XXVIII. 13 страница

Болезненные изменения чувственной сферы могут быть первичными и вторичными; к первичным относятся такие, которые возникают в зависимости от внутренных причин, вне связи с внешним поводом; они обусловливаются определенной конституцией центральной нервной системы, прирожденным темпераментом; они составляют характерное свойство меланхолических и маниакальных состояний, наблюдаются у хронических алкоголиков, эпилептиков, умственно отсталых. По мнению Bleuler'a*), сюда же необходимо отнести также эмоциональные реакции, которые по своему течению, в смысле продолжительности и силы, представляются болезненными, хотя толчком, поводом для их возникновения и развития и послужило внешнее обстоятельство, напр., ненормально бурная и продолжительная аффективная реакция матери на смерть ребенка, длящаяся много месяцев, сопровождающаяся отказом от пищи. К вторичным изменениям относятся реакции, связанные с вызывающим моментом, независимо от того, является этот повод в качестве нормального или патологического раздражителя; напр., бурная реакция больного на ничтожное противоречие, страх перед галлюцинаторным образом, радостная эмоция параноика, вызванная сделанным им патологическим открытием, должны быть одинаково отнесены к числу вторичных эмоциональных изменений**); конечно, нередко болезненные изменения эмоций носят смешанный характер.

К болезненным расстройствам, выражающимся в изменении возбудимости душевных чувств, принадлежат: 1) повышение душевной чувствительности, hyperaesthesia psychica; 2) понижение душевной чувствительности, hypaesthesia psychica, доходящее иногда почти до полной душевной невозбудимости, по крайней мере, в некоторых направлениях; anaesthesia psychica; последним термином часто обозначается не отсутствие возбудимости душевного чувства, а резкие степени понижения возбудимости.

Повышение душевной чувствительности выражается в том, что на обычные раздражители больной обнаруживает необычно живую и сильную эмоциональную реакцию, болезненную впечатлительность, доходящую до развития аффектов; повышенная впечатлительность может проявляться в развитии эмоций радостных или печальных, возбуждающих, угнетающих или смешанных, на сравнительно слабые раздражители, не вызывающие соответствующих реакций у людей здоровых. Это наблюдается у лиц, обнаруживающих психопатическую конституцию, у психастеников, истеричных, в начальных периодах душевных заболеваний, в маниакальных состояниях. Повышенная душевная впечатлительность, отличающаяся значительной неустойчивостью, выражающаяся в кратковременных сменах противоположных настроений, обусловленных незначительными поводами, носит название раздражительной слабости душевного чувства; чаще всего раздражительная слабость наблюдается при прогрессивном параличе помешанных, при артериосклеротическом и старческом помешательстве, при алкоголизме; такие больные легко впадают в аффективные состояния, чрезвычайно легко сменяющиеся, поверхностные; напр., больной, сильно раздраженный ничтожным противоречием собеседника, готовый его ударить, вдруг начинает заразительно смеяться шутливому замечанию того же собеседника. Повышение возбудимости может распространяться и на высшие чувствования, - эстетическое, этическое, интеллектуальное, религиозное; в связи с их повышенной возбудимостью, больные не довольствуются условиями, достаточными для удовлетворения этих чувств у здоровых людей, даже при их хорошем развитии. Болезненное повышение логического чувства встречается у резонеров, оно отчасти выражено в бесплодном мудрствовании (Grubelsucht); стойкое, хроническое повышение возбуждения этического чувства, чувства справедливости, наблюдается у больных сутяг, переходящих из одной судебной инстанции в другую в стремлении восстановить свои будто бы попранные права. Хороший литературный образец чрезмерного развития этического чувства представлен Сервантесом в лице Дон-Кихота, стремящегося к восстановлению справедливости часто там, где она не нарушена.

Понижение душевной чувствительности называется также притуплением или тупостью душевного чувства; это патологическое явление противоположно предыдущему и выражается в малой возбудимости или в невозбудимости эмоций. Раздражители, вызывающие у здорового человека живую эмоциональную реакцию, приводят в этих случаях к реакции очень слабой или даже совсем ее не вызывают. Так, больной, получивший известие о смерти близкого ему лица, остается равнодушным к этому событию точно так же, как и к другому известию приятного или радостного содержания. Это явление обычно наблюдается при состояниях слабоумия в различных степенях его развития; оно свойственно прогрессивному параличу помешанных, артериосклеротическому и старческому слабоумию, раннему слабоумию (dementia praecox), наблюдается при хроническом алкоголизме и эпилепсии; оно особенно характерно для прирожденных форм слабоумия, выражающихся в состояниях умственной отсталости и тупоумия; разница в происхождении душевной тупости в приобретенных и прирожденных патологических состояниях заключается в том, что в первых случаях дело идет о болезненном расстройстве душевной деятельности, включая и область эмоций, до того времени хорошо развитой и функционировавшей, а во вторых случаях мы встречаемся с недоразвитием психических процессов, в числе их и процессов эмоциональной области; в первом случае дело идет о нарушении и понижении душевного чувства в разных его проявлениях, а во втором о недостаточном образовании и развитии чувствований. Высшие чувствования для своего развития, образования и закрепления требуют продолжительного и сложного течения психических процессов, они приобретаются в значительной степени условиями воспитания и жизненного опыта; вполне естественно, что болезненные процессы, имеющие своим последствием понижение интеллекта больного, изменение и распадение его личности, в большинстве случаев сначала приводят к нарушению высших чувствований, а затем отражаются и на низших; с другой стороны, у людей, обнаруживающих с детства явления психического недоразвития, этическое, эстетическое и другие высшие чувства, требующие для своего образования полноты духовных сил, развиваются в недостаточной степени, находятся в зачаточном состоянии или почти отсутствуют. В первом случае наблюдается или инволюция, или болезненное разрушение, а во втором, - задержанная эволюция почти до полного ее отсутствия.

Клиническая разница между теми и другими случаями выражается в том, что понижение и падение высших чувств в случаях приобретенных заболеваний происходит постепенно, по мере развития болезни, с колебаниями, неравномерно; больные обнаруживают чувственную, эмоциональную реакцию, когда их уличают, напр., в нарушении этических правил, конечно, если их душевная тупость не достигла больших размеров; так как в случаях неразвития высших чувствований, больным незнакома эмоциональная реакция, связанная с их нарушением, то нарушение их со стороны лиц, ими не обладающих, обычно происходит без сколько-нибудь существенной внутренней борьбы и не влечет за собою реакции, напр., в виде раскаяния. Эти люди могут знать, что нельзя совершать тех или иных поступков, их можно научить этому, но, не обладая достаточно развитыми эмоциями, они не в состоянии почувствовать, почему это нельзя, их знание остается чисто теоретическим, оно не связано и не закреплено эмоциональной окраской и потому легко и безболезненно для них нарушается. Иногда страх наказания удерживает таких больных от вредных и небезопасных для окружающих поступков.

При болезненных разрушениях личности возбудимость низших чувствований сохраняется дольше, - чувства: половое, голода, жажды остаются возбудимыми дольше других; раньше понижается и исчезает половая возбудимость; при состояниях недоразвития низшие чувствования обычно представляются выраженными удовлетворительно, менее постоянной является возбудимость полового чувства.

Встречаются состояния психического недоразвития, выражающиеся в более или менее значительной отсталости образования и развития эмоциональных процессов при сравнительно удовлетворительном уровне интеллекта; высшие чувства у таких лиц представляются недоразвитыми или почти неразвившимися; такие аномалии душевного развития еще в тридцатых годах минувшего столетия были выделены Prichard'ом ^435-437) под названием moral insanity - нравственное помешательство; конечно, в состояниях недоразвития наблюдается не только недостаточность нравственного чувства, но и других высших чувств, - эстетического, религиозного; но поражение этих чувствований встречается реже и имеет меньшее значение в смысле возникновения конфликтов с окружающей больного средой. Prichard, выделивший состояние нравственного помешательства в качестве самостоятельной нозологической единицы, рассматривал его, как частичное помешательство, относя к т. наз. мономаниям; этот взгляд поддерживался и многими другими психиатрами; ниже мы рассмотрим, насколько основательным является выделение различных форм частичного помешательства при условиях современного развития психиатрической мысли; в настоящее же время вопрос этот интересует нас лишь настолько, насколько в этих состояниях обнаруживается тупость нравственного чувства, обусловливающего нарушение установившихся взаимоотношений между людьми, и тупость других высших чувствований. Обратимся к примерам.

М., 17 лет, сын чиновника; отец алкоголик, мать очень нервная особа. Когда М. было 5-6 лет, родители и окружающие стали обращать внимание, что М. отличается особой шаловливостью, при чем шалости его носили нехороший и злой характер; он стремился причинить боль своим братьям, сестрам, сверстникам; любил мучить животных; ломал деревья, рвал цветы в общественных садах; учился плохо; сначала он занимался хорошо, но скоро ему надоедало, внимание отвлекалось случайными впечатлениями, и он бросал занятия; так было в каждом учебном заведении, в которое его отдавали; ленился и проводил время в праздности. 10-ти лет поступил в коммерческое училище, но через несколько месяцев его уволили оттуда за плохое поведение: он грубо бранил учителей и товарищей, позволял себе по отношению к ним грубые шутки, колол их и щипал; в это же время он начал курить и онанировать, проделывая это в классе перед товарищами. Обнаруживал музыкальные способности и легко выучился играть на гуслях, балалайке, гитаре, мандолине, цитре, кларнете и рояле. Поступил в торговую школу, откуда тоже скоро был уволен; также и в гимназии удержался лишь на короткое время. Лет с 14-ти начал выпивать и временами напивался до бесчувствия; деньги для этой цели он частью воровал у отца, частью зарабатывал игрою на вечеринках; попытка продолжать образование в музыкальной школе была также неудачной; в конце концов ему удалось окончить уездное училище. Проступки М. стали настолько невыносимыми, дома он так плохо обращался с родными (бил их, щипал), что стало необходимым удалить его; с его ведома и согласия отец поместил его послушником в С-ий монастырь, где сначала ему очень понравилось; но трудовая и строгая монастырская жизнь скоро надоела М., он принялся за старое и однажды вырвал из головы настоятеля пук волос; тогда его отправили из монастыря обратно к отцу; когда он был в своем городе, ему встретился крестный ход с иконой смоленской божией матери; М. был в монастырской одежде - в подряснике и скуфье; взяв в руки имевшуюся в его багаже балалайку, он побежал навстречу иконе и начал плясать перед нею, подыгрывая на балалайке и с пением неприличной песни; бегством он спасся от расправы толпы. Вернувшись домой через, некоторое время, он украл у отца довольно большую сумму денег и бежал в С. При помощи полиции М. был возвращен в К. и помещен в лечебницу для душевно-больных. В числе других уклонений от нормальной душевной деятельности у М. выступает на первый план отчетливо выраженная тупость душевного чувства, а именно, чувства нравственного и религиозного; эстетическое чувство в отношении к музыке было у него развито удовлетворительно; он любил музыку и легко выучился играть на многих инструментах; но к серьезному изучению музыки он не был способен.

А. находилась под наблюдением с 10 до 16-ти-летнего возраста, так как за этот период времени ее несколько раз помещали в К-ю лечебницу. Психопатическая наследственность. Мать зарабатывает деньги тяжелым поденным трудом. А. небольшого роста, физически развита правильно; высокое и узкое твердое небо; со стороны кожной чувствительности - обширные анэстезированные области. Лжива, держится развязно, цинична в своем поведении; характер неровный, аффективна. С 6-ти лет начала воровать; сначала воровала у одного врача лекарства, которые совершенно не были ей нужны; она просто их выбрасывала или отдавала, кому придется; однажды стащила у матери десять рублей и спрятала их в снегу; таскала при каждом удобном случае и раздавала деньги подругам; понимает, что воровать не следует, особенно у труженицы-матери, но на деньги можно купить сластей и кататься на извозчиках. В соседнем доме повесилась девушка; подруги, хоронившие самоубийцу, украсили ее гроб цветами; вскоре после этого А. тоже пыталась повеситься и лишь случайно была вынута из петли; она жалела о неудавшемся самоубийстве, говорила, что нисколько не дорожит жизнью, на расспросы о причинах ее покушения об'яснила, что ей очень понравилась картина самоубийцы в гробу, украшенном цветами и окруженном подругами; ей хотелось также лежать в гробу, как лежала та девушка. Одна кража ей не удалась, так как этому помешал ее младший брат; она рассердилась на него и хотела его зарезать; что ей не удалось; была недовольна неудачей, говорила, что не любит брата и что "зарезать его было бы даже очень приятно". Очень упряма, цинична, ругает больных и персонал лечебницы, задевает всех, интригует, иногда дерется, кусается, бьет стекла. Будучи дома, чуть не убила сестру. - Тупость нравственного чувства и отсутствие любви к жизни.

Б. с 7-ми летнего возраста много раз поступал в лечебницу; отец алкоголик; физически для своего возраста развит достаточно. Очень подвижен, отвлекаемость внимания, временами раздражителен, иногда дерется. С 6-ти месяцев страдал судорожными приступами, которые впоследствии повторялись очень редко. Причиною помещения его в лечебницу был длинный ряд поступков, недопустимых с точки зрения личной и общественной морали. Он хорошо понимал, что своими действиями он приносит вред окружающим, но мотивировал свое поведение словами: "так мне хочется". Одной из обычных "шалостей" Б. было влезание по водосточной трубе на крышу; это он проделывал каждый раз, когда действия его матери и бабушки не отвечали его желаниям; взобравшись на крышу, он становился на самом краях ее и угрожал броситься вниз, если его желание не будет исполнено; он не дорожил жизнью и говорил, что хочет умереть, чтобы по нем плакали мать и бабушка; для этой цели он два раза бросался в воду; он любил бросать камнями в сверстников, много причинял зла братьям и сестрам, однажды поджег на сестре спичками платье, другой раз подложил под нее горячие угли; на озере несколько раз толкал в воду маленьких девочек, а один раз столкнул девочку с плота под отходящий пароход, но по счастью ее вытащили. Очень легко обещает исправиться, но тотчас нарушает данное слово. - Тупость нравственного чувства; понижение чувства любви к жизни и к ближнему; лишь внешнее понимание недопустимости такого поведения.

Одна больная, обнаружившая своим поведением резко выраженную тупость нравственного чувства, сделала нападение на сравнительно мало знакомого ей врача, разбив о его голову наполненный водою чайник; врач упал, потеряв сознание и серьезно заболел; на следующий день она спокойно спросила другого врача, заплатит ли ей доктор за разбитый о его голову чайник.

Классический пример тупости душевного чувства приводит Krafft-Ebing ⁴³⁸). Лемэр, 19 лет. Косоглазие и искривление стопы, развившееся в связи с судорогами в детстве. Дурные наклонности с детства, леность, заносчивость, впоследствии всякие излишества, онанизм. Ненавидел родителей и открыто высказывал желание поскорее унаследовать их имущество. Л. часто угрожал смертью своему отцу. После смерти матери в 1865 году первыми словами Л. были; "ладно, теперь одной об'едалой стало меньше". Отец собирался вступить в брак с Б., жившей в том же доме с 17-ти-летней дочерью; Л. не желал этого брака; за два дня до свадьбы он убил г-жу Б. и хладнокровно сказал прибежавшей ее дочери: "ладно, мне удалось отомстить ей, жаль только, что я не покончил и с остальными тремя (с отцом, дочерью г-жи Б. и её гувернанткой). Впрочем, я не дурак и не пьян, понимаю, что заслужил смерть за свое дело". Л. откровенно сознался, что задумал убить Б. после того, как узнал о намерении отца жениться на ней, похвалялся своим деянием, жалел, что не убил остальных; он хотел воспользоваться деньгами убитой для кутежей; на суде он цинично признавался в своих пороках и хвастался ими; он отвратительно клеветал на отца, судье он сказал: "если вы оставите меня жить для прогулки по земле, я буду доволен, но если думают заставить меня работать, то я скорее согласен умереть". После убийства, показывая окровавленные руки, Л. со смехом произнес: "вот у меня и перчатки, чтобы идти на свадьбу к отцу". Прокурор доказывал, что Л. чудовищный преступник, защитник пытался говорить о его болезненном состоянии, сам Л. отвергал свое душевное расстройство, экспертов врачей не было. Л. радостно приветствовал свой смертный приговор, не желая и слышать о помиловании, он хорошо выспался, поел с аппетитом и сохранил веселое настроение даже на эшафоте. Вскрытие Л. обнаружило: сращение всех черепных швов; значительное недоразвитие передней черепной ямки; вес мозга всего 1183,0; сосудистая оболочка была плотно сращена с веществом мозговой коры (следы менингита), лобные доли были уменьшены в об'еме, вследствие задержки их развития. Очевидно, что нравственное недоразвитие Л. явилось результатом болезненного поражения и недоразвития его головного мозга, что Л. был душевно-больной человек и что смертная казнь его явилась судебной ошибкой.

Душевная тупость проявляется также в направлении того высшего чувствования, которое находится в ближайшем соотношении с интеллектуальным чувством и которое Janet выделяет под названием чувства реального; это чувство, присущее каждому здоровому человеку, заключается в признании реальности, достоверности существования нашего Я, ощущений, представлений, впечатлений и других психических процессов, в признании реальности окружающей обстановки; это чувство возникает из повторности, постоянства и тождества впечатлений, получаемых при посредстве органов чувств из внешнего и внутреннего мира; при нормальных условиях чувство реальности неотделимо от всех этих впечатлений и обусловливается их интенсивностью и полнотой; с чувством реальности связана функция реального, выражающаяся уверенностью в возможности выполнения того или другого акта. Утрата чувства реальности наблюдается в отношении к окружающему и к собственной личности. Больные заявляют, что их окружает странная обстановка, все окружающее фальшиво, поддельно, люди и животные, точно картонные автоматы; сами они потеряли самих себя, живы лишь наполовину, умерли, их душа отделилась от тела, они странны, смешны, нереальны, сохранили только материальное существование; они нерешительны и неуверены в своих поступках и действиях. Признавая понижение и утрату чувства и функции реального одним из характерных признаков психастенических состояний, Janet*) об'ясняет его развитие, как результат нарушения полноты психологических операций; Lowenfeld⁴³⁹) обусловливает развитие этого явления наличностью сноподобного состояния. Правы оба автора, так как неполнота психических функций свойственна сноподобным состояниям; если к этому присоединить условие известной степени диссоциации или расщепления между эмоциональными и интеллектуальными процессами**), то станет понятным, почему утрата чувства реального наблюдается иногда при раннем слабоумии и при психозах истощения.

Понижение и отсутствие возбудимости распространяется также и на низшие чувства, как половое, чувство голода, жажды; поражение этих чувств, будучи тесно связанным с действиями, из них протекающими и имеющими важное практическое значение, удобнее рассмотреть в связи с расстройствами волевых процессов. С поражением высших чувствований, хорошее развитие которых определяет красоту духовного облика человека, обычно выступают акты, обусловливаемые получившими преобладающее значение низшими чувствами и влечениями, не сдерживаемыми правилами морали. Скромные и застенчивые люди начинают непристойно вести себя в обществе, не соблюдая общественных приличий, обнаруживают жадность, цинизм и целый ряд таких особенностей поведения, которые совершенно не были им свойственны до болезни. Духовный облик больного нередко резко меняется, его личность, выражаясь образно, обростает патологической корой, скрывающей ее хорошие качества. В одних случаях эта кора по мере развития болезни утолщается, совершенно и навсегда скрывая и разрушая прежнюю личность человека; в других, по мере наступающего выздоровления, вместе с возвращением возбудимости высших чувствований, постепенно возобновляется прежняя личность человека; патологические изменения личности бывают настолько резкими, что трудно бывает, а в некоторых случаях даже невозможно воссоздать прежний духовный облик больного; тем большее удовлетворение получает врач-психиатр, участвуя своими знаниями в духовном воссоздании человека, утратившего вследствие болезни самое дорогое - нормальные психические функции. Уметь помочь выздоровлению больного и своими разумными советами сохранить восстановившуюся душевную жизнь - великая задача врача.

Кроме болезненной возбудимости эмоций, наблюдается болезненное изменение силы эмоциональных реакций, которое выражается в двух направлениях - в направлении несоразмерно значительной интенсивности эмоциональных проявлений и в направлении несоразмерно малой или слабой эмоциональной реакции по сравнению с раздражителем, ее вызывающим.

Сильные душевные волнения проявляются в виде душевных порывав или аффектов; аффекты свойственны, как людям душевно-здоровым, так и душевно-больным и предрасположенным к душевным заболеваниям, являющимся носителями т. наз. невропатической или психопатической конституции. Аффекты, развивающиеся у людей здоровых, по своему течению, развитию, условиям происхождения и проявления отличаются от аффектов, наблюдаемых у лиц предрасположенных и у душевно-больных. Первые носят название физиологических аффектов, а вторые патологических.

Было бы точнее говорить об аффектах у здоровых и об аффектах у патологических людей, но когда говорится о патологическом аффекте, то этим самым внимание переносится больше на существо и развитие этого состояния, как болезненного явления, и в меньшей степени на почву, в связи с которой оно развивается, что имеет важное практическое значение; кроме того, у предрасположенных и у душевно-больных очень часто наблюдаются аффекты, не выходящие по силе своего развития из пределов физиологических, если не принимать во внимание более легкую возбудимость душевного чувства, обычно наблюдаемую у больных. Для таких аффектов, развивающихся на почве предрасположения к душевной болезни или у душевно-больных, но не достигающих той степени развития, которая характеризуется термином патологического аффекта, предлагается название аффекта на патологической почве ^441-442). На основании приведенных соображений следует сохранить название патологического аффекта в том смысле, как оно понимается и применяется до настоящего времени.

Аффекты, развивающиеся у здоровых людей, относятся к физиологическим состояниям, хотя они обусловливаются необычными физическими явлениями и сопровождаются уклонениями от течения душевных процессов при спокойном состоянии душевной деятельности; главное уклонение заключается в том, что при физиологическом аффекте понижается возможность управления и сдерживания своих поступков, понижается способность самообладания; однако, это понижение способности самоуправления не достигает такой степени, как это наблюдается при патологических аффектах, и в этом состоит главное отличие картины физиологического аффекта от патологического; кроме того, для развития физиологического аффекта необходим известный повод в виде внешнего раздражителя или психологического внутреннего, напр., представления, носящего эмоциональный характер. Границы между физиологическим и патологическим аффектом в некоторых случаях бывают настолько неуловимыми и трудно определимыми, что может возникнуть сомнение в правильности той или другой квалификации аффекта.*) Так как способность самообладания и управления своими поступками у человека, переживающего физиологический аффект, понижается, то с юридической точки зрения представляется правильным признавать физиологический аффект обстоятельством, уменьшающим или смягчающим ответственность за проступки, совершаемые под его влиянием; такие проступки рассматриваются, как совершенные в состоянии запальчивости и раздражения.

Физиологические аффекты особенно легко проявляются в то время жизни, когда организм человека, включая и центральную нервную систему, находится еще в периоде роста и формирования, а именно у детей и юношей, также в то время, когда нервная система становится менее устойчивой и более ранимой в связи с процессами, хотя и физиологическими, но предъявляющими повышенные требования к организму человека; сюда относятся: период возмужалости, период менструаций, период беременности, родовой период и период кормления; сюда же относится период инволюции или увядания организма, выражающийся у женщин в наступлении климактерия и старости, а у мужчин предстарческий и старческий периоды.

По определению Hoche**), под патологическим аффектом подразумеваются такие душевные движения или порывы, которые по своему происхождению, течению и влиянию на общую психическую деятельность представляются болезненными; нередко болезненные уклонения обнаруживаются во всех указанных направлениях.

Выраженный отчетливо патологический аффект характеризуется рядом признаков. 1) Психологический повод, внешний или внутренний, являющийся толчком, вызывающим моментом для развития аффекта, может по своей силе и значению совершенно не соответствовать степени и силе аффективной реакции; являясь у душевно-больных одним из выражений их болезненного состояния, результатом патологического процесса, поражающего их нервную систему, патологический аффект у душевнобольных может возникать и развиваться без всякого психологического повода. Для возникновения физиологического аффекта психологический повод необходим, необходима и существенная сила этого повода. Конечно, патологический аффект легко вызывается сильными раздражителями, но в то же время несоразмерность, несоответствие между силой раздражителя и степенью аффективной реакции является его характерным свойством.

2) Патологическому аффекту свойственна резко выраженная и стойкая сосудистая реакция, нередко чрезвычайно продолжительная, характерная для различных направлений аффектов; при физиологических аффектах это явление выражено слабее и не бывает стойким и продолжительным. Расстройство дыхания и усиление или ослабление тонуса поперечно-полосатой и гладкой мускулатуры при патологических аффектах также выражено резче.

3) Патологический аффект отличается быстрым и бурным развитием и течением; правда, патологические аффекты, характеризующие некоторые душевные заболевания, могут наростать постепенно, но они имеют достаточно отличающих их признаков; физиологические аффекты обычно развиваются с меньшей быстротой, так как переживающий их человек имеет возможность сдерживаться, ему свойственно самообладание; нередко он противостоит ряду раздражителей, подготовляющих его нервную систему к аффективной реакции, вслед за чем какой-нибудь неожиданный, иногда случайный раздражитель, действуя на подготовленную почву, вызывает развитие аффекта. 4) По силе эмоциональной реакции патологические аффекты значительно превосходят силу физиологических аффективных состояний, которые не достигают такой степени своего развития. 5) Патологические аффекты характеризуются более или менее глубоким помрачением сознания; в одних случаях сознание помрачается настолько, что временно почти приостанавливается психическая деятельность, или резко нарушается течение ассоциативных, процессов, возникают отдельные, отрывочные представления без всякой внутренней связи, наступает интеллектуальная атаксия; сознание заполнено переживаемым глубоким чувством; в других случаях сознание бывает не столько помраченным, сколько суженным чрезвычайно значительно; содержание его заполнено лишь крайне ограниченным количеством представлений, имеющих непосредственную связь с раздражителем, вызвавшим аффективную реакцию. Оценка окружающей обстановки и понимание значения и свойства своих поступков при указанном состоянии сознания или совершенно отсутствуют, или представляются в высшей степени недостаточными, почему с юридической точки зрения проступки и преступления, совершенные людьми, находившимися в состоянии патологического аффекта, не вменяются в вину, лица эти признаются судом невменяемыми, патологический аффект обусловливает невменяемость содеянного. Физиологический аффект также сопровождается изменением сознания, но в гораздо слабейшей степени, не исключающей возможности оценки окружающего, понимания значения и свойства своего поведения; возможность направлять и сдерживать свои поступки при этом не исключена, а лишь уменьшена. 6) Патологический аффект характеризуется немотивированными поступками и действиями, иногда недостаточно координированными движениями; это явление находится в полном согласии с помрачением сознания и расстройством психической координации. Обращает внимание бессмысленность поступков и поведения лиц, находящихся в состоянии патологического аффекта, их бесцельная и немотивированная жестокость, кошмарный характер их преступлений. Несоответствие поведения больных с возможными разумными целями присуще патологическому аффекту и выражено при аффекте физиологическом в сравнительно слабой степени. 7) Патологические аффекты могут быть кратковременными, но могут также отличаться весьма значительной продолжительностью; эта продолжительность не только не исчерпывается несколькими днями и даже неделями, но может измеряться многими месяцами, наростая в своей силе, как это бывает, напр., с аффектом тоски в меланхолическом периоде маниакально-депрессивного психоза; физиологические аффекты вообще кратковременны, они сравнительно быстро изживаются, и даже такие тяжелые аффекты, как сильная тоска, вызванная утратой дорогого человека, у людей здоровых довольно скоро переходит в более мягкую эмоцию грусти, лишь изредка обостряясь на короткое время; иногда приходится удивляться, как быстро прекращается аффект бурного отчаяния, сменяясь хорошо выраженным спокойным состоянием. 8) Вслед за бурно протекшим патологическим аффектом наступает истощение физических и психических сил, выражающееся не только общей слабостью и временным упадком душевной деятельности, но даже спячкой, продолжающейся несколько дней. Физиологический аффект таких последствий не дает. 9) Когда человек, переживший патологический аффект, оправляется от его последствий, у него обнаруживается амнезия, которая может распространяться не только на период аффективного состояния, но охватывает иногда и некоторый период времени, предшествующий его развитию, - ретроградная и антероградная амнезия. В зависимости от большей или меньшей степени помрачения сознания во время течения аффекта, амнезия может быть полной или частичной, с сохранением отрывочных, отдельных воспоминаний; в некоторых случаях события аффективного периода постепенно восстанавливаются в памяти, но обычно с существенными недочетами. Состояние физиологического аффекта не влечет за собою амнезии, давая лишь некоторую неточность, дефективность воспроизведений.

Дата добавления: 2014-11-20