Стратегические группы

Кланы

Обоймы

Неформальная структура элиты

Кроме групп, выделенных внутри элиты по формаль­ным критериям, связанным с должностью, можно прове­сти классификацию по неформальным критериям, кото­рые связаны с внутригрупповыми отношениями и ролями. Кланы, клики, стратегические группы и группы давления, внутренние партии, обоймы образуют неформальную струк­туру элиты. В идеальном бюрократическом государстве та­кого рода связи не должны существовать, так как они ме­шают эффективной и безличной работе функционеров-бюрократов. Вебер рассматривал патримониальное государ­ство как противоположное бюрократическому¹⁰¹. Если пер­вое строит свои внутренние связи на основе рационально­сти функционирования, то второе зиждется на клиентист-ских отношениях, отношениях личной преданности, кото­рые становятся доминирующими. Между двумя полюсами идеальных типов государств находятся реальные государ­ства, в которых в той или иной степени присутствуют от­ношения патрон — клиент.

Вся система неформальных политических связей обра­зует клиентелу. МАфанасьев определял клиентелу как фор­му «социальной — персональной или коллективной — за­висимости, происходящей из неравномерного распреде­ления ресурсов власти»¹⁰². Дж.Виллертон писал, что даже самое развитое бюрократическое государство не может из­бежать патронажа при рекрутации и мобильности элитных кадров¹⁰³.

Клиентелизм изнутри разрушает бюрократический ме­ханизм управления, так как вводит дополнительный фак­тор мотивации для членов элиты. Политические связи и «доверительные расписки» образуют иную совокупность связей между членами группы, формируя группы интере­сов и группы давления, происхождение которых никак не может быть объяснено функциональными обязанностями официалов. Клиентелистская модель политической группы объясняет поведение инсайдеров политической системы и наполняет само содержание власти дополнительным объе­мом. Поскольку клиент и патрон a priori находятся на раз­

AHA ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

ных уровнях иерархии, тесная связь между одним патро­ном и множеством его клиентов усиливает асимметрию неравенства, создает мини-пирамиды, не вписанные в гео­метрию формальной организации. Такие мини-пирамиды в лексиконе советской элиты получили название обойм.

Границы обоймы проходят вне силовых линий бюрокра­тической субординации, и их образование приводит в дей­ствие механизм саморазрушения организации, построен­ной на рациональных правилах. Сосуществуя, обоймы и формальные иерархические группы постоянно борются между собой, так как сами принципы их функционирова­ния и целеполагания несовместимы. Клиентелистские свя­зи, не являясь легальными, а тем более легитимными, иног­да становятся важным механизмом существования целого политического режима. Так было с советской властью, в которой патронаж, связи и протекции играли не меньшую роль, чем действующие законы и постановления¹⁰⁴.

В интервью, которое дал мне бывший кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС 1988—1990 гг. Г.П.Разумовский, он сказал, что статус официала в системе номенклатуры оп­ределяла формула «должность плюс личность»¹⁰⁵. Сильная личность с могущественными и обширными связями при­обретала подчас статус, значительно превышающий тот, который подразумевала его должность. И наоборот, слабая личность как бы принижала должность, делая ее в глазах других инсайдеров менее значимой. Этот личностный ас­пект, постоянная персонификация политического процесса даже в иерархических корпорациях создавали эффект «двой­ного дна»: внешне бюрократическая организация была на­полнена латентными образованиями, создающими «возму­щения» в процессе рационального принятия решений. Это и было одной из причин существования в СССР не только «второй экономики», но и «второй политики» (термин Дж.Виллертона¹⁰⁶). Из-за широко распространенной прак­тики патронажа, советская политическая система может быть признана одновременно и бюрократической, и пат­римониальной, что и делает ее столь сложной для научно­го исследования.

Глава 1. Основы теории элиты

Кланы складываются вокруг влиятельного лидера и спо­собствуют тому, что руководящие посты монополизиру­ются этой неформальной группой элиты. К кланам вполне применимо Гидденсовское понятие «групп взаимопомощи», которые отличаются неиерархической структурой, отсут­ствием фиксированных должностей, непостоянным член­ством, наличием некоторых моральных принципов и об­щих интересов, связывающих группу¹⁰⁷. Они совместно уча­ствуют в разработке проектов, накапливают информацию и полезные контакты. Такие клановые группы взаимопо­мощи создаются вопреки бюрократической разобщеннос­ти различных институтов власти и являются, по сути дела, межинституциональными неформальными общностями, существующими параллельно с формальными иерархизи-рованными группами.

В российской политической практике 90-х годов XX века клиентелизм получил мощное развитие в связи с тем, что иерархические оболочки были ослаблены постоянными преобразованиями. Клиентелизм вышел наружу и обнару­жил себя в такой яркой и недвусмысленной форме, что его приоритет над рациональной бюрократией стал очеви­ден. Новая российская элита стала стремительно возвра­щаться к патримониальным устоям политий прошлого. Но в отличие от номенклатурных обойм с их геометрией мини-пирамид, встроенных в большие пирамиды политических иерархий, российский клиентелизм приобрел иные фор­мы. Возникшие множественные центры власти раскололи элиту на кланы, которые были устроены по типу слоено­го пирога: верхний слой такого «пирога» представлен пуб­личным политиком, являющимся символом клана. Вто­рой слой — группа его политической поддержки. Третий — группа экономической поддержки, представленная финан­сово-промышленным капиталом. Далее — обслуживающие интересы данной группы средства массовой информации. И, наконец, частные армии и спецслужбы — приватизи­рованные (юридически или фактически) части государ­ственных силовых структур (см. рисунок 4).

AHA ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

^РУппа политической поддерж**^. ^РУппа экономической подд^¹^^ ^^ ^нтеллекгуальной под дер^^ Группа, силовой поддержки

Рисунок 4. Структура политического клана

В отличие от обойм кланы функционируют вне рамок какой-либо одной властной корпорации, пронизывая мно­гие структуры. Клан формируется вокруг одного или не­скольких политических деятелей, вербует сторонников, разрастается, стремясь к покрытию всего политического поля. Чем больше членов клана работает в разных иерархи­ях, тем больше его капитализация.

В России начала 90-х годов одним из самых могуще­ственных был клан АЛубайса, политика, занимающего в разные годы высшие государственные должности от вице-премьера правительства до руководителя президентской администрации. Начало «команды Чубайса» положила так называемая санкт-петербургская группа, состоявшая из самого А.Чубайса и его земляков С.Беляева и Д.Васильева. Эта группа начала формироваться в Госкомимуществе (ГКИ) — ключевом ведомстве начала 90-х гг., ведающем приватизацией. После отставки Чубайса с поста руководи­теля ГКИ началось преобразование петербургской группы в элитный клан, который вбирал в себя новых коллег Чу­байса по работе в избирательном штабе Б.Ельцина на вы­борах 1996 г., в правительстве, где Чубайс занял пост пер­вого вице-премьера, и администрации президента, кото­рую он возглавлял с 1996 по 1997 г. По мере своего карьер­ного перемещения Чубайс использовал малейшую возмож­ность для того, чтобы перевести в подведомственную ему структуру как можно больше своих людей. Круг «своих» людей расширялся. Нынешний президент В.Путин в тот период также был членом «клана Чубайса», занимая раз­личные посты в администрации президента. Чубайс обза­

Глава /. Основы теории элиты

велся дружескими контактами и среди финансовой оли­гархии, которая именно ему обязана назначениями на го­сударственные посты В.Потанина и Б.Березовского. Чубайс имел поддержку высших политических кругов США, ко­торые способствовали развитию карьеры членов его ко­манды. Так за несколько лет небольшая группа молодых и образованных реформаторов во главе со своим лидером А.Чубайсом превратилась в наиболее могущественный элит­ный клан страны.

Впервые термин «стратегическая элита» был введен Сью-занн Келлер, которая предложила так называть професси­ональных политиков, «чьи суждения, решения и действия имеют важные и определяющие последствия для многих членов общества»¹⁰⁸. Роберт Патнэм причислял к стратеги­ческой элите высших гражданских чиновников; директо­ров важнейших промышленных предприятий; лидеров мас­совых организаций; высших военных чинов; ведущих про­фессионалов¹⁰⁹. Мой подход несколько иной: под страте­гической элитой я понимаю одну из неформальных субэлит­ных групп, которая берет на себя функции стратегического планирования и проектирования. Эта группа является мозго­вым центром, источником новых идей, принципиальных сценариев развития. Ее, как правило, составляют инсайде­ры, занимающие высокие государственные позиции, хотя главным условием вхождения в эту группу является не столько статус, сколько интеллектуальный потенциал и способность генерировать новые подходы. Таких стратеги­ческих групп внутри элиты может быть несколько, и каж­дая специализирована на определенном круге вопросов.

В России 90-х годов стратегическая группа находилась в зоне экономической политики: ее составляли высокопос­тавленные чиновники — экономисты по образованию, та­кие как Е.Гайдар, А.Чубайс, Е.Ясин, А.Кох и др. При В.В.Путине стратегический центр перемещается из сферы экономики в сферу безопасности, что непосредственно свя­зано с предыдущим опытом работы президента. Приори­тетными сферами политики становятся военная реформа,

АНАТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

международное положение России, участие в антитерро­ристической коалиции и вопросы безопасности. Стратеги­ческий центр теперь составляют министры-силовики и бывшие офицеры спецслужб, находящиеся в ближайшем окружении президента Путина {см. об этом в главе 4).

Дата добавления: 2014-11-20