, человечных и гарантирующих безопасность супервизоров.

Но не каждый может похвастаться таким богатством приятных воспоминаний. Некоторым доставались супервизоры, которые были словесно невоздержанными, или некомпетентными, или грубо запугивающими — или все сразу. Они могли запихивать супервизорские сессии в самый “уязвимый угол” недели (как последнее, что были готовы уважать, и первое, что готовы отменить) и позволяли им постоянно прерываться телефонными звонками и стуком в дверь. Они могли явиться на свою супервизорскую сессию с младенцем, могли проводить ее за кофе: “Вы не против, не правда ли?” Они могли быть озабоченными чем-то своим, отстраненными, ригидными, забывчивыми, циничными или плохо подготовленными.

Откуда черпать необходимые знания и навыки, когда обращение к собственному опыту не обеспечивает надежного пути к мудрой практике супервидения? Пройти подготовку по аккредитованной программе? Прочесть какое-то количество книг? Судя по тому, что вы читаете эту книгу, вы, вероятно, выбрали последний вариант; возможно даже, что эта книга — одна из многих для вас. Я постарался сделать ее книгой для всех заинтересованных: психологов, социальных работников, медиков, трудотерапевтов, семейных терапевтов — для всех, кто хочет способствовать креативности и здравой практике своих обучаемых.

Там, где это возможно, формирование “клинической мудрости” осуществляется с помощью супервизорских ролей, супервизорского фокуса, визуальных и активных техник. Эти методы позволяют так представить терапевтическую систему, что она может быть воспринята вся одновременно. “Супер-видение” — это взгляд, предлагаемый обучаемому, позволяющий ему вновь увидеть процесс, в который он вовлечен; но это отнюдь не навязанный ему взгляд супервизора.

“Нейтральной” книги по супервидению быть не может. Как терапия, так

и супервидение погружают нас в мир ценностей, идей и страстей — в жизненный хаос. “Откуда” мы приходим, это действительно важно; это дает о себе знать в любом совершенном действии, в каждом сказанном

супервизируемому слове. Взаимодействия супервизоров с их обучаемыми обусловлены не только их (супервизоров) интеллектуальными пред-

ставлениями, но также их базисными конструктами относительно терапии, их пониманием супервидения и вообще их подходом к жизни в целом. Эта книга не составляет исключения: идеи о “наилучшей практике” супервизии не сваливаются с неба. Как бы я ни старался смыть, обес-

цветить, замаскировать клеймо, свидетельствующее об их происхожде-

нии, оно не может быть стерто полностью: мой отпечаток попадает в

печать*.

Кстати, раз уж речь зашла о мытье, объяснюсь начистоту по поводу сво­-

их ценностей. Я стремлюсь к такому супервидению, которое опирается на ресурсы воображения и личности, — к супервидению, помогающему обучаемым обрести более глубокое понимание человеческих переживаний и терапевтических возможностей. Супервизия и терапия — это лишь от-

части дело техники. Для того чтобы техники применялись с успехом, они должны быть подчинены творческому началу — миру переживаемых

образов.

Об этой книге

Я уже говорил, что супервидение глубоко укоренено в подходе к терапевтической практике и мировосприятии супервизора. Супервидение учит человека, как “делать терапию”, а не просто как произвести серию конкретных взаимодействий. В “советах для супервизоров” нет ничего дурного, но самих по себе их недостаточно, и супервизор, который опирается исключительно на них, подобен человеку, обедающему одними десертами. Построение этой книги подчинено задаче развития “клинической мудрости”. Неудивительно, если данный термин уже шокировал вас. Эта концепция описана в главах 1 и 2, далее она будет использоваться как рабочее понятие, а в главе 7 представлена стандартизованная форма, которая может служить подспорьем при оценке уровня клинической мудрости.

Таким образом, никто не может дать супервизору исчерпывающих рецептов его деятельности; однако вполне возможно рассказать ему о его возможных позициях в этой деятельности. В главах 3 — 6 описаны главные роли супервизоров: учитель, фасилитатор*, консультант и эксперт. Познакомившись с этими описаниями, вы сможете оценить, в каких из этих ролей вы функционируете наиболее часто, а какие у вас недостаточно развиты. Это даст вам ориентир в том, чтобы ослабить нагрузку на чрезмерно выраженные роли и подпитать недоразвитые.

Наряду с вопросом о роли, оптимальной для супервизора в данный момент, возникает также вопрос о фокусе его внимания. Это может быть

l клиент;

l работа терапевта с клиентом;

l динамики взаимодействия терапевта и клиента;

l состояние терапевта, с которым он пришел на супервизорскую сессию;

l параллели между супервизорской и терапевтической сессией;

l восприятие супервизором терапевта.

Вопрос о супервизорском фокусе релевантен для любой терапевтической школы. Чтобы сосредоточиться на проблеме фокуса, я воспользовался замечательной “моделью двумерной матрицы” Хокинса и Шоэта (1989) и назвал ее вариант, адаптированный мною, “шестифокусным подходом”. Шестифокусный подход изложен в главе 8, с дальнейшей разработкой в главах 9 и 10.

К концу части II вы будете знакомы с четырьмя супервизорскими ролями, а также с шестифокусным подходом. Я соединил эти элементы воедино в то, что назвал “фокусно-ролевой матрицей”, которой вы сможете руководствоваться на сессиях, если вам понадобится.

Сколь бы компетентным ни был совет супервизора, он полезен лишь в том случае, когда обучаемый в состоянии воспринять его. Иногда он не может этого. Он не в состоянии отдать себе отчет в определенной информации о себе, о других или об отношениях, которая позволила бы ему продвинуться вперед. Супервизорская рекомендация не соответствует его “карте территории”, образованной взаимосвязанными впечатлениями, ожиданиями и эмоциями, которые могут ограничивать его в способности “слышать” своих супервизоров или клиентов. Я попытаюсь показать, что визуальные и активные методы являются полезным способом устранения этих ограничений, благодаря которому обучаемый становится открыт для новой информации о себе и своих клиентах. Я полагаю, что этот путь хорошо соотносится с тем, как наша психика прорабатывает сложные проблемы, которые возникают в супервизорской ситуации.

В частях III и IV подробно обсуждается использование визуальных и активных методов для решения конкретных супервизорских проблем. Главы 11 — 13 посвящены визуальной супервизии, а главы 14 —16 — активной супервизии в группах. Приводятся многочисленные примеры применения каждого метода. На протяжении III и IV частей я развиваю мысль о том, что при визуальном представлении случаев терапевты и их супервизоры могут лучше определить свои возможные “позиции” по отношению к клиентам. Это позволяет им понять, что они должны делать. Если процесс осуществляется правильно, они в состоянии распознать и лес, и деревья.

В этой книге дискуссия по возможности опирается на конкретные случаи, вам задается вопрос, что бы вы делали как супервизор. Затем сообщается, что было сделано реальным супервизором, и снова ставится вопрос перед вами: как бы вы оценили его действия.

Вы сможете извлечь больше пользы из этой книги, если будете давать себе время самостоятельно поразмышлять о своих действиях, отсрочивая получение “ответа”. Не последняя причина здесь состоит в том, что “ответ” не является ответом — местный супервизор просто сделал то, что он сделал. Включенные в книгу примеры отнюдь не рассматриваются автором как воплощение “правильного” пути. Может быть, вам придется больше работать над материалом, если вы будете мысленно проигрывать роли супервизоров и терапевтов в приводимых случаях. Если угодно, это более корректно с точки зрения психической “аэробики”. Надеюсь, “зарядка” доставит вам удовольствие.

Часть I

СУПЕРВИЗОРСКИЕ РОЛИ

Глава 1

КЛИНИЧЕСКАЯ МУДРОСТЬ

Сол-О

“У Камиллы после рождения малышей появились ужасные гинекологические проблемы, — говорит Триш, — и год назад у нее удалили матку. После этого она впала в настоящую депрессию”. Триш рассказывает Солу о последней сессии с Камиллой. Она говорит, что Камилла “злобствует” на беременных женщин и одержима чужими младенцами. После операции психиатр назначил ей медикаментозное лечение депрессии, но она не была удовлетворена результатом и обратилась в клинику, где работает Триш.

Мать Камиллы была алкоголичкой, и девочки в ее родительской семье усваивали прежде всего умение заботиться о других. Они научились не отстаивать свои интересы, а также быть незаметными во время приступов ярости матери и бессилия отца. Когда Камилле было 18 лет, ее столкнули с поезда, и никто из домашних ничего не сделал в связи с этим и не помог ей с медицинским лечением. “Это даже не то, что женщины не имеют прав, — они даже не имеют права думать о правах, — говорит Триш. — Так что Камилла в конце концов усвоила, что ей не следовало быть в поезде, тогда бы ее оттуда и не столкнули”.

Т.: Она испытывает очень сильный гнев...

С.: Но ведь это само по себе не тема. Убери собственную цензуру. Продвигайся медленно.

Т.: Да, она действительно (пауза)... Она испытывает агрессию. Она чувствует себя в западне. Я думаю, что сейчас она чувствует себя в западне.

С.: Да, да, она боится выбраться. Держу пари, что у нее масса фантазий бегства. Не то, что она хочет покончить с собой... нет, это ощущается как более позитивное бегство. Проведи с ней некоторое время в разговорах о том, что не обязательно убегать физически, для того чтобы убежать. Теперь посмотри... получается, что перед ней стоит дилемма: вырваться или оставаться, принимать все как есть, молчать о своих желаниях.

Т.: Да, полагаю, она не слишком хороший коммуникатор.

С.: О, она дает непрямые сообщения. Когда она злится, то начинает дуться. В чем здесь дело, интересно? М-м-м... дай-ка подумать...

Т.(бросаясь на помощь): В непринятии ответственности за то, что она может говорить или делать.

С.: Да-да, что не сказано, то не ее. Очень легко обвинять другого, как она и делает.

Бедная Триш! Бедный Сол! Вполне возможно, что он прав относительно “происходящего” с Камиллой. Но почти несомненно, что он слеп в отношении Триш, которая лишь шесть месяцев назад закончила университет и благоговеет перед своим ослепительным супервизором. Она считает большим счастьем для себя, что ей удалось попасть к нему, имеющему репутацию терапевта и супервизора, способного проникать в самую суть бездонных страданий человеческой души. Возможно, так оно и есть. Но, судя по всему, вместо того чтобы идентифицироваться с проблемами и борениями супервизируемой, Сол идентифицировался с проблемами страдающей клиентки, которую пытается лечить через свою обучаемую. И Триш, вместо того чтобы оставаться обучаемой, превращается в продолжение своего супервизора. Солу некогда заниматься “сухой теорией”, и он учит своих супервизируемых полагаться на их интуицию. Триш начала усваивать эту позицию в своей работе с клиентами и перестала читать профессиональную литературу.

С. (продолжая): Что это значит для нее в центре ее существа... глубоко внутри?

Т. (вспоминая предыдущие сессии с Солом): Это касается ее чувства “я”. Как она существует? Как она знает об этом? Что является реальным?

С.: Тебе доводилось переживать это самой?

Т.: Еще бы!

С.: Что ты сделала для того, чтобы стать тем, что ты есть сейчас? (Обсуждают период жизни Триш, когда у нее были проблемы.) Разумеется, ты очень отличаешься от Камиллы. Но не содержатся ли в твоем собственном опыте ключи к тому, что ты могла бы делать с ней? Ведь это все внутри тебя — все, что тебе нужно знать.

Чтобы уметь читать между строк тех сложных историй, которые клиенты рассказывают о себе, терапевту уже в самый первый день его работы необходимы начатки клинической мудрости. То, что ему нужно знать, очень непросто: теория, “наилучшая практика”, люди, контекст, культура, жизненный цикл. То, что ему нужно уметь делать с этим знанием, связано с суждениями, проницательностью, креативностью, гибкостью, своевременностью интервенций и дисциплинированным самосознанием. Терапевт должен быть способен осознавать неизбежную относительность множественных точек видения — уметь соотносить одну ценность с другой, констектуализировать проблемы на отрезках жизненного пути (Lavouvie-Vief, 1980). Для него не остается ничего однозначного, поскольку он функционирует в расплывчатом мире, где каждая ценность определяется лишь по отношению к другим ценностям: если этот юноша перестанет скверно вести себя с отцом, то как он докажет свою любовь к матери? Если эта женщина уйдет от своего мужа (по ее ощущению, ей следует это сделать), как она будет выживать эмоционально и материально? Если этого одиннадцатилетнего мальчика вернуть родителям от патронатных воспитателей, то как терапевт узнает, что отец не бьет его снова? В этих ситуациях одной “недирективности” недостаточно, но и советы обычно не помогают. Принятие адекватного решения — это вопрос очень сложного позиционирования себя, которое, в свою очередь, позволит найти позицию и для клиента. Хорошее суждение о трудных и неопределенных жизненных вопросах — признак мудрости (Kekes, 1983; Kitchener & Brenner, 1990). Много есть такого, что нужно знать, и такого, что нужно знать, как делать; искусство супервидения состоит в оценке не только того, что нужно знать супервизируемому, но и того, “могут ли” они знать и делать это на их конкретной стадии развития и в их психологическом состоянии.

Терапевтам, которые становятся мастерами своего дела, это удается благодаря их вниманию к подробностям, наблюдению, техникам, чтению литературы и формированию теории. Интегрированная личная теория терапии — не книжная вещь, хотя она требует прочитать много книг. Вклад в нее вносят годы личностно переработанной явной и неявной информации: знание улицы, знание людей, знание общественных служб, зачастую — “правополушарное” знание, которое может быть сформулировано лишь при переключении в “левополушарность”. О супервизорах, которые стали мастерами своего дела, можно сказать ровно то же самое.

Триш, похоже, растеряна. Сол предлагает интервенцию, которую они подробно обсуждают, но Триш как-то мало реагирует. Сол, сам того не замечая, погрузился в собственные теории, он больше не смотрит на Триш: “Продолжай думать о существовании. Одной частью его является знание о своих чувствах и желаниях. Другая часть — переговоры с внешним миром: можно сказать, трансакция внутреннего содержания. Как еще можно иметь дело с проблемами существования?

Т.: Я гораздо лучше чувствую собственные границы. Если нужно, я могу существовать сама по себе.

Дата добавления: 2014-11-06