Пищевые отделения

Слезы

Пот

При изгнании Адама из рая Бог сказал ему: В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят (Быт. 3, 19). Насколько душа предпо­чтительнее тела и хлеб духовный важнее материального, настолько, следовательно, и забота о снискании первого должна быть сильнее у человека, чем о приобретении по­следнего. Где больше страданий, там больше и потов. Но если труд по добыванию духовного хлеба несравненно выше простой заботы о завтрашнем дне и составляет запо­ведь Божию (Мф. 6, 31-34), то и поты от этого труда мно­го ценнее пред очами Божиими и привлекают на человека милость Божию.

Посему-то главотяжи и убрусцы* (платки и опоясания (слав.)) промокшие от пота тела апостола Павла, будучи возлагаемы на больных и бес-

-74-

новатых, исцеляли последних (Деян. 19,12). Потому-то все святые трудились до великих потов, подвизаясь против грехов собственных и грехов своих ближних. «Много пота пролил я, умоляя о сем Бога», — отвечал некогда св. Варсо-нофий Великий одному брату, просившему его молитв и впавшему в грех хулы².

Когда св. Пахомий Великий к утру оканчивал свою ноч­ную молитву, то под ним оказывалась целая лужа от пота, что не будет казаться нам слишком невероятным, если мы примем во внимание тропическую жару Египта, сильную внутреннюю горячность подвижника и, кроме того, обиль­ные его слезы при молитве³. Наконец, Сам Господь всем Своим последователям подал пример молитвенного подви­га до пота. И поскольку все подвиги у Него во всем были всегда совершеннее любых людских подвигов (конечно, так рассуждать можно только в приложении к Его челове­честву), то и здесь молился он не до простого пота, а до кро­вавого. И быв в подвизе, — говорит св. евангелист Лука (Лк. 22, 44), — (Господь) «прилежнее моляшеся. Бысть же пот Его яко — ωδει, все равно как, — капля крове, каплющи на землю». (Очевидно, от разрыва, под влиянием чрезмерного душевного напряжения, кожных сосудов — капилляров.)

Для тех, кто привык уверять себя данными науки, мож­но привести как справку в объяснение евангельского текста случай, рассказанный доктором Handfield Gones.

Один матрос, здоровый датчанин тридцати лет, с бе­лым цветом лица, во время страшной бури пришел в такой ужас, что упал безгласным на пол и, что всего удивитель­нее, у него выступил кровавый пот. Сначала думали, что у него кровь идет из носу или что он поранился во время па­дения, но, вытирая блестящие капли, хирург Паулини (Paulini), который, собственно, и принял его на судно, был удивлен, видя, как они заменялись тотчас же новыми. Этот окрашенный пот вытекал из различных частей лба, щек и подбородка, но дело не ограничивалось этим, потому что когда расстегнули одежду, то увидели, что то же самое было на шее и груди. Вытирая и исследуя старательно кожу, хирург ясно видел, что жидкость выступала из отверстий потовых желез. Платок, которым вытирали матроса, был весь в крови⁴.

Итак, будем трудиться до изнеможения и пота, и по­следний из физиологического явления обратим в благо-

-75-

датное, сделаем так, чтобы он тек не по причине животно­го ужаса, от страха будущих мучений, а от боязни оскор­бить Спасителя своими грехами. Кратко сказать, он дол­жен быть от трудов послушания, а не корыстолюбия и тщеславия, и тогда он будет спасителен. И, повторяю, обязателен также.

Еще драгоценнее и вожделеннее Богу наши слезы, но опять-таки не от злости, зависти, жадности и прочих страстей, а от сокрушения и плача о грехах. Ангелы такие слезы собирают. Преподобный Феофил, чудотворец Печерский, когда молился и плакал о своих грехах, имел обыкновение подставлять сосуд под падавшие слезы. В продолжение многих лет он наполнил ими сосуд доверху, ибо Господь даровал ему великий и непрестанный источ­ник слез. И когда получил откровение о своей скорой кон­чине, то еще умиленнее стал плакать о том, чтобы его горь­кие слезы о своих грехах сделались приятными Богу. И вот явился ему ангел Господень, показал ему еще боль­ший, чем у него, сосуд, наполненный слезами и столь бла­гоуханный, как будто миро в нем было налито, и сказал: «Это — твои же слезы, которые в молитве к Богу проливал ты от сердца и вытирал рукою, или платком, или одеждою, или ронял на землю, — все это я собрал в этот сосуд и со­хранил, по повелению Владыки моего и Творца. И ныне я послан поведать тебе радость об отшествии твоем к Ска­завшему: блажени плачущии, яко тии утешатся» (Мф. 5, 4). И, оставив сосуд свой, ангел стал невидим. На третий день преп. Феофил, по бывшему ему откровению, преста­вился в жизнь славную и достоблаженную для вечного ли­цезрения Трисиятельного Божества. Слезами же святого из двух сосудов омыли преподобное его тело⁵.

Но вопрос о слезах основной во всей аскетике и требует особого рассмотрения, которое в своем месте и будет пред­ложено для руководства⁶. Здесь же я упоминаю только о его внешней стороне, не входя в изложение причин и след­ствий слез, указываю, что и эта область телесного сущест­вования очень важная и требует от человека всяческого по­печения и внимания. Собирать, конечно, их в кувшин не надо, не нашей высоты духовной это дело, но хоронить сле­ды их от людей всячески надобно стараться.

-76-

3. Истечения*

(* Об отделениях предстательной железы — это, конечно, тоже блудное, но не погрешительное.)

Это так называемые (в медицине) поллюции, как у муж­чин, так и у женщин⁷. В церковных номоканонах и богослу­жебных книгах они носят наименование осквернений. Как уже само название показывает, они оскверняют человека, главным образом не тело его, а душу, потому что излишек соков в организме сам по себе ничего не значит⁸, но, вызыва­емый похотью, делает душу повинной греху и наказанию. То же самое нужно сказать о половых сношениях (разумеется законных, в благословенном браке)⁹. Так как здесь степень скверны еще больше, ибо похоть, вызывающая выделения из половых желез, добровольно и сознательно возбуждается (допустим, даже в добрых целях, для деторождения, а не удовлетворения сластолюбия), то понятно, что и молитвы тем необходимее.

Поэтому после подобных состояний положено Церко­вью особое покаянное Правило от осквернения, печатаемое в «Иерейском молитвослове», «Следованной Псалтири», канонике¹⁰. Оно состоит из тропарей, пятидесяти поклонов с молитвою: «Боже, милостив ми буди, и прости мя блуднаго за имя Твое Святое», и еще из пяти особых молитв, из которых две составлены св. Василием Великим специально для этого случая, две взяты из вечерних молитв и одна из утренних (ко Пресвятой Богородице: «Пресвятая Влады­чице моя Богородице...»).

Св. Варсонофий Великий вместо этого правила дает другое (собственно, это же, но еще более сокращенное, чем в нынешних канониках) — это правило удобно исполнять и всем мирянам, не имеющим нужных книг, но желающим, насколько возможно, отрешиться от вещественности и гря­зи. Именно, святой отец велит класть семь раз по семь зем­ных поклонов, то есть всего сорок девять, с молитвою на каждом: «Господи, прости меня имени ради Твоего Свято­го!» Если искушение случится во время болезни или в день воскресный, когда не следует делать земных поклонов, то вместо коленопреклонений должно произносить вышеука­занную молитву семьдесят раз.

Публичный, гласный характер очистительных молитв в настоящее время остается только по отношению к родиль-

-77-

ницам, но сравнительно не так давно, в царствование Алек­сея Михайловича, когда Россия была еще «Святою Русью», у нас молитвы эти и над лицами, имевшими ночное искуше­ние или супружеское сношение, читались в церкви открыто.

В «Путешествии Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века» находятся на этот счет очень любопытные и поучительные сведения. Вот что за­писал в своем дневнике очевидец, иностранец:

«Если случится с кем-либо из них (русских того време­ни. — Еп. Варнава) осквернение, тот отнюдь не входит в церковь, но становится вне ее. Если муж имел сообщение с женой, то они тотчас омываются, но не входят в церковь, не прикладываются к иконам и не касаются их, как мы это видели своими глазами в Москве, у торговцев иконами, пока священник не прочтет над их головой молитву, нам неизве­стную, и не благословит. Тогда они входят в церковь. Мы наблюдали это, краснея за них. В особенности накануне воскресений, бывало, что все они, придя, становились вне церкви; священники выходили к ним и читали над ними молитву, дабы они могли войти в церковь»¹².

Какое благочестие было у наших предков, не утаиваю­щее от надзора Церкви и ее предстоятелей ни одного шага своей жизни! Какое ненасытимое желание к освящению себя после всякого поползновения и поступков, над суще­ством которых в настоящее время никто не задумывается! Какое смирение! Да, то была воистину святая, несравнен­ная, благочестивая, никогда уже не могущая быть восста­новленной, набожная Русь!..

Но не всегда человек в одинаковой степени виноват, подвергаясь этим искушениям. Это зависит от тех причин, по которым они в каждом случае происходят. В зависимос­ти от этих причин аскетика предлагает и соответственные лекарства, с помощью которых спасающийся мог бы не только избавиться от этих нечистот (потому что и не спа­сающиеся иногда бывают свободны или мало подвержены им), но и уничтожить в корне причину их, сделаться со­вершенно мертвым по телу, воскреснув прежде всеобще­го воскресения¹³ душою, так что, если у такого человека и искусственно со всем прилежанием возбуждать плоть ко греху, она была бы неподвижна¹⁴.

Таких причин, от которых случаются истечения, имеет­ся шесть, причем первые три из них являются греховными,

-78-

а последние три безгрешными, но все они показывают, что человек не освободился еще от влияния бесов и те делают с ним, что хотят.

1. Чревоугодие. «Насыщение есть мать блуда», — сказал св. Иоанн Лествичник¹⁵. Предаваясь объедению, человек легко подвигает к искушению свою телесную природу, и без того падкую на греховную сласть.

Сюда же надо отнести и вообще излишнее упокоение своего тела (мягкая постель, теплое одеяло, лежание на спи­не). Недаром врачи и подвижники сходятся на пользе содер­жания своего тела в некотором утеснении, чтобы сон прохо­дил нормально¹⁶. Из слов подвижников я приведу здесь только цитату из «Патерика», печатаемую обычно в канони­ке после молитв на сон грядущим (в самом конце отдела)¹⁷:

«Если подушка под головою у тебя мягка, отвергни ее и положи под голову камень. Если будет холодно в твоей келий, потерпи, скажи сам себе: у иных вовсе нет келий» (вариант: «яко инии отнюдь не спят»).

2. Беспечность духовная и допущение нечистых помыс­лов. Многие — боюсь, все-таки, сказать «все» — поставляют дело спасения в одной исправности внешнего человека. Сходил в церковь, не поел скоромного в посты, а если не­множко поподвижничал, положил несколько лишних поклонов, то и вовсе уж, по их мнению, сделал все, что требуется от христианина. А то, что в душе у них полный беспорядок, постоянные собеседования с блудными по­мыслами, до этого им дела никакого нет. Но таковых еще Сам Христос обличал (Мф. 15,1-20). Бывает, что подобные люди даже измождают свое тело великими трудами, но оно все равно предает их. Ибо подвижничество внешнее само по себе бессильно освободить человека от осквернений и дать ему чистоту. Надо следить за внутренним порядком души.

3. Гордость и осуждение. Осквернения от этих причин происходят только с людьми, приближающимися к совер­шенству и святости, по попущению Божьему, в наказание, чтобы они не думали о себе, что достигли этого собственны­ми трудами. У этих лиц все страсти уже отошли и только вышеуказанные — мать со своим любезным исчадием — приближаются к дверям клети их души. Рядовые христиане не могут к себе относить этот случай, и упоминаю о нем я здесь только для порядка, как и во втором пункте.

-79-

Лишнее прибавлять тому, кто хоть немного смиренен (ибо он и сам понимает это), что если по этим трем причи­нам случится ему ночью искушение накануне причащения, то лучше бы ему в этот день не приступать к св. причастию. Если же нужда или долг требует это сделать (например служащему священнику), то, скажу словами св. Варсоно-фия Великого¹⁸, «приступим, как уязвленные, не как пре­небрегающие, но как имеющие нужду во враче, и Тот, Ко­торый исцелил кровоточивую, исцелит и нас». В этом же смысле (по этому же поводу) ответил св. Григорий Вели­кий Августину, епископу Английскому¹⁹. Также говорит и св. Тимофей, епископ Александрийский, в своем двенадца­том каноническом ответе²⁰. Понятно, что предварительно надо совершить вышеприведенное правило от осквернения.

Это, повторяю, относится к лицам, которые, хотя и гре­шат, но — смиренны и падают потому лишь, что связаны долгим худым навыком и привычкой, приобретенными еще в то время, когда они работали не Христу, а диаволу.

Но тем, которые не по немощи впадали в грехи, а созна­тельно, с услаждением, упивались накануне весельем, шут­ками, смехом с лицами другого пола, воспламенялись к ним похотным чувством, давали полную свободу своему чреву, вместо того чтобы воздержаться накануне, хотя бы с вечера, — этим нужно напомнить страшные слова апостола: Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не рассуж­дая тела Господня. Сего ради в вас мнози немощни и недужливы, и спят — κοιμωνται, засыпают сном смерти, умирают, - доволни (1 Кор. И, 29-30).

Вот источник неожиданных смертей и болезней среди христиан!..

4. Естественный избыток накопившихся телесных влаг. Если в этом случае «помысл не слагается с блудными прилогами и без мечтаний случается по временам во сне истечение», то это — «начало чистоты», по определению св. Иоанна Лествичника²¹. Впрочем, иногда эти случаи происходят и от слишком большой слабости и болезнен­ного состояния организма человека и, таким образом, не яв­ляются следствием духовного подвига, а составляют болезнь.

5. Болезнь. Здесь хотя и нет греха, но и приобретения также нет. Поправится человек, и осквернения уже могут сопутствоваться страстным чувством.

-80-

6. Зависть бесовская. Причина эта, как и вышеуказанная (3), есть достояние совершенных. В таком случае св. Иоанн Лествичник²² называет человека блаженным, ибо Бог это «на него попускает для того, чтобы безгрешным злоключе­нием приобретал высочайшее смирение».

Понятно, что от слез, плача, сокрушения и, в частности, церковного правила эти случаи так же не освобождают че­ловека, как и первые. Если бы не было залогов страстей и не была бы ранее подготовлена почва плохой жизнью, все­го этого бы не было. Посему будем плакать и каяться²³.

Сам Бог в Ветхом Завете и воплотившийся Сын Божий, Господь Иисус Христос, в Новом Завете, святые отцы, цер­ковные правила — все устремляют свое внимание на те ес­тественные нужды телесные, отправления которых человек стыдится и результаты коих прячет от себя самого. Почему же он так делает? Потому что, хотя он и потерял по грехо­падении великие божественные дарования и знаки своего духовного могущества, какие имел в раю, и даже не верит в то, что обладал ими (!), но все же — пусть даже из гордости — чувствует себя господином и царем на земле, и, выводя в настоящее время свою родословную от обезьяны и прочих скотов, он, однако, равнять с ними себя вовсе не намерен. Не веря в духовный мир, он проповедует «духовную» культуру; не признавая у себя души, не хочет, чтобы мате­риальные вещи вокруг него были тленны и скоро гибли, но устраивает себе искусственное бессмертие, в виде памят­ников архитектуры, искусства, науки. Тайком от себя все хочет одухотворить, украсить, сделать прекрасным. И вот как раз в самом себе находит страшных врагов для своей гордости, низлагающих ее самым простым, наглядным и неистребимым способом. В себе самом человек видит до­казательства своей тленности, ничтожества, грязи, полной непригодности к чему-либо. И вот он принужден смирить­ся и прятать от других и от себя свой позор, обличающий его в том, что он когда-то потерял свое первобытное досто­инство, при котором ничего подобного не было. И то, что он стыдится и прячет, — хорошо делает. Если это от смире­ния и целомудрия, то вдвойне хорошо, если от гордости и «приличия» только, то опять-таки хорошо: по крайней ме-

-81-

ре, этим пресекается соблазн для немощных, вырастающий на почве бесстыдства.

Но увы, горе роду нашему! Это бесстыдство открыто выносится на свет Божий людьми, которые не только не считают нужным стыдиться своего скотского состояния, но еще и хвалятся этим. Апостол сказал о таковых: Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме (Флп. 3, 19). Начинается оно с испещрения похабными надписями обще­ственных уборных — в клубах, вокзалах, театрах и так далее — и кончается случаями полного нравственного развраще­ния, граничащего с сумасшествием, когда отправляют свои нужды публично, в обществе (ср. философию Диогена*(*О его поступках см.: Асо. Отдел III. Гл. 2. § 6. Противоестествен­ные пороки.)), после чего приходится помещать человека в психиатричес­кую лечебницу²⁴. Не делая из последних фактов никаких выводов в отношении культуры (ибо с так называемым про­грессом они не убывают, а увеличиваются²⁵), я рассмотрю их и вообще эту сторону нашей жизни с христианской точ­ки зрения, ибо к тому обязываюсь теми божественными примерами, о которых я упомянул вначале.

Но поскольку во всей книге я стараюсь проводить, в основном, практическую точку зрения, то есть стараюсь доставить читателю необходимое руководство для самого дела созидания, спасения, а не дать очередную заниматель­ную книгу для получения знаний и вострения ума, то и здесь я коснусь данного вопроса также со стороны внешней приложимости его к нашим духовным потребностям.

Разве не знаете, — говорит апостол, — что вы храм Бо­жий — ναος Θεου — и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы (1 Кор. 3, 16).

И в другом месте:

«Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы — не свои?» (1 Кор. 6, 19).

А отсюда что следует?

Все, относящееся к нашим естественным телесным нуж­дам, мы должны упорядочить, уцеломудрить. Хотя сами по себе эти отправления не оскверняют человека (Мф. 15, 17-18; Мк. 7, 19), но если они сочетаются с худыми поже-

-82-

ланиями сердца, то превращают тело человека из храма Божьего в свиной хлев и тем навлекают гнев Божий. Вот почему Церковь такую молитву вкладывает в уста христи­анину при обращении его к своему ангелу-хранителю: «Христов храм сущее сердце мое, страстьми свиней умных житие соверших; но укрепи мя, помощниче души моея, очистити сие, покадити, окропити ароматы и миры молитв и чистоты, да паки будет храм Христов благоуханен»²⁶. А без молитв и чистоты, какие бы мы гигиенические и сани­тарные меры ни употребляли, все равно и тело человеческое и необходимые места для него будут не храмом, повторяю, Божиим, а храмом — приличнее сказать капищем — диавольским. Демоны поселяются тогда в них и внушают лю­дям вести себя бесчинно. Человек, если закоснеет в этом и погрузится в нечистоту, делается бесноватым, то есть вме­сто Духа Божьего, по апостолу, начинает в нем жить дух лесчий, бес. И это — необходимый результат культурного «просвещения» и безбожного «прогресса». Поэтому нужно стараться себя не духами опрыскивать и не озонирующие средства употреблять, а самое тело упорядочить, чтобы от него самого шло благоухание, как это мы видим теперь на мощах и телах святых угодников²⁷. «Думаю, что человек не может быть назван совершенно святым, — говорит препо­добный Иоанн Лествичник, — если прежде не освятит сего брения (то есть тела) и некоторым образом не преобразит его, если только возможно такое преображение во времен­ной жизни»²⁸. И это — упорядочение, освящение, святость, преображение тела — необходимый плод божественного просвещения и законченного духовного развития.

Перейду теперь к частностям, покажу, что нужно со­блюдать человеку, чтобы по-христиански, а не по-язычески относиться к низшим проявлениям своего существа.

Прежде всего, о самом месте, которое нам потребно для наших нужд. Отдельные помещения при наших домах и квартирах мы должны кропить святой водой, начиная с богоявленской. Ибо почему всякие непотребства совер­шаются в публичных местах? Потому что последние не освящаются (отсюда необходимость и польза церковных крестных ходов по улицам и площадям городов и селе­ний). Как я сказал, в них заводятся демоны. Хотя они фи­зического смрада не ощущают, потому что бестелесны²⁹, но так как страсти наши разгораются часто в таких местах,

-83-

то они и живут там, чтобы тревожить нас еще больше³⁰. А если будем кропить святой водой, изгоняя всякую не­чисть бесовскую оттуда, то и сами, приходя по своим на­добностям, будем вести себя приличнее и со страхом, боясь осквернить приобщенное нами к святыне место.

Да не подумает кто, что это кропление святой водой и великою агиасмой (крещенской водой) будет кощунством. Мы все порядки у себя перевернули под влиянием демон­ских внушений: чего бесы боятся, о том они нам внушают, чтобы мы не делали сего, якобы из-за оскорбления Божье­го величия, а что им сладостно и удобно, про то они говорят нам, что ничего не может быть лучше, как сделать это, хотя бы по виду оно было и грешное (а оно и на самом деле та­ково). Так и здесь. Если мы ведем себя не только в отхожих местах, но и в обществе бесчинно, то нисколько не задумы­ваемся, какой великий грех совершаем, заботимся лишь об одном, чтобы «приличие»³¹ нам не забыть или чтобы доз­воляла это распущенность собеседников, а когда хотим во избежание греха принять соответствующие меры благо­датные, то вдруг начинаем проявлять такое благочестие, которого у нас раньше не было и подозревать было нельзя и которому мы не можем придумать никакого основания, будучи невежественны в богословском отношении и убоги в духовном. Но Церковный Устав так отвечает этим лицам на их смущение и так учит поступать:

«Известно же буди всем о святой воде, яко нецыи суть отлучающе себе от святыя воды [речь идет о богоявлен-ской], вкушения ради [то есть из-за того, что, мол, мы поели уже и чаю напились], не добре творят, ибо благодати ради Божией дана бысть на освящение миру и всей твари. Тем-же во всяких местех и скаредных, и всюду кропится, яже и под ногами нашими суть». «И где есть сих разум, еже не пи-ти сея? — возвращается опять Типикон к прежней своей мысли. — Но да увеси, яко не вкушения ради ястия нечис­тота в нас есть, но от скверных дел наших, очищени же от сих, пием без сомнения сию святую воду»³².

Итак, да не будет у нас того, чтобы пить святую воду, поев — считать за грех, а натощак делать непотребные вольности разные — пропускать без внимания. И неужели мы думаем, что если живем нечисто и блудно, то, прини­мая в себя святую воду утром до еды, менее грешим, чем поливая ею в отхожих местах? Если так думаем, то напрас-

-84-

но, ибо тело наше в этом случае (хотя бы от него несло ду­хами Брокара, амброй и ароматами Boubigant, Piver или «White Rose» Аткинсона) в тысячу раз паскуднее и гряз­нее, чем загаженный нужник.

Теперь о поведении. Всегда и везде надо быть целомуд­ренным — находимся ли мы в специальных помещениях, или одни в комнате, или на улице. Нужды свои надо от­правлять с внутренним страхом пред Богом и с сознанием собственной вины в том, что мы должны подчиняться этой скотской необходимости, вместо того чтобы пребывать не­тленными в раю. Нужно всегда помнить, что на нас смотрят Бог и все святые, что ангелы ходят рядом и, в силу своего послушания, должны следить за нашим поведением и отда­вать отчет за нас Богу (Евр. 1, 14). Неужели после этого нам не должно стесняться и тем давать повод своему анге­лу-хранителю к великому плачу о нас и стыду за наши по­ступки?³³ Что он скажет о нас Богу, какой отчет даст Ему?

Совесть нынешних людей очень немощна, и если чело­век даже глух, слеп и имеет насморк, то и тогда воображе­ние его старается прицепиться к чему-либо и нарисовать картину, особенно относительно человека, к которому он неравнодушен. А это бывает у молодежи в отношении всякого постороннего лица другого пола. Мы должны щадить душу и помыслы, как свои собственные, так и посторонних, ибо малейшего недосмотра нашего достаточно, чтобы погу­бить иной раз случайно, как говорится, подвернувшегося человека. Не забудем того, что за соблазн других полагается страшнейшее наказание. «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повеси­ли ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской, — говорит Спаситель. — Горе миру от соблазнов: ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит» (Мф. 18, 6-7).

Если нам приключится какая-либо нужда, то и совер­шим это как нужду, не делая из него события, о котором пусть-де знают посторонние; даже больше — мы должны стыдиться самих себя и наблюдать, чтобы выбираемое на­ми место — если это на улице — не было священным (на­пример кладбище, церковная ограда, я уже не говорю сама церковь), а положение тела и приемы не были бесчинными. Вести себя надо так, чтобы нас не слышно и не видно было и чтобы вновь приходящие после нас люди ничего не нахо-

-85-

дили, ни малейшего следа, насколько это возможно (Втор. 23, 12-14). Если в древности, как известно из покаянных епитимеиников, люди каялись на исповеди даже в том, что иногда повертывались лицом на восток при этом, то что может освобождать нас от подобного исповедания священ­нику теперь? — Конечно, ничто. И потому в этом также на­до каяться³⁴.

Христианин за каждую мысль должен быть (да и будет на Страшном Суде) в ответе, также и за каждый поворот и движение тела (1 Кор. 4, 5). Не будем потому думать, что это вещи маловажные, недостойные рассуждения³⁵, даже неприличные. Неприличного в деле спасения нет ничего, кроме одних грехов, а здесь речь идет, наоборот, о том, как от них избавиться. А если мы пренебрегаем этими вещами, как ничтожными и недостойными, то как бы нам не на­влечь на себя гнев Божий. Не давая себе труда серьезно продумать всю свою внешнюю жизнь с точки зрения боже­ственных заповедей, мы иногда по необдуманности, иногда по неразумию или по забвению совершаем такие поступки (и даже находясь на молитве, крестных ходах и проч.), которые достойны великих казней. Иногда они таковых людей и постигают еще здесь, на земле.

В житии святых мучеников Кира и Иоанна, врачей-бессребренников (+ 311 год по Рождестве Христовом), расска­зывается следующий случай.

Один юноша, по имени Феодор, «после причастия Св. Тайн, идя в храм святых мучеников, — передает святитель Софроний, впоследствии славный Патриарх Иерусалим­ский³⁶, — не знаем почему, обижен ли кем был, в сильном гневе, не только поносными словами, несчастный, оскор­бил святыню, как бы против сослужителя какого-то износя порицание, но и, извергая воздух, издал такой громоподобный звук, что все, бывшие при этом, вздрогнули. Известно, что язычники подобными звуками умилостивляли своих

богов, и кто из них побеждал такими звуками других, тот наиболее нравился демонам³⁷.

После такого гнусного поступка Феодор, принимая пи­щу, лишился зрения. Все, бывшие при этом, пришли в страх и стали молиться за себя и за него со слезами, умилостивляя Христа и мучеников. Мученики явились ему во сне и сказали: — Кто тебя, несчастный, вынудил на такое гнусное дело? Его надобно и всегда воздерживаться, как языческого и

-86-

приятного демонам, а тем более после причастия Св. Тайн. И вот, если ты на третий день, когда эконом пойдет с ка­дилом и будет кадить храм³⁸, увидишь уголья в кадиле и восходящий от него дым, то освободишься от наказания и получишь зрение, как и прежде, а если ничего не увидишь, то останешься навсегда слепым...»

Дальнейшее изложение опускаю. Юноша был исцелен на глазах св. Софрония и многочисленных молящихся в церкви.

Но пора уже мне приступить к святоотеческим назида­ниям. Они научат верующего осмотрительности в вещах, в которых ранее ему помогали руководствоваться лишь соб­ственная совесть да пресловутые правила приличия (но мы уже видели, чего они иногда стоят, а если бы что и значили, то в очах Божиих не имеют никакой цены, ибо Господь су­дит только по Своим заповедям, а не по тем началам, кото­рые сами для себя установили люди).

«Если выйдешь ради необходимой потребности, — гово­рит преп. авва Исайя, отшельник египетский³⁹, — не неради о себе, а помни, что Бог взирает на тебя».

«С целомудрием приступай к исполнению необходимой нужды, как бы стесняясь хранящего тебя ангела, и совер­шай дело со страхом Божиим, и принуждай себя до самой смерти, хотя бы и неприятно это было сердцу твоему», — учит великий во святых преп. Исаак Сириянин⁴⁰.

И еще он же:

«Да будет целомудренно сидение твое во время удовле­творения естественной нужды. Наипаче же во время сна своего будь целомудрен и чист и строго наблюдай не толь­ко за помыслами, но и за членами своими»⁴¹.

Разрешу в заключение некоторые недоуменные вопросы. Христианину сказано: непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17).

Но «возможно ли непрестанно петь и читать Слово Бо-жие или рассуждать о нем, так чтобы не было перемежки и ради встречающейся иным необходимости исправить низкие потребности тела?» Этот вопрос задали однажды св. Василию Великому. И этот законодатель иноческих уставов такой дал ответ⁴²:

«На сие дает правило апостол, сказав: вся же благооб­разно и по чину да бывают (1 Кор. 14, 40). Почему должно более заботиться о благообразии и благочестии относи­тельно ко времени и к месту».

-87-

Но бывают случаи, когда приходится все-таки нару­шить это правило. Однако, прежде чем излагать дело, я предпошлю в объяснение его — в виде леммы, как говорят математики и философы, — несколько пространную выпи­ску из «Лествицы» преп. Иоанна, игумена Синайского, о значении внешних, телесных молитводействий при обра­щении новоначальных к Богу⁴³.

«Тем, которые еще не стяжали истинной сердечной мо­литвы, — говорит святой отец, — в телесной молитве спо­собствует подвиг понуждения, например: распростертые рук, биение в грудь, умиленное взирание на небо, глубокие воздыхания и частое преклонение колен. Но как часто случается, что они в присутствии других людей не могут сего делать, то бесы и стараются тогда на них нападать; а так как они еще не в силах противиться им мужеством ума и невидимою силою молитвы, то, может быть, по нужде и уступают борющим. В таком случае, если можно скорее отойти от людей, скройся на малое время в тайное место и там воззри на небо, если можешь, душевным оком, а если нет, то хоть телесным; простри крестовидно руки и держи их неподвижно, чтобы и сим образом посрамить и побе­дить мысленного Амалика (Исх. 17, 11-13). Возопий к могущему спасти и возопий не красноречивыми словами, но смиренными вещаниями, начиная прежде всего сим воззванием: Помилуй мя!Яко немощен есть (Пс. 6, 3). Тог­да опытом познаешь силу Всевышнего и невидимою по-мощию, невидимо, обратишь в бегство невидимых (вра­гов). Кто обучился таким образом с ними бороться, тот вскоре начнет и одною душою отгонять сих врагов, ибо Господь дает делателям сие второе дарование в награду за первые подвиги. И справедливо!»⁴⁴

Не могу утерпеть, чтобы не сделать одного посторонне­го замечания. Святые отцы рассуждают о невидимой брани с бесами так, как будто речь идет о видимых состязаниях с неприятелем посредством пушек, аэропланов, танков и прочего. А в нынешнем веке у нас постоянно перед глазами люди, которые в самих бесов-то не верят. Увы и горе роду нашему! Ведь это неверие не есть простая глухота и слепо­та физическая, с которыми как-никак, а жизнь безбедно прожить можно, а слепота духовная, конец коей — мука вечная в негасимом огне геенском без всякой надежды на милосердие Божие, на прекращение мучений через неко-

-88-

торое время и все прочее, что внушают те же демоны людям, чтобы они больше грешили и не боялись Страш­ного Суда. Но нет, и мука будет вечная, и милосердия Божьего не будет, потому-то и называется последний Суд Страшным. А то почему бы ему таким быть?.. (Откр. 14, 11.)

Ввиду вышеуказанных свойств внешних действий при молитве, когда не находится при нападении блудных бе­сов на нас в обществе укромного уголка, о котором гово­рит святой отец, чтобы нам против них помолиться, приходится прибегать даже и к скаредным местам. Тот же прозорливец — св. Иоанн Лествичник — передает такой случай:

«Бывши негде в собрании, я заметил, что на одного тщательного брата напали нечистые помыслы. И как ему не нашлось приличного места, где бы тайно от других по­молиться, то он вышел, как бы по естественной нужде, и там произнес усердную молитву на этих супостатов. И ког­да я ему выговаривал за неприличность места к молитве, он отвечал: "О прогнании нечистых помыслов я и молился в нечистом месте, чтобы очиститься от скверны"»⁴⁵.

Поэтому, если демоны на нас нападут в самом сем мес­те, склоняя на какой-либо грех, метнем из сердца молние­носный взгляд на небо и закричим мысленно, прося Бога защитить нас от лукавого и простить в то же самое время за молитву в неприличном состоянии.

Дата добавления: 2014-10-15