ФИЛОСОФИЯ 10 страница

В свои 42, Захаров казался себе необычно развратным человеком.

Притом что таким он на самом деле и не был. И большее, что случалось в его жизни - ему действительно казалось.

Тогда как он ужасно боялся этого. Не считая и того, что этого действительно стоило бояться. И совсем недоумевая, если предположить, что он чего-то боится - почему так происходит.

--Я вам скажу вот что,--девушка еще раз посмотрела на Вениамина Сергеевича, но видимо уже решила, что она должна произнести это, и спросила его: знает ли он что она его дочь?

--Но ведь вы же...--Вениамин Сергеевич запнулся.

По всему выходило, что этих слов девушка действительно не произносила раннее. И сидела она сейчас в пиджаке. Тогда как (он же хорошо помнил) снимала его.

Но когда же она успела его надеть?

Или она, получается, и не снимала его?

Вениамин Сергеевич вдруг понял, что он совсем запутался. И на самом деле, если что и мог еще понимать, то это уже было ничтожно мало с какой-то реальной действительностью. Ибо эта самая действительность ускользала от него. Вдруг начала ускользать. И он стал терять ощущение какой-то реальности. Хотя и усилием воли возвращал (все время возвращал) себя обратно.

--Нет... Я уже наверное и не здесь,--профессор Захаров покачал головой, и что-то пробормотал в ответ на вопрос девушки, потому что ему показалось, что совсем невозможно молчать, и надо хоть что-то ответить.

--А я ведь вас и не об этом спрашивала,--казалось, Линда даже чуть-чуть обиделась.

По крайней мере она сморщила губки так, как в стереотипном мышлении, каким было подтверждено большинство из нас - люди (а особенно девушки - в понимании мужчин) вытягивают губки, когда чем-то недовольны. Но больше недовольны в каком-то показном варианте. А на самом деле очень даже все и не так. Разве что...

--Я, пожалуй, пойду,--Линда встала (Захаров инстинктивно приподнялся тоже) из-за стола, и сделала несколько шагов к двери. Секретарша словно ждала этого, и видимо подслушивая за дверью, тут же потянулась к двери, явно или собираясь ее открыть, или же - закрыть на ключ. Чтобы ректор мог закончить с девушкой. Она знала, что Вениамин Сергеевич не любил, когда разговор обрывался на полуслове. Секретарь ректора была женщина немолодая. На своем веку повидала немала ректоров. И уже считала как бы своим долгом при возможности подслушивать их разговоры. Она это называла повышением образования.

Секретарь ректора также знала, что о зашедшей к нему преподавательнице ходят противоречивые слухи. И теперь представился случай все узнать из первых уст. Ну а потом, уже по ситуации, распорядиться информацией. Причем необязательно ее было разбалтывать кому-то. На первом месте стояла информация. И это было главное. Но пока информации не было. А та, которая была - окончательно запутала секретаря. Поэтому она решила под любым предлогом задержать девушку. Что, наверное, было не совсем этично. Хотя да этичности ли? Но как задержать девушку? Ведь не удерживать ее силой? Тогда как иначе это вроде как и не представлялось возможным. По крайней мере она не знала, как и что она должна делать. Хотя делать чего-то такого, разумеется, не хотела. Не собиралась. Но и дать ей уйти - не могла. А потому лишь...

А черт его знает, что она действительно была должна. И потому пожилая секретарь ректора только отступила, давая двери распахнуться от энергичного толчка немного возмущенной тем, что ей так и не удалось в чем-то признаться ректору (своему отцу?) девушки. И та зацокала каблучками по направлению к выходу. А все, кто оказался к тому времени в приемной - смотрели ей вслед. Молча смотрели и немножечко недоумевали. Совсем не желая лезть с расспросами.

А еще чуть позже вызвал секретаршу ректор. И та вышла от него через время, одергивая юбку и виновато сообщая, что сегодня Вениамин Сергеевич уже принять никого не может.

--Или не хочет,--подумала про себя секретарша, вспоминая возбужденный орган любви профессора, который она недавно ощущала в себе.

Глава 9

Трудно было сказать, насколько я способен был делать в то время какой-то анализ окружающей жизни. Ведь как вроде бы по всему выходило, что эта самая жизнь - мелькала передо мной с частотой быстро сменяемых друг друга кадров кино; так что если пытаться взглянуть в один - как будто и вовсе это не удавалось. В то время как проходило какое-то (порой совсем незначительное) время, и вы замечаете, что уже, вроде как, и жизнь прошла. И ничего в этой жизни вам больше не требуется. Потому что все потеряно. А вы не успели к чему-то, быть может, самому главному в вашей жизни. И то вдруг и вовсе перестали улавливать какие-то детали. Которые раньше являлись чуть ли не главными для вас, а теперь (как-то быстро и неожиданно) потеряли свою актуальность.

...Вы наверняка еще можете ухватить этот миг... Должно быть и не так, чтобы что-то навсегда потеряно... Но если думать уже только об этом, то наверняка ничего толком и не произойдет. Потому что сознание будет не в силах отмечать те детали, которые, как будто бы, были так нужны вам ранее; но на деле оказываются какими-то ненужными и бесполезными... А вы смотрите вслед уходящей реальности - и готовы плакать от осознания того, что вы упустили что-то очень важное в своей жизни. При этом так и не разглядев, что же это было...

Дата добавления: 2014-11-09