лыми и сверстниками. Так, в исследованиях' показано, что успех ребенка в разных видах деятельности самым тесным образом связан с признанием его сверстниками, - это прояв- ление обусловленного отношения человека к человеку (проще говоря, любят или хорошо относятся только за что-то, а не просто так - бескорыстно). Успех, как отмечает автор иссле- дования, обязательно должен быть заслужен хорошим качест- вом выполненных заданий и замечен, оценен сверстниками и взрослыми. В регулировании взрослым успешности ребенка автор видит возможность создать благоприятную обстановку для полноценного развития в группе детского сада каждого ребенка. Кроме того, замечено, что симпатию и признание сверстников получают те дети, которые проявляют желание помочь, поддержать другого человека, могут выслушать друго- го человека, умеют радоваться успехам других. Дети же с про- явлениями драчливости, с агрессивными проявлениями, плак- сивые и обидчивые не вызывают симпатии сверстников. Меня поразила закономерность, выделенная в этом исследовании, подтверждающая жесткое опосредование отношений между детьми: если у ребенка снижалась успешность, то сверстники уже не хотели ему подчиняться и воспринимали его как несим- патичного. В противном же случае, если успешность повыша- лась, увеличивалась, это приводило к признанию его лиди- рующей роли и сам он воспринимался как более симпатичный.
Думаю, что эти факты и закономерности есть смысл со- поставить с данными о степени детской лживости в пяти- семилетнем возрасте. Я воспользуюсь таблицей из уже упоми- навшейся книги П.Экмана, в которой отражены результаты опроса родителей.
Возраст, лет
Количество ответов родителей и воспитателей, считавших, что дети этого возраста способны лгать
100(!)
Почему они лгут, то есть создают фантомную реальность? Ответ может быть и такой - потому что умеют эту реальность
' Сенько Т.В. Успех и признание в группе. - Мн., 1991. 452
создавать, знают ее свойства и пробуют обращаться с ними. Это не что иное как продолжение освоения не-Я, только не во внутреннем диалоге, а во внешнем - со взрослым или сверст- ником. Среди исследованных видов лжи большое место зани- мает ложь об отношении к предметам, это самая легкая ложь, более трудной является ложь о чувствах (особенно своих). Чувства принадлежат Я, их труднее превратить в не-Я, вот в более зрелом возрасте это будет сделать значительно проще, а пока ребенок еще достаточно искренен. О предметах лгать проще - они-то уж точно не-Я, поэтому не брал, не видел, не трогал и тому подобное. Хотя все наоборот.
Сопоставление этих двух феноменов - феномена лжи и ус- пешности ребенка в группе сверстников - приводит меня к мысли о том, что они позволяют обсуждать проблему про- зрачности - плотности границ психологического пространст- ва. Успех, воплощенный в преобразованиях предмета, ложь о предмете наделяют этот предмет особыми свойствами, отда- ленно напоминающими магическую значимость ритуальных предметов для древних народов. Предмет, его преобразования становятся на какой-то момент (мгновение) равными моему Я. (Так и слышится здесь голос кота Матроскина из известного мультфильма: «А я еще и вышивать умею...».)
Получается, что границы Я совпадают с границами пред- мета. Надо видеть и те факты, что именно в этом возрасте у детей появляются первые попытки собирательства, коллек- ционирования, появляются любимые вещи, место в квартире и тому подобное. Предметы как бы становятся частью Я, я бы сказала, что они обозначают и укрепляют границы Я. Если в семье несколько детей или дети объединены в группу, то борьба за мою игрушку или мое место является неотъемле- мой частью их жизни. Особый мой предмет - чашка, носочки, игрушка, стул, вилка - это очень важно в детстве, ведь именно наличие этих предметов иной раз бывает единственным под- тверждением для ребенка факта существования своего Я (но это уже из области человеческих трагедий, пусть их будет как можно меньше в мире).
Надо сказать, что предметы, в том числе и тело человека как предмет, - это единственная относительно устойчивая вели- чина в психической реальности, поэтому владение Я-пред- метом очень важно для осознания границ своего, для пережи- вания своей автономности от другого человека. Если посмот- реть с этой точки зрения на мотивы лжи, то можно увидеть, что все они (в той или иной степени) связаны с предотвраще- нием возможного воздействия на разные модальности психи-
453
ческой реальности: чувства, мысли, желания, возможности. Ложь и отношение человека к ней отражает степень динамич- ности его Я. Завравшийся ребенок уже потерял эту динамич- ность, то есть не чувствует реальности своего Я; ребенок, который переживает свое же собственное отношение к своей же собственной лжи, обладает чувством реальности своего Я, ощущает его границы и переживает по поводу возможно- сти его потери. Я знаю одного ребенка, который, переживая свою ложь родителям, глубоко раскаиваясь, сумел сформу- лировать то, что с ним происходит: «Я не хочу врать, а оно все выходит, я уже не знаю, где правда, я ее теряю, я ее бо- юсь совсем потерять».
Среди мотивов детской лжи П.Экман выделяет следую- щие: избегание наказания, стремление добыть нечто, чего иначе не получишь, защита друзей от неприятностей, само- защита или защита другого человека, стремление завоевать признание и интерес со стороны окружающих, желание не создавать неловкую ситуацию, избегание стыда, охрана личной жизни, защита своей приватности, стремление дока- зать свое превосходство над тем, в чьих руках власть. Ду- маю, что каждый мотив с точки зрения создания границ психологического пространства можно было бы проком- ментировать как вариант рефлексии на содержание отноше- ний, как вариант осознания отношений как особой сферы, имеющей свои законы функционирования.
В литературе середина детства связывается с кризисом шести лет как периодом потери ребенком непосредственности и спон- танности в активности, а приобретения произвольности и опо- средованности, то есть поведение становится многоплановым - разделяется план реальный и вымышленный, ребенок осознает их несовпадение; разделяется план предметный и отношенче- ский; становятся дифференцированными чувства, выделяется и осознается переход одного чувства в другое.
Ребенок уже не просто реагирует, усваивает, он уже и мно- гое делает «понарошку», «специально», применяя для воздей- ствия на себе и на других известные ему закономерности че- ловеческих отношений и свойства предметов. Он уже может хотеть понравиться другому человеку и стараться делать это, он уже может хотеть выглядеть умным и стараться делать это. Он (еще не всегда в изощренной взрослой форме) может оп- равдать ожидания близких, поведя себя так, как этого хотят они, а не он сам.
Это очень большие приобретения этого возраста, так как постепенно ребенок избавляется от эгоцентрической позиции
454
во всех видах деятельности. Это уже не упрямец с одной един- ственной целью, это уже «большой» человек, который может осуществить и реализовать выбор целей в отношениях с дру- гими людьми (если ему не помешать, конечно).
Знание о разных реальностях существования одного и то- го же предмета, в том числе и собственного тела и собствен- ного Я, - открывает перед ребенком путь построения пози- ции, связанный с обозначением своего Я для другого челове- ка, обозначение другого через дистанцию с ним, а также обя- зательную фиксацию предмета, который будет определять содержание воздействия одного человека на другого. Ребенок уже в состоянии сформулировать тему взаимодействия, выде- лить в предмете группу его свойств, задать свое и чужое от- ношение к ним (из дневниковых записей):
- Мама, давай поговорим.
- О чем мы с тобой будем говорить?
- Давай поговорим о лете.
За окном в это время шел мелкий осенний дождь, озябшие ветки, казалось, просились в наш дом.
В разговоре он уже стремится следовать правилам диалога, трогательно наблюдать, как ребенок поправляет взрослого:
«Ну, ты уже сказал, а сейчас я скажу, надо по очереди» (почти по Кэрролу). При этом можно отчетливо проследить, каких усилий, затрат энергии требует от ребенка этот переход от одной позиции к другой, какого сосредоточения требует осу- ществление новой позиции, он как бы осваивает новую тер- риторию, новое место в отношениях с другим человеком, ис- пытывая явное удовольствие от своего умения делать это. Он как бы серьезнеет на глазах - сосредоточивается, мимика и движения становятся определенными, это похоже немного на овладение актером рисунком роли.
«Я могу быть разным», - думаю, что так можно сфор- мулировать один из главных итогов освоения разных по- зиций. Ребенок уже может сам создать в себе какое-то со- стояние или цель: «Давайте веселиться», «Подкрадемся на цыпочках», «Напугаем», «Рассержусь», «Притворюсь» и тому подобное. Материал для построения собственного Я уже практически освоен: он уже может «не бояться», «не кри- чать», «захотеть и не заплакать», «захотеть и выучить» и тому подобное.
Недаром же говорят, что к пяти годам человек уже сло- жился, хотя, может быть, точнее было бы сказать, что у него есть «материал», из которого можно сложиться. Попробую еще раз перечислить этот «материал»: экзистенциальные пе-
455
реживания и возможность их выражения в слове; самовоздей- ствие как автономность активности; сила собственного Я как диапазон его изменения под воздействием другого человека' дифференцированные чувства; половая идентификация; пси- хологическая дистанция с другим человеком и возможность воздействия на нее; дифференцированное отношение к другим людям (свои - чужие); дифференциация разных видов реаль- ностей и правил действия в них.
Я описала фактически взрослого человека. Что же дет- ского осталось в нем? Доверчивость и жизнерадостность, основанные на конкретном, образном мышлении. При всей его «взрослости» ребенок живет в мире тех обобщений, ко- торые доступны именно его опыту, соответствуют именно его переживаниям и интеллектуальным возможностям, по- этому детский мир полон деталей и красок, подчас просто невидимых взрослому. Когда-то в переполненном кинозале Илюша увидел на экране лошадей (мелькнули на заднем плане). Какова была реакция зрительного зала, увлеченного сюжетом фильма, в тот момент, когда Илья громогласно спросил, заныл: «Ну когда же, ну когда же будут лошади?» - каждый читатель легко себе представит. Какие лошади, ко- гда на экране такая любовь?!
Он не понимает очевидного для взрослых, а взрослые не понимают очевидного для него, так как мыслят по-разному.
Ребенок еще только решает задачу развития, овладевая конкретными мыслительными операциями, а его уже гото- вят к школе, он уже готовится к школе (или посещает ее с пяти, а то и четырех лет - в разных странах по-разному). Сегодня столько написано о проблемах готовности ребенка к школе, существует столько вариантов этой самой подго- товки, что почему-то становится грустно за ребенка, на ко- торого невольно обрушивают со всей взрослой силой требо- вания быть готовым к ими же самими придуманным крите- риям и показателям. Боюсь, что по меркам сегодняшних школ очень-очень много взрослых, которых называют из- вестными и великими, просто не попали бы даже в первый класс. Назову только несколько фамилий людей, у которых не все ладилось в школе: Д.Уатт, П.Корнель, Д.Свифт, И.Нью- тон, Т.Эдисон, Г. Гельмгольц, Пьер Кюри, Н.В.Гоголь и мно- гие другие.
Учитывая качество тестирования, которое проходят се- годняшние первоклассники, хотелось бы, чтобы этот список гениев человечества знали не только экзаменаторы, но и родители.
456
Здоровый, любознательный ребенок, который знает себе цену, умеет строить отношения с другими людьми, - это по- настоящему готовый к обучению в школе человек. Я бы не писала это так категорично, если бы не видела уже десятки изуродованных «подготовкой к тестированию» детей, кото- рые механически рисуют человечка (многократно рисован- ного до этого), бессмысленно воспроизводят задания теста на готовность к школе даже еще до получения самого зада- ния. Вот она, навеки (?) потерянная непосредственность, ставшая страхом перед неудачей. Предметно воплощенный успех заслонил живую радость, жизнь стала равна «требова- ниям школы к уровню интеллектуального развития ребен- ка», а не прошедший тестирование ребенок - позором для родителей. Что же не так в нашем взрослом королевстве, если оно порождает такие картины? Здесь, сейчас не буду это анализировать - речь о детях, они в этом не виноваты. Они - маленькие, они еще слушаются взрослых (недолго бу- дет это время), они еще готовы верить им, что все происхо- дящее не понарошку, а по правде. Так и хочется вспомнить давние школьные годы, когда... Да ладно, личная биография мало кого интересует.
Итак, готовность к школе. Что это такое? Думаю, что для более-менее внятного ответа на этот вопрос надо постараться понять, что такое школа и для чего она существует. Вот тут-то и начинаются такие сложности, такой появляется хор проти- воречивых мнений, что впору испугаться не только ребенку, но и взрослому. Из множества представлений о школе, ее целях и задачах я выбираю то, которое мне ближе всего. Оно разрабатывается учениками и последователями Л.С.Выгот- ского, сегодня его называют развивающим обучением по В.В.Давыдову.
Понятие о таком обучении, о школе, где осуществляется такое обучение, основано на идеях об особом виде деятельно- сти - учебной деятельности. Именно к ней-то и надо быть готовым ребенку в середине детства. Дети, как известно, учат- ся в разных видах деятельности - в игре, в труде, в спортив- ных занятиях и тому подобное. Учебная же деятельность - это один из типов воспроизводящей деятельности детей, которая имеет совершенно особое содержание.
Освоение этого содержания и требует некоторой подго- товки. Кратко можно сказать, что содержанием учебной деятельности являются теоретические знания, которые свя- заны с теоретическим сознанием и мышлением людей. Как писал В.В.Давыдов, «усвоение азов этих форм общественно-
457
го сознания и соответствующих им духовных образований предполагает выполнение детьми такой деятельности, кото- рая адекватна исторически воплощенной в них человеческой деятельности»'.
Считается, что учебная деятельность определяет возникно- вение психологических новообразований - рефлексию, произ- вольность, внутренний план действий, которые необходимы для освоения такого важнейшего элемента культуры, как ин- струкции, или способы, действия с предметами.
Без рефлексии невозможно выделение самих способов дей- ствия как особого свойства активности; произвольность по- зволяет разделять разные планы реальностей и действия в них; внутренний план действий обеспечивает необходимую систему координат для организации психологического про- странства Я.
Появление этих новообразований, как показывают много- численные исследования, существенно зависит от содержания образования - от содержания усваиваемых знаний. Доказан- ным можно считать факт, что развивающий характер учебной деятельности проявляется только тогда, когда ее содержанием являются теоретические знания.
Мышление детей, осваивающих эти теоретические знания, не тождественно мышлению ученых, деятелей искусства, фи- лософов и других исследователей морали и права. Ребенок не создает сам понятий, ценностей и норм общественной морали, а присваивает их в процессе учебной деятельности. Однако, и это очень важно, он выполняет такие мыслительные действия, которые адекватны тем, посредством которых, с помощью которых исторически вырабатывались продукты духовной культуры. В.В.Давыдов неоднократно писал о том, что в сво- ей учебной деятельности дети воспроизводят реальный про- цесс создания людьми понятий, образов, ценностей и норм, которые человечество накопило и выразило в идеальных формах духовной культуры.
При очень большом объеме исследований по проблемам учебной деятельности практически открытым остается вопрос о ее мотивации. Давно известно, что очень большие трудно- сти для самих детей и для взрослых связаны именно с нежела- нием детей учиться. Заставить учиться, как известно, невоз- можно, если сам человек этого не захочет.
Я более чем уверена, что истоки мотивации учения лежат в Я-концепции ребенка, в тех ее проявлениях, которые связаны
'Давыдов В.В. Проблемы развивающего обучения.-М., 1986.-С. 133. 458
с переживанием динамичности своего Я. В этом убеждает достаточно много жизненных фактов и конкретных экспери- ментальных исследований (М.В.Матюхина, А.К.Маркова, А.Б.Орлов, Н. И. Непомнящая и другие). Переживание дина- мичности своего Я может быть выражено примерно в такой рефлексивной формуле: «Я меняюсь, оставаясь самим собой, и это меня радует».
Ребенку, готовящемуся к школе, очень важно иметь осно- вания для такого переживания, так как он переходит в новую систему опосредованных отношений, где его Я в целостных проявлениях и свойствах весьма редко будет предметом взаи- модействия с другими людьми, преобладать будет оценка предметных действий ребенка и их соответствие с образцом или правилом. В процессе учебной деятельности ребенок ре- шает соответствующие ее содержанию задачи: анализирует материал с целью выявления в нем закономерностей, строит на основе этого целостный объект, овладевая общим спосо- бом построения изучаемого объекта. При решении учебной задачи мысль ребенка движется от общего к частному, при этом он осуществляет следующие действия:
- преобразование условий задачи с целью выделения все- общего отношения изучаемого объекта;
- моделирование выделенного отношения в предметной, графической или буквенной форме;
- преобразование модели для изучения ее свойств;
- построение системы частных задач, которые решаются общим способом;
- контроль за выполнением действий;
- оценка усвоения общего способа.
Умение учиться и будет составлять для ребенка возмож- ность самостоятельно формулировать учебные задачи, то есть задачи на нахождение обоих способов действия, и пытаться решать ее.
Готовность к осуществлению этого умения, думаю, строится на фундаменте переживания собственной целостности (Я = Я) и целостности мира, это переживание связано с разными бы- товыми качествами человека, но главное среди них, думаю, смелость. Это готовность рискнуть с опорой на собственные силы, это отсутствие страха перед собственной ошибкой и одновременно возможность защитить свое Я от воздействия другого человека. Это переживание своей автономности как необходимой степени свободы для принятия решения и, нако- нец, это отношение к другим людям как к партнерам (осу- ществление деловых отношений независимо от возраста чело-
459
века). Партнерство можно понимать как возможность взаим- ных обучения, изменения, воздействия.
Смелость ребенка - это та необходимая для осуществления жизни самодостаточность, которая позволяет ему ощущать. переживать, воспринимать динамичность своего Я как реаль- но существующего и живущего.
Если какие-либо причины блокируют переживание дина- мичности Я, то наблюдаются картины мотивации учения, аналогичные той, которая была у маленькой Тани после неде- ли посещения школы: «Ничего не умею», «Никогда не полу- чится», «Я - глупая», «Ничего неинтересно», «Я и так уже все умею, все равно ничему не научусь».
В школе ребенок встречает чужих людей, с ними надо строить деловые, партнерские отношения, условно говоря, надо быть готовым к обусловленному отношению к себе, для этого хорошо бы обладать развитой концепцией другого че- ловека и себя, собственной Я-концепцией, гарантирующей целостность границ Я. Иначе возникает тот порочный круг взаимодействия, о котором так тонко и мудро написали К.Блага и М.Шебек', позиция которых мне очень близка.
Они исходят из того, что ошибки ребенка при выполнении учебных заданий могут быть связаны не со сложностью зада- ния, а с тем, что у школьника есть определенное представление о себе, которое и создает соответствующий тип поведения. «Образ себя, - пишут они, - и самодоверие способствуют дос- тижениям ребенка в школе». Негативный образ себя и недоста- ток самодоверия ведут к снижению успеваемости ученика. В то же время успехи и неудачи ребенка влияют на его образ себя, самодоверие и понимание себя. Уровень его ожиданий влияет на цели, на выбор предмета взаимодействия с другим челове- ком, на выбор собственной позиции во взаимодействии. Его успехи оценят другие люди (родители, учителя). Оценка - это своего рода разрешение на содержание отношения к учебе и поведение. Каждую оценку других людей ребенок, естественно, интерпретирует сам и как-то к ней относится. Создавшееся под влиянием окружающих представление ребенка о себе, содержа- ние его Я-концепции будет определять поведение ребенка и его успехи в классе, его возможности и желание самовоздействия - то, что называют обычно самовоспитанием.
Так замыкается круг, который и называют порочным (пока- зан на схеме).
' Карел Блага, Михаил Шебек. Я - твой ученик, ты - мой учитель. М., 1991.-С. 53-55.
460
Схема циркулирующего процесса между структурным Я, результатами учебной деятельности с обратной связью, опосредованной другими людьми
Восприятие учеником оценочных суждений других лиц о его Я
Вербальные и невербальные коммуникации ученика)
Самооценка и ожидание от себя
Мнение других людей об ученике и его собст-1 венное мнение о себе
Структурное Я
Оценочные суждения других людей | об ученике
Поведение и учебные результаты в классе
Порочность этого круга состоит в том, что здесь имеет ме- сто движение по спирали, и его почти невозможно (без посто- ронней помощи) разорвать, так как в каждый момент времени оно практически меняет свою форму: от нерешенной задачи до уверенности взрослого в собственной некомпетентности «быть родителем» и тому подобное. Нужны специальные усилия, что- бы не только остановить этот круг отношений, но и «расшиф- ровать» измененную форму до ее первоначального (простого) вида. Как часто приходится встречаться с безумным, все наби- рающим скорость движением этого порочного круга.
Можно ли предотвратить его появление, так подготовить ребенка к школе, чтобы ему удалось избежать «бега» по этому пространству? Думаю, что теоретически это возможно, если ребенок будет смелым (его научат быть смелым), не будет испытывать страха перед разными проявлениями жизни. Прак- тически очень и очень (почти невозможно) сложно, так как рядом с ребенком взрослые, которые подчас и не догадывают- ся об отсутствии у себя безусловной любви к жизни, безуслов- ной любви к своему собственному ребенку.
Вот и получается, что готовность к школе не складывает- ся из каких-то умений или навыков действия с предметами,
461
она включает, прежде всего, глобальное переживание собст- венной ценности, если хотите, любви ребенка к себе и его же веру в возможность быть еще лучше, то есть стремиться к совершенству.
Надо сказать, что традиционно систематическое религи- озное обучение детей начиналось именно в раннем возрасте оно давало ребенку основное переживание - переживание собственной причастности к экзистенциальному. Есть и свет- ские пути воспитания у ребенка этих переживаний, может быть, их надо считать главными в подготовке ребенка к школе, так как эти обобщенные (экзистенциальные) пережи- вания могут стать (и становятся) фундаментом для осущест- вления воздействия ребенка на собственное Я, для принятия воздействия другого человека, для выбора цели во взаимо- действии с ним.
Думаю, что экзистенциальная пустота, которая возникает в отношениях ребенка со взрослыми, не может быть компен- сирована практически ничем: ни конкретными действиями с предметами, ни успехами в освоении этих действий, ни обще- нием со сверстниками, ни общением с играми и игрушками, ни самой игрой. Экзистенциальная пустота возникает там, где нет любви, безусловной родительской любви, о которой Э.Фромм писал так: «Ребенок старше шести лет начинает нуждаться в отцовской любви, авторитете и руководстве отца. Функция матери - обеспечить ребенку безопасность в жизни, функция отца - учить его, руководить им, чтобы он смог справляться с проблемами, которые ставит перед ре- бенком то общество, в котором он родился. В идеальном случае материнская любовь не пытается помешать ребенку взрослеть, не пытается назначить награду за беспомощность. Мать должна иметь веру в жизнь, не должна быть тревож- ной, чтобы не заражать ребенка своей тревогой. Частью ее жизни должно быть желание, чтобы ребенок стал независи- мым и в конце концов отделился от нее. Отцовская любовь должна быть направляема принципами и ожиданиями; она должна быть терпеливой и снисходительной, а не угрожаю- щей и авторитетной. Она должна давать растущему ребенку все возрастающее чувство собственной силы и, наконец, позволить ему стать самому для себя авторитетом и освобо- диться от авторитета отца»'.
Наверное, это и был бы «рецепт» готовности ребенка к школе, который так же сложен, как и прост.
'Фромм Э. Искусство любви. - Мн., 1990.-С.28. 462
Однако в ситуации школы проходит проверку не только родительская любовь к ребенку, но и любовь к жизни и к лю- дям, в конечном итоге, к своей профессии чужого для ребенка человека-учителя.
Для ребенка отношения с учителем в современной школе лишены того содержания обожания, уважения и доверия, ко- торые были характерны для этой ситуации лет 30 и даже 20 тому назад. Дело не в том, что кто-то стал хуже или лучше (взрослые или дети), просто очень сильно меняется мир, а с ним и система человеческих ценностей. Мало того, что сего- дня у ребенка несколько учителей в его первом классе, он до этого (в большинстве случаев) посещал детские дошкольные учреждения, где уже встречался с чужими взрослыми. Еще по традиции даже студентам, обучающимся педагогическим спе- циальностям, преподается, что учитель пользуется у младших школьников большим авторитетом, а жизнь приносит все больше и больше подтверждений обратному. Думаю, что имею некоторое право утверждать, что современные взрослые вообще очень рано (еще в начале детства) перестают быть для детей безоговорочным авторитетом. Прямо или косвенно об этом говорит и феномен лжи - ребенок может провести взрос- лого, проверив таким образом свою силу, победив взрослого.
Отношения с чужими взрослыми строятся по безличным правилам, предполагающим сохранение психологической дис- танции, как бы очерчивающей границы территории, места, занимаемого каждым человеком. Это универсальные для орга- низации любого взаимодействия правила руководства и под- чинения, правила ведения переговоров, правила выражения собственной точки зрения, следования ей, пересмотра ее и тому подобное. Они достаточно подробно описаны в современной психологии управления и по отношению с чужим взрослым могут быть сформулированы следующим образом: определение дистанции, обозначение дистанции, сохранение дистанции. Определение дистанции связано для ребенка с восприятием позиции взрослого (кто он для меня?); обозначение дистанции - это правила воздействия (кому что можно и нельзя); сохранение дистанции - удержание границ своего психологического про- странства от воздействия другого человека. Всему этому ребе- нок учится в групповой игре со сверстниками.
Освоение именно этого вида игры является важнейшей за- дачей развития в середине детства. Именно игра со сверстни- ками, где ошибки в определении и сохранении дистанции легко исправляются обеими сторонами, тем самым накапли- вается полезный взаимный опыт переживания сопротивления
463
границ чужого психологического пространства и своего тоже Любое выяснение отношений между сверстниками, даже дра- ка, более честный и справедливый способ решения проблемы места в совместной деятельности, чем соблюдение поддержи- ваемых внешним контролем (присутствием, например, стар- шего ребенка или взрослого). На первый взгляд, это очень рискованная ситуация - оставить группу детей 5-7 лет для самостоятельной совместной работы или игры, но им жизнен- но необходимы такие ситуации, когда взрослый находится рядом с ними, но не вместе.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав!Последнее добавление