Из письма

НЕДЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

Перед человеком мир, который был до него и останется после него, и он знает, что мир этот вечен и что он желал бы участвовать в этой вечности. Раз человек был призван к жизни, он требует своей доли в той жизни вечной, которая окружает его, возбуждает его подсмеивается над ним и унич­тожает его. Он знает, что начался, и не хочет кончиться. Он громко призывает, он тихим голосом молит о достоверности, которая постоянно ускользает от него для его же счастия, по­тому что достоверное знание было бы для него неподвижнос­тью и смертью, так как сильнейший двигатель человеческой энергии есть неизвестное. Человек не может установиться в достоверности и носится в неопределенных стремлениях к совершенству, и как бы далеко он ни отклонялся в скепти­цизм, в отрицание вследствие гордости, любопытства, злобы, моды — он всегда возвращается к надежде, без которой он не может жить.

Так что бывает иногда затмение, но нет никогда полного исчезновения человеческого, стремления к совершенству. Через него проходят философские туманы, как облака перед месяцем, но белое светило продолжает свое шествие и вдруг появляется из-за них нетронутым и блестящим. Эта неудер­жимая потребность совершенства в человеке объясняет то, что человек бросался с таким доверием, с таким восторгом, без разумного контроля в различные религиозные учения, которые, обещая ему бесконечное, предлагали его ему сооб­разно его природе и ставили его в известные рамки, всегда необходимые даже для совершенства.

Но вот уже давно, при каждой станции движения челове­чества, новые люди выходят из мрака во все большем и боль­шем количестве, в особенности за последние 100 лет, и люди эти во имя разума, науки, наблюдения отрицают то, что счи­талось истинами, объявляют их относительными и хотят раз­рушить те учения, которые их содержат.

А между тем та сила, какая бы она ни была, которая -со­творила мир, так как он, как мне кажется, все-таки не мог со­твориться сам, сделав нас своими орудиями, удержала за собой право знать, зачем она нас сделала и куда она нас ведет. Сила эта, несмотря на все намерения, которые ей приписы­вали, и на все требования, которые к ней предъявляли, — сила эта, как кажется, желает удержать свою тайну, и потому (я скажу здесь все, что думаю) мне кажется, что человечество начинает отказываться от желания проникнуть в нее. Челове­чество обращалось к религиям, которые ничего не доказали ему, потому что они. были различны; обращалось к филосо­фиям, которые не более тога разъясняли ему, потому что они были противоречивы; оно постарается теперь управиться од­но со своим простым инстинктом и своим здравым смыслом, и, так как оно живет на земле, не зная зачем и как, оно поста­рается быть настолько счастливым, насколько это возможно, теми средствами, которые предоставляет ему наша планета.

Есть люди, которые предлагают как средство против всех затруднений в жизни труд. Лекарство известное, и от этого оно не менее хорошо, но оно всегда было я продолжает быть недостаточным. Пусть работает человек своими мускулами или своим умом, все-таки никогда не может быть его единст­венной заботой приобретение пищи, наживание состояния или приобретение славы. Все те, которые ограничивают себя этими целями, чувствуют и тогда, когда они достигли их, что им еще недостает чего-то: дело в том, что, что бы ни произво­дил человек, что бы ни говорил, что бы ему ни говорили, он состоит не только из тела, которое надо кормить, и ума, кото­рый надо образовать и развивать, — у него, несомненно, есть еще и душа, которая еще заявляет свои требования. Эта-то душа находится в неперестающем труде, в постоянном разви­тии и стремлении к свету и истине. До тех пор, пока она не получит весь свет и не завоюет всю истину, она будет мучить человека.

И вот она никогда так не занимала, никогда не налагала с такой силой свою власть на человека, как в наше время. Она, так сказать, разлита во всем том воздухе, который вдыхает мир. Те несколько индивидуальных душ, которые отдельно желали общественного перерождения, мало-помалу отыскали, при­звали друг друга, сблизились, соединились, поняли себя и со­ставили группу, центр притяжения, к которому стремятся те­перь другие души с четырех концов света, как летят жаворон­ки на зеркало: они составили, таким образом, общую душу, с тем чтобы люди вперед осуществляли сообща, сознательно и неудержимо предстоящее единение и правильное движение вперед народов, недавно еще враждебных друг другу. Эту новую душу я нахожу и узнаю в явлениях, которые кажутся более всего отрицающими ее.

Эти вооружения всех народов, эти угрозы, которые делают друг другу их правители, эти возобновления гонений извест­ных народностей, эти враждебности между соотечественни­ками суть явления дурного вида, но не дурного предзнамено­вания. Это — последние судороги того, что должно исчезнуть. Болезнь в этом случае есть только энергическое усилие живо­го существа освободиться от смертоносного начала.

Те, которые воспользовались и надеялись еще долго и всегда пользоваться заблуждениями прошедшего, соединя­ются с целью помешать всякому изменению. Вследствие это­го — эти вооружения, эти угрозы, эти гонения, но, если вы вглядитесь внимательнее, вы увидите, что все это только внеш­нее. Все это огромно, но пусто.

Во всем этом уже нет души: она перешла в иное место. Все эти миллионы вооруженных людей, которые каждый день уп­ражняются ввиду всеобщей истребительной войны, не ненавидят уже тех, с которыми они должны сражаться, ни один из их начальников не смеет объявить войны. Что касается до уп­реков, даже заражающих, которые слышатся снизу, то уже сверху начинает отвечать им признающее их справедливость великое и истинное сострадание.

Взаимное понимание неизбежно наступит в определен­ное время и более близкое, чем мы полагаем. Я не знаю, про­исходит ли это оттого, что я скоро уйду из этого мира и. что свет, исходящий из-под горизонта, освещающий меня, уже затемняет мне зрение, но я думаю, что наш мир вступает в эпоху осуществления слов: «любите друг друга», без рассуж­дения о том, кто сказал эти слова: Бог или человек.

Спиритуалистическое движение, заметное со всех сторон, которым столько самолюбивых и наивных людей думают уп­равлять, будет, безусловно, человечно. Люди, которые ничего не делают с умеренностью, будут охвачены безумием, бешен­ством любить друг друга. Это сначала, очевидно, не совер­шится само собой. Будут недоразумения, может быть, и кровавые: так уж мы воспитаны и приучены ненавидеть друг друга часто теми самыми людьми, которые призваны научить нас любви. Но так как очевидно, что этот великий закон брат­ства должен когда-нибудь совершиться, я убежден, что насту­пают времена, в которые мы неудержимо пожелаем, чтобы это совершилось.

Александр Дюма

Дата добавления: 2014-11-06