Общие принципы наукоучения 2 страница

[Я ЗАВИСИМО ТОЛЬКО СО СТОРОНЫ СВОЕГО

СУЩЕСТВОВАНИЯ, НО НЕ СО СТОРОНЫ ОПРЕДЕЛЕНИЙ

СУЩЕСТВОВАНИЯ]

Таким образом, Я является зависимым со стороны сво­его существования; но оно совершенно независимо, что касается до определений этого его существования. В силу его абсолютного бытия в нем наличен некоторый до бес­конечности значимый закон этих определений; и точно так же в нем имеется некоторая посредствующая способ­ность, чтобы определять свое эмпирическое существова­ние согласно такому закону. Точка, в которой мы обре­таем себя самих, когда впервые овладеваем такой посред­ствующей способностью свободы, зависит не от нас; зато тот ряд, который будет описываться нами из этого пункта до скончания веков, будучи мысленно взят во всем его целом, зависит всецело от нас.

РЕАЛИЗМ, ИДЕАЛИЗМ, «ДОГМАТИЗМ»

[РЕАЛИЗМ НАУКОУЧЕНИЯ: СОЗНАНИЕ ОБЪЯСНЯЕТСЯ

СУЩЕСТВОВАНИЕМ СИЛЫ, ОТ КОТОРОЙ КОНЕЧНЫЕ

СУЩЕСТВА ЗАВИСЯТ]

Наукоучение "является, таким образом, реалистичным. Оно показывает, что сознание конечных существ совершенно не допу­скает объяснения, если не допустит некоторой от них независи­мо существующей, им совершенно противоположной силы, от ко­торой они сами зависят со стороны своего эмпирического суще­ствования. Но оно и не утверждает ничего, кроме такой проти­воположной силы, которая только чувствуется, но не познается конечным существом. Оно берется вывести из определяющей спо­собности Я все возможные определения этой силы или этого не-Я, какие могут до бесконечности проходить через наше сознание, и поскольку оно наукоучение, должно непременно быть в со­стоянии действительно их вывести.

[РЕАЛИЗМ НАУКОУЧЕНИЯ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЙ, А НЕ ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ]

Однако, невзирая на свой реализм, эта наука не трансцендент-на, но остается по своему глубочайшему существу трансценден­тальной. Правда, она объясняет все сознание из такого нечто, которое существует независимо от всякого сознания; но она не забывает при этом, что и в этом своем объяснении она руко­водится его собственными законами; и поскольку она размыш­ляет над этим, такое независимое нечто тоже является продуктом его собственной мыслительной силы, следовательно, представляет собой нечто, зависимое от Я, поскольку оно должно существовать для Я (в понятии о нем). Но ради возможности такого нового объ­яснения этого первого объяснения приходится снова предполо­жить действительное сознание, а для его возможности опять то нечто, от которого зависит Я: и если теперь то, что сначала было положено как нечто независимое и стало зависимым от мыш­ления Я, то этим независимое отнюдь не оказывается уничтожен­ным, а только передвинутым далее; и так можно было бы продол­жать до бесконечности; отнюдь не уничтожая его.

[СО СТОРОНЫ РЕАЛЬНОСТИ Я ЗАВИСИМО, НО СО СТОРОНЫ ИДЕАЛЬНОСТИ ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ Я]

Все является со стороны своей идеальности зависящим от Я; со стороны же реальности само Я оказывается зависящим; но для Я нет ничего реального, что не было бы вместе и идеальным; сле­довательно, идеальное основание и реальное основание суть в нем одно и то же; и такое взаимодействие между Я и не-Я, есть одно­временно и некоторое взаимодействие Я с самим собой. Это последнее может полагать себя как ограниченное через не-Я, когда оно не рефлектирует над тем, что оно само ведь полагает такое ограничивающее его не-Я; оно может полагать себя как ограничивающее не-Я, когда оно рефлектирует над этим. [...]

[НАУКОУЧЕНИЕ - КРИТИЧЕСКИЙ ИДЕАЛИЗМ ИЛИ ИДЕАЛЬ-РЕАЛИЗМ]

Наукоучение (...) представляет собой критический идеализм, который можно было бы также назвать и своего рода реаль-идеа-лизмом или же идеаль-реализмом.

[ПОСЛЕДНЕЕ ОСНОВАНИЕ СОЗНАНИЯ -

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ Я С САМИМ СОБОЙ

ПОСРЕДСТВОМ НЕ-Я]

[...] Последним основанием всякого сознания является некото­рое взаимодействие Я с самим собой через посредство некоторого не-Я, которое надлежит рассматривать с нескольких сторон. Это тот круг, из которого конечный дух не в состоянии выйти; да и не может он хотеть из него выйти, не отрекаясь тем самым от разума и не требуя его уничтожения. [...]

[В Я ВКЛЮЧАЕТСЯ ТО, ЧТО НЕ ДОЛЖНО ИМЕТЬ МЕСТА В Я]

Где же находится независимое не-Я нашего противника или его вещь в себе, которая должна была бы быть доказана при по­мощи такой аргументации? Очевидно, в одно и то же время и нигде, и повсюду. Она есть в наличности лишь постольку, по­скольку мы ее не имеем; но она улетучивается, как только мы хотим ее уловить. Вещь в себе есть нечто для Я, и, стало быть, в Я включается то, что не должно иметь места в Я; следовательно, мы имеем здесь нечто противоречивое, что тем не менее непре­менно должно быть положено в основание всего нашего философ­ствования как предмет некоторой необходимой идеи и что всегда лежало в основании всякого философствования и всех действий конечного духа, хотя это не сознавалось, равно как и заключаю­щееся здесь противоречие. На этом отношении вещи в себе к Я основывается весь механизм человеческого духа, а равно и всех конечных духов. Хотеть изменить это значило бы хотеть уничто­жить всякое сознание, а вместе с ним и всякое существование (1, стр. 258—262).

[ВЕЩИ САМИ ПО СЕВЕ ТАКОВЫ, КАКИМИ МЫ ДОЛЖНЫ ИХ СДЕЛАТЬ]

[...] Если бы наукоучению был задан вопрос: каковы вещи сами по себе, то оно могло бы на это ответить только следующим образом: таковы, каковыми мы их должны сделать. От этого науко-учение нисколько не станет трансцендентным, так как мы обре­таем в нас самих все то, что мы при этом устанавливаем; мы вы­носим это из нас самих вовне, ибо в нас самих находится нечто, что оказывается возможно объяснить исчерпывающим образом только через нечто вне нас (I, стр. 264—265).

[В ОСНОВЕ ВСЕХ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ — ПРАКТИЧЕСКИЙ]

[...] Все теоретические законы основываются на практических, а так как практический закон может быть только один, то на одном и том же законе; отсюда законченнейшая система во всем существе; отсюда следует, что если бы побуждение могло само себя возвышать, то благодаря этому происходило бы и возвыше­ние постижения, и наоборот; следует абсолютная свобода реф­лексии и отвлечения также и в теоретическом отношении и воз­можность сообразно долгу направлять свое внимание на что-либо и отвлекать его от чего-нибудь другого, без чего не была бы воз­можна никакая мораль. Таким образом, разрушается до основания тот фатализм, который основывается на убеждении, будто наше действование и воление зависит от системы наших представлении; ибо здесь устанавливается, что, напротив того, система наших представлений зависит от нашего побуждения и нашей воли: и это ведь единственный способ основательно его опровергнуть. — Словом, благодаря этой системе во всего человека вносятся единство и связь, которых недостает стольким системам (1, етр. 274).

[Я И НЕ-Я ДОЛЖНЫ ВЫТЬ НЕЗАВИСИМЫ ДРУГ

ОТ ДРУГА, НО МЕЖДУ НИМИ ДОЛЖНА БЫТЬ

ГАРМОНИЯ]

Я рассматривает яекоторое не-Я, и ему при этом не присуще ничего более, кроме рассматривания. Оно полагает себя в рас­сматривании, кан таковом, совершенно независимо от не-Я; оно созерцает по собственному почину без самомалейшего принужде­ния извне; оно полагает посредством собственной своей деятель­ности и с сознанием собственной деятельности один признак за другим в своем сознании. Но оно полагает их как отображения чего-то вне его сущего. — В этом вне его наличном нечто отобра­женные признаки должны обретаться действительно, и притом отнюдь не в силу положенностя их в сознании, а совершенно независимо от Я, согласно своим собственным, в самой вещи обо­снованным законам. Не-Я не порождает в Я созерцания, Я не по­рождает природы не-Я, но оба они должны быть совершенно независимы друг от друга; и все же между ними должна суще­ствовать глубочайшая гармония (1, стр. 325).

[РЕАЛЬНАЯ И ИДЕАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАХОДЯТСЯ В ОТНОШЕНИИ ВЗАИМООПРЕДЕЛЕНИЯ]

[...] Если бы не должна была быть положена реальная дея­тельность, то не было бы положено и никакой идеальной как идеальной, так как тогда их нельзя было бы различить между со­бой; если бы не было-положено идеальной деятельности, то и никакая реальная не могла бы быть положена. И та и другая на­ходятся в отношения взаимоопределения; и мы имеем здесь снова,

но, правда, благодаря применению с большей ясностью, положе­ние: идеальность и реальность синтетически объединены. Без идеального нет реального, и наоборот (1, стр. 331).

[ИДЕАЛИЗМ И «ДОГМАТИЗМ» — ЕДИНСТВЕННО ВОЗМОЖНЫЕ СИСТЕМЫ]

В опыте неразрывно связаны друг с другом вещь — то, что должно быть определено независимо от нашей свободы и на что должно быть направлено наше познание, и интеллигенция, т. е. то, что должно познавать. Философ может отвлекаться от того или от другого; тем самым он отвлекается от опыта и возвышается над ним. Если он отвлекается от вещи, то в качестве основы объяс­нения опыта у него остается интеллигенция в себе, т. е. отвлечен­ная от ее отношения к опыту; если он отвлекается от последней, то у него получается вещь -в себе, т. е. отвлеченная от того, что она встречается в опыте. Первый образ мысли называется идеа­лизмом, второй — догматизмом.

Возможны, в чем должно убедить настоящее исследование, лишь эти две философские системы. Согласно первой системе, сопровождающиеся чувством необходимости представления суть продукты предполагаемой в основе их интеллигенции; согласно последней — продукты предполагаемой в основе их вещи в себе. [...]

[Я САМ ДЛЯ СЕБЯ ОБЪЕКТ, СВОЙСТВА КОТОРОГО ЗАВИСЯТ ТОЛЬКО ОТ МЫСЛИ]

Именно я могу свободно определить себя к тому, чтобы мыс­лить тот или другой предмет, например вещь в себе догматиков. Но стоит мне отвлечься от содержания мысли и сосредоточиться только на себе самом, и я стану в этом предмете сам для себя предметом определенного представления. Что я являюсь себе определенным именно так, а не иначе, именно как мыслящий и из всех возможных мыслей мыслящий именно вещь в себе, это, согласно моему суждению, должно зависеть от моего самоопре­деления: я свободно сделал себя подобного рода объектом. Себя же самого в себе я не создал; но я вынужден наперед мыслить себя как что-то подлежащее определению в самоопределении. Та­ким образом, я сам для себя объект, свойства коего при известных условиях зависят только от мысли, но бытие коего всегда должно предполагаться. [...]

[НЕПРИМИРИМОСТЬ ИДЕАЛИЗМА И «ДОГМАТИЗМА»]

Ни та ни другая из этих систем не может прямо опровергать противную: ибо их спор есть о первом, невыводимом принципе; каждая из них, как только будет признан ее принцип, опровергает принцип другой; каждая отрицает все у противоположной, и у них нет ни единой общей точки, исходя из которой они могли бы прий­ти к взаимному пониманию и соглашению. [...]

[ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЙ ДОГМАТИК — НЕИЗБЕЖНО

ФАТАЛИСТ И МАТЕРИАЛИСТ]

Всякий последовательный догматик — неизбежно фаталист; он не отрицает того факта сознания, что мы считаем себя сво­бодными: ибо это было бы противно разуму; но он доказывает из своего принципа ложность этого мнения. — Он совершенно от­рицает самостоятельность Я, на которой строит свое учение идеа­лист, и делает его простым продуктом вещи, случайной принад­лежностью (Accidens) мира; последовательный догматик — неиз­бежно материалист. Он может быть опровергнут только из посту­лата свободы и самостоятельности Я; но это — то самое, что он отрицает. [...]

[ДОГМАТИЗМ ПАДАЕТ ВМЕСТЕ С ПОНЯТИЕМ ВЕЩИ В СЕБЕ]

Принцип его [догматизма. — В. А.] — вещь в себе есть ничто и не имеет, как должен согласиться и сам защитник этого принци­па, иной реальности, кроме той, которая ему принадлежит в его качестве единственного принципа объяснения опыта. Это доказа­тельство идеалист сводит на нет тем, что объясняет опыт другим способом и, следовательно, отрицает то самое, на чем строится догматизм. Вещь в себе становится чистой химерой; не остается более никакого основания, почему бы следовало допускать какую бы то ни было вещь в себе, а вместе с ней падает все догматиче­ское здание.

Из сказанного следует вместе с тем абсолютная несовмести­мость обеих систем, ибо то, что вытекает из одной, упраздняет выводы другой; вытекает, следовательно, неизбежная непоследо­вательность их смешения воедино. [...]

[СУТЬ СПОРА МЕЖДУ ИДЕАЛИЗМОМ И ДОГМАТИЗМОМ]

Спор между идеалистом и догматиком, собственно, сводится к тому, должна ли самостоятельность вещи быть принесена в жертву самостоятельности Я или, наоборот, самостоятельность Я — самостоятельности вещи. Что же заставляет разумного чело^ века высказываться предпочтительно за то или другое? [...]

[ПОСЛЕДНЕЕ ОСНОВАНИЕ РАЗНОГЛАСИЯ ИДЕАЛИСТА И ДОГМАТИКА — РАЗЛИЧИЕ ИХ ИНТЕРЕСА]

Что же из двух должно быть понимаемо как первое? Из разума нельзя почерпнуть никаких оснований для решения во­проса; ибо речь идет не о включении какого-либо члена в ряд, для чего только и достаточно разумных оснований, но о начале целого ряда, которое как абсолютно первый акт зависит исклю­чительно от свободы мышления. Оно определяется поэтому через произвол, но так как и решение произвола должно все-таки иметь какое-нибудь основание, то через склонность и интерес. Поэтому последнее основание разногласия идеалиста и догматика есть различие их интересов. [...]

[ВЫБОР ФИЛОСОФИИ ЗАВИСИТ ОТ ТОГО, КАКОВ ЧЕЛОВЕК]

Какую кто философию выберет, зависит поэтому от того, какой кто человек: ибо философская система не мертвая утварь, которую можно было бы откладывать или брать по желанию; она одушевлена душой человека, обладающего ею. Дряблый от при­роды или расслабленный и искривленный духовным рабством, ученой роскошью или тщеславием характер никогда не возвы­сится до идеализма. [...]

[К ВЕЩИ ВСЕГДА ДОЛЖНА БЫТЬ ПРИМЫСЛЕНА ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ, НО НЕ НАОБОРОТ]

[...] Созерцание и бытие соединены неразрывно.— Какая-либо вещь, напротив, может существовать весьма различными спосо­бами; но как только возникает вопрос: для кого она есть то или другое, ни один, кто понимает смысл этого слова, не ответит: для себя, а должен будет примыслить еще какую-нибудь интел­лигенцию, для которой существует вещь; тогда как, напротив, интеллигенция необходимо есть то, что она есть, для себя самой, и к ней нет надобности ничего примысливать. Тем самым, что она положена как интеллигенция, положено и то, для чего она есть.

[В ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ИМЕЕТСЯ ДВОЙНОЙ РЯД—

БЫТИЯ И СОЗЕРЦАНИЯ, В ВЕЩИ — ТОЛЬКО РЯД

РЕАЛЬНОГО]

Следовательно, в интеллигенции—чтобы выразиться образно— имеется двойной ряд, бытия и созерцания, реального и идеаль­ного; и в неразрывности этого двойного ряда состоит ее сущ­ность (она — синтетична); тогда как, наоборот, вещи присущ лишь один простой ряд, ряд реального (простая положенность). Интеллигенция и вещь, следовательно, диаметрально противопо­ложны: они лежат в двух мирах, между которыми нет никакого моста (1, стр. 416—426).

[ДЛЯ ИДЕАЛИЗМА ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ АБСОЛЮТНА И ДЕЯТЕЛЬНА, А НЕ СТРАДАТЕЛЬНА]

Идеализм, как было уже сказано выше, объясняет определе­ния сознания из действования (Handeln) интеллигенции. Послед­няя для него абсолютна и деятельна, а не страдательна; не страдательна потому, что, согласно его постулату, она является чем-то первичным и наивысшим, чему не предшествует ничего такого, из чего можно было бы объяснить ее страдание. По тем же основаниям ей не принадлежит, в собственном смысле, ни бытие, ни пребывание (Bestehen), потому что это результат какого-нибудь взаимодействия, а между тем нет налицо и н«под­лежит допущению ничего такого, с чем бы интеллигенция могла

быть пола!аема во взаимодействии. Для идеализма интеллиген­ция есть делание (Thun), и сверх этого — безусловно ничего; ее не следует даже называть деятельной, потому что этим выра­жением указывается на что-то пребывающее, чему присуща дея­тельность.

. [ДЕЙСТВОВАНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ДОЛЖНО БЫТЬ ДЕЙСТВОВАВШЕМ, ОПРЕДЕЛЕННЫМ ЧЕРЕЗ НЕЕ САМОЕ]

[...] Это положенное в основу действовал!«интеллигенции должно быть определенным действованием, и, так как интелли­генция сама есть высшее основание объяснения, действованием, определенным через нее самое, чрез ее сущность, а не через что-либо внешнее ей.

[СУЩЕСТВУЮТ НЕОБХОДИМЫЕ ЗАКОНЫ

ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫ И

ИДЕАЛИЗМ]

[...] Существуют необходимые законы интеллигенции.— Это делает понятным вместе с тем и то чувство необходимости, кото­рое сопровождает определенные представления: интеллигенция чувствует в них не какое-либо воздействие извне, но она чувст­вует в этом действовании границы своего собственного существа. Поскольку идеализм делает это единственно сообразное разуму, определенное и действительно объясняющее предположение о необходимых законах интеллигенции, постольку он называется критичес-ким или также трансцендентальным (1, стр. 430—431).

[ДЛЯ ФИЛОСОФИИ СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО ОДНА РЕАЛЬНОСТЬ — НЕОБХОДИМОГО МЫШЛЕНИЯ]

[...] Содержанию философии присуща только одна реаль­ность — реальность необходимого мышления при том условии, если мы хотим мыслить что-либо об обосновании опыта. Как это утверждает философия, интеллигенцию можно мыслить только деятельной, · ее можно мыслить только деятельной известным, определенным способом. Для философии вполне достаточно этой реальности; ибо из нее вытекает, что вообще не существует ника­кой другой (1, стр. 438).

[ДЕЛО ФИЛОСОФА — НАБЛЮДАТЬ И СВЯЗЫВАТЬ

ЯВЛЕНИЯ; КАК ВЫЯВЛЯЕТСЯ ОБЪЕКТ - ДЕЛО

САМОГО ОБЪЕКТА]

То, что оно делает предметом своего мышления, есть не мерт­вое понятие, относящееся только страдательно к его исследованию и впервые становящееся чем-то через его мышление; это нечто живое и деятельное, из себя и через себя созидающее познания,

к чему философ относится лишь как наблюдатель. Его задача при этом состоит лишь в том, чтобы вызывать это живое к целесообразной деятельности, чтобы наблюдать эту его деятель­ность, постигать ее и уразумевать, как нечто единое. Он ставит опыт. Его дело — поставить подлежащее исследованию в такое положение, при котором наверняка можно сделать то наблюде­ние, которое имеется в виду; его дело — внимательно наблюдать явления, правильно прослеживать их и связывать; но как выяв­ляется объект — это не его дело, а дело самого объекта, и он стал бы решительно действовать вразрез с своей собственной целью, если бы не предоставил его самому себе, а вмешивался бы в ход развития явления.

[РЕАЛИЗМ ЗАЛОЖЕН В САМОМ ИДЕАЛИЗМЕ]

Реализм, который навязывается всем нам и даже самым реши­тельным идеалистам, когда дело доходит до действования, реа­лизм, т. е. допущение, что предметы существуют совершенно независимо и вне нас, заложен в самом идеализме, объясняется и выводится в нем; а выведение некоторой объективной истины как в мире явлений, так и в умопостигаемом мире составляет единственную цель всякой философии (1, стр. 443—445).

[ИЗ СУЩЕСТВОВАНИЯ Я ДЛЯ САМОГО СЕБЯ НЕОБХОДИМО СЛЕДУЕТ БЫТИЕ ВНЕ ЕГО]

Основное утверждение философа, как такового, состоит в следующем: как только Я существует для самого себя, то необ­ходимо возникает для него также и бытие вне его; основание последнего лежит в первом, последнее обусловлено первым: самосознание и сознание чего-то, что не есть мы сами, необходимо связаны друг с другом; но первое следует рассматривать как обусловливающее, а второе как обусловленное. Чтобы доказать это утверждение не при помощи рассуждений, не как имеющее силу (gültig) для системы бытия в себе, а через наблюдение над первоначальным образом действия разума, как имеющее силу (gültig) для разума, он должен был бы прежде всего показать, как Я есть и становится для самого себя; затем, что это бытие его самого для себя самого возможно лишь при условии, что вместе с тем для него возникает бытие вне его (1, стр. 447).

[СОЗЕРЦАНИЕ И ДЕЙСТВОВАНИЕ]

[ОБРАЩЕНИЕ Я НА САМОГО СЕБЯ ЕСТЬ ПОСТИЖЕНИЕ В ПОНЯТИЯХ И ПРЕДПОЛАГАЕТ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Я В ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ НЕ-Я]

Всмотримся прежде всего в наблюдаемое нами Я; что же такое это обращение Я на самого себя? К какому клас­су видоизменений сознания оно должно быть отнесено?

. 220

Оно не есть постижение в понятиях (Begreifen): оно ста­новится таковым впервые через противоположение неко­торого не-Я и через определение Я в этой противополож­ности. Следовательно, оно есть только созерцание. — По­этому оно и не есть сознание и отнюдь не самосознание; и только потому, что через один только этот акт не воз­никает никакого сознания, заключают далее к другому акту, через, который возникает для нас некоторое не-Я; только через это и становятся возможными успехи фило­софского рассуждения и требуемое выведение системы опыта (1, стр. 448—449).

[ЧТО ТАКОЕ ДЕЙСТВОВАНИЕ, МОЖНО ТОЛЬКО СОЗЕРЦАТЬ]

Что такое действование, это можно только созерцать, а не разъяснять из понятий и не сообщать через поня­тия; но заключающееся в этом созерцании становится понятным лишь по противоположности чистому бытию. Действование не бытие, и бытие не действование; дру­гого определения через одни только понятия не может быть; за подлинной сущностью нужно обратиться, к со­зерцанию.

[ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИНТУИЦИЯ ДАНА В НЕПОСРЕДСТВЕННОМ САМОСОЗНАНИИ КАЖДОМУ]

Это требуемое от философа созерцание самого себя при выполнении акта, благодаря которому у него возни­кает Я, я называю интеллектуальной интуицией (intel­lektuelle Anschauung). Оно есть непосредственное созна­ние того, что я действую, и того, что за действие я совер­шаю; оно есть то, чем я нечто познаю, ибо это нечто про­извожу. Что такая способность интеллектуальной интуи­ции имеется, этого нельзя доказать посредством понятий, как нельзя вывести из понятий и того, что она такое. Каждый должен найти ее непосредственно в самом себе, или же он не сможет познать ее никогда. Требование, чтобы ему доказали ее посредством рассуждений, гораз­до более странно, чем было бы требование слепорожден­ного, чтобы ему объяснили, что такое краски, без того, чтобы он научился видеть.

Однако всякому можно показать в им самим признан­ном опыте, что эта интеллектуальная интуиция встре­чается в каждом моменте его сознания. Я не могу сделать ни единого шага, не могу двинуть ни рукой, ни ногой без интеллектуальной интуиции моего самосознания в этих действиях; только через эту интуицию я знаю, что я это делаю, только через нее я различаю свое действование и в нем — меня самого от преднаходимого объекта действо-вания. Каждый, кто приписывает себе какую бы то ни было деятельность, ссылается на эту интеллектуальную интуицию. В ней — источник жизни, и без нее — смерть.

[ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИНТУИЦИЯ ВСЕГДА СВЯЗАНА С ЧУВСТВЕННЫМ СОЗЕРЦАНИЕМ]

Но эта интуиция никогда не появляется одна как пол­ный акт сознания, как и чувственное созерцание не появляется одно и не заполняет сознания, но и то и дру­гое должно быть опознано. Мало того, интеллектуальная -интуиция связана также всегда с каким-нибудь чувствен­ным созерцанием. Я не могу находить себя действующим, не находя в каком-нибудь чувственном созерцании, кото­рое опознается, объекта, на который я действую, не составляя образа того, что я хочу создать, который рав­ным образом опознается. Ибо каким образом я знаю, что я хочу создать, и каким образом мог бы я это знать, если бы я не созерцал себя непосредственно в составле­нии понятия цели как некоего действования? — Только все это состояние в соединении с данным многообразием заполняет сознание. Я осознаю только понятия, понятие объекта и понятие цели, но не лежащее в основе того и другого созерцание.

[ЧУВСТВЕННОЕ СОЗЕРЦАНИЕ ВОЗМОЖНО ЛИШЬ В СВЯЗИ С ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ]

Может быть, ревностные противники интеллектуаль­ной интуиции только это и хотели бы подчеркнуть — именно, что она возможна лишь в соединении с чувствен­ным созерцанием, — замечание, разумеется, важное, но поистине не оспариваемое наукоучением. Если же ввиду

Этого считают себя вправе отвергать интеллектуальную интуицию, то с равным правом можно было бы отвергать и чувственное созерцание, ибо и оно возможно лишь в связи с интеллектуальным: ибо все, что может составлять мое представление, должно быть относимо ко мне; созна­ние же (Я) возникает лишь из интеллектуальной интуи­ции.

[ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИНТУИЦИЯ — СОЗЕРЦАНИЕ ЧИСТОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ]

[...] Это особое, и притом непосредственное, сознание, значит, созерцание, и притом не чувственное созерцание, которое касается материального состояния (Bestehen), а созерцание чистой деятельности, которая представляет нечто не неподвижно пребывающее, а постоянно движу­щееся, не бытие, а жизнь. [...]

[ВЕРА В РЕАЛЬНОСТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ

ИНТУИЦИИ ДОСТИГАЕТСЯ ТОЛЬКО УКАЗАНИЕМ

НРАВСТВЕННОГО ЗАКОНА В НАС]

Совсем отличная от этого задача — объяснить эту интеллектуальную интуицию, которая предполагается здесь в качестве факта, со стороны ее возможности и за­щитить ее этим объяснением, исходящим из системы всего разума, против подозрения в иллюзорности и обмане, которое она навлекает на себя своим противоречием с так­же обоснованным в разуме догматическим образом мыш­ления; укрепить чем-нибудь еще более высоким вер у в ее реальность, из коей, по нашему прямому признанию, в самом деле исходит трансцендентальный идеализм, и указать в разуме тот самый интерес, на котором она осно­вывается. Это достигается исключительно указанием нравственного закона в нас, согласно которому Я пред­ставляется как нечто возвышающееся над всеми произво­димыми им видоизменениями, согласно которому ему приписывается абсолютное, только в нем и решительно ни в чем другом не обоснованное действование, и оно характеризуется поэтому как нечто абсолютно деятель­ное.

[СОЗЕРЦАНИЕ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ И СВОБОДЫ

ОБОСНОВАНО В СОЗНАНИИ НРАВСТВЕННОГО

ЗАКОНА]

В сознании этого закона, которое, без всякого сомне­ния, не выведено из чего-либо другого, а есть непосред­ственное сознание, обосновано созерцание самодеятель­ности и свободы; я дан себе через самого себя как нечто, что должно быть деятельно некоторым определенным об­разом, поэтому я дан себе через самого себя как деятель­ный вообще; я ношу жизнь в самом себе и черпаю ее из самого себя. Лишь через посредство этого нравственного закона я замечаю себя; и раз я замечаю себя таким обра­зом, я замечаю себя необходимо как самодеятельного: и тем самым у меня возникает совершенно своеобразный элемент реального воздействия моей самости в том созна­нии, которое без этого было бы лишь сознанием ряда моих представлений.

[ТОЛЬКО ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЙ ИДЕАЛИЗМ —

ОБРАЗ МЫШЛЕНИЯ, СОГЛАСНЫЙ С НРАВСТВЕННЫМ

ДОЛГОМ]

[...] Трансцендентальный идеализм обнаруживает себя также единственным согласным с долгом образом мышле­ния в философии, тем образом мышления, в котором тес­но сплетаются друг с другом умозрение (Speculation) и нравственный закон. Я должен в своем мышлении исхо­дить из чистого Я и мыслить его как абсолютно само­деятельное, не как определенное через вещи, а как опре­деляющее вещи.

[ТОЛЬКО ПОНЯТИЕ ДЕЙСТВОВАНИЯ СОЕДИНЯЕТ МИРЫ ЧУВСТВЕННЫЙ И УМОПОСТИГАЕМЫЙ]

Понятие действования, которое становится возможным лишь через эту интеллектуальную интуицию самодея­тельного Я, есть единственное понятие, соединяющее оба мира, существующие для нас в наличности, — чувствен­ный и умопостигаемый. То, что противостоит моему дей-ствованию — противопоставлять ему что-нибудь я должен, ибо я конечен, -— есть чувственный мир; то, что должен возникнуть через мое действование, есть умопостигаемый мир (1, стр. 451—456).

[МЫ МОЖЕМ МЫСЛИТЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО

НЕПОСРЕДСТВЕННО СОЗЕРЦАЕТСЯ]

[...] Созерцание есть и остается основою понятия, тем, что в нем понимается. Мы абсолютно ничего не можем выдумать для себя или создать через мышление; мы мо­жем мыслить лишь то, что непосредственно созерцается; мышление, в основе коего нет никакого созерцания, кото­рое не касается какого-либо созерцания, находящегося налицо в тот же нераздельный момент, есть пустое мыш­ление: собственно, оно не есть даже мышление; в лучшем случае оно может быть мышлением об одном только знаке понятия, и если этот знак, как следует ожидать, есть слово, то бессмысленным высказыванием этого слова. Я определяю для себя свое созерцание через мышление чего-либо противоположного; это и только это означает выражение: я постигаю созерцание.

[МЫСЛИМОЕ ДЕЙСТВОВАНИЕ СТАНОВИТСЯ ОБЪЕКТИВНЫМ ЧЕРЕЗ МЫШЛЕНИЕ]

Через мышление мыслимое в нем действование стано­вится для философа объективным, т. е. предносящимся ему, поскольку он мыслит его как нечто препятствующее свободе (неопределенности) его мышления. Таково истин­ное и первоначальное значение объективности. Раз я мыс­лю, я мыслю что-нибудь определенное; ибо иначе я не мыслил бы вовсе и не мыслил бы ничего; или другими словами: свобода моего мышления, которая могла бы направляться на бесконечное многообразие объектов, как я полагаю, направляется теперь только на эту ограничен­ную сферу мышления моего наличного предмета; она ограничена им; я свободно удерживаю себя в этой сфере, когда смотрю на себя; я удерживаем этой сферой и огра­ничен ею, как только смотрю на объект и в мышлении его забываю самое мое мышление, как это непременно слу­чается в обыденном мышлении (1, стр. 480—481).

[В ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОМ ИДЕАЛИЗМЕ ПОНЯТИЕ БЫТИЯ РАССМАТРИВАЕТСЯ КАК ВЫВЕДЕННОЕ ЧЕРЕЗ

Дата добавления: 2014-11-09