Критика теории, изолирующей самость в фиксированных границах

Большинство ортодоксальных теорий осознавания придерживаются предыдущего паттерна. Менее типична теория Пола Федерна - теория эго и его границ. (Следующие цитаты взяты из статьи по «Ментальной гигиене психотического эго».) В этой теории эго не лишнее, оно действует и ощущается как существующее синтетическое единство.

«Эго состоит в ощущении единства, ассоциации идей и непрерывности человеческого тела и разума в проприоцепции его индивидуальности... Эго есть функциональное единство катексиса, меняющееся с каждой актуальной мыслью и перцепцией, но остающееся тем же самым ощущением своего существования в определенных границах.»

Д-р Федерн также предупреждает об ошибочности взглядов, описанных выше:

«Искушение поверить, что некто представляет эго-психологию, по употреблению слова «эго» вместо «личность» или «индивид»... Любая тавтологическая терминология просто служит средством самообмана. Мы должны иметь в виду, что эго представляет собой психосоматическое единство, катектированное ментальной энергией.»

И д-р Федерн демонстрирует способ использования этого энергетического единства в терапии. К примеру, специфические функции осознавания (такие, как абстрагирование или концептуальное мышление) могут быть ослаблены (при шизофрении); и терапия состоит в их усилении с использованием эго.

Пока все хорошо. Но сложность этой концепции в следующем: если контактная система в сущности (а не иногда и не как специальная структура) представляет собой проприоцепцию своей индивидуальности внутри определенных границ, тогда как возможен контакт с реальностью, находящейся по другую сторону границы? Трудность предстала перед нами особенно четко в следующей формулировке д-ра Федерна:

«Все, что бы ни было помыслено, обусловлено ментальным процессом, находящимся внутри ментальной и физической границы; все, что бы ни имело дополнительного значения реальности, лежит вне ментальной и физической эго-границы.»

При настоящем состоянии философии эта формулировка кажется в высшей степени разумной. Однако, это абсурд. Поскольку как можно осознать разницу между внутренним и внешним, «мыслимым» и «реальным»? Не путем ли осознавания? Но для этого система осознавания должна каким-либо образом прямо контактировать с «внешней» реальностью; чувствование себя должно существовать помимо проприоцепции собственной индивидуальности. (Мы утверждали, что сущность контакта - быть в соприкосновении с ситуацией; функция самости есть функция поля.) Проблема состоит в старинном вопросе: каким образом, проснувшись, вы можете узнать, что вы видели сон, а не видите его сейчас? И ответ тоже должен быть классическим: не с помощью специального «дополнительного значения» «реальности» (как будто реальность - качество, которое может быть отделено), но по признакам большей интеграции осознавания в актуальную ситуацию, большей последовательности, более сильного ощущения тела, и, особенно в рассматриваемом случае, большей мускульной произвольности. (Вы щиплете себя, чтобы убедиться, что не спите; не то, чтобы вы не смогли во сне также ущипнуть себя, но это дает более сильное доказательство бодрствования, и если все доступные доказательства этого типа совпадают, то нет никакой разницы в том, спите вы или проснулись.) Если доктор говорил о моторном поведении как части эго-ощущения, так же как о перцепции и проприоцепции, абсурдность становится явной, так как тогда «тело» индивидуума не может быть отграничено от других составляющих среды.

Посмотрим, как, динамически, можно прийти к правдоподобной картине д-ра Федерна. Рассмотрим следующие предпосылки:

«Ментальное и телесное эго ощущаются отдельно, но в состоянии бодрствования дело всегда обстоит таким образом, что ментальное эго переживается как находящееся внутри телесного эго.»

Конечно же, не всегда. Ситуация сильного интереса проявляется в приобретении осознаванием намного большего размера, чем ощущаемое тело, тело чувствуется как часть этого, или чувствуется вообще не «тело», а объект-в-ситуации, пригодный для удовлетворения телесного аппетита. В такой момент тело представляется маленьким и развернутым вовне, по направлению интереса. Но то, о чем автор, вероятно, думал, - это момент интроспекции; и чистая правда, что в этом акте «разум» находится внутри «тела» - особенно если тело сопротивляется тому, чтобы быть фоном и предстает скучающим, своенравным или зудящим.

Мы можем теперь отдать должное формулировке:

«Эго как субъект выражается местоимением «Я», а как объект оно называется «самость»».

Этот язык вполне пригоден, если техникой наблюдения является интроспекция, поскольку в этом случае «ментальное» эго активно, а «ментальная» и «телесная» самость пассивна; и если телесное осознавание неконтролируемо (и если при этом интроспекция не превращается в живую фантазию), то объектное телесное ощущение больше, чем интроспективный субъект. Но рассмотрим логику такого языка для обычного употребления: телесное осознание в интроспекции неактивно; так «я» это, в таком случае, или нет? Если телесное осознание есть «я», то самость - не только объект, а «я» -частично не субъект. Если телесное осознание - не «я», то существует система осознавания помимо принадлежащей эго (поскольку осознавание не является интроспекцией), и как теперь насчет единства? Оба заключения, случается, бывают правдой, и оба несовместимы с теорией Федерна. К счастью, действительное глубинное единство может быть продемонстрировано простым экспериментом: попытайтесь интроспективно включить в число объектов действующего «я» все больше частей пассивной телесной самости; вначале постепенно, затем все сразу; разум и тело объединятся, «я» и самость сольются, разница между субъектом и объектом пропадет, и осознаваемая самость прикоснется к реальности восприятием или интересом к какой-либо «внешней» проблеме, без вмешательства «всего лишь» мыслей.

Самость, осознаваемая в среднем залоге, уничтожает разделение разума, тела и внешнего мира. Не должны ли мы сделать из этого вывод, что для теории самости и ее отношения к «я» интроспекция есть лишь простой начальный метод наблюдения, так как он создает специфическое состояние? Мы должны начать с исследования широкого спектра важных ситуаций и поведений. Затем, если мы вернемся к интроспекции, будет ясна действительная ситуация: интроспектирующее эго - это произвольная ограничивающая установка психосоматического осознавания, временно исключающая осознавание среды и делающая телесное осознавание пассивным объектом.

Когда произвольное ограничение неосознаваемо (когда эго-функция отчуждения невротична), появляется ощущение своей фиксированной границы и изолированного активного центра. Но это явление порождено вышеописанной установкой. И еще, к тому же, мы имеем «всего лишь» мысли, не содержащие «реальности». Но в контексте осознаваемой интроспекции мысли есть реальность: они представляют собой актуальную ситуацию, когда среда исключена; затем в этой ситуации ограниченная самость и ее активный центр составляют хороший гештальт.

Но обычно мы осознаем, что самость не имеет фиксированных границ; она существует в каждом случае в контакте с некоей актуальной ситуацией, и ограничена ее контекстом, доминирующим интересом и последующими отождествлениями и отчуждениями.

Дата добавления: 2014-10-31