XXVIII. 14 страница

Приведенная характеристика достаточно обрисовывает состояние патологического аффекта, как такового, и по сравнению с физиологическим; получается существенная разница; однако, как уже было замечено, бывают случаи, когда границы между этими обоими состояниями не так отчетливы, когда наблюдаются аффективные состояния, содержащие лишь некоторые черты патологического аффекта, переходные, пограничные состояния; относить такие случаи к состояниям физиологического аффекта было бы неправильным, так как, если в их картину вошли патологические черты, то этим самым исключается возможность признания этих состояний физиологическими: их следует рассматривать, как случаи патологического аффекта, не достигшего полного развития. Отчасти для таких неопределенных состояний предлагается введение понятия аффекта на патологической почве.

Освобождая от ответственности людей, совершивших проступок в состоянии патологического аффекта, их рассматривают, как действовавших в состоянии умоисступления и совершенного беспамятства; главным основанием для этого является изменение и помрачение деятельности сознания, расстройство мышления и последующая амнезия, наблюдаемые при патологическом аффекте.

Чаще всего патологические аффекты наблюдаются у тех больных, заболевание которых связано с преимущественным поражением эмоциональной сферы длительного или временного характера, как маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич помешанных, истерический психоневроз, эпилепсия; другие душевные заболевания также дают почву для возникновения патологических аффектов, но в меньшей степени; сравнительно часто патологический аффект развивается при алкогольном отравлении, в некоторых случаях его развитие вызывается травмой черепа; также подвергаются патологическим аффектам люди, предрасположенные к душевным заболеваниям, носители т. наз. психопатической или дегенеративной конституции, патологические характеры, обнаруживающие явления болезненной неуравновешенности.

Чаще приходится встречаться с аффектами астенического, угнетающего, и смешанного характера, чем со стеническими, возбуждающими; и в смысле столкновений с окружающими и небезопасности для них и для самих больных астенические аффекты по своим проявлениям имеют гораздо большее значение.

Чаще других аффектов приходится наблюдать аффекты тоски, гнева, страха и ужаса; но наблюдаются также и аффекты возбуждающие, стенические, как напр., аффект религиозного восторга или экстаза; аффекты обычно проявляются в направлении, соответствующем настроению больного.

Патологическим аффектом тоски характеризуется т. наз. меланхолическое состояние, status melancholicus, являющееся в большинстве случаев существенной составной частью маниакально-депрессивного психоза, но встречающееся в резко выраженной форме и при других душевных заболеваниях; во время этого аффекта сознание не бывает сколько-нибудь значительно помраченным, но, будучи заполнено одним-двумя представлениями, соответствующими мрачной окраске переживаемого аффекта, оно резко сужено; в связи с наростающим аффектом безнадежной и безысходной тоски у больных появляются мысли о самоубийстве, а иногда о необходимости лишить жизни близких людей, которые все равно должны неизбежно погибнуть; отсюда ясно, что патологический аффект тоски имеет важное практическое значение, и больные, у которых он обнаруживается, нуждаются в самом бдительном надзоре и уходе. Временами течение патологического аффекта тоски, наростая, может обостряться, переходя в бурно выраженный аффект отчаяния, выражающийся в резких двигательных явлениях: больные кричат, рвут на себе волосы, бегают по комнате, рвут на себе платье, царапают себя, нередко увечат; ломают обстановку, бьют стекла, нападают на окружающих; такие аффекты бурно выраженного отчаяния, иногда неожиданно нарушающие течение меланхолических состояний, носят название меланхолических взрывов, raptus melancholicus; обычно взрывы отчаяния не отличаются продолжительностью.

Гневные аффекты обыкновенно встречаются при состояниях повышенной эмоциональной возбудимости и особой раздражительности больных; маниакальный период маниакально-депрессивного психоза, его смешанный период, прогрессивный паралич, токсические и алкогольные психозы часто сопровождаются повторным возникновением этого аффекта; он наблюдается также в продромальном периоде различных душевных заболеваний.

Патологический аффект, ужаса в одних случаях овладевает больными без всякого повода, в виде беспредметного страха и ужаса, напр., в начальном периоде остро возникающих душевных расстройств, при острых инфекционных и эпилептических психозах вместе с помрачением сознания и спутанностью; в других случаях аффект ужаса имеет вторичное происхождение, чаще всего наступая в связи с зрительными галлюцинациями и иллюзиями устрашающего свойства, как это бывает при меланхолических состояниях, алкогольных и эпилептических психозах и других заболеваниях, сопровождающихся галлюцинациями. Аффект религиозного экстаза наблюдается при истерии, при параноидных состояниях религиозного направления и при различных заболеваниях, иногда в связи с появлением галлюцинаций религиозного содержания. Указанными аффектами, конечно, не исчерпываются аффекты, наблюдаемые у душевно-больных; их гораздо больше, они развиваются в тех же направлениях, как и у душевно-здоровых людей, но с большей силой и с большим разнообразием; подробнее, во избежание повторений, их удобнее, рассматривать при изучении отдельных клинических форм. Упомянем еще об отмечаемом некоторыми авторами*) патологическом аффекте недоумения; больные, обнаруживающие этот аффект, нередко переживают его весьма мучительно; он выражается в том, что больные не понимают окружающей обстановки и происходящих в связи с нею событий, своей роли и отношения к обстановке и к событиям; их недоумение написано на их лице и видно в их жестах: глаза широко открыты, мимика выражает удивление, они пожимают плечами, недоумело покачивают головой; недоумение выражается и в их речах: куда я попал? что со мной? ничего не понимаю! Вот обычные фразы, которые приходится слышать от таких больных. В некоторых случаях аффект недоумения продолжается значительное время; он наблюдается при психастении, маниакально-депрессивном психозе, dementia praecox. Этот аффект развивается в связи с нарушением интеллектуальных процессов, в смысле их полноты и отчетливости, он связан с поражением интеллектуального чувства и близок рассмотренному выше отсутствию или понижению чувства реального; однако, его следует отличать от эмоции, развивающейся в связи с падением чувства реального, хотя эта эмоция тоже нередко переживается весьма мучительно; при аффекте недоумения больные не заявляют о нереальности окружающего, а они не могут понять и осмыслить того, что происходит, и сознание это переживается ими мучительно. Так, напр., один больной с выраженным поражением чувства реального говорил: люди потеряли всякую свойственность, все происходит, как в кинематографе! Другой больной во время аффекта недоумения говорил: люди, как люди, все делается, как следует, а для чего - не понимаю! В одном случае больному представляется окружающее отличным от действительности, невозможным, поддельным, а в другом он мучится непониманием или недостаточным пониманием окружающих событий, реальность которых для него несомненна. Приведем несколько примеров патологического аффекта.

А. В., 38-ми л., женат, машинист на паровом катке; при тщательном исследовании не обнаружено явлений психопатической наследственности среди родственников, сам больной всегда отличался хорошим здоровьем и правильным образом жизни. 1 сентября 1907 г. В. поехал по шоссе на паровом катке; в 6 час. вечера ему пришлось переезжать через реку по мосту, который рухнул под тяжестью 700 пудового катка; по словам свидетелей, во время крушения на больного упала балка, ударившая его по голове; упав в воду, он оставался в воде 10-15 мин., удерживаясь за балки; когда его вытащили из воды и повели в ближайшую деревню, он пришел неожиданно в состояние сильного возбуждения, вырвался из рук провожавших его людей, прибежал обратно к реке и бросился в воду, откуда его снова пришлось вытаскивать. На короткое время сознание больного прояснилось, а затем развился длительный и тяжелый травматический психоз**), значительное улучшение которого наступило лишь через несколько лет. - В данном случае патологический аффект, бурно развившийся, выразившийся в возбуждении с помрачением сознания и немотивированном и бессмысленном поведении В. с последующей амнезией (вспомнил впоследствии только треск моста), был вызван травмой головы.

О., 22 г., девица, крестьянка; помещена в лечебницу для испытания умственных способностей; сведений о наследственности нет, но у самой О. обнаруживается концентрация физических признаков вырождения: малые размеры черепа, неправильное расположение ушных раковин, косоглазие, вдавленное, широкое переносье, большой рот с редкими, неправильно расставленными, большими зубами. Неграмотна. Умственно мало развита. Рассказывает, что дома ей жилось плохо, ее часто били родные и окружающие, от плохой жизни и жестокого обращения она часто уходила из дома и по несколько дней пропадала в поле или в лесу. В отделении ведет себя непостоянно: то она тиха, добродушна, ласкова, то раздражительна, легко выходит из душевного, равновесия; иногда под влиянием противоречий и некоторых замечаний очень быстро приходит в состояние гневного возбуждения, становится агрессивной, бьет стекла, кричит, набрасывается на больных и персонал лечебницы; при этом лицо ее сильно краснеет; через некоторое время успокаивается, чувствует сильное утомление, неохотно разговаривает, обычно не помнит даже повода своего возбуждения, о периоде возбуждения и о поступках, совершенных в это время, сохраняется лишь смутное воспоминание. Под суд О. попала за убийство. Соседка О. часто над нею смеялась, дразнила ее и обижала, что делали и другие; однажды они поссорились очень сильно; ссора привлекла несколько человек любопытных; во время ссоры, когда О. была особенно возбуждена, ей попался на глаза трехлетний сын соседки; О. быстро схватила мальчика на руки, побежала по деревенской улице к колодцу, находившемуся за несколько домов от места ссоры, и прежде, чем бывшие на улице люди могли сообразить, в чем дело, она бросила мальчика в колодец; она была сильно возбуждена, кричала что-то, глаза блуждали, лицо было красное; ее схватили, при чем она не обнаружила сопротивления, свели в избу, связали, скоро она заснула. Мальчика почти тотчас же вытащили из колодца, но он был уже мертвым. На суде О. отрицала свое преступление, она жаловалась на плохое обращение с нею окружающих, подтверждала, что ссорилась с соседкой, помнила и начало последней ссоры, но говорила, что никого она в колодец не бросала и не стала бы этого делать, В лечебнице О. также отрицала свое преступление; однако, с течением времени она убедилась, что действительно бросила мальчика в колодец, раз все говорят об этом, очень раскаивалась и жалела о случившемся, мальчик ничего плохого ей не причинил. Реакция раскаяния явилась, видимо, в связи с появившимся смутным воспоминанием. Позднее О., жалея мальчика, еще более жалела себя, говоря, что он лежит в земле, а она должна страдать; изредка поговаривала о самоубийстве. - О. совершила убийство в состоянии патологического аффекта, все типические признаки которого во время совершения преступления были выражены вполне отчетливо; аффективные состояния патологического свойства у О. наблюдались и во время пребывания ее в лечебнице. У О. обнаруживаются явления умственной отсталости.

Krafft-Ebing*) приводит случай патологического аффекта значительной продолжительности: Кобил, 24-х-летний писец, отец его странный, вспыльчивый и упрямый человек; дед со стороны отца хронический алкоголик, брат матери отца душевно-больной самоубийца. Два брата К. умерли в младенчестве в конвульсиях, которыми и К. страдал на первом году жизни. Умственно и телесно развивался необыкновенно быстро; отличался раздражительностью, страстностью и заносчивостью, обнаруживал большие странности и своеобразные взгляды на жизнь. Будучи офицером, за денежную растрату был разжалован и заключен в тюрьму; впоследствии не мог устроиться и сильно нуждался, что усиливало его раздражительность, замкнутость и недовольство жизнью. Влюбившись в одну девушку, которая, видимо, ему отвечала, 17 мая он пришел в сильное душевное волнение, заметив, что она предпочла ему другого; 19 мая после двух бессонных ночей, мучимый ревностью, он потребовал от девушки свидания для об'яснений; она старалась уверить его в своей верности. "Но я", говорит он, "не мог принимать ее клятвы за чистую монету и, чувствуя себя оскорбленным, несчастным до последней степени, не имея никаких средств к жизни, стал думать о самоубийстве". Возвратясь докой, К. был сильно взволнован, дико озирался вокруг и разломал стул, ударив им об пол. С 20 - 23 мая его видели прохаживающимся и днем, и ночью около дома, в котором жила девушка. 23 мая он написал ей прощальное письмо, которым извещал ее о своем решении на самоубийство. 24 мая полиция доставила его в больницу. При отсутствии лихорадки, сознание его было глубоко расстроено, на вопросы он не отвечал, а произносил только бессвязные фразы: "если бы у меня была бритва, - дольше я не мог, - она ждет меня, - я должен принести ей букет". Больной хорошо упитан, без физических признаков вырождения, с очень расширенными зрачками и слегка дрожащим языком. 25 мая после бессонной ночи сознание его казалось все-таки менее помраченным, но он не знал, где находится, и порывался уйти. 27 мая быстро наступило прояснение сознания, но с полным отсутствием воспоминания о предшествующих днях; К. помнил только, что 24 мая он, чувствуя себя очень расстроенным, долго прохаживался около квартиры любимой им девушки. Показанное ему письмо к ней он признал за написанное им, но до тех пор о существовании этого письма он ничего не знал и удивлялся высказанным в нем мыслям, которых тоже не помнил. 5-го июня К. был выписан из лечебницы в удовлетворительном состоянии, но 8 июня он был снова доставлен туда после того, как придя в сильное волнение, он побил мать и собирался купить револьвер, чтобы покончить с собой и с любимой особой. На этот раз аффект у К. не доходил до потери сознания; больной был крайне раздражителен, обидчив, неразговорчив и по самым ничтожным поводам впадал в сильное гневное возбуждение, теряя всякое самообладание. Только спустя несколько месяцев систематического лечения у К. установилось относительное душевное равновесие.

Болезненное явление, противоположное увеличенной интенсивности душевного чувства, характеризующей состояние патологического аффекта и заключающееся в слабой, уменьшенной силе чувственных реакций, наблюдается в состоянии болезненного равнодушия или апатии. При этом эмоциональные реакции не только вызываются с трудом или совсем не вызываются вследствие уменьшенной чувственной возбудимости, но и будучи вызваны, они оказываются слабыми и кратковременными. Различного рода известия и события, вызывающие у других людей живые аффективные реакции, как радостные, так и горестные, проходят у них бесследно. Болезненная апатия наблюдается в депрессивных фазах циклотимии, у психастеников, у схизофреников, при органических душевных заболеваниях, как прогрессивный паралич, артериосклеротическое помешательство, старческое слабоумие. Бывают люди апатичные от природы, вследствие свойств своего характера, флегматики; интенсивность эмоций обычно понижается в старческом возрасте; однако, у людей душевно-здоровых апатия никогда не достигает такой степени развития, как в болезненных состояниях.

Кроме болезненного изменения возбудимости и силы чувственных реакций, Bleuler**) различает еще аффективную двойственность (Ambivalenz); она наблюдается и при душевном здоровье, хотя и не часто, и выражается в сосуществовании и борьбе противоположных эмоций, напр. желание операции и страх перед нею, ненависть и любовь по отношению к одному и тому же лицу, чувство стыда при половом вожделении; у здоровых людей эта двойственность скоро исчезает, устанавливается эмоция определенной окраски, несколько измененная количественно; напр. любовь уменьшается, ослабевают и другие эмоции; у душевно-больных такая раздвоенность встречается в качестве стойкого явления; напр., больной желает смерти своей жены, но если видит галлюцинаторно жену умершей, то приходит в отчаяние, плачет и смеется в одно и то же время. Рассматриваемое явление встречается главным образом у схизофреников. До сих пор болезненные поражения чувственных процессов рассматривались нами, преимущественно, в количественном отношении; но было указано, что эмоциональные процессы подвергаются болезненным изменениям и с качественной стороны. Качественные изменения, к изучению которых мы переходим, конечно, являются лишь преимущественно или относительно качественными поражениями, имея и количественный характер.

Под качественными изменениями эмоциональных процессов подразумеваются такие изменения, которые выражаются главным образом переменою не в направлении возбудимости или силы чувства, а в направлении его характера, в смысле приятного или неприятного чувственного тона, изменения качества самочувствия и настроения; часть этих болезненных изменений носит ясно выраженный качественно-количественный характер.

Сюда принадлежат болезненные изменения самочувствия и настроения, нервно-психического тона, болезненные изменения приятных и неприятных чувственных реакций, психические идиосинкразии. Настроение может быть болезненно повышенным, экспансивным (hyperthymia); это настроение не вызывается внешними обстоятельствами, как повышение самочувствия и настроения здоровых людей, а развивается и держится нередко вопреки внешним условиям; во всяком случае, вызывающие внешние моменты совершенно не соответствуют степени проявления этого настроения, что доказывает его патологическое происхождение. Болезненно повышенное настроение возникает психологически первично, в прямой причинной зависимости от болезненного процесса, поражающего центральную нервную систему. Это настроение бывает различным по своей степени, стойкости и длительности. Оно может выражаться просто в довольстве самим собой и окружающим, может быть радостным и веселым, сопровождаясь бурными проявлениями, доходящими до уровня аффекта. Болезненно повышенное настроение чаще всего встречается в гипоманическом и маниакальном периоде маниакально-депрессивного психоза, при прогрессивном параличе помешанных у истеричных больных, при интоксикации алкоголем, морфием. К болезненно повышенному настроению относится состояние, обозначаемое термином эйфории (euphoria) или состояние блаженства и довольства; оно не выражается просто в хорошем самочувствии, а носит легкомысленно-аффективный характер с некоторыми чертами восхищения: больной выражает крайнее довольство собой, он чувствует себя прекрасно, превосходно, здоровье его не оставляет желать лучшего; его помещение и обстановка восхитительны, пища исключительно хороша, его кормят лукулловскими обедами; лечение действует на него изумительно, уход за ним исключительно хороший; окружающий его персонал лечебницы выше похвалы, врачи замечательные люди. Эйфорическое состояние обыкновенно встречается при прогрессивном параличе помешанных. Болезненно-повышенное настроение не отличается особенной стойкостью и продолжительностью; усиливаясь в своем развитии, оно часто сменяется гневными аффектами с агрессивными проявлениями, нередко переходит в состояние резко выраженного общего возбуждения, достигающего степени неистовства с помрачением сознания; последнее особенно бурно проявляется при прогрессивном параличе и эпилептических психозах.

Настроение противоположное - болезненно пониженное, подавленное (hypothymia, dysthymia) в различных степенях своего развития; оно также носит название угнетенного, депрессивного настроения; оно распространяется в широких пределах от эмоции грусти и печали до выраженного аффекта тоски. Самочувствие больного плохое, он сам плохой, никуда не годится, его житейские отношения и обстоятельства тоже плохи, всюду его преследуют неудачи, все плохо к нему относятся; все представляется больному в мрачном свете. В связи с мрачным настроением развиваются у больных бредовые идеи мрачного содержания, идеи самоунижения, самообвинения, греховности: больной негодный человек, он совершил разные преступления, всю жизнь грешил, напр., на службе мало работал, ничего не делал, обманывал; он великий грешник, через него должны погибнуть близкие ему люди, окружающие, весь мир. Особенно характерным болезненно-подавленное настроение представляется для депрессивного или меланхолического периода маниакально-депрессивного психоза, при котором оно достигает крайней степени развития по силе и продолжительности; оно наблюдается нередко и при других душевных заболеваниях, как психастения, истерия, кататония, прогрессивный паралич, старческие психозы. Некоторые авторы*) отмечают, что подавленное настроение психастеников, вообще, не достигающее степени развития, наблюдаемой в меланхолическом состоянии, отличается эгоистическим направлением своего содержания, а у меланхоликов при маниакально-депрессивном психозе - альтруистическим. Как правило, дающее сравнительно мало исключений, подавленное настроение достигает наибольшей степени развития при маниакально-депрессивном психозе.

В связи с подавленным настроением особенно часто развивается аффект тоски, аффект крайне мучительного свойства, в смысле суб'ективных ощущений и переживаний, как уже упоминалось выше, доводящий больных при своем обострении до взрывов отчаяния с проявлениями двигательного возбуждения (raptus melancholicus); особенно мучительным аффект тоски представляется вследствие чисто физических болезненных ощущений, его сопровождающих и известных под общим названием душевной боли, психических невралгий (neuralgia psychica) или психалгий (psychalgia); одна из самых тяжких форм невралгий - пред сердечная тоска (anxietas praecordialis), выражающаяся своеобразными болезненными ощущениями в области груди и ниже: больные жалуются на ощущение давления и сжимания в подложечной области, в области груди; грудь точно в тисках, давит до боли, в груди точно что-то постороннее, кусок дерева, лед, сердце сжимает и давит, точно клещами; хотелось бы вырвать из груди это болящее сердце; при anxietas praecordialis легко, развиваются аффективные взрывы; нередко при этом состоянии больные не находят себе места, вскакивают, бегают по комнате, топают ногами; аналогичные болезненные ощущения нередко распространяются ниже, охватывая всю область живота и отдавая в ноги. Больные стонут от тяжелых, ноющих ощущений, дыхание замедляется, прерывается глубокими вздохами. О развитии аффектов страха и ужаса упоминалось выше.

Настроение может выражаться в эмоциях смешанного характера, напр., быть гневным, капризным, своенравным, оно может носить смешанные черты различных оттенков однородных эмоций, напр., астенического свойства, как это бывает при тревожно-мнительном настроении (Суханов ⁴⁴³), свойственном психастении. Болезненное настроение может отличаться значительной стойкостью, но может быть также неустойчивым, колеблющимся, изменчивым; нестойкостью и изменчивостью отличается настроение психастеников, истеричных, нередко прогрессивных паралитиков.

Кроме первичного изменения настроения, обусловленного особенностями и свойствами болезненного процесса, у душевно-больных наблюдаются изменения и смены настроений вторичного происхождения, развивающиеся под влиянием различного рода факторов, напр., под влиянием иллюзий, галлюцинаций, бредовых представлений и идей; эти настроения обыкновенно не отличаются стойкостью и продолжительностью, но могут достигать силы резко выраженных аффектов разнообразного свойства.

Одним из характерных свойств болезненных настроений в различных степенях их развития представляется то, что больные оказываются не только мало восприимчивыми к впечатлениям противоположной их настроению окраски, но даже окрашивают воспринимаемые ими впечатления в цвет своего болезненного настроения; при этом впечатления противоположного свойства не только не уменьшают болезненного настроения, но нередко даже его усиливают. Так, больной, переживающий подавленное настроение, избегает не только веселых впечатлений, но вообще всякого общества, всего, что могло бы, казалось, отвлечь его от тяжелых переживаний; чужой смех, улыбка, бодрый вид другого производят неприятное впечатление на больного, как бы еще более подчеркивая его инвалидность и непригодность; больной, пребывающий в эйфорическом настроении, легкомысленно скользит по впечатлениям печального характера, не придавая им надлежащего значения. Этой неизменяемостью под влиянием внешних обстоятельств, или, по крайней мере, незначительной изменяемостью отличаются описанные патологические настроения от настроений здоровых людей; настроение здорового человека находится в большой зависимости от окружающих событий, с которыми он связан известным интересом, его настроение меняется с переменой впечатлений, его можно развлечь, развеселить, опечалить; патологическое настроение недоступно или мало доступно указанным влияниям. Поэтому нельзя разубедить меланхолика, обнаруживающего бред самообвинения и греховности, нельзя убедить его в том, что он не преступник и не великий грешник, это не приведет к цели, напротив, в результате больной может сделав умозаключение, что настойчивое стремление доказать отсутствие за ним вины, без сомнения, очевидно, вызывается большой его виновностью, его только жалеют, потому и стараются утешить и т. д. Впечатления, чувственный тон которых находится в соответствии с настроением больных, легче воспринимаются ими, легче проникают в содержание их сознания, нередко усиливая их болезненное настроение; это явление может быть обозначено, как односторонняя возбудимость душевного чувства.

К качественным изменениям душевных чувств относится болезненное повышение и понижение приятного и неприятного чувства. Болезненное повышение чувства приятного отчасти уже было рассмотрено, так как оно тесно связано с состояниями повышенного самочувствия и настроения, особенно с состоянием эйфории. Явление повышения чувства приятного обозначается термином hyperhedonia, а понижение чувства приятного обозначается как hypohedonia или anhedonia, в случае полного выпадения приятных впечатлений. Иногда встречается болезненное повышение отдельных чувствований, напр., половая гипергедония, выражающаяся в повышенной возбудимости сладострастного чувства (hyperaesthesia sexualis psychica), гипергедония, связанная с повышением приятного чувства при удовлетворении голода; иногда удовлетворение повышенных приятных чувствований связывается с осуществлением различных извращенных стремлений.

Понижение и ослабление чувства приятного до степени его невозбудимости, притупление этого чувства, свойственно состояниям подавленности и угнетения при маниакально-депрессивном психозе и при других душевных заболеваниях; больные при этом оказываются не только мало восприимчивыми или совсем неспособными испытывать приятные переживания, но даже недоумевают, как они могли раньше их испытывать и как испытывают их другие. Подобно случаям повышения приятных чувствований, их пониженная возбудимость может ограничиваться отдельными их видами, как уже упоминавшееся половое чувство и чувство голода; первое обнаруживается в виде понижения или утраты возбудимости полового чувства (hypaesthesia, anaesthesia sexualis psychica), второе обозначается термином anorexia. В этих случаях акты, связанные у здорового человека с возбуждением приятных эмоций, вследствие болезненного невозбуждения соответствующих эмоций утрачивают свою привлекательность, нередко даже вызывая обратную чувственную реакцию; больной оказывается невозбудимым в определенном отношении; некоторые больные, напр., психастеники, обнаруживают известную нестойкость и избирательность в указанном отношении, напр., половая возбудимость, отсутствующая у них при одних обстоятельствах, может появиться при других, в связи с другим об'ектом; лица, невозбудимые, по отношению к одним сортам пищи, могут обнаруживать аппетит к другим.

По отношению к неприятному чувственному тону, мы встречаемся с более или менее резко выраженным повышением его возбудимости*); она выражается не только усилением реакции на заведомо неприятные раздражители, но нередко раздражители, вызывающие у здоровых людей приятное чувство, у больных вызывают или усиливают существовавший ранее неприятный чувственный тон; такая повышенная ранимость, выражающаяся в развитии болезненно неприятного чувственного тона, носит название повышения психической болевой чувствительности (hyperalgesia psychica), так как подобно физическому повышению болевой чувствительности, это состояние выражается в болевых душевных переживаниях. Некоторые психиатры, как напр., Sсhulе, обозначают аналогичные эмоциональные явления, как психические невралгии (neuralgia psychica). Рассматриваемое состояние наблюдается в меланхолической фазе различных душевных заболеваний, особенно при маниакально-депрессивном психозе; оно бывает также выраженным отчетливо при психастении, на что сами больные обращают внимание, охотно рассказывая о своих тяжелых переживаниях.

К болезненно неприятным эмоциям относятся также душевные переживания, которые могут быть охарактеризованы, как психические парэстезии (paraesthesia psychica); отчасти сюда принадлежит то своеобразное чувство, которое было описано выше, как предсердечная тоска (anxietas praecordialis); кроме того, сюда относится мучительное притупление душевной чувствительности, которое известно под названием anaesthesia dolorosa psychica и которое может быть характеризовано, как парадоксальное притупление душевной чувствительности; существо этого болезненного явления заключается в том, что будучи мало восприимчивыми или даже невосприимчивыми к различным не только слабым, но и сильным восприятиям, больные в то же время крайне мучительно и тяжко переживают это; мучительность переживаний усиливается тем, что больные сознают, что те восприятия и впечатления, которые должны находить живой отклик в их душе и раньше действительно его находили, перестали вызывать в них естественную душевную реакцию; они стали глухими и нечувствительными к окружающим событиям, так как хотя они их видят и понимают, но не переживают, точно их сердце заменилось куском дерева, их чувство замерло, окаменело; они перестали входить в интересы и жить жизнью близких, их горе и радость чужды для больных, они утратили способность сочувствовать, сердце их обросло корою; все проходит мимо них, не интересуя их, они чужды событиям, на все они смотрят как бы со стороны. Этот в высшей степени мучительный аффект является частым спутником меланхолических состояний, и, помимо тяжести переживаний его для больного, требует внимательного к себе отношения еще потому, что нередко вызывает со стороны больных попытки к самоубийству; при нем также бывают явления предсердечной тоски, он также приводит нередко к бурным взрывам отчаяния (raptus melancholicus); это болезненное состояние может с небольшими колебаниями продолжаться очень долго - несколько месяцев и даже - около года, а в неизлечимых случаях и значительно дольше.

Дата добавления: 2014-11-20