Драма и действие

ПОВТОРНОЕ ОБОЛЬЩЕНИЕ

После того как обольщение свершилось, часто наступает реакция, легкий спад, который порой может даже довести до разрыва. Однако в таком случае повторно обольстить тот лее объект удается на удивление легко. Старые чувства не исчезают бесследно, они дремлют, чтобы вспыхнуть с новой силой, стоит вам внезапно появиться на горизонте.

Редкое счастье — вновь пережить прошлое, вернуться к своей юности, прежним чувствам.

Ты сама испортила его чрезмерной любовью, которую проявляла к нему. Не следовало тебе ее слишком выказывать, так как от этого любовники чересчур мнят о себе.

Лукиан, «Разговоры гетер» Пер. Б. Казанского

Над ней не властны годы. Не прискучит

Ее разнообразие вовек.

В то время, как другие пресыщают,

Она тем больше возбуждает голод,

Чем меньше заставляет голодать.

Вильям Шекспир, «Антоний и Клеопатра» Пер. Мих. Донского

Словом, горе женщине с характером ровным и монотонным; ее однообразие приедается, претит, вызывает раздражение. Она всегда одинакова, точно изваяние, всегда и во всем соглашается с мужчиной. Она так хороша, так благостна, так благородна, что лишает людей привилегии поссориться и поспорить с ней, а ведь перепалки порой доставляют нам столько радости! Поставьте на ее место живую женщину, капризную, решительную — конечно, в разумных пределах,— и дела пойдут совсем по-другому. Любовник обнаружит всю прелесть разнообразия в одной и той же особе. Вспыльчивость — это изюминка, которая помогает нам не наскучить. Неугомонный, пылкий нрав, ревность, ссоры, примирения, колкости — все это поддерживает и питает любовь. Разве не очаровательно такое разнообразие?...А неизменный покой и тишина ведут к одному — безмерной скуке. Обыденность смертельна для любви, ибо как только в сердечные дела вмешиваются порядок и система, страсть исчезает, на смену приходят вялость и апатия, следом является докука, а в конце сюжета маячит отвращение.

Нинон де Ланкло, «Жизнь, переписка и эпикурейская философия»

Лекции по теории драмы. Выпуск 1 (1976)

К читателю ^[25]

Автор первого выпуска «Лекций по теории драмы», в отличие от А. Аникста (создателя цикла работ под названием «История учений о драме»^[26], где подробнейшим образом изложены суждения множества писателей, ученых и критиков о сущности и законах драматургии), сосредоточился на рассмотрении вклада, внесенного философами — Аристотелем, Лессингом, Гегелем — в теорию драмы. При этом был поставлен вопрос и о значении «Критики практического разума» и «Критики способности суждения» Канта для понимания неких ключевых составляющих драматического процесса. Ведь Гегель в ряде своих положений полемизирует именно с Кантом, опровергая (не всегда убедительно) его толкование природы действия и поступка.

В первом выпуске «Лекций» автор пытался заново выявить то позитивное, что в философской теории драмы сохранило свое значение для современности, побуждает развивать и углублять найденное раннее, способствуя новому осмыслению не только драматургии далекого прошлого, но и XIX–XX веков.

Во втором выпуске «Лекций» автор обращается по преимуществу к воззрениям философов, непосредственно и развернуто исследовавших проблемы драматургии, либо тех мыслителей, что развивали их идеи или же полемизировали с ними в течение XIX века.

Философская мысль первой половины этого века, полемически направленная против Гегеля, открывала для теории драмы некие новые перспективы, что в определенной мере вело к углублению представлений о сути драматургии и «составляющих» драматической активности, проявляемой ее героями.

Но «последние шестьдесят лет XIX века были наименее благоприятными для философии. Это было антифилософское время». Успехи естественных наук, «интеллектуальный терроризм лабораторий задавили, задушили философию»^[27].

На смену классической «философии духа» пришел бездуховный позитивизм. Под его влиянием теория драмы второй половины XIX века перерождалась в «технику драмы», где предельно упрощались идеи и ключевые понятия (действие, воля) философской науки о драме.

Вместе с тем уже во второй половине прошлого века дает себя знать потребность преодолеть позитивистский редукционизм, наложивший свою печать на представления о сущности и предназначении драматургии и изображаемого ею действия. Данная работа — первая попытка выявить эту плодотворную тенденцию, нашедшую развитие и в нашем веке.

Противоречивый процесс развития теории драмы в XIX веке шел по-своему в России и на Западе (этим объясняется деление работы на две части^[28]). Теоретическая мысль и у нас, и за рубежом билась над решением сходных проблем. Стремясь критически осмыслить учения о драме, складывавшиеся в «послегегелевский» (условно говоря) период, автор полагает, что при этом аристотелевские и гегелевские идеи подвергались не только упрощению, но в ряде случаев и углублялись под воздействием процесса развития драматургии, побуждая современную науку о драме преодолевать то застойное состояние, в котором она пребывает у нас ныне. Старые споры по проблемам теории драмы оказываются актуальными для наших дней.

Дата добавления: 2014-12-08