VII. 2. Пунктуация как показатель речевой культуры 1 страница

Под пунктуацией принято понимать, с одной стороны, систему графических неалфавитных знаков (знаков препинания), а с другой стороны, систему правил, в которых описываются современные нормы пунктуационного оформления письменного текста.

Некоторые ученые полагают, что система пунктуационных знаков возникла в глубокой древности и в некотором роде стихийно. Первые следы пунктуации относятся к III– II векам до н. э. Изучение древнейших рукописей потребовало определенной культуры общения с текстами. Впервые знаки препинания были использованы Аристофаном Византийским, который употребил их в гомеровских текстах. Теорию пунктуации предложил один из представителей александрийской школы – Дионисий Фракийский, выделивший три основных знака препинания: точку как знак законченной мысли, среднюю точку «для отдыха», малую точку как знак мысли, еще не законченной, нуждающейся в продолжении.

Исследования берестяных грамот Великого Новгорода показали, что в текстах использовались различные комбинации точек или другие знаки в виде креста или «змейки». Любопытно, что указанные знаки обнаруживались лишь в текстах, которые были рассчитаны в большей степени на чтение вслух (перечни повинностей, долгов или церковные записи). Первыми были знаки не письменной, а устной речи, так как ораторское искусство относится к области говорения, а не писания. Решающим в развитии пунктуации явилось изобретение книгопечатания. Первым знаком препинания в русских текстах был, вероятно, пробел между словами (XVI век).

В современных печатных текстах наблюдается разнообразное использование пунктуационных знаков и графических средств (курсив, разрядка, шрифт и др.), которые составляют единую пунктуационно-графическую систему русского языка. Современную пунктуацию можно рассматривать как систему с центром и периферией. Центр составляют так называемые ядерные знаки препинания, которые организованы на основе функций: отделение (одиночные знаки) – выделение (парные знаки). Например, в предложении точка, вопросительный или восклицательный знаки, многоточие, запятая, точка с запятой обладают общей функцией отделения, а двойные запятые, скобки, кавычки выделяют в предложении какой-либо компонент. В тексте мы можем выделить и другие функции пунктуационно-графических средств. Например, выделение слова или части текста особым шрифтом или подчеркиванием свидетельствует о важности в смысловом отношении выделенных компонентов.

В последнее десятилетие расширился набор пунктуационных знаков и графических средств (их можно объединить общим названием – метаграфемы), употребляемых в текстах. Тот, кто использует компьютер для редактирования текста, хорошо представляет себе новые возможности, которые в настоящее время предоставлены широкому пользователю для графической обработки текста. В то же время расширились и функции метаграфем. В процессе создания текста пишущий (автор) выбирает не только способы передачи своих мыслей, но и их «упаковки», а также средства, которые будут воздействовать на читателя. Каждый язык предоставляет автору текста для передачи информации огромные возможности не только в выборе средств языка, но и в их создании. Однако при наличии большой степени вариативности в использовании разнообразных метаграфем и их комбинаций выбор их ограничен самой системой текста, а также действием пунктуационных норм.

Традиционное описание пунктуации как средства организации предложения сузило само понятие пунктуационная норма. Дело в том, что основной функцией пунктуации является смысловое членение речи, что достаточно трудно описать в правилах и предписаниях.

Вероятно, каждый из нас сталкивался с ситуацией, которая возникает на письме: несоответствие между действующими нормами, пунктуационными правилами и реальным употреблением знаков препинания. Например, употребление в текстах точки с запятой, тире, двоеточия. Этим отчасти объясняется широкое использование такого понятия, как факультативность. Однако следует помнить, что этим термином можно воспользоваться только тогда, когда мы рассматриваем предложение вне контекста.

Если же предложение является частью связного текста, то проблема факультативности, как правило, не стоит уже и потому, что каждый знак имеет свое «авторское задание».

Например, в разных редакциях одного и того же текста наблюдаются различия в пунктуации однородных/неоднородных определений (см., например, разные редакции романа В. Набокова «Машенька»):

{1} И в ту черную, бурную ночь, когда, накануне отъезда в Петербург к началу школьного года, он в последний раз встретился с ней на этом перроне с колоннами, случилось нечто страшное и нежданное, символ, быть может, всех грядущих кощунств.

{2} И в ту черную бурную ночь <...>

{1} Громадное, багровое здание центрального полицейского управления выходило сразу на четыре улицы; оно было построено в грозном, но очень дурном готическом стиле, с тусклыми окнами, с очень интересным двором, через который нельзя было проходить, и с бесстрастным полицейским у главного портала.

{2} Громадное багровое здание центрального полицейского управления <...>.

{1} Во вторник, поздно проснувшись, он почувствовал некоторую ломоту в ногах и, облокотившись на подушку, раза два с тревожным изумленным блаженством вздохнул, вспомнив, что вчера случилось.

{2} <...> раза два с тревожным, изумленным блаженством вздохнул <...>.

Постановка или отсутствие запятой в приведенных примерах определяется пониманием смысла употребляемых однородных/неоднородных определений. Если полагать, что определения-прилагательные обозначают разные признаки предмета, то запятые между ними не ставятся. Если же признать, что определения выражают сходные признаки одного предмета, т. е. характеризуют предмет с одной стороны, то между ними ставится запятая (см. справочники по орфографии и пунктуации). В некоторых пособиях и учебниках это явление объясняется по-другому: признаки могут быть представлены как однопорядковые, равноправные: черную, бур ную ночь, чудеснейшие, грустные морские дни, громадное, багровое здание, с тревожным, изумленным блаженством. Но описать одно и то же понятие (событие) можно и другим способом: определение грустные уточняет сочетание морские дни, а признак чудеснейшие уточняет весь комплекс грустные морские дни. Однозначно определить смысловое содержание определений трудно. Этим и объясняется разное оформление однородных определений.

Иногда кажется, что любой знак препинания можно заменить другим. Но при этом надо понимать, что мы даем этому знаку другое «авторское задание». Стремительное распространение этого понятия заставило внести некоторые поправки в действующие правила, что существенно изменило их общую ориентацию: многие пунктуационные правила признаны в настоящее время факультативными.

По мнению Н. С. Валгиной, автора многих справочников и учебных пособий по орфографии и пунктуации, «если говорить о факультативности и обязательности применительно к действию принципов пунктуации, то, видимо, следует признать, что знаки грамматические (= фиксирующие структурное членение речи) должны быть обязательными, а смысловые и интонационные – факультативными, поскольку они индивидуализированы авторским употреблением».

Специфичность пунктуационной нормы заключается в том, что она проходит долгий и сложный путь – от индивидуализированной пунктуации (ее иногда называют авторской) до общепринятой. Формирование пунктуационных норм обусловлено тесным взаимодействием субъективного и объективного в языке и речи. Спонтанное формирование большинства пунктуационных норм в русском языке обусловливает рекомендательный характер пунктуационной нормы (в отличие от орфографической). Те нормы, которые выдержали испытание, т. е. регулярно и часто встречаются в практике письменной речи и при этом получили признание в обществе, закрепляются в правилах пунктуации. Именно поэтому некоторое несоответствие между нормой и ее описанием в различных пособиях и справочниках по пунктуации закономерно. Наличие различных колебаний или отступлений в пунктуационной практике можно расценивать как естественный способ существования пунктуационной нормы.

Знания орфографических норм являются ядерными (логически обозримыми, четко организованными, ориентированными на долговременную память) и абсолютными (определенность, однозначность для всех, безусловность, категоричность). Усвоение этих знаний требует прежде всего усилий памяти, а их применение обнаруживает умение оперировать заученными истинами. Оцениваются такие знания по жесткой шкале: правильно – неправильно.

Знания пунктуационных норм, как правило, неядерные и относительные. Умение интерпретировать современные нормы пунктуации основывается на теоретических и практических сведениях, часто вариативных и обусловленных ситуацией коммуникации.

Принято считать, что строго обязательными являются знаки, употребление которых обусловлено прежде всего организацией предложения. К разряду таких обязательных относятся знаки грамматические, или структурные:

– точки, фиксирующие конец предложения: Языки – это ключ или вход к наукам и только. Презрение к первым падает на вторых (Ж. Лабрюйер);

– знаки на стыке частей сложного предложения (когда имеется в виду их отграничительная роль): Язык есть машина, и не следует допускать, чтобы пружины ее скрипели (А. Ривароль);

– знаки, выделяющие разнообразные конструкции, вводимые в состав простого предложения, но грамматически с ним не связанные, т. е. не являющиеся его членами (вводные слова, сочетания слов и предложения; вставки; обращения, междометия): Если язык человека вял, тяжел, сбивчив, бессилен, неопределен, необразован, то таков, наверное, и ум этого человека, ибо он мыслит только при посредничестве языка (И. Гердер);

– знаки при однородных членах предложения: Обращаться с языком кое-как – значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно (А. Толстой);

– знаки, выделяющие приложения, определения – причастные обороты и определения-прилагательные с зависимыми словами, стоящие непосредственно после определяемого слова или оторванные от него другими членами предложения: Человек, полностью не владеющий собственным языком, никогда не овладеет другим (Б. Шоу).

Указанные знаки признаются необходимым минимумом использования знаков, без которого немыслимо беспрепятственное общение между пишущим и читающим. Этим обусловлен и тот факт, что грамматические знаки получили достаточно строгую регламентацию, а поэтому действие структурного принципа русской пунктуации обеспечивает устойчивость, обязательность и общепринятость пунктуационных норм.

Большинство правил ориентировано на отражение синтаксической организации предложения (простого, осложненного и сложного). Вместе с тем современная практика расстановки знаков препинания показывает, что и грамматические знаки не всегда обязательны, поскольку структурное членение предложения в тексте тоже может подчиняться воле пишущего.

В русском языке, особенно в последние десятилетия, обнаруживается весьма характерная тенденция выделения при помощи точки не только предложения, но и его части.

(1) Профессор внимательно посмотрел на студента, и опять ему почему-то подумалось, что автор «слова» был юноша с голубыми глазами. Злой и твердый (В. Шукшин. Экзамен);

(2) И что-то слишком уж часто она стала говорить о своем одиночестве в Москве... Это особенно больно царапнуло. Она одинока, будто меня и нет. Будто я не сижу рядом (В. Амлинский. Ремесло);

(3) Она плакала долго. Не открывая глаз (А Рекемчук. Время летних отпусков);

(4) Надолго, ох надолго заходил этот плач. Не беспричинно-легкий, капризный, освежающий – обложной. Гнетущий. Пугающий (Г. Пряхин. День и час).

Точка, выделяющая какой-либо компонент предложения, является средством смыслового членения. В такой функции она чаще всего встречается в художественных и публицистических текстах. Таким образом выделяется (актуализируется) наиболее значимая часть предложения.

В XX веке было несколько попыток внести коррективы в практику пунктуационного оформления предложения. Однако это были, как правило, частные изменения в области пунктуационных норм. А между тем пунктуационная система активно развивается и требует нового осмысления и описания.

Нельзя недооценивать роль отклонений, колебаний, возникающих в конкретной практике оформления письменных текстов, поскольку в них можно обнаружить тенденции зарождения и становления будущих норм. Известно, что идеальной нормой считается консервативная, безвариантная, всеобщая. Однако такая норма в реальной языковой действительности является идеальной не только в значении «очень хорошая», но и в значении «труднодостижимая» или «совсем недостижимая».

Об изменении функций пунктуационных знаков свидетельствует, например, анализ употребления тире в русском языке. Тире, получившее название «молчанка», стало активно использоваться в русских текстах в начале XIX века. Стремительное распространение этого знака («знака отчаяния», по образному выражению известного лингвиста А. М. Пешковского) привело к тому, что в настоящее время этот знак признается универсальным: «если не знает пишущий, какой знак поставить, то можно поставить тире». На самом деле тире в русском языке выполняет целый ряд коммуникативных функций по распределению информации в тексте, выделению значимых в смысловом отношении частей текста. Этим объясняется, например, употребление тире для актуализации (смыслового выделения) любого второстепенного члена предложения независимо от его позиции в предложении.

(1) Вокруг золотистых шпилей бесплотное покрывало ночи. Безмолвие пустоты таило мысль – легчайшую и беспощадную (И. Бабель. Вечер);

(2) Вернулась домой она уже в начале осени и стала замечать иногда, что за ней ходит один молодой человек странной наружности – худой, бледный, изможденный (Л. Петрушевская. Случай в Сокольниках);

(3) Где-то в городе горело – крупно, высоко, упорно (А. Солженицын. Август Четырнадцатого);

(4) А затрясло его опять потому, что завотделом слушала Розу и слегка – понимающе – кивала головой (В. Шукшин. Обида).

Освоение орфографических норм предполагает запоминание правил и исключений из правил, а также (в большинстве случаев) написания слов и их форм, а освоение пунктуационных норм – осмысление типовой ситуации употребления знака. Таким образом, понятие грамотный человек в области пунктуации существенно изменилось прежде всего и потому, что это не столько знающий нормы и правила, сколько осмысливающий конкретную типовую ситуацию, возникшую в письменном тексте.

В области пунктуации далеко не все можно объяснить и тем более нормализовать, поскольку естественной сферой реализации пунктуации является письменный текст. Надо помнить, что усвоение пунктуационных норм происходит в процессе постоянного восприятия и интерпретации использованных в тексте знаков.

Пунктуационная норма регулирует и контролирует речевое поведение носителя языка. По отношению к пунктуационной норме такой параметр оценки, как правильно – неправильно, имеет во многом субъективный характер: неправильно то, что непонятно, или то, что вызывает разное толкование. Это обстоятельство должно учитываться пишущим: он должен определенным образом защитить свой текст от непонимания, т. е. должен представлять те трудности, которые могут возникнуть при восприятии.

Непреднамеренные отступления от нормы, как правило, квалифицируются как ошибки. Они появляются обычно по причине недостаточной языковой компетенции пишущего и могут быть определены как «неосвоенная норма». Что касается преднамеренных отступлений, то они различаются не только сферой, но и задачами использования. К числу преднамеренных отступлений относится так называемая нерегламентированная и авторская пунктуация.

К нерегламентированной пунктуации (не закрепленной действующими правилами, представляющей собой разнообразные отклонения от общих норм и существующей наряду с регламентируемой) относятся прежде всего пунктуационно-графические средства, употребление которых обусловлено внутренними свойствами текста и коммуникативными задачами автора.

В современном русском языке значительно возросло количество знаков в тексте. Но то, что в предложении строго нормировано, в тексте получает определенную свободу выбора и интерпретации. Пишущий выбирает наиболее выразительный по функциональному назначению знак. Так, например, тире представляется в общепринятом понимании более сильным знаком по сравнению с запятой или двоеточием.

Попытки ограничить функции тире (как это сделано в современных правилах) встретило сопротивление языкового материала, т. е. в текстах этот знак употребляется в разных функциях и довольно часто. Анализ текстов художественной литературы свидетельствует об употреблении тире именно в запрещенных действующими правилами позициях.

(1) То знание ценно, которое острой иглой прочертило по душе. Вялые знания – бесценны (В. Розанов. Опавшие листья);

(2) Зори – свежей. Небо – в новом, осеннем, блеске, голубеет ясно. Ночами – черно от звезд и глубоко-бездонно (И. Шмелев. Солнце мертвых);

(3) Плеск волн – звучнее, они стали прозрачны, и пена их белеет, точно снег (М. Горький. Сказки об Италии);

(4) У нас было не так. У нас – наша северная весна была событие (Тэффи. Воля).

Тире участвует в смысловом членении информации, заложенной в высказывании. При помощи тире выделены главные в смысловом отношении слова или части высказывания. Используется тире и при выделении самого важного из ряда однородных сказуемых слова:

(1) Она быстро и тонко взвыла – опрокинулась – умерла (Ф. Сологуб. Капли крови);

(2) Жена стояла тут же – слушала эти писательские слова – и плакала (А. Аверченко. Трагедия русского писателя);

(3) Когда Яков доставил в город Варвару Сергеевну... он в силу того же рефлекса распряг лошадь, засыпал им овса – и вообще остался при лошадях (Е. Замятин. Мученики науки).

Очень важно, чтобы читающий художественный текст понимал смысл и значение знаков. Это поможет в использовании им самим пунктуационных знаков и средств.

Пунктуационные знаки позволяют имитировать устную речь. Такое явление характерно не только для художественных текстов, но и для публицистических, где ярко проявляется тенденция отразить в пунктуации особенности живой разговорной речи.

(1) У нас, к несчастью, есть еще много руководителей, которые могут пять часов кряду отвечать на вопрос: «Где белое, где черное?» И так и не ответить. Куда ни придешь, все говорят: да! да!! да!!! Нужно только это и вот то. Все сделаешь и опять: да, да, да. И все – под сукно (Комс, правда. 1999. 14 июля);

(2) – И что же – пойдете его поздравлять?

– Ну, не знаю... В прошлом году не пошел. А в этом... Если будет по-настоящему неформальная, неофициальная обстановка – почему бы и нет? (24 часа. 1999. № 21).

При подготовке к печати рукопись, как известно, проходит через фильтры контроля редакторов, корректоров, текстологов. В результате вмешательства редактора в авторский текст нерегламентированная пунктуация может быть изменена.

В настоящее время на основе нерегламентированной (преднамеренной) и индивидуализированной (авторской) пунктуации формируется так называемая метографическоя норма, которая понимается как совокупность реально использующихся пунктуационно-графических знаков и средств для оформления текста.

Если сферами реализации пунктуационных норм являются предложение и высказывание, то основной сферой реализации метаграфических норм является текст.

Рассмотрим наиболее типичные метаграфические нормы в современном русском языке.

Метаграфические нормы оформления «чужой речи». Фрагменты «чужой речи» (прямая речь, т. е. речь, воспроизведенная дословно) в авторском тексте принято оформлять как при помощи абзацного выделения с использованием тире, так и при помощи кавычек (безабзацный способ).

В печатных текстах наиболее распространен абзацный способ метаграфического оформления диалогической речи.

– А сколько картин вы не видели? В Лувре, в Прадо, в наших запасниках?

– В наш век есть книги, передвижные выставки... Нам как бы проще. Хотя картины не картинки, чтобы их смотреть. Их увидеть надо.

– Вот и книгу надо прочесть.

– А я и спрашиваю: сколько книг вы прочли?

– Да я «Дон Кихота»-то не прочитал...

– А «Гамлета»?

– Его прочитал. Недавно.

– Сколько вам было?

– Сорок.

– Спасибо. А Библию?

– Что вы меня допрашиваете?!

– Да вы не сердитесь... Я Ван Дейка от Ван Эйка отделил еще позже. Узнал, что такой был Ван Эйк, представляете?

– Старший или младший? – Тут уж я обнаглел.

– А вы будто знаете! – насупился он. – Вы тоже только одного знаете, а про второго слышали. Я же вас не спрашиваю, что Ван Эйк написал! Чтобы вы в Благовещеньях не запутались... Я думал, вы человек, что с вами говорить можно.

Он не на шутку обиделся. Разочаровался он.

– Ладно, – согласился я, – в двадцать семь лет (А. Битов. Человек в пейзаже).

Реже используется безабзацный способ оформления прямой речи:

На столе, на первом этаже, лежала телефонная трубка. «Это тебя, – значительно сказала Зоя Алексеевна, – от матери из больницы». Он взял трубку, солидно сказал: «У телефона», но в ответ ничего не услышал, только шуршало что-то. Потом мамин голос крикнул издалека: «Ты меня слышишь?» – «У телефона!» – опять значительно сказал он. Он не очень хорошо знал, как говорить по телефону (Л Петрушевская. Случай богородицы).

В приведенных фрагментах текста употребляются разные средства для введения прямой речи. В школьной практике довольно подробно рассматриваются правила расстановки знаков препинания при прямой речи с учетом структурного расположения прямой речи и слов автора. Вместе с тем в печатной практике возможности оформления прямой речи значительно расширены.

Несмотря на выработанные и общепринятые нормы, в практике оформления художественного текста могут быть и отступления: автор (составитель, редактор) выбирает любую метаграфическую систему знаков для демонстрации диалогической речи:

(1) Вдруг Аполлон Аполлонович приподнял надбровные дуги: изумление изобразили его черты:

«Но почему, – начал он, – почему...»

«Моя фамилия Воронков, тогда как на самом деле Морковкин?»

«Вот именно...»

«Так ведь это, Аполлон Аполлонович, потому что там я живу по фальшивому паспорту». На лице Аполлона Аполлоновича изобразилась брезгливость (ведь он в принципе отрицал существование подобных фигур) (А. Белый. Петербург).

(2) «Курите», угощал меня следователь.

«С моим удовольствием», возражал я ему, насвистывая дуэт Адольфа и Евы из оперы «Нюрнбергский процесс».

«Вот, кстати, и спичка». Он чиркнул ею о коробок.

«Премного», сказал я, прикуривая, «благодарен».

«Пустое», ответил следователь. «Не стоит», заверил он, «благодарности». (С. Соколов. Палисандрия).

Более строгие правила действуют при оформлении цитат. Цитата, включенная в авторский текст, заключается в кавычки:

В гуманитарных науках потребность в открытости еще сильнее. Так, в книге «М. М. Бахтин как философ» читаем: «Предмет гуманитарного познания всегда сохраняет смысловое ядро, доступное только пониманию с его принципом незавершенности». И еще: «Завершение – акт, отграничивающий произведение искусства от жизни» (Баранцев Р. Г. Открытым системам – открытые методы).

Цитирование в авторском тексте предполагает как полное воспроизведение фрагмента, так и частичное, но при этом сохраняется основное правило: цитата (или ее фрагмент) заключается в кавычки или выделяется особым шрифтом.

(1) Если говорить о внешних признаках текста, то наиболее яркий признак самоорганизации практически очевиден для каждого: по образному выражению А. С. Пушкина, «текст из головы поэта выходит уже вооруженный четырьмя рифмами, размеренный стройными, однообразными стопами» (М. Красноперова. О роли самоорганизации в ритмике стиха).

(2) Как подчеркивает Р. Баранцев, «в рамках системного подхода целостность появляется, но еще не раскрывается. Субстанция целостности находится, по-видимому, за рамками системного подхода» [15, с. 19] (Ю. Крылов. Интаэрология и синергетика).

Оба приведенных выше фрагмента взяты из научных статей, однако способы оформления цитат различаются прежде всего тем, что во втором фрагменте дается в квадратных скобках ссылка на источник. Строго говоря, в научных текстах она обязательно должна быть.

В цитате может быть использован другой «чужой текст», а поэтому предусмотрено оформление текста при помощи кавычек разной конфигурации. В современной практике употребления кавычек наблюдается тенденция употребления такой формы, как «...» («елочки»), – для фиксации чужой речи, наименования, а формы "...", («лапочки») – для реализации авторских задач по использованию слова в нетипичном значении. Наблюдается также и включение разных форм кавычек в одном тексте для разграничения «чужого в чужом»:

(1) Особенно часто это приходилось делать писателям. «Надеюсь, – пишет И. С. Тургенев А. А. Фету, – что вы весело пожили в Москве и "люблю думать", как говорят французы, что вы не слишком нанюхались катковского прелого духа». Или так: «По-французски "есть хлеб" значит вовсе не то, что у нас, – сообщает П. Д. Боборыкин, приведя слова Э. Золя "Я целых десять лет ел хлеб!" – По-нашему это – быть обеспеченным и даже благоденствовать; а француз употребляет это в смысле жизни, если и не впроголодь, то очень великопостной, на одном хлебе» (В.В. Колесов. Русская речь. Вчера. Сегодня. Завтра);

(2) Эйген даже более определенно подчеркивает выводимость биологической эволюции из физики в связи с возможностью применить экстремальные принципы для ее описания: «Тот факт, что "отбор" и "эволюцию" – по аналогии с "равновесием" в термодинамике – можно охарактеризовать экстремальными принципами, позволяет фактически обосновать и количественно сформулировать дарвиновскую теорию. В такой форме теория Дарвина уже не просто описывает некий исторический путь, но представляет собой выводимый из физики закон, управляющий общими процессами самоорганизации материи» [8, с. 197] (В. А. Асеев. Синергетика и философия о соотношении эволюции в физике и биологии).

Вместе с тем употребление разных форм кавычек складывается стихийно и во многом определяется издательской программой, принятой редактором (издателем).

Цитата может быть сокращена при введении в авторский текст. При этом пропуск текста обозначается многоточием. Однако такое оформление пропуска не всегда корректно, поскольку и в самой цитате может быть употреблено многоточие. Рекомендуется (особенно в научных текстах) использовать для этой цели специальные знаки: <...>, /.../,(...).

В использованной в тексте цитате можно подчеркнуть или графически выделить ключевое слово или фразу, но при этом необходимо сделать специальное пояснение, которое заключается в скобки. Например: (подчеркнуто нами. – Н. Ш.); (разрядка наша. – Н. Ш.).

В скобках отмечается характер правки или комментарий, а также курсивом указываются инициалы автора, который внес изменения в цитату. Приведем пример из современного научного исследования.

См. следующее утверждение А. Ф. Лосева из его философских и богословских тезизов ономатодоксии (имясловия):

«Имя сущности присуще самой сущности по ее природе и существу и неотделимо от нее, будучи ее выразительной энергией...творение происходит путем называния имен "словом" и словами. Назвать для сущности значит сотворить. Помянуть что-нибудь для сущности значит спасти его» (подчеркнуто нами. – В. П.) (В. И. Постовалова. Наука о языке в свете идеала цельного знания).

В научных текстах, к которым в полной мере относятся курсовые и итоговые квалификационные работы студентов, ссылки на автора и источник цитирования принято оформлять в скобках. Обычно в скобки (квадратные, косые, круглые) заключается следующая информация: фамилия автора цитаты (или присвоенный ему номер по списку библиографии), затем указываются год издания и номер страницы. Нередко в научных изданиях в скобки заключен номер источника в соответствии со списком использованной в научной работе с указанием страницы. Приведем пример разных способов ссылки на источник.

(1) Как подчеркивал Н. Бор, именно «завет Галилея, согласно которому отчет о явлении следует основывать на измеримых величинах, позволил избавиться от тех анимистических взглядов, которые так долго мешали разумно формулировать механику» [1, 116];

Дата добавления: 2014-10-31