XXVIII. 11 страница

Бредовые идеи изменения или метаморфозы собственного тела: лицо больного изменилось, оно никогда не было таким неприятным, безжизненным, лишенным всякого выражения, сильно изменилось, стало другим; в главе XX упоминалось о больной, заявлявшей, что она превратилась в копченого сига, в волка; другая больная высказывала идею, что она беременна жеребенком и в доказательство этого предлагала прощупать у нее в животе голову и копытца этого жеребенка.

Бредовые идеи отношения и преследования: различные явления внешнего мира имеют непосредственное отношение к личности больного; прохожие смотрят на его особенно, при входе его в вагон трамвая переглядываются между собой, подозрительно покашливают, некоторые встают и уходят, влияют на него различными способами непосредственно и на расстоянии, отравлением, внушением, рентгеновскими лучами; птицы летят сзади него, поезда и трамваи, проходящие мимо него, увеличивают свою скорость; образовалась шайка лиц, преследующих больного различными, способами, они следят за ним неусыпно, переезжают за ним из одной местности в другую, действуют на него ядовитыми парами, ядом, добиваются его уничтожения; они всячески преследуют не только его самого, но и его жену, детей и даже всех его родственников.

Бредовые идеи изобретений и открытий, выражающиеся в изобретениях и открытиях, могущих иметь значение лишь в глазах самого больного; обыкновенно дело идет о различных приборах, имеющих крупное универсальное значение, о perpetuum mobile; при этом законы механики, с которыми больные в большинстве случаев совершенно незнакомы, не принимаются ими во внимание; иногда больными предлагаются новые математические и философские теории также болезненного происхождения.

Эротические бредовые идеи, связанные по своему содержанию с половой жизнью и с половым чувством; больными высказываются идеи о влюбленности в них различных лиц, чаще всего высокопоставленных, выдающихся артистов или артисток, художников, писателей; идеи о собственной влюбленности и о знаках внимания и взаимности со стороны об'ектов любви; сюда же относятся бредовые заявления больных о различных манипуляциях в половой области, которым они подвергаются, преимущественно по ночам, о раздражениях половых органов, изнасилованиях. Бредовые идеи супружеской ревности и неверности также принадлежат к числу эротических.

Бредовые идеи религиозного, демономанического, мистического содержания; больные заявляют о своем особом религиозном призвании и предназначении, о пророческом даре, которым они владеют, проповедуют новые вероучения; они подвергаются ряду испытаний и искушений со стороны демонов и других видов нечистой силы; они подвергаются различным сверхчувственным влияниям, телепатическим, внушению на расстоянии; идеи очарования (Бехтерев) ⁴²⁶); сюда же относятся бредовые идеи одержимости гадами - змеями, лягушками; идеи одержимости нечистой силой, бесами, демонами, столь распространенные в прежнее время, идеи порчи.

Какие патологические условия нарушения душевной деятельности необходимы для возникновения и развития бредовых идей? Прежде всего необходимо расстройство способности отдавать себе правильный отчет в окружающем и в процессах душевной жизни; все болезненные факторы, нарушающие эту способность, являются источником бредовых идей; отсюда следует, что для возникновения и развития бредовых идей необходимо расстройство деятельности сознания в виде болезненного извращения или помрачения сознания; при наличности изменения деятельности сознания понижается или даже утрачивается возможность критического отношения к явлениям внешнего и внутреннего мира, вследствие чего возникают неправильные и ложные восприятия, представления и суждения, которые не могут быть оценены надлежащим образом, при чем эта болезненная оценка не может быть исправлена. Другое необходимое условие заключается в наличности определенной болезненной эмоции, аффективного состояния, которое обусловливает в значительной степени направление и даже содержание бредовых идей*). Материал для бредовых идей черпается из впечатлений окружающей среды и из психического запаса, из области несознаваемой душевной жизни, элементы которой вступают в содержание больного сознания; при условиях нормального мышления главные представления, находящиеся в непосредственном отношении к цели мышления, занимают господствующее положение, вытесняя второстепенные, менее существенные представления; при упомянутых патологических условиях второстепенные, побочные, несущественные представления и части ассоциативной цепи приобретают несоответствующее им значение. Некоторые исследователи, напр., Friedmann**), предполагают, что самое существенное условие для возникновения бредовой идеи заключается в болезненном повышении интенсивности представления; однако, само по себе это условие представляется далеко недостаточным для развития бредовой идеи, так как без изменения деятельности сознания и наличности эмоции бредовая идея не возникает; не все бредовые идеи и не всегда отличаются заметной интенсивностью, а в тех случаях, где их яркость повышена, это зависит от эмоциональной окраски, дающей нередко даже направление и содержание бредовым идеям; особая яркость свойственна и навязчивым идеям, она в высокой степени характерна и для представлений и идей, связанных с физиологическими аффектами, тем не менее ни те, ни другие при обычных условиях не приобретают свойств бредовых идей; поэтому, не отрицая значения усиления интенсивности представлений для получения ими бредовых свойств вообще, нельзя не признать, что это условие может иметь лишь второстепенное значение; хотя Friedmann и подкрепляет свое положение утверждением, что нет сильного представления, которое не казалось бы реальным, но ведь и это соображение может признаваться правильным лишь при допущении наличности изменения деятельности сознания, исключающего критическое отношение к данному яркому представлению; в противном же случае яркость представления далеко не гарантирует признания его правильности.

В связи со сказанным, источники бредовых идей представляются в следующем виде: изменение деятельности сознания, выражающееся в неправильном, ложном, извращенном истолковании текущих событий; отсюда проистекают бредовые умозаключения и суждения, т. наз. бредовые идеи суждения. В некоторых случаях, проникая в сознание из несознаваемой сферы, они являются неожиданно для больного, как готовые умозаключения, откровения, принимаемые им без критики. Ускорение течения идей, не дающее возможности критического отношения к ним и лишающее больного возможности правильно их оценивать и составлять надлежащие умозаключения. Нарушение течения ассоциативных процессов, обусловленное маниакальным наплывом представлений, схизофренической и астенической бессвязностью. Слабоумие схизофренического и органического происхождения (прогрессивный паралич, артериосклеротическое, старческое слабоумие). Обманы памяти*) ложные воспоминания**), сонные грезы и сновидения***), болезненное фантазирование, патологическая лживость⁴²⁷). Галлюцинации и иллюзии также являются богатым источником для бредовых идей, так как в глазах больного они имеют все свойства реальной действительности; бредовые идеи, проистекающие из галлюцинаций и иллюзий, называются чувственными или сенсорными. Различного рода изменения кожной и мышечной чувствительности, гиперэстезия, анэстезия, парэстезия, боли; различного рода ощущения, связанные с состоянием внутренних органов. В редких случаях источником бредовых идей могут служить навязчивые представления и идеи; чаще всего переход навязчивых идей в бредовые наблюдается в меланхолическом периоде маниакально-депрессивного психоза (Friedmann)****). Настроения и аффекты, связанные как с болезненно повышенным, так и с болезненно подавленным самочувствием; в первом случае развиваются бредовые идеи, выражающиеся в болезненной переоценке собственной личности и окружающих событий, во втором - противоположного характера; сюда относятся с одной стороны аффекты веселого, жизнерадостного свойства, с другой - аффекты тоски, печали, страха, неуверенности в своих силах, тревоги и беспокойства, мнительности, подозрительности. В числе источников бредовых идей Корсаков†) совершенно основательно отмечает еще один, а именно, влияние примера или внушения, подействовавшего на благоприятную почву, что встречается в случаях т. наз. индуцированного или наведенного помешательства, в случаях психической заразы.

Все приведенные источники бредовых идей могут являться таковыми только при непременной наличности двух основных условий - болезненного изменения деятельности сознания и развития аффективного состояния; в большинстве случаев там, где наблюдаются указанные источники бредовых идей, бывают и оба необходимых условия, так как и перечисленные источники, будучи патологическими, развиваются в связи с нарушением деятельности сознания и эмоций; однако, по отношению к таким источникам бредовых идей, как обманы памяти, сновидения, фантазирование, патологическая лживость и расстройства чувствительности, необходимость наличности нарушения деятельности сознания и аффективного состояния должна быть особенно отмечена, так как сами по себе эти явления и патологические расстройства не обусловливают возникновения бредовых идей.

Бредовые идеи, развивающиеся в непосредственной зависимости от болезненно измененной деятельности сознания, обусловленные, напр., неправильным истолкованием окружающих явлений жизни и событий и отношения их к личности больного, бредовые идеи, являющиеся следствием болезненного фантазирования, называются первичными бредовыми идеями; бредовые идеи, проистекающие из расстройства памяти, из галлюцинаций, сновидений, расстройств чувствительности, аффектов и вообще не зависящие непосредственно от изменения деятельности сознания, как такового, называются вторичными бредовыми идеями. Некоторые авторы относят только первичные бредовые идеи к истинным, рассматривая вторичные бредовые идеи лишь как идеи, содержащие бредовые элементы, не отличающиеся, впрочем, строго от бредовых, бредоподобные, бредового характера, wahnhafte, по терминологии Jaspersa*), особенно при происхождении их из аффектов. Вместе с понижением и исчезновением аффективного состояния, лежащего в основе развития бредовых идей, и с восстановлением деятельности сознания бредовые идеи тускнеют и также исчезают.

Возникновение бредовых идей, подобно развитию душевных заболеваний, являющихся их основой, бывает острым, подострым, сравнительно медленно развивающимся, и хроническим, т. е., наступающим чрезвычайно медленно, постепенно, незаметно. Острое развитие бредовых идей наблюдается, напр., при маниакально-депрессивном психозе, подострое при dementia praecox, хроническое при парафрении и параное. В общем бредовые идеи представляются признаком более постоянным, чем навязчивые идеи, но это постоянство относительно; стойкость бредовых идей различна, различно и их постоянство; стойкие и постоянные бредовые идеи, отличающиеся хроническим течением, характеризуются старинным термином**) фиксированных идей (fixae ideae); к таким идеям принадлежат, напр., бредовые идеи параноиков (идеи отношения, преследования и др.). Однако, и эти фиксированные идеи нельзя рассматривать, как постоянные и неизменяемые во всех случаях; они также, как показали соответствующие наблюдения ^428-429); с течением времени, развитием и колебанием болезненного процесса тускнеют, меняются, особенно в деталях, вытесняются новыми, а менее существенные даже и просто забываются. К фиксированным идеям нередко относят идеи, владеющие мышлением фанатиков.

Фиксированные идеи - бредовые идеи, и если они выделяются из ряда других бредовых идей, то лишь по признаку особого постоянства, их отличающего; в остальном, им присущи основные свойства бредовых идей, а именно, признание больными их реального значения и отнесения их к содержанию и результату собственной душевной жизни, в противоположность навязчивым идеям, рассматриваемым, как нечто чуждое и постороннее, не имеющее основания в реальной жизни. Прежде фиксированные идеи рассматривались, как изолированное, обособленное явление, как моносимптом, имеющий место при частичном помешательстве; со времени падения учения о мономаниях этот взгляд должен быть оставлен.

Из разновидностей бредовых идей по их психопатологическим особенностям выделяются описанные Wernicke аутохтонные или самовозникающие идеи и чрезмерно ценные, переоцениваемые больными несоответственно их значению или сверхценные идеи (uberwertige Ideen); о тех и других уже упоминалось в предшествующей главе с целью показать разницу между ними и навязчивыми идеями.

Аутохтонные идеи возникают в содержании сознания больного вдруг, неожиданно, без обычного участия ассоциативного процесса, как бы выплывая из несознаваемой сферы душевной жизни; они мощно привлекают и удерживают внимание больного, который смотрит на них, как на элемент чуждый его сознанию; сказанным аутохтонные идеи чрезвычайно сближаются с навязчивыми, отличаясь от них, по мнению Wernicke, тем, что навязчивые идеи признаются больными за принадлежащие им самим; нередко аутохтонные идеи, раздражающим образом действуя на больного, расстраивают ход его мышления и переносятся вследствие этого крайне мучительно, даже более мучительно, чем физические ощущения и боли; почти всегда больные заявляют, что эти мысли им "внушены, сфабрикованы"? кем и как - об'ясняется различно, нередко в связи с содержанием идей, то они внушаются богом, то дьяволом, то преследующими больного лицами, для чего иногда изобретаются особые способы*). Аутохтонные идеи по своему характеру родственны, по мнению Wernicke, слуховым галлюцинациям (слуховые галлюциноиды Кандинского, беззвучные голоса, звучание мыслей); эта общность видима также из отношения больных к аутохтонным идеям, которые влияют на поведение их подобно галлюцинациям**). Нельзя не видеть также значительного сходства аутохтонных идей с навязчивыми, развивающимися в измененном состоянии сознания, вследствие чего их критическая оценка страдает, ограничиваясь только признанием чуждости их содержания; сходство тех и других идей увеличивается еще тем, что, подобно навязчивым идеям, аутохтонные идеи не владеют больным все время ровно, а то усиливаются, то ослабевают, то затихают на время, т. е., протекают припадочно, что для навязчивых идей считается особенно характерным.

Чрезмерно оцениваемые или сверхценные идеи достаточно близки навязчивым и аутохтонным идеям, так что не всегда удается резко разграничить одни от других; от аутохтонных они отличаются тем, что им совершенно неприсущ элемент чуждости, больные смотрят на них, как на выражение их собственного мышления и личности; тем не менее они переживаются мучительно, и больные жалуются, что не могут думать ни о чем другом. От навязчивых представлений сверхценные идеи отличаются отсутствием элемента навязчивости и своим содержанием, которое не признается бессмысленным, как это нередко бывает при навязчивых идеях. По всей вероятности, происхождение сверхценных идей находится в связи с воспоминаниями о каких-либо переживаниях, соединенных с сильно выраженными аффективными состояниями; впрочем, патологические условия могут сами приводить к аффективному переживанию и чрезмерной оценке событий, которые в действительности переживались с гораздо меньшим напряжением эмоции***). Сверхценные идеи находятся в тесной зависимости от аффективного состояния, исчезая вместе с его падением и, как бредовые идеи, сопровождаются уверенностью больного в их реальном Характере; ассоциативная задержка способствует их возникновению, вследствие чего они легко развиваются в депрессивных состояниях.

Для примера привожу следующий отрывок из истории болезни, основанный отчасти на записи самой больной: М., 25 лет, девица; отец алкоголик, женился 35 лет, умер от чахотки 62 лет; мать страдала бессонницей; имела 7 человек детей, больная - пятая. Сама больная в период развития организма страдала тоской, бессонницей, ее мучили навязчивые идеи религиозного характера; в 16 лет перенесла дифтерит и скарлатину, 22-х лет суставной ревматизм. Анемичная и недостаточно упитанная особа. В течение нескольких недель ухаживала за умиравшей теткой, проводила ночи без сна, сильно утомилась; после смерти тетки, последовавшей 23 июля, она отдохнула и чувствовала себя удовлетворительно; в конце сентября почувствовала себя плохо, появилась тоска, бессонница, слезы, тяжелые мысли, пришлось обратиться к врачебной помощи; в октябре должна была прекратить свою службу. Обратилась за врачебной помощью 18 ноября и была помещена в лечебное заведение, откуда в начале февраля выписалась, еще будучи больной. Во время болезни высказывала следующие идеи, к которым относилась без критики, придавая им качество реальной действительности: 1) она жестоко обидела тетку перед смертью, высказав, что ей очень тяжело и надоело за ней ухаживать, что она запуталась в денежном отношении; она довела тетку до слез, пожелав ей смерти; 2) она причинила тетке мучительную болезнь (воспаление кишек), накормив ее различным сырьем и испорченной простоквашей в то время, когда у нее был запор; 3) от страха она потеряла голову и не исполнила всех предписаний врача, не пригласила вовремя врача вторично, почти не питала больную, бегала по больницам, напугала тетю, слушалась глупых советов старух; когда пригласила второго врача, было уже поздно, - только мучила человека, когда он умирал; на целый день продлила мучения больной, позволив врачу впрыснуть ей камфору; вообще, замучила больную; 4) была жестокой и преступно медлительной в действиях. Своими бредовыми идеями больная индуцировала свою сестру. Через некоторое время мучившие больную идеи вместе с уменьшением аффективного состояния начали затихать, она была помещена в одну из санаторий, где скоро поправилась. Из разговора с выздоровевшей М. выяснилось, что ее болезненные идеи имели фактическое основание, но ее поведение около умирающей тетки не соответствовало той оценке, которая ему давалась в паталогическом состоянии.

Обыкновенно бредовые идеи у душевно-больных не встречаются изолированно; они входят в мышление больного, как элемент этого мышления, оказывающий влияние на его направление, содержание и течение; они связываются между собою, являясь основанием для дальнейших болезненных суждений и умозаключений; больное мышление, обусловливающее бредовые идеи и связанное с ними, называется бредовым мышлением, а результат бредового мышления, выражающийся в совокупности бредовых идей, носит название бреда (delire, Wahn). Необходимое условие для образования бреда заключается в сохранении больным хотя некоторой способности к мышлению*), к развитию ассоциативных процессов; понятно поэтому, что бреда не возникает при отсутствии или ничтожном развитии сочетательных процессов, напр., у идиотов и тупоумных, равно как при падении и утрате этой способности вместе с наступлением и развитием слабоумия бред тускнеет, распадается и исчезает; слабоумие не принадлежит к числу условий, способствующих развитию и распространению бреда; такое распадение и исчезновение бреда по мере наростания слабоумия больного наблюдается особенно при dementia prаесох, при прогрессивном параличе помешанных, при артериосклеротических и старческих психозах.

Слагаясь из первичных или вторичных бредовых идей, бред также носит соответствующий характер, чаще, однако, характер бреда бывает смешанным, с преобладанием тех или иных идей.

В связи с состоянием деятельности сознания и правильностью течения ассоциативных процессов бред бывает связным или бессвязным; естественно, что бред, развивающийся при маниакальной, схизофренической или астенической бессвязности, будет также бессвязным, более или менее отрывочным; при душевных заболеваниях с выраженным слабоумием также не может наблюдаться связного бреда; там, где настроение больных изменчиво и внимание рассеяно, как это бывает, напр., при маниакальном возбуждении маниакально-депрессивного психоза или прогрессивного паралича помешанных, конечно, не может развиться стойкого и связного бреда; в тех же случаях душевных заболеваний, в которых сознание сохраняется ясным и ассоциативные процессы со стороны внешней формально протекают удовлетворительно, развивается связный бред; такой бред характеризует параноидные, парафренические и особенно параноические формы душевных болезней. Так как между отдельными бредовыми идеями и частями бреда при наличности ясного сознания и сохранения формальной стороны ассоциативного процесса и памяти {устанавливается прочная связь, то бред, развивающийся при этих условиях, бывает не только связным, но также стойким и более или менее стройным или систематизированным. По мере развития болезни бредовая система также развивается, достигает более или менее пышного расцвета, отливаясь в стойкие и прочные формы; по выражению Бал и некого, бред кристаллизируется. Конечно, кристаллизацию бреда нельзя понимать, как систему бреда, вылившуюся в совершенно неизменяемую форму; главные основы бредового содержания сохраняют обычно свою прочность, детали же нередко меняются, могут меняться даже некоторые более существенные части бредовой системы; сюда относится то, что было сказано по поводу изменяемости первичных бредовых идей; раз самые идеи и их взаимоотношения могут меняться, конечно, может изменяться и самая бредовая система, возникшая, как результат болезненного сочетания бредовых идей.

В зависимости от преобладающего содержания и характера бредовых идей, получает свою характеристику и бред в его целом; так, говорят о бреде величия, самоунижения, самообвинения, греховности, бреде отрицания или нигилистическом, ипохондрическом, собственной метаморфозы (метаболический бред), отношения и преследования, изобретений и открытий, сутяжном, эротическом, религиозном, демономаническом, мистическом, о бреде очарования, одержимости и др.; нет надобности перечислять все возможные разновидности содержания бреда, здесь указаны лишь более распространенные и чаще встречающиеся, психиатрическая практика сама показывает, какими названиями может быть лучше передано содержание бреда в отдельных случаях.

Еще до настоящего времени для обозначения бредового содержания удержался старинный термин "мания" с присоединением определения, характеризующего бред; так, говорят о mania grandiosa или мании величия, mania persecutoria, inventoria, erotica, religiosa - мании преследования, изобретений, эротомании, религиозной, daemonomania - демономании и др. Эта терминология ведет свое начало еще от времен Pinel'я и Esquirol'я, от времени симптоматических классификаций душевных болезней и учения о мономаниях; со времени развития других основ классификации и падения учения о мономаниях, изощренное изобретение новых терминов в значительной степени утратило свое значение; кроме того, самый термин "мания" утратил свое значение для определения бредового состояния; если раньше можно было под названием mania grandiosa или другим аналогичным термином подразумевать помешательство с наличностью бреда величия, то в настоящее время такое обозначение совершенно неприемлемо, так как термин mania получил определенное значение и прилагается к определенному клиническому состоянию, а отнюдь не для обозначения душевного расстройства вообще и тем более для бредового состояния. Необходимо вытеснить эту терминологию, уже давно утратившую право на существование и сохранившую лишь историческое значение, заменяя ее правильными, научно целесообразными и современными обозначениями. Поэтому следует пользоваться терминами: бред величия, бред греховности, бред преследования, вовсе не прибегая к выражениям:, mania grandiosa или мания величия, мания преследования и др.

Из различных форм бреда особенное внимание привлекается, в смысле выяснения его психологического генеза, первичным систематизированным бредом, а именно, бредом отношения, преследования и другими его разновидностями. Много внимания изучению этого бреда посвятил Мagnan*), описывая его в качестве самостоятельной клинической формы под названием "Iе delire chronique a evolution systematique". Вполне понятным явлением представляется систематизация и стойкость этого бреда при сохранении больными ясного сознания и внешне правильного, хотя и болезненного, логического мышления; в связи с нарушением логического мышления по существу, в связи с извращенным истолкованием взаимоотношения окружающих событий между собою и отношения их к личности больного, развивается неправильное, ложное суждение о значении этих событий, и развивается бред суждения. Подробное выяснение развития и значения этого бреда и его разновидностей относится к частной патологии душевных болезней; сейчас же нас интересует возникновение т. наз. бреда отношения, а именно, почему больной приводит окружающие события в непосредственную связь с собственной личностью, на каком основании устанавливается им пассивное или активное взаимоотшение между внешними предметами и событиями и его личностью, которая оказывается в центре событий, с точки зрения здоровой логики никакого отношения к ней не имеющих (эгоцентризм).

Для объяснения рассматриваемого явления остроумная гипотеза предложена Westphаl'ем⁴³⁰)**); больные, обнаруживающие бред отношения и преследования, сознают неопределенное изменение собственной личности; если даже с душевно-здоровым человеком происходит какая-либо перемена, напр., он надевает новую форму, то у него является чувство, что все это знают, что все прохожие смотрят на него с особым вниманием и любопытством; больной, чувствующий, что с ним произошла какая-то перемена, думает, что все обращают на это внимание, что отношение людей к нему изменилось, сделавшись странным, особенным; больной распространяет и переносит изменение собственной личности на других; отсюда и возникают бредовые идеи и бред отношения и наблюдения (Beziehunge- und Beobaehtungswahn). Storring возражает против гипотезы Westphаl'я, утверждая, что в основе развития упомянутых бредовых идей лежит настроение подозрительности; в сущности, в этом допущении нет крупного расхождения с взглядом Westphal'я, также не исключающим эмоционального влияния в возникновении бреда отношения. Настроение подозрительности свойственно и здоровым людям, как эпизодическое явление, и имеет своим последствием соответствующее истолкование различных взаимоотношений; являясь в качестве болезненного, стойкого явления, вследствие болезни или болезненного обострения соответствующих черт патологического характера, это эмоциональное состояние наряду с болезненным изменением правильности логических сочетаний и ложится в основание возникновения и развития бреда отношения и предследования; эротическое или религиозное настроение сообщает другое направление содержанию и развитию бредовых идей, у сутяги бредовые идеи развиваются в зависимости от болезненно повышенного чувства правоты и справедливости, оскорбляемого по отношению к его личности. Несомненно, что содержание несознаваемой области душевной жизни оказывает весьма существенное влияние на характер и направление бредовых идей (Freud), особенно влиянием психологических комплексов (Jung), о которых говорилось подробнее в предшествующей главе.

Наши восприятия, представления и мысли окрашиваются в цвет нашего настроения; при хорошем настроении все кажется хорошим, а при плохом ничто не радует, все принимает неприятную, даже мрачную окраску; это психологическое правило всецело относится и к патологическим настроениям и аффектам, отличающимся большей силой и продолжительностью по сравнению с нормальными; вполне понятно поэтому, что у больного, переживающего приятные, стенические аффекты, испытывающего повышенное самочувствие и облегченное течение идей, могут развиваться бредовые идеи собственного могущества и величия, а у больного, переживающего аффект удручающей, тяжелой тоски, сопровождающийся замедленным течением ассоциативных процессов, возникают бредовые идеи противоположного свойства - идеи собственного ничтожества, самообвинения и греховности.

В каких случаях какие формы бреда наблюдаются? Мы уже говорили, что первичный и вторичный характер бреда, его прочность и стойкость, связность и бессвязность и другие черты находятся в непосредственной зависимости от свойств патологического мышления и состояния душевной деятельности больного вообще; качество и количество поражения психических процессов определяется качеством и количеством болезненного процесса, поражающего центральную нервную систему, определяется свойством патогенных факторов, приводящих к болезни, и индивидуальными свойствами головного мозга, на который падает действие болезнетворной причины. Клинически мы встречаемся с различными формами бреда, являющимися более или менее характерными для различных заболеваний, вследствие чего целесообразнее рассмотреть их в связи с клиническими картинами этих заболеваний. Неправильно нередко высказываемое мнение, что клиническая форма болезни обусловливает характер бреда; наоборот, особенности бреда входят в число слагаемых клинической формы болезни, которая, как и самый бред, вызывается свойствами и особенностями болезнетворного начала.

Содержание бреда черпается из психического запаса больного, из источников несознаваемой и сознаваемой душевной жизни, из внешних впечатлений и из обстановки и событий внешнего мира вообще; как уже было сказано, на содержание бреда оказывают влияние психологические комплексы; оказывает также влияние уровень индивидуального умственного развития больного, степень его образования, запас сведений, которыми больной располагает, иногда отражается влияние профессии больного. Внешние события, различные изобретения и открытия существенно отражаются на содержании бреда больных, особенно, когда дело идет о систематизированном бреде. За последние годы в бреде больных часто встречались идеи, связанные с войной и военными событиями (говорили о прекращении войны, о способах ее успешного ведения, о преследовании неприятелем и т. д.), идеи, связанные с революционными событиями (партийные преследования и влияния, предложение больному ответственных постов); больные подвергаются действию рентгеновских лучей, при помощи которых читаются их мысли на расстоянии или иссушается их мозг и внутренности, их мысли подслушиваются посредством особых телефонов, на них влияют посредством внушения на расстоянии, влияют особой силой, исходящей от некоторых людей, сообщаются с ними посредством беспроволочного телеграфа и т. д.

Дата добавления: 2014-11-20