Сохранение административно-командной системы

Вместе с тем коренного перелома в характере развития со­ветской экономики не произошло: ее рост по-прежнему обеспе­чивался преимущественно не за счет заметного повышения про­изводительности труда (интенсивности), а за счет вовлечения в производство все новых ресурсов (экстенсивности). Главная при­чина сложностей реализации реформы А.Н. Косыгина заключа­лась в противодействии преобразованиям со стороны высшей но­менклатуры. Ситуация, в которой оценивать работу директора завода или председателя колхоза станет не министерство и не партийный комитет, а (пусть и не напрямую) потребитель, пуга­ла и партийный аппарат, и министерства и ведомства.

Вторая причина — противоречие реформы фундаменталь­ным идеологическим установкам. Примером тому может послу­жить начатый в 1967 г. на Щёкинском химическом комбинате в Тульской области эксперимент: было разрешено сокращать излишний персонал, а часть заработной платы уволенных рас­пределять между оставшимися. В результате численность работ­ников за 2 года сократилась с 6 до 5 тыс. человек, а выпуск продукции, наоборот, увеличился на 80%. Эксперимент тем не менее был прекращен, так как он напугал, во-первых, угрозой появления безработицы, а во-вторых, страхом перед бесконт­рольным использованием государственных средств.

Третья причина неудачи реформы вытекала из ограни­ченности самого ее замысла. Расчеты на то, что в условиях го­сударственной монополии рынок станет безусловным стимулом качественного производства, оказались неоправданными. Мно­гие предприятия очень быстро усвоили, что добиться увеличе­ния прибыли можно путем искусственного повышения цен, эко­номии на материалах, упрощения технологии производства под видом его рационализации и т. п. В результате качество про­дукции в ряде случаев не только не улучшилось, но ухудши­лось, и одновременно включились инфляционные процессы.

Наконец, реформа действительно могла создать угрозу со­циальной стабильности советского общества. Последовательная реализация принципов реформы с неизбежностью должна была затронуть предприятия, на которых производилась некачествен­ная и потому ненужная потребителям продукция. Занятость ра­ботников таких предприятий являлась, по сути, скрытой формой социального обеспечения. Эти предприятия пришлось бы закрывать, увольняя рабочих, или перепрофилировать, что тре­бовало капиталовложений, но еще не гарантировало занятости. Советское руководство сделало выбор в пользу сохранения су­ществующего положения.

В итоге «косыгинская реформа» не сумела предотвратить появления к концу 60-х гг. негативных тенденций в советской экономике, ведущих к замедлению темпов ее развития. Внешним поводом для фактического отказа от продолжения экономической реформы стали политические кризисы весной и летом 1968 г. в Чехословакии и ряде других социалистических стран, где на фо­не рыночных преобразований возникла реальная угроза самому существованию социалистического строя. В свете этих событий судьба реформы была решена окончательно, хотя никто ее фор­мально не отменял и основные ее положения не пересматривал.

Значение неудачи экономической реформы состоит преж­де всего в том, что в обществе в очередной раз оказалась ском­прометирована идея преобразований. Возобладал курс на ста­бильность. Это исключило едва ли не любые мероприятия, по­следствия которых могли бы создать возможность изменения привычной обстановки.

5.4.Хозяйственный «застой»

К этому времени на территории СССР были обнаружены новые ресурсы, открывающие возможность дальнейшего экстенсивного развития, в виде гигантских запасов нефти, газа, цвет­ных металлов и т. п. Все это и предопределило установившийся в 70-е гг. социально-экономический «застой» в стране.

Переход к «застою» был отмечен провозглашением курса на «совершенствование хозяйственного механизма». Внешне этот курс мало отличается от прежнего. Ставились те же зада­чи — развитие хозрасчета, материального стимулирования, об­ращение производства к нуждам трудящихся и т. д. Однако на практике это выразилось в усилении централизованного управ­ления и возврата к показателям, ориентирующим на количест­венный, а не качественный рост производства. В планах девя­той (1971—1975) и десятой (1976—1980) пятилеток задача на­ращивания темпов роста уже не ставилась, предполагалось лишь увеличение производства общего объема продукции. В итоге за девятую пятилетку валовой объем промышленного производства вырос на 43%, за десятую — на 24%, в сельском хозяйстве соответственно — на 13% и на 9%. При этом плановые задания пятилеток не были выполнены: в девятой пятилетке вы­полнение плана в промышленности составило 91% (в сельском хозяйстве — 68%), в десятой — 67% (в сельском хозяйстве — 56%). Таким образом, в 70-е гг. советская экономика опускалась до уровня простого воспроизводства, который был способен толь­ко удовлетворить уже сложившиеся потребности населения.

Между тем запросы людей постепенно росли и вступали во все более острое противоречие с возможностями отечествен­ной экономики. Результатом этого стал хронический дефицит промышленных и продовольственных товаров, затрагивающий часто и товары первой необходимости. Хуже всего с товарным снабжением дела обстояли в отдаленных от Центра регионах РСФСР — в Сибири, на Севере, Урале и Дальнем Востоке. «Ост­ровками» весьма относительного благополучия оставались Москва, Ленинград, столицы союзных республик и некоторые другие города, включая так называемые наукограды.

Не последнюю роль в создании такой ситуации сыграли и сложившиеся диспропорции в советской экономике, связанные с усиливающейся гонкой вооружений. Расходы на оборону от­влекали средства и усилия от гражданского производства.

Отказ от реформ неизбежно подталкивал к рутинному ре­шению социально-экономических проблем: отсутствие качественных товаров и продовольствия собствен­ного производства начинает восполняться все нарастающим импортом. Советский Союз стал крупнейшим в мире импорте­ром зерна, опередив даже традиционно ввозящую зерно Японию.

К середине 80-х гг. каждая третья тонна хлебопродуктов производилась из импортного зерна. На зерновом импорте базировалось производство животновод­ческой продукции. СССР был вынужден заключать долгосрочные соглашения о поставках зерна, взять обязательства еже­годно закупать не менее 9 млн. т. в США, 5млн. т. в Канаде, 4 млн. т. в Аргентине.

Источниками средств для закупок за рубежом становятся золотовалютные резервы, внешние займы и доходы от экспорта. Использование золотого запаса в брежневские време­на было относительно редким явлением. Главная ставка была сделана на повышение прибыльности от внешней торговли. Проще всего завоевать себе место на внешнем рынке можно бы­ло с помощью вывоза топлива и полезных ископаемых.

Во время мирового энергетического кризиса 1973 г. в ре­зультате повышения мировых цен на нефть в 20 раз, на сырье в 8—10 раз СССР получил значительные доходы. На выручку от продажи сырья и топлива закупались товары массового по­требления и оборудование для их производства.

В связи с этим главным приоритетом промышленного развития в 70-е гг. становится добывающий, в первую очередь топливно-энергетический, комплекс. С 1969 г. специальным ре­шением ЦК КПСС и Совета Министров СССР начинается уско­ренное развитие нефте- и газодобычи в Западной Сибири. За 10 лет объемы добываемой здесь нефти выросли в 10 раз. Од­новременно стремительный рост происходил и в других отрас­лях сырьевого производства — угольной, лесопромышленной, добыче и обработке цветных металлов. Затраты на поддержание этих приоритетов постоянно росли, так как требовалось созда­ние в отдаленных районах приемлемой социальной инфраструктуры, а главное, развитие транспортной системы. В 1974 г. практически с нуля начинается грандиозное строи­тельство Байкало-Амурской магистра­ли, продолжавшееся 10 лет. В 1970 г. был заключен первый советско-герма­нский контракт «газ — трубы», по которому СССР получал от ФРГ тру­бы для строительства газопровода из Западной Сибири, рассчитываясь за­тем поставками газа в Европу.

В развитии ТЭК, в освоении природных богатств Сибири были достигнуты грандиозные успехи. По сей день основу российской экономи­ки составляют добывающие отрасли.

Все эти мероприятия проводи­лись за счет отставания тех отраслей, которые определяли научно-техничес­кий прогресс, — электроники, маши­ностроения, робототехники и др.

Таким образом, политика пе­риода «застоя» чрезвычайно ослож­нила решение объективной задачи перехода советской экономики к ин­тенсивному развитию. Экономика СССР стала частью мирового рынка, причем цены на основной предмет экспорта (нефть) в значительной мере зависели от Саудовской Аравии, а на основной предмет импорта (зерно) — от США. Возможные резкие колеба­ния цен таили в себе угрозу для буду­щего советской экономики. Но советс­кие руководители во главе с Брежне­вым предпочитали не доискиваться до глубинных причин происходящего, да и саму действительность воспринима­ли во все более искаженном виде.

Дата добавления: 2014-10-31