Признаки кризисных явлений в экономике

Следует отметить, что, несмотря на бурное развитие рыночных отношений, в годы нэпа сохранялось жесткое государственное регулирование экономических процессов. С одной стороны, допускалось функционирование различных рыночных элементов (хозрасчета, свободной торговли, кредитно-денежных отношений), с другой - в руках государства сохранялись «командные высоты» в крупной и средней промышленности, на транспорте, в банках, внешней торговле. Считалось, что социалистический (обобществленный) сектор еще долгое время будет сосуществовать с несоциалистическими укладами (частнокапиталистическим в промышленности и торговле, мелкотоварным и патриархальным в сельском хозяйстве). При этом предполагалось, что социалистический сектор должен постепенно вытеснять остальные уклады из хозяйственной жизни страны.

В. Ленин называл НЭП обходным, опосредованным путем к социализму, единственно возможным после провала прямого и быстрого слома всех рыночных структур в условиях «военного коммунизма». Но при этом В. Ленин надеялся и на прямой путь к социализму при условии, что пролетарская революция победит в развитых западных странах [71]. Он не упускал случая подчеркнуть, что нэп - «не навсегда», что необходимо иметь наготове соответствующие юридические обоснования для расторжения различных соглашений с отечественными и иностранными предпринимателями, для постоянного государственного контроля над частным сектором. «Величайшая ошибка думать, - писал Ленин в марте 1922 года, - что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому».

Главным приоритетом в экономической жизни страны являлось восстановление и интенсивное развитие крупной промышленности, которая рассматривалась как основная опора советской власти в крестьянской стране и как источник укрепления ее обороноспособности. Но для развития промышленности нужны были огромные средства, которые можно было извлечь только из сельского хозяйства через налоги и сознательное установление особой ценовой политики.

Тем самым центральная власть пыталась регулировать основные пропорции экономического роста. На практике это привело к глубоким диспропорциям, так называемым ножницам цен. Если с 1913 по 1922 год цены на промышленные товары по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства выросли в 1,2 раза, то к концу 1923 года «раствор» ножниц цен достиг уже 300%, или, другими словами, чтобы купить плуг в 1913 году хватало 10 пудов ржи, а в 1923 году требовалось уже 36 пудов ржи. Такая политика цен позволяла проводить неэквивалентный товарообмен между городом и деревней, изымать из сельского хозяйства немалые средства.

Одной из причин такой ситуации можно считать олигополистическое положение трестов и синдикатов на внутреннем рынке, которые имели возможность получать большую прибыль даже при сокращении объемов производства, удерживая монопольно высокие цены.

Осенью 1923 года в стране разразился кризис сбыта, когда был собран хороший урожай, но крестьяне не торопились сдавать хлеб, поскольку низкие цены не компенсировали затраты на производство. Крестьяне не могли купить необходимые промышленные товары, которыми были забиты все склады и магазины. Деревня стала задерживать сдачу хлеба по продналогу, кое-где прокатились крестьянские восстания, которые были подавлены.

Государство снова стояло перед необходимостью пойти на уступки сельскохозяйственным производителям. В 1924/1925 хозяйственном году произошли некоторые изменения в ценовой политике [72], была разрешена аренда земли и использование наемного труда. Был осуществлен переход к денежному налогообложению крестьянства, что дало им больше свободы в развитии своих хозяйств.

Тем не менее обстановка в деревне оставалась напряженной. Дело в том, что правительство осуществляло четкую социально ориентированную политику в аграрном секторе, поддерживая экономически беспомощные бедняцко-середняцкие хозяйства, создавая культ бедноты. Беднякам предоставлялись льготные кредиты, отменялись или снижались налоги, их снабжали семенами, рабочим скотом, сельскохозяйственным инвентарем, но, как правило, все это мало помогало таким хозяйствам. Зачастую и семенное зерно, и скот использовались ими в качестве дополнительного продовольствия.

В то же время правительство всемерно сдерживало развитие хозяйств зажиточных крестьян - кулаков, чей удельный вес составлял примерно 5% всего сельского населения. По отношению к этим хозяйствам постоянно проводились уравнительные переделы земли, изъятие земельных излишков, что влекло за собой дробление крестьянских дворов, снижение их мощности и урожайности. Слабеющие крестьянские хозяйства не могли эффективно использовать появляющуюся новую технику. В 1926 году 40% пахотных орудий по-прежнему составляли деревянные сохи, а треть хозяйств не имела даже лошадей, поэтому уровень урожайности был одним из самых низких в Европе. Аренда земли, на которую зажиточные крестьяне возлагали определенные надежды, была сопряжена с большими ограничениями. Фактически запрещалось образование хуторских хозяйств.

Следствием провозглашенной политики ограничения кулачества стало снижение во второй половине 1920-х годов товарности крестьянских хозяйств, их рыночной ориентации. Почти в два раза по сравнению с довоенным уровнем сократилась доля продукции, направляемой крестьянами на продажу. В 1926/1927 хозяйственном году они потребляли до 85% своей продукции, что означало фактически возврат к натуральному хозяйству. Постепенно снижался объем сдачи зерна в государственные фонды.

Дата добавления: 2014-11-25