О роскоши и сребролюбии

Учитель Церкви II века Климент Александрийский пишет¹⁸:

«Употребление серебряных и золотых со вставленными в них драгоценными камнями кубков бесполезно и пред­ставляет собою оптический обман... Пропадите, следова­тельно, все вы, Терикловы бокалы и Антигоновские, и канфары, и вы, лавронии, и вы, лепасты, и все другие, ты­сячу иных форм имеющие, и вы, холодильные сосуды, и вы, для вина ковши разливные. Золото и серебро, состоит ли оно имуществом частным или общественным, вовсе не составляет собственности завидной, если они излишни; приобретение их сопряжено с оскудением средств, сбереже­ние их требует забот, в ежедневном обиходе они не необхо­димы. И суетную склонность к шлифованным стеклянным сосудам, кои от искусной обработки становятся еще более хрупкими, художественность которых при питье из них лишь страх внушает вам, в своей благоупорядоченной жиз­ни должны мы ограничить. Серебряные же стулья, чаши, уксусницы, тарелки и блюдечки, вообще золотая и серебря­ная столовая посуда, а также сосуды, назначение которых стыжусь я и назвать... равно как столики о трех ножках для безделушек, сработанные из слоновой кости, кресла, имеющие серебряные ножки с инкрустацией из слоновой кости, ларцы с крышкой, которая обложена работой из зо-

-57-

лота и черепахи, пурпурные одеяла и <одеяла> других дра­гоценных цветов, все эти отменности, свидетельствующие лишь о высокомерной роскоши и составляющие предмет сластолюбивой и тупой зависти, из употребления нами должны быть изгнаны; они того не стоят, чтобы из-за обла­дания ими хлопотать (да и некогда об этом нам заботиться), потому что время коротко, как говорит апостол (1 Кор. 7, 29)... Посему Писание особенно прекрасно говорит в одном месте: Где князья народов и владевшие зверями земными, за­бавлявшиеся птицами небесными и собиравшие серебро и зо­лото, на которые надеются люди и стяжаниям которых нет конца? Где те, которые занимались серебряными изде­лиями и которых изделиям нет числа? Они исчезли и сошли в ад (Варух. 3,16-19). Так карается высокомерная гордость... В вещах, в которых необходима мера, не должно быть ника­кой роскоши. Прошу тебя, скажи мне: столовый нож не бу­дет резать что ли, если рукоятка его не будет обложена сере­бряными иглами и оправлена в слоновую кость? Между тем, идет на приготовление вещей режущих индийское же­лезо, как если бы дело шло о вызове противника. Как? Если умывальник будет сделан из глины, то он тогда не примет что ли отмытой с рук грязи и ножной таз с ног? Не в состо­янии что ли будет стол на себе держать грошевой булки, ес­ли ножки его не будут выложены слоновой костью? Светец вокруг себя света не будет распространять что ли, если он будет произведением горшечника, а не золотых дел масте­ра? Я очень хорошо знаю, что и весьма скромное ложе не служит причиной более дурного сна, чем кровать из слоно­вой кости. И далее: только из нечестивой роскоши, этой ма­тери всех зол, грубым косматым покрывалом по причине его дешевизны пренебрегают, хотя оно совершенно удобно может служить и ложем, так что не будет нужды при этом ни в пурпуровых, ни в финикийских покрывалах. Что это за мечтательство, что за воображаемое чувство красоты! На­блюдайте! Господь ел из обыкновенного блюда и повелел Своим ученикам возлечь на земле на траве; их ноги Он омыл, подпоясавшись льняным полотенцем (Ин. 13, 4). Бог и Господь вселенной, Он смиренно, без серебряного умы­вальника сошел с неба; у самарянки, черпавшей из колодца глиняным сосудом, просил Он пить; и не из царского золо­та утолял Он жажду, но учил делать это легкими способами. Мерилом поставлял Он потребность, а не равнодушие к до-

-58-

бру и к лучшему... Вообще пища, одежда, домашняя утварь, короче, все в дому должно быть согласовано с законом хри­стианской жизни, иметь отношение к лицу, возрасту, при­званию и времени. Служителям Единого Бога идет к лицу, если и имущество, и вся домашняя их утварь носят на себе печать исключительно нравственной жизни и если каждый отдельный человек во всем вообще обнаруживает дышащий единством порядок жизни, соответствующий и сообразный с никого не различающею верою, этим одноформенным нравственным законом. Что не тяжело приобрести, то с лег­ким сердцем и употребляется, то беречь легко, расставаться с тем легко; этого рода полезное есть лучшее; дешевое, сле­довательно, лучше, чем дорогое. Вообще богатство, дурно управляемое, есть целая укрепленная гора греха и злодея­ния. Многие на него зарившиеся не могли войти в Царство Небесное (Мф. 19, 23, 24); до болезненности страстно доби­ваясь вещей этого мира, они потонули в своих порочных по­желаниях. К спасению же стремящиеся тотчас же должны освоиться с мыслью, что всякое имущество существует лишь ради употребления его и что удовлетворению потреб­ности служит только то, что приобретается малым. Безум­цы те, которые в своей ненасытимости сокровищами услаж­даются. Кто золото собирает, говорится, тот собирает в прорванный невод (Агг. 1, 6)... Лучшее богатство есть не иметь никаких пожеланий, и истинной гордостью должна быть эта, чтобы богатством не чваниться, а им пренебрегать. Позорно гордиться домашней утварью; не следует хлопо­тать о приобретении вещей, которые всякий, кому угодно, может купить на рынке».

Еще сказал¹⁹: «Не должно составлять необходимости для нас также и употребление духов. Оно со стезей правых может уклонять на путь вожделения и легкомыслия, осо­бенно по соседству с ночью... Бесчисленны сорта этих ду­хов. Есть бренфийные духи*, есть Мегалловские**, есть духи царские***, духи Плангоновские****, есть египетские

*Название получили по одному приятно пахнущему цветку из Лидии. <3десь и далее примечания Н. Корсунского.>

**По имени изобретателя.

***Употреблялись и были любимы особенно в придворном кру­гу в Парфии.

****Плангон из Элиды — изобретатель их.

-59-

псагда*. (* И слово наравне с духами египетское) Симонид не затрудняется о них и ямбами расска­зывать:

Маслами я себя опрыснул и духами Ибаккаром**.(**Особый заграничный сорт духов.)

И если пришел продавец, то берут у него и из лилий до­бытые благовония, и из ципра цветка духи, масло и помаду; в славе у них нардовое миро и розовое и иные, употребляе­мые женщинами то в жидком виде, то в сухом, то в форме капель для опрыскивания, то в форме порошка для окури­вания. Вседневно изобретается в этой сфере нечто новое в удовлетворение ненасытимой этой страсти окружать себя бесконечным разнообразием благоуханий. Вследствие пи­тания страсти к прекрасному в сфере запахов, страсти в своем развитии однако же вовсе не прекрасной, люди, ей служащие, поражают обоняние других распространяемым от себя благоуханием. Женщины же окуривают и опрыски­вают свои одежды, постели, душат в комнатах; среди этой ароматической атмосферы даже ночные горшки чуть-чуть не пропитываются с необходимостью теми же благовония­ми. Поэтому, мне кажется, хорошо те делают, которые в гневе на разрушающих такою роскошью и этой страстью к духам мужественность чувства приготовителей сих благо­воний и торговцев ими, а также и подкрашивателей шерсти из хорошо упорядоченного общества изгоняют. Это не в порядке вещей, чтобы по городу, где живет чистота образа мыслей и поведения, ходила испорченность нравов, обна­руживающаяся в подкрашивании одежд и в употреблении помад и духов. Наши мужчины должны благоухать не по­мадами и не духами, а добродетелью. Женщина же должна благоухать Христом, этим миром истинно царским, а не за­пах помад и духов от себя издавать; постоянно она должна быть умащена ароматическим миром скромности, нахо­дить свою радость в мире священном, во Святом Духе. Это благоуханное миро Господь дарует людям, исполняющим Его заповеди, составляя оное из ароматов небесных. Этим миром Господь и Сам помазан, как возвещает о Нем Давид: Посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих. Все одежды Твои — как смирна и алой и кассия (Пс. 44, 8-9). Впрочем, мы не питаем, подобно кор-

-60-

шунам и навозным жукам (говорят, что последние околе­вают, если их помазать розовым маслом), к благовониям отвращения. Некоторыми из этих благовоний, у мужчин головы не отуманивающими, женщины могут пользовать­ся... Довольно и простого масла, чтобы поверхность кожи умащать, чтобы некоторые неблаговонные испарения тела заглушать, в случае если кто для достижения и таких це­лей пожелал бы пользоваться маслом; более же обильное пользование благовониями есть возбуждающее чувствен­ные пожелания увлечение уже легкомыслием. Человека, неспособного к самообладанию, все манит: и еда, и постель, и разговор, и предносимое зрением и слухом, и всходящее на челюсти, и ноздрями обоняемое. Как быков увлекает кольцо и веревка, так невоздержного духи и помады... Но так как сладострастию, не связанному ни с какой жизненной потребностью, подлежащей действительному удовлетворе­нию, не отводим мы места в своей жизни, то расстанемся и с парфюмерией и будем и в этой сфере держаться лишь необ­ходимого... Нужно благовонными маслами пользоваться лишь как лекарствами и средствами, способствующими освежению ослабевших сил, например против обмороков, недомогания».

Еще сказал²⁰: «Удивляться темноцветным и бледно-зе­леным камням или пузырькам океанской пены (жемчужи­нам, перлам) или иным земным высевкам*(* Также и Тертуллиан, чтоб показать свое презрение к драгоцен­ным камням, называет их крошками земли (Tertullian. De cultu feminarum. 1, 6))

представляет из себя нечто детское. Питать склонность к прозрачным ка­мешкам, к странного цвета одеждам и разноцветному стек­лу свойственно людям глупым, в то одевающимся, что в глаза бьет. По этой же причине дети, завидев огонь, тянут­ся к нему: его блеск приманивает их и в своей неопытности не обращают они внимания на опасность прикосновения к нему. Подобное нечто для глупых из женщин представля­ют из себя драгоценные камни, на нитки нанизанные или же в цепи составленные: аметист, опал, яспис и топаз, по­том милетский

Смарагд, драгоценнейший из всех товаров.

Но драгоценному жемчугу особенно посчастливилось; он нашел особенно легкий доступ себе в уборные женщин.

-61-

Он образуется в устричной ракушке, имеющей сходство с пинной*(* Особый род раковин.)

величиной он будет с большой рыбий глаз; и околдованные столь жалкой ракушкой женщины не сты­дятся столь страстно добиваться ее, между тем как они могли бы украшать себя драгоценнейшим священным камнем, Божественным Логосом, Который в некоторых местах Писания (Мф. 13, 46) и называется жемчужиной. Это блистающий столь ясным светом Иисус, назирающее сие Око воплощенное; это лучи от Себя испускающий Ло­гос, плоть нашу чрез возрождение ее водою соделавший драгоценною... Неразумные же жены... алчут и жаждут драгоценных камней и в защиту себя высказывают такого рода странные положения: "Почему же нам не употреблять того, что создано Богом?" Или: "У меня есть они; почему же я не должна себе доставлять удовольствие ими?" Или: "Для кого же они и существуют, как не для нас?" Это голо­са, совершенно не обращающие внимания на волю Божию. Ближайшим образом Бог оставил открытыми вещи, необхо­димые для всех, какова вода и воздух**(** Ср.: Tertullian. De corona militis. VIII.) А что не необходи­мо, то сокрыл Он в воде и в земле... Вы же добиваетесь того, что вовсе не необходимо. Смотри, вот все небо открыто и вы не ищете Бога; золото же, сокрытое в земле, и драгоценные камни у нас копают в горных рудниках осужденные на смерть преступники***(*** Смертная казнь у римлян, как и у нас теперь, заменялась ча­сто пожизненной каторгой.). Вопреки Писанию вы действуете. Оно ясно взывает: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33). И хотя все нам даровано и все дозволено****, (**** См. также: Тертуллиан. О женских украшениях. Гл. 10 <Творения. Ч. 2. СПб., 1849>; Киприан Карфагенский. Книга об одежде девственниц <Творения. Ч. 2. Киев, 1891. С. 127>.) говорит апостол, но не все полезно (1 Кор. 10, 23)... Знаю, что Бог дал нам пра­во наслаждаться, но только в пределах необходимого, и по Его воле наслаждение должно быть общим. Это не в поряд­ке вещей, чтобы один в изобилии жил, тогда как многие тер­пят нужду. Как много славнее быть благодетелем многих, нежели в великолепном дому жить! Куда умнее свое иму­щество на людей издерживать, чем на золото и драгоценные

-62-

камни! Как много полезнее украшать себя друзьями, чем бездушными, хотя и ценными, вещами! Кому расширенное поместье принесет столько пользы, сколько расточение благодеяний!

В заключение должны мы еще и то возражение откло­нить: "Кто же будет наслаждаться богатством, если все бед­ность выберут?" Люди, отвечаю я, делающие употребление из богатства бесстрастно и без различия. И если нельзя до­стичь того, чтобы все благоговели пред мудрой умереннос­тью, то должно, по крайней мере, к тому стремиться, чтобы это происходило согласно с потребностями и чтобы отказы­вались от излишества. Вообще, к такого рода пустякам, как женские наряды, следует пренебрежительно относиться, подобно тому как вообще и всем миром мы пренебрегаем. Жена должна внутри украшенною быть, и женская красота должна изнутри обнаруживаться (Рим. 7, 22; Еф. 3, 16)... Потому только добродетельный есть "человек" поистине "прекрасный и добрый", и в качестве единственно пре­красного должно быть признаваемо лишь доброе; лишь добродетель своей красотой проливает свет и на тело; она, цветок, собою украшает его; она обнаруживает очарова­тельность умеренности, потому что добрые нравы, как луч света, освещают собою и форму. Красота каждого расте­ния и каждого животного заключается в свойственных им преимуществах; человека же преимущество состоит в справедливости, умеренности, возвышенности чувств, бо­гобоязненности. Прекрасен, следовательно, праведный, умеренный, вообще человек добрый, а не богатый.

Даже солдаты ныне желают уже золотые украшения носить; неизвестны им слова поэта:

Он и в битвы ходил, изукрашенный златом,

как глупая девочка*.

(*Илиада, 2, 872.)

Но страсть к нарядам, не заботящаяся о добродетели, за­нимающаяся только телом и обращающая чувство красоты на ничтожные вещи, совершенно должна быть изгнана из нашего общества. Предъявляя притязания на украшение тела тем, что к его существу не относится, она порождает собою лживость и развивает обманность характера. Не не­что честное, простое, истинно детское она представляет со-

-63-

бой, нет, а высокомерие, чувственность, надутость. Жены по-темняют истинную красоту, когда они накладывают на нее тень золотых украшений. Они сами не знают, что делают с собой, сами себя сковывая тысячью золотых цепей... Или разве эти колье не представляют из себя ошейников, и на грудь ниспадающие цепи разве не заменяют собою оков?..

И как змей Еву обольстил, так золотые украшения обо­льщают ту и другую из женщин; и здесь образ змия играет роль приманки; в восхищении совещаясь относительно на­рядов, покупают они украшения с фигурами мурен и змей. Комик Никострат перечисляет множество их: цепи, ожере­лья, перстни, браслеты, змеевидные брошки, серьги. Много порицает женщин за все эти украшения Аристофан, пере­числяя их в своей комедии "Фесмофориянки"*(*Более правильное название: «Женщины на празднестве Фесмофорий». — Прим, составителя.) Приведу самые слова сего комика, которыми он открыто порицает неприличную надутость вашего высокомерия. Вот, по не­му, ваши наряды и к ним принадлежности:

Шляпки, галстучки, душистое мыло, ножички и ноженки, Пемза, подгрудник, турнюр,

Спинные накидки, белила, румяны и другие краски, ожерелья, Инструмент для подведения глаз, платья из дорогих мягких материй, на голову плетения, Пояс, тонкая верхняя одежда, с пунцовою каймою

верхняя (одежда) претекста, Прозрачная одежда, сорочка, юбка, кофточка. Да, важнейшего-то я и не сказал. Что еще такое? Двойные золотые серьги, жемчуг, ушные подвески,

розовое платье,

Жемчужный головной убор, в котором жемчуг Играет ягод виноградных роль, шпильки, ленты, На шею бусы, бубенчики на ноги, погремушки, Цепочки, перстни с печатьми и изображением Фигур различных, неразъемные цепочки, Кольца, пудра, стклянки, Увясла головные, олисбы, сердолики, веера,

змеевидные запястья.

Мне утомительно и противно и перечислять такое мно­жество украшающих вещей. Дивно мне, что наши жены не изнемогают под такою тяжестью. О, к чему эта погоня за

-64-

пустым! О, суетное хвастовство! По примеру непотребных женщин наши жены осыпают себя драгоценностями для своего собственного стыда; при недостатке чувства прили­чия они гоняются вместо даров Божиих за фальшивою мо­нетой и подражают в украшении себя искусству злого духа. Но богача, который собирал в амбары и говорил себе: Ты имеешь много благ; их сложено у тебя на многие годы; ешь, пей и веселись, Господь ясно назвал безумцем: В эту ночь возьмут душу твою у тебя и что ты собрал кому доста­нется? (Лк. 12, 19-20)... Питомцы Христа должны укра­шать себя не золотом, а Логосом; лишь Он один составляет истинное золото... Вашими ожерельями и цепями должны быть стыдливость и умеренность... Уши жен не должны противоестественно быть прокалываемы для ношения в них колечек и серег: несправедливо вопреки воле Божией причинять насилие природе. Нет для ушей лучшего укра­шения, как катехизис истины, проникающий в душу есте­ственным путем слуха».

Дата добавления: 2014-10-15