Пространство. Время в психодраме — это мгновение в значении кре­ативного момента

Время

Время в психодраме — это мгновение в значении кре­ативного момента. " Всегда мгновение было нежданным зрелищем, нескончаемым наслаждением, несотворенным временем", — говорится в анонимно опубликованной в 1923 году мореновской " Речи о мгновении" (81). Все са­мое важное происходит здесь и теперь. Nunc наряду с hie занимает центральное место в психодраме. Проблема должна разрешиться теперь, здесь, в данном месте и по­ложении. Если сразу это невозможно и она нуждается в терапии, то в момент психодраматического действия со­бытия прошлого и устремленные в будущее надежды и опасения все же переводятся в настоящее. Из этого вид­но, что время в психодраме фигурирует не как физиче­ское и биологическое время, а как время психическое. Только так можно объяснить возникающее иногда на психодраматических занятиях изменение чувства време­ни у зрителей и исполнителей, которое напоминает ощу­щение времени во сне или порою, похоже, ему соответст­вует. Бурные сцены могут быть короткими, и хотя для зрителей и исполнителей они являются напряженными и отнюдь не скучными, воспринимаются как необычайно насыщенные и длительные. Этот феномен, когда напря­женные часы могут восприниматься короче нескольких минут, противоречит нашему обычному ощущению вре­мени, однако его можно наблюдать на многих психодра­матических занятиях. Из всего этого следует, что время в психодраме зависит от качества и интенсивности эмо­ционального переживания.

Способность или неспособность интегрировать во вре­мени эмоциональное переживание может рассматривать­ся как мера душевного здоровья или болезни. В этой связи следует указать на исследование меланхолии и ма­нии Людвигом Бинсвангером, делающим особый акцент на нарушениях восприятия времени, которыми сопро­вождаются эти заболевания (11). Петцольд описывает дезинтеграцию восприятия времени в качестве признака, характерного для невротика: "Невротик фиксирован на событиях прошлого и переносит их в настоящее, словно они по-прежнему представляют собой реальность. Ана­логичным образом он может переносить свои страхи, то есть опасения будущего, на действительность, словно они уже оправдались. В обоих случаях адекватное ситу­ации поведение в настоящем, в жизненном «Здесь и Те­перь» становится из-за этого невозможным" (104).

Фиксация на событиях прошлого, психотравмирующих или, наоборот, радостных, означает «консервацию» событий. Однако, согласно Морено, консервы характе­ризуются отсутствием спонтанности и утратой жизненно­сти. Консервацию времени, стало быть, можно сравнить с отрывом от жизни в настоящем и от переживания на­стоящего. Речь идет об отчуждении от мира и себя само­го, которое в самой крайней форме проявляется в виде психоза.

Сценическое изображение в «Теперь» событий из про­шлой жизни, а также желаний, страхов и ожиданий, от­носящихся к будущему, разоблачает иллюзорный харак­тер прошлого и будущего. На этом основывается одна из психодраматических техник, известная как «репетиция будущего», или «проекция будущего» (140). Она слу­жит тому, чтобы протагонист, вынуждаемый действовать в ситуации hie et nunc, мог разобраться со своими стра­хами и ожиданиями будущего.

Когда в «психодраматическом времени», в моменте, вновь развертывается прошлое биографическое событие, то речь здесь идет не о повторении в смысле репродук­ции консервов и не о простом его уяснении на вербаль­ном уровне, а о переживании этого события по-новому. Плач и смех на психодраматической сцене — это не просто воспоминание, это жизнь, открытая и для разума протагониста и зрителя, и для их чувств. Из интенсивно­го переживания — элеоса и фобоса, как говорит Аристотель (4), - возникает катарсис". \См.: Аристотель. Поэтика (перевод М. Гаспарова) — Собр.соч. в четырех томах, т. 4 (Философское наследие, т.90) - М., «Мысль», 1984, с.651. — Прим. Ред. \ «Всё прошлое в один миг оказывается на поверхности» (83), а также буду­щее, страхи и мечты! «Но если часть мира, образующе­го мгновение, пространство или время, чувство или мысль, восприятие или прикосновение, предопределена или желанна заранее и поэтому не все части, его обра­зующие, разрешаются в виде пьесы, то мгновение надо рассматривать как невозникшее" (81), — говорится в «Речи о мгновении». Психодрама становится плоской и утрачивает способность катартического воздействия. По­этому как для протагониста, так и для антагониста явля­ется важным, по возможности непредубежденно и не го­товясь заранее, развивать отдельные сцены и — даже ес­ли речь идет об уже прошедшем событии — в качестве мгновенного продукта «разрешать их в драме». Такое мгновенное событие отвечает за свободно ассоциирован­ное действие и обусловливает катартический эффект в ситуации «здесь и теперь».

Пространство, как и время, относится к универсаль­ным жизненным основам. Представить себе без про­странства физическую или телесную структуру, течение событий было бы невозможно. Важное значение в про­странстве имеют не только его количественные разме­ры, но и качественные различия. В первую очередь они определяются силой тяготения и одинаково восприни­маются всеми людьми с момента их рождения. Мы осознанно различаем верх и низ, движения, совпадаю­щие и не совпадающие с силой тяготения, например падение, опрокидывание, хождение, вставание, взлет, полет и т.д. Все наше тело связано с пространственны­ми данностями мира, хотя это и не дано нам в переживании! Наиболее отчетливо это выражено в нашем двигательном аппарате вплоть до микроскопической ко­стной структуры и системе кровообращения. Если в психотерапии человек должен пониматься целостно, в его природном «бытии в мире», то, само собой разу­меется, должно конкретно учитываться и его жизненное пространство, «social space». И с антропологических, и с терапевтических позиций Морено считает обязатель­ным включение пространства в терапевтическую проце­дуру. Поэтому пространство играет в психодраме совер­шенно особую роль. Место действия, будь то улица, комната или транспортное средство, не только описы­вается протагонистом перед каждой сценой, но и «ор­ганизуется» на психодраматической сцене, то есть бла­годаря воображению переносится в настоящее.

Во время психодраматического действия протагонист указывает каждому партнеру и каждому предмету его специфическое, скоординированное со временем местопо­ложение. Ни одна сцена не разыгрывается в вакууме — она всегда разыгрывается в соответствующем ей вообра­жаемом пространстве, в «психологическом или социоло­гическом пространстве» протагониста (97).

Этому факту в основном мы обязаны реалистично­стью воспроизведения, возможно, уже забытых ситуаций и жизненностью психодрамы.

К примеру, может быть так, что изображенное в пси­ходраме событие вызывает у протагониста ассоциацию с тем или иным чувством из своего детства, допустим с пристрастием к какому-нибудь определенному блюду. Он вспоминает то давно минувшее время, хочет о нем рассказать, но при всем желании не может вспомнить уже ни одной конкретной ситуации. Может, он страдает забывчивостью? Оказывает бессознательное сопротивле­ние? Может быть, его детские воспоминания и в самом деле вытеснены? Что бы ни было причиной этих пробе­лов в памяти, для психодрамотерапевта они не являются чем-то существенным. Он знает, что его клиент, поме­щенный обратно в пространство своего детства, несом­ненно, это пространство узнает. В роли протагониста он отмерит его шагами на сцене. Его телесное чувство «ощутит» это пространство в определенном углу стола, за которым долгие годы обедала его семья. Ему по-прежнему не припоминается ни одна сцена. Тем не менее он как нечто само собою разумеющееся садится на свое мес­то за круглым воображаемым столом. Справа на стуле рядом с собой он сразу ощущает мать, слева — младше­го брата. Он «видит» отца, сидящего напротив. И вот он уже знает, что отец вскоре встанет, пересечет комнату и усядется с сигарой в кресле на балконе. Вдруг протаго­нист говорит: «Особенно хорошо бывало всякий раз, когда отец, сидя в кресле, звал меня к себе». Ведущий психодрамы просит протагониста подобрать одного из членов группы на роль отца, и вот уже выбранный парт­нер усаживается в кресло и подзывает к себе сына. Бла­годаря передаче ощущения пространства моментально приводится в движение сцена, имеющая важное значение для отношения протагониста к своему отцу в прошлом и будущем.

Особое значение в психодраме имеет пространствен­ное переживание дополнительной реальности (Surplus-reality), то есть фантазий, представлений, сновидений и кататимных образов. Форма и цвет, высота и глубина, заполненность или пустота, интимность или некомфорт­ность воображаемого протагонистом пространства, а так­же характер его движений в нем переживаются конкрет­но и в своем феноменологическом значении говорят сами за себя. Это значение вытекает из одинаковых для всех людей физических задатков, обеспечивающих возмож­ность воспринимать пространство и позволяющих прояв­лять ее в гравитационном поле Земли. Начиная с ранне­го детства, с первой психической вселенной, различные виды пространственного опыта, в равной степени прису­щие всем людям, сопровождаются соответствующими психическими коррелятами, например скакание от удо­вольствия, замирание от ужаса, привставание от чувства легкости и т.д. Когда во второй психической вселенной происходит расщепление переживания на переживание внешней реальности и переживание мира представлений, нередко доходящее до отщепления чувств от пережива­ния реальности, это расщепление отчасти нивелируется лишь в протекающем на бессознательном уровне снови­дении и прочих психических состояниях, аналогичных тем, что пережились в первой вселенной на стадии все­ленской реальности. Хотя эмоции и не переживаются совместно с корреспондирующим действием в пространстве и реальности, тем не менее они привязываются к соот­ветствующему образу в рамках целостного восприятия мира. Только в третьей психической вселенной расщеп­ление переживания преодолевается благодаря новому, сознательному, эмпатическому переживанию реалий кос­моса. В процессе познания конкретный опыт пространст­ва, природы, то есть реальности, как отмечал уже Лео­нардо да Винчи (см. с. 122), сопровождается интенсив­ными чувствами, а мысли и чувства — соответствующи­ми им образами эмоционально насыщенного восприятия реальности.

Психодрамотерапевт извлекает пользу из этих отно­шений. Он дает возможность протагонисту на сцене пе­режить образ пространства психодраматической игры вместе с соответствующими ему реальными действиями, причем данные чувства возникают как бы сами собой.

Дата добавления: 2014-10-22