Document Outline 13 страница

. Он выполняет мои поручения. Черную работу.

— Ну спасибо, Дарси, — рявкнул Тодд, споласкивая мензурки в раковине.

Я отвела взгляд от запачканных и потрепанных бумаг, посмотрела на Тодда и увидела,

что у него покраснели уши.

— Дарси, какая же ты бессердечная, — сказала я. — Ты даже парня своего не больше

чем за раба держишь.

Я даже не задумалась о том, что сказала это вслух, пока не увидела, что все обернулись

на меня. Я чуть было не покраснела, но сдержалась и заставила себя посмотреть им всем в

глаза, по очереди. Дарси действительно была бессердечной, и я имела право об этом

сказать.

Мистер Мессершмидт, как обычно в таких случаях, заколебался.

Дарси возмутилась и рассердилась.

Тристен кивну, удивившись, и одобрительно посмотрел на меня.

А встретившись глазами с Тоддом, я увидела, что он одновременно и разозлился, и

оробел, словно я своей попыткой защитить задела его гордость. Что между нами произошло

— или происходило?

Мистер Мессершмидт закашлял и нерешительно попытался восстановить порядок:

— Ребята...

— Нам как можно скорее нужны крысы для опытов, — перебил его Тристен. — Штук

двадцать. Школа закупит?

— Думаю, да, — задумчиво произнес учитель.

— Позаботьтесь об этом, — велел Тристен.

А я снова уставилась на старинные документы. В них была скрыта формула напитка.

Опасного и возбуждающего. Бумаги надо спрятать...

Тристен похлопал меня по плечу:

— Джилл, ты в порядке?

Я отвела взгляд от записей и увидела, что Мессершмидт ушел к столу Дарси.

— Да, естественно, в порядке.

— С чего начнем?

— Что? — Тристену Хайду доселе не доводилось спрашивать разрешения, наверное,

вообще никогда. Уж у меня точно.

— Это твой проект, — напомнил мне он. — Ты главная.

Да, мы об этом договорились, но я на самом деле не ожидала, что он передаст всю

власть в мои руки.

— Э… Как ты думаешь, стоит ли...

— Джилл. — Он посмотрел на меня твердо и ободряюще. — Я доверяю твоему

решению.

Я глубоко вдохнула:

— Хорошо. Начнем сначала. У нас даже теория как следует не продумана.

— Я возьму тетрадь, — ответил Тристен. Он посмотрел на мистера Мессершмидта,

который сидел за своим столом и наблюдал за тем, как мы работаем. — Но, если ты не

против, я сначала попрошу еще раз Мессершмидта заказать крыс. Они нам нужны срочно, а

он не очень-то шевелится.

— Хорошо, — согласилась я, и Тристен пошел к учительскому столу; перелом руки

никак не повлиял на его уверенную походку. Почему, даже после того, как я узнала, кто же на

самом деле Тристен Хайд, он все равно имел надо мной власть: мог заставить мое сердце

биться быстрее, мог успокоить, рассмешить или довести до слез, мог вызвать желание

броситься к нему в объятия? Почему, чем дурнее и ужаснее он мне казался, тем больше

меня к нему тянуло? Так какая же я на самом деле? Что не так со мной?

— Эй, Джекел.

Я так крепко задумалась о Тристене. что не заметила, как ко мне подкрался Тодд Флик.

Я развернулась, сердце в тревоге заколотилось.

— Что?

— Мне как-то не понравилась та херня, которую ты вчера в кафе несла, — прошипел

он.

— Что? — повторила я. стараясь держать себя в руках. Я была в кафе? С Тоддом?

— Если хочешь попробовать с настоящим мужиком, позвони мне, — тихонько

прорычал Тодд, потом бросил нервный взгляд на Тристена и добавил: — Поймешь, у кого

больше, стерва.

— Я не... — Что я ему наговорила?

— Сегодня ты что-то не такая крутая, да? — усмехнулся Флик. — Это потому, что я

раскусил твой блеф, и тебе на самом деле страшно, что ты не справишься, если я пущу в ход

весь свой потенциал.

— Я... — Он что, предлагал мне секс?

Тодд злобно ухмыльнулся и, отходя, поднес к уху воображаемый телефон:

— Если хватит смелости, Джекел, набери мне.

Я дождалась, когда перестанут дрожать ноги, встала, постаралась собраться и

направилась к двери — мимо Тристена, который продолжал разговаривать с мистером

Мессершмидтом. Я едва добежала до женского туалета, прислонилась там к прохладной,

выложенной плиткой стене, стараясь не смотреть в зеркало — я боялась увидеть собственное

отражение.

Что я сделала?

Пока я стояла, изо всех сил стараясь вспомнить вчерашний вечер, дверь внезапно

распахнулась, и в туалет вошел Тристен — он даже не удосужился постучаться.

Глава 64

Джилл

— Что там произошло?— требовательно спросил Тристен. — Что тебе сказал Флик?

— Ничего. — Я попыталась протиснуться мимо него в дверь. — Ничего особенного.

Тристен тоже сделал шаг, не давая мне выйти:

— Если не скажешь ты, придется выбивать ответ из него, возможно, даже силой. Он

тебе гадостей не будет говорить, пока я тут.

— Нет, Тристен, — внезапно закричала я. Мой голос отразился от розовых стен. —

Хватит насилия! Я так от него устала!

— Джилл... — Тристен, похоже, был удивлен и пристыжен. — Ты права, — признал он,

легко кивнув мне. — Прости. Я лишь хотел тебя защитить. Но ты права. Методы у меня

неправильные, и ты, наверное, и сама лучше справилась.

Я уставилась на Тристена — он выглядел так нелепо в окружении розового кафеля, и

вдруг весь мир показался мне неправильным. Я наблюдала за нами как бы издалека, словно

одновременно я была и режиссером, и персонажем фильма со множеством сомнительных

героев и злодеев.

Самый умный и отважный парень школы оказался убийцей. Самый крутой и горячий

жеребец подъехал с отвязным предложением к самой незаметной девственнице. А

девственница с наступлением темноты превращалась в какую-то безумную шлюху. Отцы

грабили дочерей и накидывались на сыновей. Матери сходили с ума и были настолько заняты

собой, что забывали обнимать детей. Учителя присматривали за учениками, а робкие девочки

начинали рявкать на самых наглых стерв. А химия, в которой я когда-то видела вселенский

порядок, ломала души.

— Я не знаю, что со мной творится, — выпалила я и закрыла лицо руками. — Тристен,

я запуталась... Ничего не понимаю.

Я, наверное, ждала, что Тристен, мой хранитель, обнимет меня, как и раньше. Это же

его роль, не так ли? Но нет, когда я снова посмотрела на него, то увидела, что он так и стоит,

скрестив руки на груди.

— Мне очень жаль, — посочувствовал он с болью в голосе, — Мне очень жаль, что ты

запуталась. Я хотел бы как-то тебе помочь, помимо этого конкурса, сделать твою жизнь

легче. Но, боюсь, я не могу взять на себя больше.

И я поняла, что, оттолкнув его в кабинете рисования, я что-то разрушила в наших

отношениях. Он был готов продолжать защищать меня от нападок. Такова была его

сущность, он бы, наверное, вступился за слабого в любом случае. Но он больше не будет

меня обнимать. Он соблюдает заданную мной дистанцию.

— Идем, — сказал он, направляясь к двери. — У нас времени нет тут стоять. У меня

через час встреча.

Я пошла за ним, и, он, разумеется, повел себя как настоящий джентльмен (как всегда,

когда не был вооружен мясницким ножом) — придержал передо мной дверь запятнанной

кровью рукой.

Мне страшно хотелось спросить, с кем он собирался встречаться, но я сочла, что уже не

имею права задавать такие вопросы.

Глава 65

Тристен

— Сколько ты мне за нее дашь? — спросил я у Мика Содера, самого главного подонка в

школе, когда он провел грязной лапой по боку моей «хонды».

— Хорошо бегает? — спросил он, продолжая гладить машину.

— Да-да, — ответил я. — Все отлично. Сколько?

Мик пожал плечами, косясь на тачку:

— Не знаю. Три сотни?

— Ты спятил, что ли? — отрезал я. — Она стоит больше штуки.

— Ты что, хочешь оформить все по закону? — ухмыляясь, спросил он. — С участием

властей?

Черт! Тут он меня взял. Машина формально принадлежала отцу. Но мне нужно

сплавить ее побыстрее и потише. Все мои карточки были заблокированы, осталось лишь

тридцать баксов, которые я откопал в карманах грязных штанов. Видимо, чудовище

планировало заставить меня подчиниться, заморив голодом.

— Четыре сотни, — предложил я.

— Триста пятьдесят.

Я протянул руку:

— Договорились.

Мик, похоже, был уже готов к покупке. Он достал из кармана джинсов, которые были

даже грязнее, чем у меня, пачку купюр, отсчитал несколько бумажек и передал мне.

Я тоже пересчитал деньги и только потом передал ему ключи.

— Нехило, похоже, подрался, — отметил Мик, кивая на мое перевязанное запястье. —

Что произошло?

Я запихнул деньги в карман:

— Противник был вооружен получше.

Мик кивнул, словно вооруженные стычки были его жизни явлением

распространенным.

— Верни мне двадцатку, и я раздобуду тебе перо, которым можно будет так

изуродовать... пострашнее, чем тебе досталось — а это кое-что да значит.

Я ответил уклончиво:

— Расскажи.

Мик развел руки сантиметров на десять:

— Не больше этого. Лезвие выкидное, враг и не заметит, что ты вооружен. Пока не

будет слишком поздно.

Я продолжал говорить без эмоций:

— И когда ты сможешь его принести?

— Если захочешь, сегодня вечером.

Я на секунду задумался, взвешивая предложение. Потом, даже не торгуясь, отдал ему,

сколько он просил.

Глава 66

Джилл

Вернувшись домой из школы, я занесла папку с работами в свою комнату, поставила

мольберт и холст, закрепила фотографию, намереваясь серьезно взяться за дело и закончить

картину. Работу надо было сдать уже меньше чем через две недели, а на месте глаз так и

красовались белые пятна — за такой рисунок я оценку не получу.

Но я не сразу взялась за кисть. Даже не достала масляные краски, уложенные в

коробочке аккуратно, по цветам радуги. Я чувствовала себя как-то странно и, тревожно

расхаживая по комнате, решила немного прибрать. Расставлю все по местам. Наведу

порядок.

Раскладывая вещи, я выискивала кое-что, что явно было не на месте.

Украденный пузырек с раствором.

Я его куда-то припрятала? Потеряла?

Почему Тодд Флик вдруг сообщил мне что-то насчет размера своего…

Я посмотрела на шкаф. Еще эта одежда. Надо от нее избавиться.

Осторожно открыв дверцу, словно тряпки могли меня покусать, я опустилась на колени

и достала заброшенную подальше юбку и обтягивающую майку. Я пропустила майку между

пальцами. Ткань шелковистая, приятно было бы ее снова надеть. Можно попробовать всего

на минуточку, может быть, чтобы убедиться, что вчера я выглядела как настоящая шлюха...

Я сняла джинсы и расстегнула блузку, натянула на себя юбку и эту майку, с ужасом

подошла к зеркалу.

Но мое отражение... оказалось не таким уж и жутким.

Я повернулась боком. Ну, может быть, ноги слишком обнажены, но сидит не так уж и

плохо. Меня захлестнуло чувство облегчения, я разгладила майку, выпрямила спину... и

нахмурилась. Грудь мне не понравилась. В лифчике, который я украла, наверное, было бы

лучше?.. В новом лифчике?

Я подошла к комоду, открыла верхний ящик. Черный лифчик тоже был запрятан

подальше, когда я его вытащила, из него что-то выпало.

Пузырек.

Я подняла его, обратив внимание, что выпито еще довольно мало. С его... С его

помощью я могла…

— Джилл?

— Что? — вскрикнула я, поспешно спрятав пузырек в ящик и закрыв его. Я резко

развернулась и увидела маму — она стояла в дверном проеме и смотрела на меня.

Глава 67

Джилл

— Я... Я не знала, что ты дома, — сказала я, прижимаясь к комоду.

— Я спала, — сказала мама, не сводя с меня глаз.

Я одернула юбку, внезапно поняв, что беспокоюсь больше о маме, чем о своем внешнем

виде. Неужели ей снова стало хуже?..

— Ты в порядке?

Она еле заметно улыбнулась, наверное поняв, что я за нее беспокоюсь.

— Джилл, все хорошо, — сказала она. — Просто отдыхаю между сменами. Я надеюсь

на этой неделе побольше поработать.

— Мам! — Я уже совсем забыла о своих голых ногах. — Ты уверена?

Она кивнула — и зевнула. Но, честно говоря, она действительно не выглядела такой же

уставшей, как и раньше.

— Да, я к этому готова, — ответила она. — Хочу, чтобы тебе стало полегче.

— Спасибо, мам.

Тут она вроде бы наконец-то заметила, как я одета, и нахмурилась:

— Новая одежда?

Я снова одернула юбку:

— Э... Взяла поносить у Бекки.

Мама подошла ко мне поближе, осмотрела с ног до головы. Потом наши взгляды

встретились, и она снова улыбнулась.

— Юбка коротковата, но девчонки твоего возраста, наверное, так ходят, — признала

она. — Ты просто красотка, Джилл.

— Правда?

Мама кивнула и, к моему удивлению, обняла меня за плечи и легонько стиснула. Когда

она меня в последний раз обнимала?

— Жаль, что я не могу тебе ничего купить, — сказала она, прижимаясь ко мне.

А мне жаль, что я тебе только что солгала... что приходится от тебя что-то

скрывать...

— Ничего страшного, — уверила ее я, отстраняясь. — Не волнуйся.

Мама снова посмотрела на меня, и ее озарило.

— Джилл? Ты же так не для Тристена оделась?

— Тристена? — Я содрогнулась от мысли, что она вдруг вспомнила о том, что видела

его в тот вечер, когда он подсыпал ей в чашку снотворного. — Нет...

— Я подумала, что, может быть, после того, как он помог тебе, то есть нам...

— Нет, мам, — уверила я, остановив ее на полуслове. — Мы не... встречаемся.

И никогда не будем встречаться. Это была правда.

— А... — Я думала, она обрадуется тому, что у меня никого нет, но мне показалось, что

ее мое признание несколько разочаровало. — Он вроде бы хороший парень.

— В чем-то, — согласилась я, пожимая плечами. А в чем-то нет … — Кстати, насчет

одежды, — добавила я, чтобы сменить тему. — Можно будет одолжить у тебя синий блейзер?

Для школьной презентации.

— Да, разумеется, — согласилась мама, но я заметила, что она побледнела. — Но я, к

сожалению, совсем о ней забыла. У меня кое-какие планы на те выходные...

Я насторожилась:

— Планы?

— Да. — Она занервничала и отвернулась. — Тетя Кристин пригласила меня на Кейп

Мей, навестить ее. Она подумала, что мне не помешает развеяться.

Я удивленно посмотрела на нее:

— Тетя Кристин? Вы же особо не ездите друг к другу. Я с ней не виделась с папиных…

— Я замолчала, пожалев о том, что упомянула его похороны.

— Ну да... — Мама провела рукой но волосам, это у нас общая привычка. — Я ей

рассказала о своей... болезни, и она подумала, что свежий морской воздух пойдет мне на

пользу, даже в холодное время года.

— Да, наверное, — согласилась я. Вообще-то, я даже обрадовалась, что мама не пойдет

на презентацию. Я ужасно боялась выступать перед публикой, а если я кого-то из слушателей

знала лично, от этого становилось только хуже. — Я не против.

Мама опять обняла меня, и настроение у нее снова улучшилось.

— Спасибо, Джилл. Я правда считаю, что это пойдет мне на пользу.

Потом мама ушла собираться на работу, а я, несмотря на ее одобрение, сняла юбку с

майкой и убрала в шкаф. Потом легла в постель пораньше, стараясь не думать о спрятанном в

ящике пузырьке или о Тристене. Но оба этих порочных искушения так и манили меня, а я,

правильная девочка, изо всех сил старалась им не поддаваться.

Глава 68

Тристен

Когда уже за полночь я шел по второму этажу школы, ее пустые коридоры казались

необычайно темными и тихими.

Я добрался до своего ящика, набрал код на замке, открыл его и, отодвинув спортивную

куртку, которую я никогда не носил, опустил руку в полиэтиленовый пакет и достал из него

бутылку. Только не с обычным неоново-желтым спортивным напитком. О ее пластиковые

стенки плескалась мутная, густая и ядовитая жидкость.

Я поднял ее к лицу — и поймал себя на том, что облизнулся.

Простое прикосновение к бутылке с раствором так меня взбудоражило и... пробудило

какое-то еще чувство. Где-то в глубине подсознания я услышал одну из своих любимых

композиций, оглушительную вариацию традиционного похоронного марша, я буквально

пальцами чувствовал, как играю ее. Хотя я не садился за инструмент с тех пор, как

излечился. Я боялся...

Ты снова выпьешь раствор, Тристен, причем по собственному желанию...

Я был готов поклясться, что слышал голос отца — точнее, зверя, — непросто

вспомнил, он именно прошептал мне эти слова на ухо, и меня бросило в дрожь. Я на самом

деле даже не понял, от волнения ли или от ужаса, но руки затряслись, раствор начал громко

плескаться, что и привело меня в чувства. Я резко развернулся, сунул бутылку в сумку и

поспешно направился в кабинет мистера Мессершмидта.

Поторопись, Тристен. Быстрее спрячь эту бутылку от самого себя и двигайся дальше.

Я ворвался в класс и сразу побежал к крысам, этим беспокойно шебуршащим в клетках

ночным жителям. Мне не терпелось поскорее разделаться с запланированным, но все же

какое-то время я просто наблюдал за животными, особенно пристально глядя на жалкого

крошечного белого крысенка, у которого не хватало половины уха. Слабачок. Неудачник,

которого задирают все остальные. Он сидел, съежившись в уголке, стараясь не привлекать

внимание более сильных грызунов.

Подняв крышку, я достал этого крысенка здоровой рукой, он даже не сопротивлялся. Я

чувствовал, как неистово колотилось его крохотное сердечко, но малыш не вырывался и не

кусался. Я прижал его к груди и погладил, чтобы завоевать доверие. Звереныш, несомненно,

был привычен к общению с человеком — вскоре он начал осваиваться у меня на ладони и

обнюхивать рубашку.

Мой новый друг забрался мне на плечо, а я подошел к своему рабочему столу, достал

небольшую видеокамеру, установил ее так, чтобы снимать все, что произойдет дальше, и

включил. Потом нашел пипетку.

Крысенок принялся обнюхивать мое ухо розовым носиком, я бы засмеялся, но был

слишком занят: я открыл бутылку и набрал в пипетку капельку жидкости.

О, этот запах. Запах зла. Могущества...

Тристен, остановись.

— Иди сюда, — сказал я крысенку, снял его с плеча и снова посадил на ладонь, потом

переместил руку с пипеткой так, чтобы она попала в кадр. — Выпьешь?

Крысенку этот запах, очевидно, не понравился, но я приоткрыл ему ротик и вылил на

язык почти полную дозу раствора.

Реакция последовала почти сразу. Зверек застыл, неистово вращая глазами, и запищал

от боли. Я положил его на лабораторный стол, крысенок корчился от боли, тяжело дыша, —

так, наверное, было и со мной.

И я так же неистово бился в конвульсиях? Я не мог вспомнить.

— Прости, — успокаивал его я, радуясь, что не взял с собой Джилл. Я знал, что крысе

предстоит пройти через агонию, и я не хотел заставлять ее смотреть на это... еще paз. —

Бедняжка, — бормотал я, у меня внутри все сжималось, когда я видел его корчи. — Поверь, я

знаю, как тебе несладко.

Я был готов поклясться, что эти розовые глазки смотрели на меня с укором. Но вскоре

они закрылись.

Прижав указательный палец к боку крысенка, я почувствовал, что он все еще дышит, но

едва-едва.

Мне показалось, что в неподвижном ожидании мы провели очень много времени, и я

уже свыкся с мыслью, что звереныш сейчас умрет, как вдруг веки у него задрожали, лапки

задергались, а потом разошлись в стороны — это уже была не конвульсия, крысенок

потягивался. Затем он потихоньку, неуверенно и прилагая немалые усилия, встал.

— С возвращением, — сказал я, поднимая и снова прижимая его к груди, следя за тем,

чтобы мой подопытный оставался в кадре. Но он послушно сидел на руках, и минут пять

спустя я уже считал себя дураком за то, что ожидал в нем каких-то перемен. Он же не

человек — не Хайд. — Мне жаль, что я заставил тебе столько вытерпеть, — я снова

извинился перед зверьком, который после всех этих мучений казался весьма вялым.

И жаль, что нам с Джилл будет нечего представить на презентации. Я-то думал, что

видеозапись резких перемен в поведении крысы станет подтверждением того, что старый

рецепт действительно мог пробудить чудовище, что обеспечило бы нам успех. Но этому,

очевидно, не бывать.

Еще с минуту я гладил грызуна по голове, пока мне не показалось, что он пришел в

себя. Крысенок сел и принялся умываться, потом снова понюхал мой палец. Я решил, что

пусть он порезвится у меня на ладони еще немного, и уже собрался было выключить камеру,

как вдруг он меня цапнул. Сильно.

— Черт! — Он укусил в самое чувствительное место, между указательным и большим

пальцами, причем так, что потекла кровь.

Крысенок разжал зубы — но лишь для того, чтобы опять впиться в мою плоть, он кусал

снова и снова, да так быстро, что я даже не успел отреагировать. У меня еле ума хватило

ненадолго застыть, чтобы записать на пленку хоть что-то.

И чтобы успеть увидеть взгляд зверька.

Поняв, что больше терпеть нет сил, я пошел к клетке, и — исключительно чтобы

избавиться от этого маленького дьяволенка — бросил его к остальным.

Я сделал шаг назад, встряхивая рукой, которая только что была здоровой, и увидел, что

крысенок стал кидаться и на сокамерников — он нападал совершенно бессистемно, но

озлобленно, и вскоре все крысы в клетке ужасно переполошились и подняли страшный писк.

Стенки клетки уже были забрызганы кровью.

— Черт! — Я выругался не только потому, что на моих глазах развернулась настоящая

бойня, но и потому, что эксперимент, похоже, действительно удался. — Черт! — снова

пробормотал я, увидев новые брызги крови — я просто глазам своим поверить не мог. —

Сукин...

Я смотрел на происходящее еще около секунды, будучи просто не в состоянии

сдвинуться с места, а потом понял, что мне следует вмешаться, пока он не перебил тут всех.

Подбежав к лабораторному столу, я выключил камеру — не хотел, чтобы она записала и

то, что я собирался сделать дальше, — и полез за выкидным ножиком, спрятанным в

складках повязки. Но когда мои пальцы коснулись его, я понял, что не смогу так. Не смогу

заставить себя вонзить нож в зверька — а что, если он сразу не умрет и мне придется нанести

еще несколько ударов? Тогда я открыл сумку, нашел пузырек со стрихнином, впервые в

жизни порадовавшись, что я не имею привычки выкладывать вещи сразу. Я открутил крышку

и окунул в яд палец, а потом просунул руку в клетку, полную обезумевших покусанных

животных, и схватил того самого крысенка. Он извивался и пытался вырваться, и пока я

старался засыпать порошок ему в рот, еще несколько раз покусал меня, я испугался, что яд

попал и мне в кровь.

Но прежде чем крысеныш успел прикончить меня, яд уже парализовал его крошечный

организм, я переложил его, неподвижного, на стол. Сердце его больше не билось.

— Прости, — снова извинился я. — Но я должен был это сделать. Ради Джилл.

Запись с реакцией крысы на раствор — зафиксированный документально успешный

опыт на животном — может принести ей тридцать тысяч долларов. Ради этого можно было

пожертвовать жизнью грызуна. Но все же, заворачивая звереныша в пакет и убирая в клетке,

я чувствовал себя довольно паршиво. У некоторых крыс остались довольно серьезные

повреждения.

Наведя в классе порядок, я убрал камеру и накрепко закрыл крышкой раствор. На белой

пластиковой бутылке осталось пятно крови, моей крови, и я резким движением сунул ее в

сумку, собираясь отнести ее в ящик.

Пока я прятал бутылку и нес на школьную помойку труп крысенка, в голове продолжал

играть сочиненный мной похоронный марш — правда, теперь уже издевательски. Одна из

самых красивых моих композиций досталась дохлой крысе.

Как же у меня могло возникать желание, хоть и мимолетное, уподобиться животному:

биться в конвульсиях, терять рассудок, убивать? Кто, какой человек мог хотеть этого?

И я в очередной раз задался вопросом, где прячется зверь, из-за которого я лишился

родителей, что он замышляет и хватит ли у меня смелости воспользоваться ножом, когда это

действительно будет необходимо.

Поднимая крышку мусорного бака, я бросил крысеныша в его вонючую могилу, от

этого мерзкого запаха меня чуть не вырвало.

Глава 69

Джилл

— Вы многое сделали за короткое время, — отметил мистер Мессершмидт,

одобрительно кивая. — Через несколько дней будете готовы к презентации?

— Да, — сказала я, — хотя мы еле укладываемся.

— У Джилл все под контролем, — добавил Тристен, опуская руку в клетку и

поглаживая одну из крыс, которых благодаря нашим стараниям становилось все меньше: мы

записывали их реакции на напитки, составленные по более ранним формулам. — Она

победит.

— Мы победим, — поправила его я, задумываясь о том, что Тристен все больше и

больше отстранялся, и не только от меня, а вообще от какого-либо будущего. — Вместе.

Тристен на меня даже не посмотрел. Он хмуро уставился на крысу, которую

потряхивало от напитка с добавкой слабокислого раствора.

— Все будет хорошо, — пообещала ему я. Я имела в виду крысу. И... все остальное.

Хотя ни в том, ни в другом уверена я не была.

— С этими полудохлыми крысами и старыми вонючими бумагами у вас нет ни

малейшего шанса, — вступила Дарси с передней парты. — Это не научное исследование. Это

спекуляция на книге!

— Эксперимент у нас достойный, — ответила ей я. — Так что займись своей работой,

ладно?

— Дарси, Джекел, похоже, к тебе обращается, — фыркнул Тодд, вытирая стол.

Я уставилась на него, не понимая, кого он пытался задеть — Дарси или меня.

— Может, мы на одной машине поедем на конкурс? — поинтересовался мистер

Мессершмидт у нас с Тристеном, отвлекал от завязывающейся ссоры.

— Я свою машину продал недавно, — сообщил мой напарник, — так что на меня не

рассчитывайте.

Мне эта новость не понравилась, но не только потому, что нам как-то все же надо было

добираться на конкурс. У Тристена что, не было денег? Или он считал, что машина ему

больше не нужна?

— А я не знаю, выдержит ли моя такой путь, — добавила я. — На техосмотр я не

ездила. Моя мама тоже не подвезет, потому что сама уезжает.

— Тогда я отвезу вас, — вызвался мистер Мессершмидт. — Мне-то вес равно ехать.

Я ждала, что Тристен наотрез откажется принять помощь от учителя и нам придется

добираться автостопом. Но он вместо этого коротко сказал:

— Здорово. Спасибо.

Еще больше я удивилась, прочитав на лице Тристена хоть и скупую, но искреннюю

благодарность, и мне опять вдруг стало любопытно, о чем они говорили в тот день, когда

Тристен пришел избитый. Отношения между ними как-то изменились. Мистеру

Мессершмидту удалось завоевать некоторое доверие Тристена.

Учитель посмотрел на часы:

— Пора закругляться.

— Мы все, — сказала Дарси, когда Тодд, которому наконец сняли гипс, накинул на

плечо рюкзак и модную сумку Дарси.

Я посмотрела на царящий на нашем столе хаос:

— А можно нам остаться? Нам так много еще надо сделать.

— Вообще-то, одни вы работать не должны, — заметил мистер Мессершмидт, но

прозвучало это не очень убедительно. — Таковы школьные правила.

Дарси, уже стоявшая в дверях, криво ухмыльнулась:

— Да не волнуйтесь, они их уже нарушали.

Я выразительно посмотрела на одноклассницу, она закатила глаза и вышла, Тодд

последовал за ней, окинув меня взглядом, значения которого я не могла понять. Я снова

повернулась к мистеру Мессершмидту и взмолилась:

— Ну пожалуйста! Мы будем соблюдать все мери предосторожности.

— Джилл, а ты уверена? — перебил меня Тристен. — Что хочешь остаться наедине со

мной?

Я поняла скрытый подтекст, и у меня сжалось сердце: я ведь все еще ему доверяла. Я не

боялась того, что он может сделать, мне было противно думать о том, что он уже сделал.

Дата добавления: 2014-11-25