Место и роль диалога в речевой деятельности 3 страница

Недопустимыми в споре считаются также приемы демагогии. К числу крайне недопустимых приемов относятся те, которые про­тивник, заинтересованный по каким-либо причинам в том, чтобы со­рвать дискуссию, прибегает к грубым мерам: перебивает и оскорбляет противника, ведет себя вызывающе, не дает говорить, явно показывает свое нежелание слушать оппонента. Такому человеку доказывать что-либо бесполезно. Спор нужно немедленно прекратить. Подобные приемы получили название «обструкция» - намеренный срыв спора. Применение нечестных, непозволительных приемов так или иначе свя­зано с преднамеренными нарушениями законов логики и отступления­ми от норм нравственности и в практике спора должно находить не­медленное осуждение и пресекаться.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое диалог? Какие виды диалога и спора вы знаете?

2. Дайте определение понятия «спор».

3. Что такое эристика? Каково происхождение и содержание это­го понятия?

4. Охарактеризуйте содержание метода спора Сократа.

5. Сравните нравственные и научные основы спора в античной, средневековой и современной риториках, охарактеризуйте их.

6. Раскройте содержание основных требований культуры поле­мики.

7. Умение партнеров спора слышать и слушать друг друга. Что это означает? 8. Какие вам известны виды слушания, их достоин­ства и преимущества в процессе полемики?

9. Понятия «тезис спора», «аргументы спора» и основные прави­ла риторики по отношению к ним. Какие возможны ошибки, связанные с ними?

10. Доказательство и убеждение в полемике. Каково соотношение этих понятий?

11. Что такое доказательство, опровержение, демонстрация?

Тема 8. Специфика риторической аргументации

1. Аргументация в логике и риторике.

2. Логический аспект риторической аргументации.

3. Психологический аспект риторической аргументации.

4. Демагогия как форма манипулирования сознанием.

1. Аргументация в логике и риторике

Если структура, план, методы изложения материала определяют форму речи, то аргументация, по существу, составляет основу ее со­держания.

Риторической аргументацией называется речевая процедура, служащая обоснованию точки зрения аргументатора с целью приня­тия ее другим человеком (людьми) и формирования у него (у них) опре­деленных убеждений.

Как подчеркивают представители неориторики Ф. ван Еемерен, Р. Гроотендорст и Ф. С. Хенкеманс, «убедительность важна не толь­ко при анализе и оценке аргументации, но и при представлении ар­гументации. Доводы разума не содержат ничего, что, по определе­нию, являлось бы препятствием для преодоления расхождения во мнениях. Выдвигая аргументы, человек должен иметь в виду, что его аргументация является частью дискуссии, даже когда это выра­жается только имплицитно. Аргументатор должен убедить читателя в своей правоте, при этом он должен либо устранить сомнения по поводу правильности своей позиции, либо дать адекватный ответ на высказанную критику.

Аргументация - это попытка изменить мнение аудитории.

Риторическая аргументация представляет собой единство избран­ного оратором метода рассуждения, доводов (аргументов) для обосно­вания выдвинутой идеи и средств вербального воздействия оратора, влияющих на восприятие речи аудиторией.

Аргументация отличается от простого сообщения какой-либо ин­формации. Если информатор стремится лишь пересказать содержание какого-либо текста или идеи и желает, чтобы его мысли были адекват­но восприняты, то аргументатор преследует цель как передачи опреде­ленной информации и собственной точки зрения, так и убеждения ре­ципиента (слушателя, читателя) в истинности и приемлемости своего суждения.

Роль аудитории в убеждении трудно переоценить. «Как метко за­метил бельгийский ученый X. Перельман, убеждение, или риториче­ская аргументация, являются таким блюдом, которое готовится не для поваров, а для гостей. Не только сам аргументатор, а и его аудитория рассматривают, оценивают, взвешивают предлагаемые аргументы, со­глашаются или не соглашаются с ними. Адресуясь к какой-то конкрет­ной аудитории, аргументатор иногда преодолевает узкие рамки собст­венного опыта, представления своего ближайшего и (или) отдаленного окружения. Порывая при этом с устоявшимися традициями, авторите­тами, он совершает как бы прыжок из сферы личного в сферу над или сверхличного опыта, которая на языке философии называется сферой трансцендентного и трансцендентального разума, а на языке современ­ной риторики универсальной аудитории. Следовательно, между кон­кретной и универсальной аудиторией убеждения непроходимой про­пасти не существует». Но определенные отличия, кото­рые необходимо знать, все-таки существуют.

Конкретная аудитория включает совокупность каких-то индиви­дов. В состав универсальной аудитории входят разнообразные, много­численные, сменяющие друг друга поколения людей.

Между понятием «аргументация» в логике и риторике имеются оп­ределенные отличия. Так, логика рассматривает аргументацию как средство доказательства истины. Для логики положительным результа­том аргументации считается достижение рационального понимания истины, а то, принял ли ее реципиент и повлияет ли она на его поведе­ние, значения не имеет. Задача риторической аргументации сложнее. Для риторики важно, чтобы речь повлияла на мироощущение и миро­понимание, убеждения человека, лежащие в основе его деятельности. Необходимо, чтобы реципиент не только понял, но и принял идеи ора­тора как свои собственные. Еще Платон в свое время в диалоге «Горгий» устами Сократа заметил, что убеждениями обладают «и узнав­шие, и поверившие».

Риторическая аргументация как процесс выполняет следующие ос­новные функции: познавательную, коммуникативную, регулирующую, персуазивную (от англ. персуэйшн - убеждение), оценочную, провероч­ную, управленческую.

Познавательная функция убеждения связана с расширением в про­цессе риторической аргументации сферы знания как аргументатора, так и аудитории. Коммуникативная - обозначает достижимость с по­мощью риторической аргументации взаимопонимания и контакта ау­дитории и аргументатора (оратора). Регулирующая функция раскрывает правила и нормы взаимоотношений аудитории и аргументатора. Пер­суазивная реализуется в процессе перестройки сознания аудитории и оратора под воздействием риторической аргументации. Оценочная и проверочная реализуются, соответственно, в отборе подходящих аргу­ментов, их квалификации и испытании на убедительность. Упрааленче ская функция убеждения раскрывает пути превращения перестроенно­го с помощью аргументов сознания в конкретные дела и поступки лю­дей.

Под убеждениями наука понимает «устойчивую совокупность ценностных ориентаций личности». Убеждения предпола­гают единство знаний с особым отношением к ним, связанным с глубо­ким и искренним признанием и переживанием их приемлемости. Как утверждается, в частности, в педагогической энциклопедии, запас не­обходимых знаний еще не обеспечивает их автоматического перехода в убеждения - они могут быть чуждыми личности, не приниматься ею. Важна эмоциональная сторона, когда человек не просто знает и пони­мает что-то, а своеобразно переживает убедительность этих знаний и ощущает потребность руководствоваться ими в своей деятельности. Поэтому рационально-логическое доказательство решает лишь часть задачи формирования убеждений. Если, например, аргументатору уда­лось логически доказать, что курение вредно для здоровья, он считает свою задачу выполненной. Он доказал это, но еще не значит, что вну­шил и побудил своего курящего слушателя отказаться от вредной при­вычки. В риторике истина рационально-чувственна, нравственна, веро­ятностна, основана не только на знании, но и на внушении, доверии, отношении, переживании. Поэтому риторическая аргументация опери­рует не только фактами, но и мнениями, эмоциями, чувствами, правдой и правдоподобием, а иногда и просто верой людей в какие-либо идеалы.

Однако противопоставлять логику риторике неправомерно. Рито­рическая аргументация имеет две стороны 1) рационально-логическую (воздействие на разум, мышление человека) и 2) психологическую, рас­считанную на эффект внушения, воздействия на эмоционально-чувственную сферу психики человека. Эти две стороны тесно связаны и дополняют друг друга, причем в зависимости от предмета и цели ре­чи одна из сторон может играть главную роль в убеждении, а вторая вспомогательную. Например, в судебных речах, целью которых является доказательство истины - виновности или невиновности подсудимого - главным средством риторического убеждения является основанное на фактах доказательство. Такие речи строятся в строгом соответствии с законами и правилами логики. Предмет судебного разбирательства со­ставляют уже свершившиеся события и действия. Они устанавливаются посредством доказывания.

В то же время есть много областей, где доказательство либо не яв­ляется основной задачей оратора, либо истина носит относительный характер и доказать ее логически невозможно. Так бывает, например, когда необходимо убедить избирателей проголосовать за того или ино­го кандидата в депутаты представительного органа власти. Здесь убеж­дение будет в большей степени носить характер психологического внушения. Даже сугубо рациональные и истинные аргументы («он имеет высшее экономическое образование», «руководимое им пред­приятие является лучшим в отрасли» и т. п.) не столько служат доказа­тельству, сколько рассчитаны на внушение доверия и уважения к чело­веку, который большинству избирателей, возможно, даже не знаком.

В общественно-политической практике, где зачастую приходится оперировать понятиями «этично - неэтично», «лучше - хуже», «в большей степени - в меньшей степени» и т, п., иногда бывает доста­точно просто дать понять, что позиция, в пользу которой выступает аргументатор, лежит в поле интересов аудитории, сыграть на эмоциях и настроениях, чувстве долга, моральных установках и интересах лю­дей. Разумеется, что психологическая аргументация должна быть при этом логично выстроена в цепь рассуждений и служить обоснованию главного тезиса речи.

Риторическая аргументация в сравнении с логической располагает более широкой базой оснований и доводов. Логика учит мыслить сил­логизмами и убеждать только фактами. Она неохотно признает доводы, обращенные к человеческой личности и ее мироощущению, считает их софизмами. А в ораторском искусстве такие доводы играют очень важную роль.

Риторика опирается на два основных вида аргументов:

- доводы по существу, к очевидному. Это аргументы, основанные на фактах и логических доказательствах. Они связаны с установкой на мышление и аналитическое рассуждение, используются как средство доказательства и внушения;

- доводы к человеку. Эти доводы связаны с эмоционально-чувст­венной сферой человеческой психики, воздействуют не только на соз­нание, но и на психику человека в целом.

Специфически риторической формой аргументации являются топосы, которые с античных времен считались краеугольным камнем убеждающей речи, позволяющим риторике выполнять в обществе объ­единяющую роль. Впервые наиболее полно сущность и виды топосов были описаны Аристотелем в «Топике» и «Риторике», где они рас­сматривались как мысли и тактические приемы аргументации, схемы рассуждения, помогающие оратору склонить людей к своей точке зре­ния, добиться взаимопонимания, найти общий язык в отношении к че­му-либо.

Топика, таким образом, - древнейшая наука компетентного и убеди­тельного рассуждения. Однако исторически сложилось так, что ее про­блемы не привлекли к себе широкого внимания ученых в эпоху Возрож­дения, Нового и Новейшего времени, и сегодня, эту науку приходится либо «переоткрывать», либо восстанавли­вать, либо «извлекать» из предметных областей других наук.

«Топикой (от греч. topos - место) называется совокупность та­ких общих знаний (или общих мест), которые позволяют аргументатору, даже не имея глубоких специальных знаний о некоторой пред­метной области, разобраться с ее содержанием. Топика является также и наукой об общих местах. В зависимости от того, описывается ли в этой науке содержание мира в целом или человека, как целого, выделяются, соответственно, диалектико-логическая и психологиче­ская топика». Аристотель характеризовал топосы как сужде­ния оратора, к которым заведомо испытывают благорасположение ау­дитория и общество в целом. Например, топос «благо», по Аристоте­лю, это «все то, что люди согласятся признать благом». Он выделял следующие категории, или общие места (топы): сущность, количест­во, качество, отношение, пространство, время, положение, дейст­вие, претерпевание, однако диалектико-логическую и психологиче­скую топику еще не отделял друг от друга. Впервые такие попытки дифференциации на диалектико-логическую и психологическую бы­ли предприняты в Древнем Риме.

Для пояснения сущности аристотелевских общих мест воспользу­емся примером авторов пособия «Логика и риторика».

«Занимаясь поиском того, что необходимо сказать, например, на пока не вполне определенную тему «В. И. Ленин как создатель совет­ского белорусского государства», аргументатор, используя ари­стотелевскую топику, должен указать: ее сущность (а именно, что В. И. Ленин был создателем белорусского советского государства), количество (например: Советская Социалистическая Республика Бе­лоруссия (ССРБ) была второй после БНР попыткой создания бе­лорусскою государства в XX в.), качество (например, ССРБ была Республикой Советов), отношение (например, она стала одной из составных частей РСФСР), пространство (например, ССРБ занимала территорию Витебской, Гродненской, Могилевской и части Вилен-ской, Ковенской и Смоленской губерний), время (например, Совет­ская Белоруссия была создана 1 января 1919 г.), положение (она нахо­дилась между воюющей Германией и Советской Россией), обладание (например, Советская Беларусь имела ограниченный суверенитет), действие (например, она принимала активное участие в утверждении советской власти на белорусских землях) и претерпевание (страдание), (например, БССР пыталась стать сильным советским государством).

Существенный вклад в развитие топики внесли советские филосо­фы, которые разработали несколько ее стратегий - систем категорий диалектико-материалистической философии, в частности, версию диалектико-логической топики, раскрывающей последовательность шагов поиска содержания некоторой темы, начиная с ее оценки как явления и заканчивая прояснением сущности данного явления.

Элементы психологической топики сформировались еще в Древ­нем мире. Многие древние риторы считали, что «слезы аудитории - лучшая похвала аргументатору». Цицерон, например, выделял такие общие места, как личность и ее дела, топы для возбуждения сочувст­вия, негодования, достижения аудиторией хорошего душевного со­стояния и т. п.

В современной риторике наряду с диалектико-логической и психо­логической дифференциацией сохраняется подразделение топики, про­веденное еще Аристотелем, на общую и частную. Если диалектико-логическую и психологическую следует, очевидно, относить к общей топике, то юридическую, экономическую, медицинскую и т. п. - к ча­стной.

Таким образом, в отличие от логической аргументации риториче­ская учитывает то обстоятельство, что воздействие речи адресуется аудитории (универсальной или конкретной), а поэтому оценивается с точки зрения уместности в той или иной речевой ситуации. Поэтому риторика, в отличие от беспристрастной логики, исследует вспомога­тельные средства аргументации и внушения. Например, такие, как языковую изобретательность оратора, его нравственные и коммуни­кативно-поведенческие качества и др. Риторику волнует не только уместность и убедительность аргументов, но и их философская, нрав­ственная, педагогическая, эстетическая приемлемость, а также то, насколько средства вербальной и невербальной выразительности усиливают или, наоборот, ослабляют воздействие рациональных и психологических аргументов.

Систему риторической аргументации можно представить в виде следующей схемы.

Как и любая попытка схематизации речевой деятельности, данная схема носит условный и абстрактный характер, поскольку в действи­тельности все компоненты аргументации выступают в единстве. Тем не менее, схема дает наглядное представление об арсенале риториче­ских средств, доводов и приемов аргументации.

2. Логический аспект риторической аргументации

Логика построения аргументированного риторического рассужде­ния и выбор необходимых аргументов и доводов зависят от целей речи и специфики речевой ситуации. Доказательство чаще всего обращено к прошлому, уже свершившимся фактам и событиям, а убеждение в ос­новном к будущему, предполагаемому, желаемому и носит вероятност­ный, диалектический характер. «Доказательство имеется тогда, - писал Аристотель, - когда умозаключение строится из истинных и первых [по­ложений] или из таких, знание о которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных [положений]. Диалектическое же умозаклю­чение - которое строится из правдоподобных». Областью диа­лектической (по Аристотелю) аргументации являются такие оценки доводов, как прав­доподобие, возможность и вероятность, взятые в значении, не под­дающемся формализации в виде строгих логических построений и вы­числений.

Рассмотрим сначала построение речей, имеющих целью доказа­тельство истины. К такому виду относятся, например, речи судеб­ных ораторов, использующих в качестве основных аргументов дока­зательства истинные, установленные в ходе судебного следствия факты.

Речь-доказательство, как правило, строится по жесткой логической схеме. Ее обязательными элементами являются: тезис доказательства, который необходимо обосновать; аргументы доказательства - установ­ленные факты, «основания, подтверждающие сомнительное несомнен­ным» [Квинтилиан]; демонстрация, посредством которой осуществля­ется связь аргументов и тезиса, а также аргументов друг с другом. Де­монстрация доказательства позволяет узнать ответ на вопрос «Как и почему нечто доказывается?»

Построение доказательных высказываний и основные требования к аргументации обстоятельно изучаются в курсе формальной логики. Поэтому напомним лишь некоторые основные требования логики к построению доказательного высказывания.

В качестве аргументов в таких речах выступают главным образом естественные доказательства - доводы к очевидному, истинность кото­рых не вызывает сомнения и доказана заранее и независимо от тезиса речи. Таковыми обычно являются конкретные факты, улики, алиби, свидетельские показания, нормы права, аксиомы, научные факты, за­ключения экспертизы и т. п.

Аргументами доказательства являются также умозаключения, по­лученные в ходе рассуждения, если они выведены с соблюдением пра­вил и законов логики и из истинных доводов. Такие умозаключения носят характер промежуточных выводов и становятся посылками для общего умозаключения об истинности тезиса речи.

Доказательства подразделяются на прямые и косвенные. Прямым доказательством называется рассуждение, построенное на непосредст­венном обращении к фактам и событиям, происшедшим в конкретное время и в конкретном месте, из которых тезис выводится непосредст­венно и с логической неизбежностью. В косвенном доказательстве ис­тинность тезиса устанавливается путем рассмотрения каких-либо допол­нительных предположений, несовместимых с тезисом. Используемые в косвенном доказательстве дополнительные предположения связаны с тезисом доказательства таким образом, что из установления их ложно­сти с необходимостью вытекает истинность тезиса доказательства. Косвенное доказательство в зависимости от того, как тезис в нем отно­сится к дополнительным предположениям, делится на - доказательство от противного (апогогическое) и - разделительное доказательство.

Доказательство и аргументация бывают простыми и сложными. В сложном доказательстве имеется главный тезис речи и частные (рабочие) подтезисы микротем выступления. Логика оговаривает основные правила доказательного высказывания, предостерегает от ошибок относительно тезиса речи, аргументов и демонстрации.

Правила аргументации требуют, чтобы доводы речи были доста­точным основанием для вывода относительно истинности тезиса. То есть автор обязан приводить такие аргументы, которые с несомненно­стью подтверждают доказываемый тезис. Здесь имеет значение не столько количество аргументов, сколько их качество. Аргументы не считают, а взвешивают. Достаточным основанием иногда служит даже один, но очень веский довод. В то же время избыточность аргумента­ции, стремление высказать все аргументы, даже косвенные, нередко ведет к рассеиванию внимания и затрудняет восприятие речи. Для ре­чи-доказательства самыми сильными аргументами являются неопро­вержимые факты, фиксирующие эмпирическое знание. Например, те­зис «Сидоров нанес материальный ущерб предприятию» можно счи­тать доказанным лишь в том случае, если будут приведены установ­ленные и подтвержденные документально или свидетельскими показа­ниями конкретные факты хищений, совершенных Сидоровым, указаны суммы ущерба и т. д.

Факты служат надежным аргументом, когда они правильно подоб­раны и объективно отражают картину события. В этом отношении по-прежнему актуально звучит высказывание Ленина о том, что «в облас­ти явлений общественных нет приема более распространенного и более несостоятельного, как выхватывание отдельных фактиков, игра в при­меры. Факты, если взять их в целом, в их связи, - не только «упрямая», но и, безус­ловно, доказательная вещь. Фактики, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем еще похуже».

Всегда можно найти факты как «за», так и «против» того или иного решения. Значение имеет их объективность и весомость. Однобокое освещение общественных яв­лений, даже если оно подтверждается правдивыми, но тенденциозно подобранными фактами, мешает принятию объективных решений.

Достоверность доводов речи усиливается, если при возможно­сти они подкрепляются данными статистики или цифрами социоло­гических исследований, проанализированными в их соотношении и динамике. Статистика в умеренном количестве полезна всегда, но требует ссылки на источник. Доказательную силу имеют лишь те цифры, которые получены с использованием научных методов ис­следования и соответствующими компетентными в своей области органами или лицами.

Эффективным средством доказательства являются рассуждения, связанные с выяснением содержания наиболее существенных призна­ков какого-либо предмета или явления, уточнением юридических фор­мулировок и понятий, о которых идет речь. Например, судебный ора­тор ставит перед собой задачу доказать, что имевший место пожар на производстве не связан с преступным умыслом подсудимого. Рассуж­дение в данном случае могло бы выглядеть следующим образом: «Вы полагаете, что любое действие, вызвавшее пожар, можно назвать под­жогом? Но поджог - это только преднамеренное действие, вызвавшее пожар». В данном рассуждении сначала приводится ложное определе­ние поджога, а затем оно уточняется. По-существу, в этом уточнении заключен весьма сильный аргумент обоснования отсутствия злого умысла, и этот аргумент способен существенно повлиять на решение судом судьбы человека.

В судебной риторике в качестве аргументов доказательства широко используются ссылки на законы, документы и постановления, другие нормативные акты, обязательные для выполнения. Такие ссылки нор­мативно-оценочного характера являются одними из самых важных ар­гументов судебной речи, поскольку выполнение законов и решений власти является долгом каждого гражданина.

3. Психологический аспект аргументации

Психологическая сторона аргументации - важный аспект речи. Средства психологического воздействия на аудиторию представляют собой внушение. Задача внушения - создать ощущение добровольно­сти при восприятии чужого мнения, его привлекательности и актуаль­ности для слушателей. Искусство психологической аргументации оп­ределяется способностью оратора вызывать в сознании слушателя ощущения и эмоции, созвучные выдвигаемым идеям, а не противоре­чащие им или навевающие безразличие и скуку.

Принципиальная необходимость элементов внушения в публичной речи признается практически всеми направлениями и школами рито­рики, а также современной психологией. Внушение широко распро­странено в общественной жизни, особенно в сфере межличностного общения людей. Так или иначе человек в течение всей жизни подвер­гается определенному внушающему воздействию. Без опоры на чувст­ва и эмоции практически невозможно решить проблему формирования убеждений личности, ибо, вооружая людей только знаниями, нельзя достичь эффекта в воспитании, так как полученные знания не будут подкреплены чувством.

Обращение к чувствам и эмоциям аудитории - совершенно зако­номерный, естественный процесс. Всякий человек, убеждающий в чем-либо другого, так или иначе внушает ему какие-то мысли и чувства, а подготовленный слушатель вправе сам оценивать, не применяются ли против него недопустимые приемы убеждения и внушения и воспри­нимать только то, что сочтет нужным и правильным.

Эффект внушения в значительной степени зависит от личности ар­гументатора. Далеко не всегда аудитория добровольно и покорно вос­принимает внушаемые ей идеи и чувства. Оратор должен обладать не только высокими собственными морально-нравственными качествами, чтобы внушать что-то другим, но чувствовать психологию аудитории и уметь к ней подойти, владеть определенной речевой тактикой психоло­гического внушения. Современная аудитория не приемлет книжности, голой дидактики, нравоучений, поучающего или менторского тона. Успешно общаться с людьми способен лишь тот оратор, который ува­жает людей и не подчеркивает своего превосходства в знаниях и опыте жизни, а наоборот, как бы советуется со слушателем и приглашает его к разговору на равных.

Внушающим воздействием обладают все виды доводов, в том чис­ле и рационально-логические. Что касается собственно психологиче­ских средств внушения, то их убеждающая роль реализуется во многом посредством доводов к этосу, топосов, доводов к пафосу, к доверию или недоверию слушателя.

Психологические доводы к этосу требуют учитывать условия, предлагаемые оратору аудиторией. Они апеллируют к нравственным, морально-этическим нормам и чувствам оратора и слушителей. Это могут быть доводы к согласию, к сопереживанию или, напротив, к со­вместному эмоционально-нравственному отвержению чего-либо. К примеру, фраза «Мой подзащитный руководствовался вполне понят­ным чувством - чувством справедливости и, к тому же, действовал не в своих личных интересах» - может рассматриваться как этический ар­гумент. Это высказывание содержит две нравственные установки: стремление к справедливости и бескорыстие - мотивы, способные вы­звать чувство сопереживания по отношению к подсудимому.

Психологические аргументы строятся на оценках и нормах, опи­раются на мнение самого говорящего, но обращены к личности слуша­теля и ориентируются на его интересы и пристрастия. «Идея неизмен­но посрамляла себя, - писал в свое время К. Маркс, - как только она отделялась от интереса». Эта афористичная и уже ставшая хрестома­тийной мысль актуальна по-прежнему. Разумеется, ориентация аргу­ментатора на нравы и интересы слушателей не означает, что воспри­ятие должно представлять собой абсолютно бесконфликтный процесс механического наложения информации на уже сформированные в соз­нании связи и отношения. Выступление может носить конфликтный характер. Но человек, убеждающий в чем-либо других людей, должен быть уверен, что аудитория вкладывает в его слова и фразы именно то значение и то отношение, которое он имеет в виду.

В убеждающей речи неоценимую роль играют психологические топосы. Ю.В. Рождественский описывает психологические топосы как ос­новные суждения, через которые ведется риторическое убеждение мас­совой аудитории и формируются новые общественная мораль и нрав­ственность. Он классифицирует такие топосы по совокупности смысловыразительных возможностей языка и нравственных особенностей, выделяет частные, специальные и всеобщие топы.

К частным топосам могут быть отнесены, по мнению автора, та­кие, как традиции семьи, прецеденты деятельности какой-либо фирмы и ее философия, традиции театра или научной школы и т. п. Специаль­ные топосы распространяются на людей, принадлежащих к одной профессии. Это, например, может быть клятва Гиппократа у врачей, воинская присяга у военнослужащих, требование следовать закону у юристов и т. п.

В основании всеобщих топосов лежат универсальные смысловыразительные возможности языка, распространяемые на общение в любых видах словесности, в любых коллективах и профессиях (т. е. в универ­сальной аудитории).

Дата добавления: 2014-11-25