Рождение стихотворения

Для кого закон не писан

«Ах, эти мне «\Л/ипо'егкто^|ег»! Сколько я их встречал и сколько раз обманулся! Так они часто летают праздными и ненужными ракетами! Полетит, полетит светло и красиво, а там и скоро лопнет в воздухе и исчезнет! Нет! Я уже теперь никому и ничему между ними не верю! Пускай наперед вы­растут, и окрепнут, и докажут, что они не пустой фейер­верк!..» Столь неодобрительно отозвался о вундеркиндах великий человеколюб и педагог Л.Н. Толстой.

Что говорит о вундеркиндах современная наука? Лишь то, что они ничем другим, кроме раннего проявления способ­ностей в определенной области, от других нормальных де­тей не отличаются. Одаренный ребенок на решение тех за­дач, которые он перед собой ставит, тратит много меньше времени и сил, чем любой другой, причем положительные эмоции от успеха легко компенсируют энергетические за­траты. На специальных испытаниях одаренные дети демон­стрируют очень высокие способности лишь в какой-нибудь узкой области.

Но, конечно, с обычной меркой подходить к вундеркинду все-таки нельзя. Попробуйте «приставить» ее хотя бы к че­тырехлетнему первокласснику Саше Улановскому. Не подой­дет! Незаурядные способности мальчика проявились очень рано, и ему в порядке исключения разрешено учиться в школе. В полтора года он знал всю азбуку, в три — прекрас­но читал и считал. У Саши — необычная память. Прочитав любой текст из букваря, он тут же дословно пересказывает его. Если даже весь класс затрудняется ответить на какой-то вопрос, выручит Саша.

Восьмилетняя ученица одной из ялтинских школ Ника Турбина сочиняет стихи. Выберем один наугад из толстых альбомов юной поэтессы.

Тяжелы мои стихи, Камни в гору. Донесу их до скалы, До упору.

Упаду лицом в траву, Слез не хватит. Разорву строку свою, Стих заплачет.

Болью врежется в ладонь Крапива.

Превратится горесть дня Вся в слова.

Послушаем шестилетнего «расширителя проблем» Сашу Селезнева. «Расширитель проблем» — так сам Саша отве­тил на вопрос: «Кто такой философ?» Музыкальные, мате­матические, даже литературные дарования... — к ним уже привыкли. Но ребенок — философ?! Согласитесь, это не­обычно.

Журналист Е. Глушаков подробным образом описал в «Комсомольской правде» свою беседу с мальчиком.

«Саша, что такое погода?» — задаю вопрос. Размышле­ние длится две-три секунды: «Погода — это импульс приро­ды». И, должно быть, опасаясь, что такое энергичное опре­деление мне не понятно, добавляет: «Ну, понимаешь, како­ва атмосфера...» Спрашиваю дальше: «Что такое горе?» Саша мгновенно отвечает: «То, чего нельзя поправить». К стремлению почувствовать границы Сашиных возможно­стей начинает примешиваться желание услышать ответ на нечто для меня самого неясное: «Что такое душа?» Ответ по-детски безапелляционен: «Душа — главный орган чело­веческого организма». — «Саша, а нравственность?» — «Свой идеал». — «Это, должно быть, в отличие от морали, общественного идеала, — соображаю я и продолжаю спра­шивать: — Теперь скажи, что такое совесть?» — «Совесть — это когда человек познает себя и то, что он делает». — «Что такое гордость?» — «Гордость — это когда человек выпячи­вает себя больше, чем надо, и выдвигает себя за пределы своей жизни»...

Когда Сашу привезли в Москву и психологи проверили его интеллектуальные способности по специальным тестам, ни­чего особенно удивительного в его развитии обнаружить не удалось. В экспериментах Саша показал высокую норму. Но только норму. Чуда не было.

Похоже, В. Блейк был прав:

Игрушкам детства — свой черед, А зрелый опыт — поздний плод.

Дата добавления: 2014-10-31