Интеракционизм модель коммуникации

Интеракционная модель коммуникации в соответ­ствии со своим наименованием в качестве главно­го принципа выдвигает взаимодействие, помещен­ное в социально-культурные условия ситуации. Не языковые структуры кода, а коммуникативно обусловленная социальная прак­тика объясняет природу (транс)формации смыслов в общении [см.: Schiffrin 1994: 398—405].

Данная модель помещает в центр внимания аспекты коммуникации как поведения (не в традиции бихевиоризма), и не только интенционального [Tsui 1996]. Общение может состояться независимо от того, намерен ли «говоря­щий» это сделать, а также независимо от того, рассчитано ли данное выска­зывание на восприятие «слушающим». Коммуникация происходит не как трансляция информации и манифестация намерения, а как демонстрация смыслов, отнюдь не обязательно предназначенных для распознавания и ин­терпретации реципиентом. Практически любая форма поведения — действие, бездействие, речь, молчание [о молчании см.: Богданов 1986; Крестинский 1989; 1990; Tannen, Saville-Troike 1985; Jaworski 1993] в определенной ситуации мо­жет оказаться коммуникативно значимой: «Behavior has no opposite. In other words, there is no such thing as nonbehavior or, to put it even more simply: one cannot

not behave. Now, if it is accepted that all behavior in an interactional situation has message value, i. e. is communication, it follows that no matter how one may try, one cannot not communicate» [Watzlawick e. a. 1967: 48—49]. Внезапное покраснение лица (нео­сознанное и неинтенциональное) интерпретируется (психологически-инференционно, на основании прошлого опыта и социально-культурных конвенций) и обретает ситуативный смысл.

Следовательно, пока человек находится в ситуации общения и может быть наблюдаем другим человеком, он демонстрирует смыслы, хочет он этого или нет. При этом важную роль играет активность воспринимающего Другого: без со-участия коммуникантов в едином процессе демонстрации смыслов и особенно их интерпретации не могло бы быть ни общения, ни совместной деятельности. Можно добавить, что эта интерпретация смыслов происходит в процессе постоянных «переговоров», гибкой диалектики коллективного осмысления социальной действительности на пути к достижению интерсубъ­ективности, трактуемой как психологическое или феноменологическое переживание общности [ togetherness — Ninio, Snow 1996: 23] интересов, дей­ствий и т. п. Эта общность не является постоянной, она всегда «движется», и часть коммуникативной «работы» всегда направлена на ее воспроизводство, достижение и поддержание в каждом новом акте общения.

Э. Гоффман [Goffman 1959; Schiffrin 1994: 398] различал информацию, сообщаемую преднамеренно (information given), и информацию, сообщаемую непреднамеренно (information given-off). Если участием в коммуникативном процессе первый тип информации обязан прежде всего говорящему, который отбирает эти смыслы, придает им форму и излагает их в соответствии со своими интенциями; то информация второго типа оказывается в долгу у реципиента, а именно его восприимчивости, избирательности и способности к интерпре­тации. Как раз интерпретация становится в интеракционной модели крите­рием успешности и главным предназначением коммуникации в отличие от распространенного представления ее основной функции как «достижения взаимного понимания». Это разительно меняет статус коммуникантов. Этим обусловлена и асимметрия модели: порождение смыслов и их интерпретация отличаются как по способам осуществления этих операций, так и по типам участвующих в них форм когниции, перцепции и даже аффекта. Идея зеркаль­ного подобия процедур преобразования сообщения на вводе и выводе не работает: реципиент может вывести смыслы, отличные от задуманных гово­рящим, что в жизни встречается не так уж редко.

Интеракционная модель предполагает сильную ситуативную привязан­ность, что может выражаться в учете невербальных аспектов коммуникации и деятельности в целом, в использовании широкого социально-культурного

контекста. И в том, и в другом случае исследователь имеет дело с «фоновыми знаниями», конвенциональными по своей природе, но далекими от уровня алгоритмизации языкового кода. Зависимость от кода в интеракционной мо­дели меньше, но роль общих значений остается высокой, хотя здесь и проис­ходит перенос приоритета от конвенций языковых к социокультурным.

Из трех моделей коммуникации интеракционная в большей мере соответ­ствует дискурсивной онтологии, правда, лишь в том случае, если поведение понимать широко и признать приоритет коммуникации по отношению к информации.

Дата добавления: 2014-10-15