Психолого-риторические аспекты убеждения. 1 страница

Логические основы убедительности судебной речи: закон противоречия, закон исключенного третьего, закон достаточного основания. Логические аргументы. Прямое и косвенное доказательство. Логические ошибки.

Судебный оратор должен быть не только хорошим спе­циалистом в области права, но и обладать высокой логичес­кой культурой, т. е. уметь мыслить правильно, логично и последовательно строить свое выступление, обосновывать выдвинутые положения, опровергать мнение оппонента, объяснять сущность явлений, событий, процессов, делать определенные выводы. Он должен грамотно использовать весь арсенал логических средств: понятий, суждений, умо­заключений, доказательств, опровержений и т. д.

Очень важно знать и соблюдать основные законы мышле­ния, которые подразделяются на два типа: формально-логи­ческие законы и законы диалектической логики. Диалекти­ческая логика изучает общие закономерности развития объективного мира и познания. Формальная логика — это наука о законах и формах правильного мышления. В прак­тической деятельности следует соблюдать законы и прави­ла как диалектической, так и формальной логики.

Логические законы имеют самостоятельное значение и действуют независимо от воли и желания людей в любом процессе познания. В них зафиксирован многовековой опыт общественно-производственной деятельности людей. Законы логики отражают закономерные процессы и явле­ния объективного мира.

Выделяют четыре основных закона формальной логики: закон тождества, закон противоречия, закон исключенно­го третьего, закон достаточного основания.

Закон тождества. Этот закон формулируется следующим образом: «Каждая мысль в процессе данного рассуждения дол­жна иметь одно и то же определенное, устойчивое содержа­ние, т. е. быть тождественна самой себе».

Это значит, что во время рассуждения недопустимо под­менять один предмет мысли другим, нельзя отождествлять различные мысли, тождественные мысли принимать за раз­личные. Каждое понятие, суждение должны употребляться в одном и том же, определенном смысле и сохранять его в ходе всего рассуждения. Например, речь идет о низком качестве выполненной работы одного из сотрудников. Не­которые коллеги, защищая товарища, начинают говорить о его трудолюбии, скромности, сердечности, т. е. подменяют предмет обсуждения. Но ведь и добросовестный сотрудник мог выполнить работу непрофессионально вследствие не­достаточной компетентности.

Это вовсе не означает, что лицо, предмет, событие, яв­ление нельзя характеризовать всесторонне, описывать раз­ные его признаки, т. е. говорить о качестве работы, о дос­тоинствах сотрудника и т. д. Но в каждом конкретном рассуждении предмет мысли должен оставаться неизмен­ным.

Закон тождества требует в любом рассуждении опреде­ленности мысли. Он направлен против расплывчатости, беспредметности суждений. Нередко, когда замечают, что, обсуждая какой-либо вопрос, говорящие имеют в виду раз­ные предметы или различные стороны одного и того же предмета и поэтому не могут прийти к единому выводу, используют поговорку Один про Фому, другой про Ерему.

Нарушение закона тождества проявляется тогда, когда кто-либо из участников разговора сознательно подменяет один вопрос обсуждения другим или непроизвольно теря­ет его в ходе обсуждения.

Несоблюдение этого закона связано также с неопреде­ленностью понятий, употребляемых участниками разговора. Случается, что в ходе рассуждения в различные по смыс­лу понятия вкладывают тождественное содержание и, наоборот, в одно и то же понятие вкладывают разное содер­жание. Это приводит к двусмысленности высказывания, к взаимному непониманию. Вот что писал по этому поводу Аристотель: «Несомненно, что те, кто намерен участвовать друг с другом в разговоре, должны сколько-нибудь пони­мать друг друга. Если этого не происходит, какое будет воз­можно у них друг с другом участие в разговоре? Поэтому каждое из имен должно быть понятно и говорить о чем-нибудь, при этом — не о нескольких вещах, но только об одной; если же у него несколько значений, то надо разъяс­нить, какое из них (в нашем случае) имеется в виду. Следовательно, если кто говорит, это вот есть и <вместе> его нет, он отрицает то, что утверждает, так что по его словам <выходит, что> имея не имеет того значения, которое оно имеет: а это невозможно».

Анекдотичные случаи из судебной практики, связанные с нарушением закона тождества, приводит С. Л. Ария в сво­ей книге «Мозаика». Так адвокат Г. Падва рассказывал, что во время работы его в Калининской области он вел граж­данское дело в районном суде. Выступая, он то и дело го­ворил: «Противная сторона то, противная сторона се...». Пожилой судья сделал ему замечание:

— Ну, что Вы все — «противная сторона, противная сто­рона». Для суда, например, обе стороны одинаково против­ные...

В «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой зафиксированы два омонима — против­ный¹ и противный².

Противный¹ имеет два значения: 1. То же, что противо­положный. На противном берегу. 2. Враждебный по инте­ресам, противоречивый. Противные стороны.

Противный² означает «очень неприятный», например, противный запах.

17-томный «Словарь современного русского литератур­ного языка» объясняет значение сочетания противная сто­рона следующим образом: «Лица, являющиеся участниками судебного процесса, отстаивающие интересы, противопо­ложные интересам другой стороны, участвующей в этом процессе». Именно в этом значении и употреблял адвокат Г. Падва сочетание «противная сторона». А вот что имел в виду судья, сказать трудно.

Другой пример. У известной виолончелистки Н. Г. аре­стовали и осудили бывшего мужа — с конфискацией иму­щества. Во исполнение приговора описали его дачу в Пе­ределкино и все, что на ней было. По ее поручению адвокат С. Л. Ария занимался иском об освобождении от ареста ча­сти дачи и находившихся там ее вещей, в том числе и фор­тепиано. В начале процесса прокурор высказался относи­тельно претензий на фортепиано:

«— При чем здесь репетиции? Для них нужно пианино, ну — рояль. Но фортепиано? Это уже перебор, это инструмент только для сцены. Предмет роскоши. Нет, с иском в этой ча­сти нельзя согласиться».

Попытки адвоката внести ясность в вопрос прокурор ка­тегорически отверг. Поэтому допрос свидетеля С. Нейгауза адвокат пытается использовать еще и для переубеждения прокурора:

«— Свидетель, где и кем вы работаете?

— Я работаю в Московской консерватории, профессор кафедры фортепиано.

— В таком случае поясните нам, какая разница между ро­ялем и пианино, с одной стороны, и фортепиано, с другой.

— Фортепиано — это класс струнно-клавишных инстру­ментов. В него входят и рояли и пианино. Эти инструменты тоже фортепиано.

— Неверно. Ничего подобного, — заявляет прокурор. Нейгауз смущенно молчит» [8].

Закон противоречия. Следующий закон логики — закон противоречия — звучит так: «Две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том оке отношении, не могут быть одновременно ис­тинными». Этот закон называют также законом непротиво­речия или законом запрета противоречия.

По дошедшим до нас сведениям, впервые этот закон был сформулирован Аристотелем. Закон противоречия он счи­тал основным принципом мышления. Правильное умозак­лючение, подчеркивал великий мыслитель, должно быть свободно прежде всего от противоречия самому себе. В сво­ей работе «Метафизика» он писал, что невозможно, чтобы «одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле».

Закон противоречия запрещает считать одновременно истинным два противоречивых высказывания только при определенных условиях. Какие же это условия? Прежде всего речь должна идти об одном и том же предмете. Вы­сказывание должно относиться к одному и тому же време­ни. И наконец, в утверждении и отрицании предмет должен рассматриваться в одном и том же отношении.

Многим хорошо знаком образ фольклорного мудреца иострослова Ходжи Насреддина. Немало анекдотов расска­зывается о его изворотливом уме. Вот один из них. В самый солнцепек Ходжа Насреддин вернулся домой и попросил жену принести миску простокваши. «Нет ничего полезней и приятней для желудка в такую жару!» — сказал он. Жена отвечала: «Миску? Да у нас даже ложки простокваши нет в доме!» Ее слова не смутили Насреддина: «Ну и ладно, ну и хорошо, что нет. Простокваша вредна человеку». «Стран­ный ты человек, — промолвила жена, — то у тебя просток­ваша полезна, то вредна. Какое же из твоих мнений пра­вильно?» Ходжа Насреддин ответил: «Если она есть дома, правильно первое, если нет — правильно второе». Выска­зывая противоположные суждения о простокваше, он уточ­няет условие, при котором оба высказывания являются вер­ными.

Закон противоречия не отрицает реальных противоре­чий, существующих в объективной действительности и в нашем сознании. Поэтому очень важно уметь различать два рода противоречий: противоречие в природе и обществе и противоречие в рассуждениях. Первое противоречие служит внутренним источником развития предметов и явлений объективного мира. Логическое противоречие — следствие нарушения норм правильного мышления. Формальная ло­гика, не отрицая реальных противоречий, требует, чтобы и о противоречивых явлениях мыслили непротиворечиво, ло­гически правильно.

Знание закона противоречия помогает быть последова­тельным в мышлении, в изложении своей точки зрения, позволяет избежать двусмысленности, логической противо­речивости при анализе фактов, событий, явлений, при оценке доказательств и т. д.

Логическое противоречие недопустимо в речи судебно­го оратора. Он должен последовательно отстаивать выска­занную точку зрения. Вряд ли может вызвать доверие у суда выступающий, который путается, высказывает противопо­ложные мнения по одному и тому же вопросу. Важно уметь выявить противоречия в рассуждениях процессуального противника.

Если логическое противоречие замечено, следует обра­тить на него внимание оппонента и всех присутствующих. Это позволит показать несостоятельность позиции против­ника. Так, герой одного из произведений французского философа-материалиста XVIII в. Л.-М. Дешана, обнаружив противоречия в рассуждениях своего собеседника, указы­вает на них: «Кстати, о логике: вы постоянно говорите, что я в логике силен, что логика в моем сочинении великолепна, но, на ваш взгляд, основной мой принцип ложен. Из этого я делаю вы­вод, что вам ни одно слово во всем моем труде не должно представляться правильным, ибо если основной принцип его ложен, а все выводится силою моей логики из этого принци­па, то все в моем труде поневоле должно быть ложным. Тем не менее, по вашему собственному признанию, там встреча­ется много истин, с которыми вы соглашаетесь». Действительно, суждения «основной принцип данного труда ложен» и «многие истины этого же труда правильны» противоречат друг другу, так как все истины в этом труде выводятся из основного принципа.

Следует иметь в виду, что за логическое противоречие выдают порой противоречие объективной действительно­сти и обвиняют противника в непоследовательности, в на­рушении законов формальной логики. Иногда пытаются приписать своему оппоненту противоречие в высказывани­ях, чтобы затем критиковать его за это и опровергнуть вы­сказанное мнение. Однако противоречие может быть кажу­щимся и ссылка на него дает возможность оппоненту с еще большей силой отстаивать свои убеждения.

Закон исключенного третьего. Против непоследователь­ности, противоречивости наших рассуждений направлен и закон исключенного третьего. Формулировка этого закона такова: «Из двух противоречащих высказываний в одно и то же время и в одном и том оке отношении одно непременно истинно».

Этот закон, как и предыдущие, был сформулирован Ари­стотелем. Знаменитый Стагирит выразил закон исключен­ного третьего так: «Равным образом не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия, а от­носительно чего-то одного необходимо, что бы то ни было, одно либо утверждать, либо отрицать».

Как видно из определения, этот закон распространяет­ся только на определенную группу суждений — противоре­чащих. В логике противоречащими называются такие два суждения, в одном из которых что-либо утверждается о предмете, а в другом то же самое об этом же предмете от­рицается, поэтому они не могут быть оба истинными или оба ложными. Приведем простой пример противоречащих суждений: «Это свидетель» — «Это не свидетель». Одно суждение что-то утверждает, другое — отрицает, третьего суждения между ними нет. И естественно, по отношению к какому-то человеку одно из этих суждений истинно, дру­гое ложно.

В приведенном ниже диалоге из комедии Н. В. Гоголя «Женитьба» один из героев произносит фразу, которая про­тиворечит закону исключенного третьего. Напомним, что разговор происходит после того, как герой комедии Иван Кузьмич Подколесин перед приходом своей невесты вы­прыгнул в окно, сел на извозчика и укатил:

«Агафья Тихоновна. Фекла, куда ушел Иван Кузьмич?

Голос Феклы. Да он там.

Агафья Тихоновна. Да где же там?

Фекла (входя). Да ведь он тут сидел, в комнате.

Агафья Тихоновна. Да ведь нет его, ты видишь.

Фекла. Ну да уж из комнаты он тоже не выходил, я си­дела в прихожей.

Агафья Тихоновна. Да где же он?

Ф е к л а. Я уж не знаю где; не вышел ли на другой выход, по черной лесенке, или не сидит ли в комнате Арины Пантелеймоновны.

Агафья Тихоновна. Тетушка! Тетушка!

Арина Пантелеймоновна (разодетая). А что та­кое?

Агафья Тихоновна. Иван Кузьмич у вас?

Арина Пантелеймоновна. Нет, он тут должен быть, ко мне не заходил.

Фекла. Ну, так и в прихожей тоже не был; ведь я сидела.

Агафья Тихоновна. Ну, так и здесь же нет его, вы ви­дите.

Кочкарев. А что такое?

Агафья Тихоновна. Да Ивана Кузьмича нет.

Кочкарев. Как нет? Ушел?

Агафья Тихоновна. Нет, и не ушел даже.

Кочкарев. Как же, и нет и не ушел?»

Понятно, что суждения «и нет» и «не ушел» (т. е. не уда­лился) сразу вместе не могут быть ни ложными, ни истин­ными: если ложно «и нет», то «не ушел» истинно.

Закон исключенного третьего, как и закон противоре­чия, требует последовательности и непротиворечивости мышления. Нарушение его приводит к логическому проти­воречию в высказываниях, что препятствует эффективному обсуждению вопросов и принятию правильного реше­ния. Этот закон обязывает выбирать по принципу «или — или», заставляет давать четкие, определенные ответы на альтернативные вопросы.

Закон исключенного третьего, правда, не указывает, ка­кое именно из данных суждений истинно, но он очерчива­ет рамки поиска истины. Она заключается в одном из про­тиворечащих друг другу высказываний.

Важное значение закон исключенного третьего имеет в юридической практике, в процессе судебного разбиратель­ства. Судебному оратору постоянно приходится отстаивать одно из альтернативных положений: виновен или не вино­вен подсудимый в совершении преступления; есть ли в дей­ствиях подозреваемого состав преступления или нет; призна­ет он себя виновным или не признает; нанесен в результате преступления материальный ущерб или не нанесен; были ли у преступника сообщники или нет и т. п.

Закон достаточного основания. Правильное мышление должно быть не только определенным, последовательным и непротиворечивым, но также и доказательным, обосно­ванным. Этого требует закон достаточного основания, ко­торый гласит: «Всякая правильная мысль должна быть обо­снована другими мыслями, истинность которых доказана». Этот закон был сформулирован выдающимся немецким мыслителем Лейбницем. Он выразил его в виде следующе­го принципа: «Все существующее имеет достаточное осно­вание для своего существования».

Закон достаточного основания отражает важнейшую осо­бенность окружающего нас мира. В природе и обществе все взаимосвязано и взаимообусловлено. Ни одно явление не может произойти, если оно не подготовлено предшествующим материальным развитием. Более 200 лет назад М. В. Ломоно­сов в одной из своих работ подчеркивал: «Ничто не проис­ходит без достаточного основания». А раз в мире нет бес­причинных явлений, то и наше мышление может что-либо утверждать или отрицать о предметах и явлениях объектив­ной действительности только в том случае, если эти утвер­ждения или отрицания обоснованы.

Закон достаточного основания не допускает голослов­ных и декларативных утверждений, необоснованных выво­дов, требует убедительного подтверждения выдвинутых положений.

Особую значимость этот закон приобретает в юридичес­кой практике. Например, если выдвигается обвинение про­тив какого-либо лица, то следует привести убедительные доказательства, подтверждающие его виновность. Адвокат, защищая своего клиента, тоже обязан обосновать свою по­зицию. Приговор или решение суда должны быть моти­вированными, т. е. обоснованными, это является важней­шим принципом процессуального права.

На закон достаточного основания опирается одна из важнейших логических операций — доказательство. В ло­гике доказательство — это обоснование истинности како­го-либо суждения с помощью других суждений, истинность которых уже установлена.

Аристотель говорил, что люди тогда всего более убежда­ются, когда им представляется, что что-либо доказано: Уме­ние доказывать он считал самой характерной чертой челове­ка. «...Не может не быть позорным бессилие помочь себе словом, — писал он в «Риторике», — так как пользование сло­вом более свойственно человеческой природе, чем пользо­вание телом» [8].

Всякое логическое доказательство включает три взаимосвя­занных элемента: тезис (мысль или положение, истинность которого требуется доказать), аргументы, или основания, до­воды (положения, с помощью которых обосновывается те­зис), демонстрация, или форма, способ доказательства (ло­гическое рассуждение, в процессе которого из аргументов выводится истинность или ложность тезиса).

К логическим аргументам относятся следующие сужде­ния:

- теоретические или эмпирические обобщения и выво­ды;

- ранее доказанные законы науки;

- аксиомы и постулаты;

- определения основных понятий конкретной области знаний;

- утверждения о фактах и др.

Различают доказательство прямое и косвенное. При пря­мом доказательстве тезис обосновывается аргументами без помощи дополнительных построений. Косвенное доказательствопредполагает обоснование истинности тезиса по­средством опровержения противоречащего положения — антитезиса. Из ложности антитезиса на основании закона исключенного третьего делается заключение об истиннос­ти тезиса.

К прямому и косвенному доказательствам нередко прибе­гают одновременно. В этом случае говорящий обосновывает свой тезис и показывает несостоятельность антитезиса.

При построении логического доказательства необходи­мо знать и соблюдать ряд правил. Назовем основные из них.

Правила тезиса: 1) тезис должен быть истинным, т. е. соответствовать объективной действительности, в противном случае никакое доказательство его не сможет обосновать; 2) тезис должен быть суждением ясным иточно определен­ным, четко сформулированным; 3) тезис должен оставаться неизменным в ходе данного доказательства; 4) тезис не дол­жен содержать в себе логического противоречия.

Правила аргументов: 1) в качестве аргументов должны быть использованы истинные положения; 2) истинность аргументов должна быть доказана независимо от тезиса; 3) аргументы должны быть достаточными для данного те­зиса; 4) аргументы не должны противоречить друг другу.

Правило демонстрации: тезис должен с логической необ­ходимостью следовать из оснований, как вывод из посылок.

При нарушении этих правил в доказательстве возника­ют различные логические ошибки. Так, наиболее распрост­раненной ошибкой, совершаемой относительно доказыва­емого тезиса, считается подмена тезиса. Суть ее заключается в том, что доказывается или опровергается не тот тезис, который был выдвинут первоначально. Эта ошибка может быть непроизвольной, неумышленной. Говорящий не заме­чает, как он с одного тезиса переходит на другой. Однако нередко приходится сталкиваться с намеренным искажени­ем тезиса, с приписыванием ему другого смысла, сужени­ем или расширением его содержания. Это делают, чтобы поставить оппонента в неловкое положение.

Остановимся на основных ошибках, относящихся к ар­гументам. Если тезис обосновывается ложными суждения­ми, которые выдаются за истинные, возникает ошибка, называемая ложное основание или заблуждение. Недобросо­вестные люди порой ссылаются на несуществующие доку­менты, якобы опубликованные материалы, на исследования, которые не проводились, подтасовывают факты, иска­жают статистические данные и т. п. Однако эта ошибка может быть и непреднамеренной, она возникает из-за не­достаточной компетентности человека.

Когда в качестве аргумента берется недоказанное поло­жение, совершается ошибка предвосхищение основания. Это положение не является заведомо ложным, но оно само нуж­дается в доказательстве, которое должно показать его ис­тинность.

Следует опасаться ошибки, получившей название пороч­ный круг или круг в доказательстве. Она состоит в том, что тезис обосновывается аргументами, а аргументы выводят­ся из этого же тезиса. Обнаружить эту ошибку не всегда бывает легко, поэтому порой она остается незамеченной и создается впечатление, что выдвинутый тезис доказан.

При нарушении правила достаточности доводов возни­кает ошибка кто доказывает чересчур, тот ничего не дока­зывает.

Основная ошибка по отношению к демонстрации, т. е. способу (форме) доказательства, — не следует, которая по­казывает, что между аргументами и тезисом нет необходи­мой логической связи. Разновидностями этой ошибки яв­ляются следующие: от сказанного в относительном смысле к сказанному в абсолютном; от собирательного смысла к разделительному; от разделительного смысла к собирательному и др.

Логические ошибки, как уже отмечалось, бывают непреднамеренными и намеренными. Ошибки первого рода чаще всего возникают из-за отсутствия у человека логической культуры, навыков ведения диалога, вследствие излишней горячности, эмоциональности во время обсуждения и т. д. Намеренные ошибки — это уловки, умышленно ошибоч­ные рассуждения. Такого рода ошибки называют софизма ми (греч. sophisma — измышление, хитрость).

Известны они были еще в далекой античности, многие из них описаны Аристотелем в работе «О софистических опровержениях». Цель их — сделать противника уязвимым, привести его в заблуждение, затруднительное положение.

Следует иметь в виду, что одни логические ошибки рас­познать легче, другие труднее. Одни ясны каждому, другие остаются незамеченными даже самыми опытными людьми.

Логические ошибки в рассуждениях, независимо от того, какова их причина, являются они преднамеренными или непреднамеренными, осложняют обсуждение вопросов, мешают поиску истины, принятию правильного решения. Поэтому необходимо стараться свести их к минимуму в своей речи, уметь найти логические ошибки в рассуждениях оппо­нентов, разоблачить логические ухищрения противников.

К особой форме доказательства некоторые логики отно­сят и такую логическую операцию, как опровержение. Она заключается в установлении ложности или несостоятельно­сти какого-либо тезиса и направлена на разрушение ранее построенного доказательства. Доказательство и опроверже­ние выполняют противоположные функции. Для доказа­тельства характерна конструктивная роль обоснования ка­кой-либо идеи, для опровержения — критическая.

Примером опровержения в судебном процессе служит доказательство защитой невиновности обвиняемого.

Опровержение осуществляется тремя способами: 1) оп­ровергается тезис; 2) критикуются аргументы; 3) показыва­ется несостоятельность демонстрации.

Опровержение тезиса. Оно может строиться в форме та­ких рассуждений, как:

а) прямое доказательство антитезиса (например, защит­ник доказывает, что кражу в магазине совершил не обви­няемый Н., а гражданин К. А так как следствием установ­лено, что кражу совершил один человек, то отсюда следует невиновность Н., т. е. тезис обвинителя опровергается при помощи прямого доказательства антитезиса);

б) сведение к абсурду (условно допускается истинность. выдвинутого положения и выводятся логически вытекаю­щие из него следствия, а затем показывается, что эти след­ствия противоречат объективным данным, и делается вы­вод о несостоятельности самого тезиса. Так, защитник, доказывая невиновность Н., утверждает, что Н. не мог од­новременно находиться в магазине, где происходила кра­жа, и в другом городе, в котором его в это время видели сви­детели).

Критика аргументов. Показывается ложность или не­обоснованность аргументов оппонента; это приводит слу­шателей к выводу, что выдвинутый им тезис не доказан.

Поучителен в этом отношении спор, описанный А. П. Че­ховым в рассказе «Учитель словесности». Он начался с того, что Никитин, преподаватель гимназии, молодой человек 26 лет, за чаем заговорил о гимназических экзаменах.

«— Позвольте, Сергей Васильич, — перебила его Варя. — Вот вы говорите, что ученикам трудно. А кто виноват, по­звольте вас спросить? Например, вы задали ученикам VIIIкласса сочинение на тему «Пушкин как психолог». Во-пер­вых, нельзя задавать таких трудных тем, а во-вторых, какой же Пушкин психолог? Ну, Щедрин или, скажем, Достоев­ский — другое дело, а Пушкин — великий поэт и больше ни­чего.

— Щедрин сам по себе, а Пушкин сам по себе, — угрюмо ответил Никитин.

— Я знаю, у вас в гимназии не признают Щедрина, но не в этом дело. Вы скажите мне, какой же Пушкин психолог?

— А то разве не психолог? Извольте, я приведу вам при­меры. — И Никитин продекламировал несколько мест из «Онегина», потом из «Бориса Годунова».

— Никакой не вижу тут психологии, — вздохнула Варя. — Психологом называется тот, кто описывает изгибы человечес­кой души, а это прекрасные стихи, и больше ничего.

— Я знаю, какой вам нужно психологии! — обиделся Ни­китин. — Вам нужно, чтобы кто-нибудь пилил мне тупой пи­лой палец и чтобы я орал во все горло, — это, по-вашему, пси­хология.

— Плоско! Однако вы все-таки не доказали мне: почему же Пушкин психолог?

...За него вступились офицеры. Штабс-капитан Полянский стал уверять Варю, что Пушкин на самом деле психолог, и в доказательство привел два стиха из Лермонтова; поручик Гернет сказал, что если бы Пушкин не был психологом, то ему не поставили бы в Москве памятника.

... — Я больше не спорю! — крикнул Никитин. — Это его же царствию не будет конца! Баста! Ах, да поди ты прочь, по­ганая собака! — крикнул он на Сома, который положил ему на колени голову и лапу.

«Ррр... нга-нга-нга...» — послышалось из-под стула.

— Сознайтесь, что вы не правы! — крикнула Варя. — Со­знайтесь!

Но пришли гостьи-барышни, и спор прекратился сам со­бой».

Как видим, Никитину так и не удалось доказать свой тезис «Пушкин — психолог». Не затрагивая вопроса об ис­тинности или ложности данного суждения, отметим только, что Варя выиграла в этом споре, так как показала несо­стоятельность приводимых аргументов. Действительно, сами по себе строки из «Онегина», «Бориса Годунова», сти­хи Лермонтова не доказывают выдвинутого положения. А уж тем более факт установления в Москве памятника вели­кому поэту никак не подтверждает высказанную мысль.

Критика доводов процессуального противника приобре­тает особое значение в судебном заседании. Необоснован­ность состава преступления служит мотивом для оправда­ния обвиняемого в силу презумпции невиновности.

Ниже приводятся примеры опровержения аргументов из судебной практики.

а) Обвинитель утверждает, что алиби И. не заслуживает доверия, потому что оно было подтверждено только род­ственниками и друзьями. Но защитник говорит, что И. в этот день в Санкт-Петербурге праздновал день рождения, где, естественно, присутствовали только родственники и друзья. Следовательно, импликации «Если алиби подтвер­дили родственники, то И. принял меры к обеспечению али­би» и «Если алиби подтвердили друзья, то И. принял меры к обеспечению алиби» являются ложными.

б) На аргумент обвинителя «И. живет не по средствам» защитник возражает, что имущество И. было описано не в ценах 1970 — начала 1980-х гг., когда оно в основном при­обреталось, а в астрономических ценах 1993 г.

в) На аргумент «На складе предстояла ревизия» защит­ник возражает, что И. о ревизии не знал.

г) Доказывая факт поджога, обвинение опирается на тот факт, что сигнализация была отключена. Однако, возража­ет защитник, поскольку склад сгорел почти полностью, этот факт с достоверностью установить нельзя.

Опровержение демонстрации. В процессе рассуждения устанавливается, что тезис противоположной стороны ло­гически не вытекает из аргументов, значит, он считается необоснованным. Например, обвинитель утверждает, что «поджог совершил И., поджог не мог быть совершен дру­гим» и приводит аргументы: «На складе работают И., П., С»; «П. в командировке», «С. в это время был мертвецки пьян». Защитник может сказать, что кроме трех работников мог быть некто X., который проник на склад через окно со второго этажа соседнего здания. В таком случае обосновы­ваемое суждение не будет следовать из предъявленных аргументов, т. е. демонстрация обвинителя неправильна.

Проанализированные способы критики — опроверже­ние доводов и опровержение демонстрации — разрушают структуру доказательства, показывают необоснованность тезиса, однако самого тезиса не опровергают. Нередко бы­вает такая ситуация: тезис сам по себе правильный, но че­ловек, выдвинувший его, не может подобрать для его дока­зательства истинные аргументы. Иногда он просто не располагает достаточными доводами.

Дата добавления: 2014-10-31