Прагматизм. Прагматизм возникает в конце ХІХ – начале ХХ вв

Прагматизм возникает в конце ХІХ – начале ХХ вв. в США. Основателями его были американцы Чарлз Сандерс Пирс (1839-1914), Уильям Джемс (1842-1910) и Джон Дьюи (1859-1952). В начале ХХ века прагматизм получил распространение в Англии, Италии, Чехословакии и даже Китае, но многие историки философии считают его чисто американской философией и не только и даже не столько потому, что его создатели – философы - американцы, а потому, что считают прагматизм выражением американского духа, американской деловитости («прагматизм» этимологически происходит от греческого слова pragma –дело, действие) американского прагматизма. Конечно, это не означает, что прагматизм не имел предшественников в европейской философии. Он перекликается с такими философскими системами, как позитивизм, философия жизни, но его понимание истины как полезности, успешности, функциональности той или иной идеи выделяет его из других философских течений.

Для прагматизма человек – это прежде всего не познающее существо, а «делающее», действующее существо. А процесс действия неразрывно связан с верой. Преодоление сомнения и достижение веры и составляет главную цель познания. То есть процесс познания, по мысли – Пирса представляет собой не отражение действительности в мышлении человека, а знание есть не соответствие мысленного образа реальности, а преодоление сомнения и достижение верования, формирование привычки действовать. «Деятельность мысли, говорит Пирс, возбуждается раздражением, вызванным сомнением, и прекращается, когда верование достигнуто; таким образом, достижение верования есть единственная функция мысли». Поскольку верование есть привычка действовать, можно сказать и так: «Вся функция мысли состоит в том, чтобы производить привычки действия, а все, что связано с мыслью, но не имеет отношения к ее цели, есть некий нарост на ней, но не ее часть» [9, с.234]. Но как тогда быть с содержанием мысли, идеи? Что она отражает или выражает? Ответ на этот вопрос дает концепция значения Пирса, именно в ней формулируется принцип Пирса.

С точки зрения Пирса, содержание значения идеи или понятия следует искать не в его отношении идеи, образа и прообраза, объекта, а в отношении понятия к субъекту. Содержание значения, с точки зрения Пирса, раскрывается в том, что данное понятие означает для субъекта, к каким практическим последствиям оно сводится, какие практические последствия оно вызывает. «Рассмотрите, какие практические следствия, которые, как мы считаем, могут быть произведены объектом нашего понятия. Понятие о всех этих следствиях есть полное понятие объекта» [9, с.239]. Это и есть формулировка «принципа Пирса». Понятие вещи, предмета целиком сводится Пирсом к чувственно-практическим следствиям, ощущениям, вызываемым у нас этим предметом. Более ничего в понятии предмета нет. Каков предмет мысли по своей природе: материальный или идеальный, реально существующий или только мыслимый, физический или психический – для прагматизма не имеет большого значения. Важно только то, что он побуждает нас действовать определенным образом и сводится к этому опыту. Ощущения, составляющие содержание нашего опыта, могут быть вызваны как вне нас находящимися предметами и явлениями, так и любыми переживаниями и состояниями нашего сознания. Опыт ученого в лаборатории и «опыт» верующего в церкви одинаково реальны и одинаково значимы как для их участников, так и вообще по своей природе. Ведь если предмет значим только как те верования, действия и последствия, которые он у нас вызывает и к которым он нас принуждает, то не так уж важно для самого действия, вызваны ли наши практические действия реальными явлениями, воздействующими на наши органы чувств и через них– на мышление, или просто состояниями нашего сознания.

Из такого понимания природы знания прагматизм подходит к трактовке истины. Любое высказывание, идея, теория проявляют себя в тех последствиях, которые они вызывают в нашем поведении и нашем действии. Но последствия воздействия идей на наше поведение могут быть и бывают различными: они могут способствовать осуществлению наших намерений, достижению результата, а могут и не способствовать этому процессу. Истинными должны признаваться то суждение, та теория, которые способствуют осуществлению наших намерений, помогают нам достичь результата.

«Истина…, - по мнению Пирса, - отличается от лжи просто тем, что действие, основанное на ней, по зрелом размышлении приведет нас к той цели, к которой мы стремимся, а не в сторону от нее» [9, с.245]. Но в таком случае мы сталкиваемся как минимум с двумя трудностями: во-первых, истина в таком случае носит чисто субъективистский, даже субъективно-релятивистский характер и, во-вторых, такое понимание истины не дает нам ответа на вопрос об истинности тех суждений, последствия которых не присутствуют в нашем жизненном опыте.

Первую трудность Ч.Пирс пытается преодолеть с помощью того, что предлагает считать истинным то суждение, ставшее верованием, которое таковым признали бы исследователи данной проблемы при условии неограниченного опыта. Таким образом, истина приобретает интерсубъективный характер.

Чисто американский подход даже терминологически предлагает У.Джемс для решения второго затруднения. «Истина, - говорит он, - в значительнейшей своей части покоится на кредитной системе. Наши мысли и убеждения «имеют силу», пока никто не противоречит им, подобно тому, как имеют силу (курс) банковские билеты, пока никто не отказывает в приеме их… «Вы принимаете от меня проверку какой-нибудь вещи, я принимаю вашу о какой-нибудь другой. Мы торгуем друг с другом своими истинами» [9, с.265]. Таким образом, Джемс утверждает, что если практические последствия какого-либо высказывания вы не имели и не наблюдали в своем опыте, вы можете иметь суждение об истинности или ложности данного высказывания при условии свидетельства человека, в опыте которого имелись эти практические последствия, и они не противоречат вашему опыту. Я доверяю вашему опыту, а вы моему, и мы обмениваемся нашим опытом в вопросе истинного как деньгами, доверяя существующему курсу обмена.

Особая роль в пропаганде и развитии прагматизма принадлежит Джону Дьюи, которого сами американские философы называют главным американским философом первой половины ХХ века. Прагматическая концепция Дьюи получила в философии название «инструментализм».

Центральным понятием философии Дьюи является понятие «опыт». Но само это понятие у Дьюи получает иное значение, чем в классической философии и даже чем у его непосредственных предшественников. В классической философии понятие «опыт» употребляется в гносеологическом плане, как важнейший элемент познавательного процесса. Даже у Пирса и Джемса «опыт» имеет большую гносеологическую нагрузку. Правда, Джемс много говорит о религиозно-нравственном опыте человека. У Дьюи понятие «опыт» получает широкое обыденное значение, оно включает в себя все, с чем имеет дело человек в своей жизни. «Ценность понятия опыта для философской рефлексии состоит в том, - пишет Д.Дьюи, - что оно обозначает как поле, солнце, облака и дождь, семена и урожай, так и человека, который трудится, составляет планы, изобретает, пользуется вещами, страдает и наслаждается. Опыт обозначает все, что переживается в опыте, мир события и лиц; он обозначает мир, воспринятый в опыте, деятельность и судьбу человека» [9, с.277]. Для Дьюи человек – это биологическое существо и, чтобы выжить, он должен приспособиться к окружающей среде. Эту идею он берет у Дарвина. Если бы окружающий человека мир был устойчивым, постоянным, то человек мог бы спокойно обойтись инстинктами, обычаями, традициями. Но мир изменчив, события в нем во многом случайны, он ставит каждого из нас в проблематическую ситуацию, порождает неуверенность и сомнение, неуютность нашего бытия. Поэтому человеку необходимо знание. Оно дает ему возможность приспособиться к изменяющейся среде, превратить проблематическую ситуацию в устойчивую, то есть знание является тем инструментом (отсюда инструментализм), который дает нам возможность преодолеть сомнение и достичь верования. Истинность того или иного высказывания есть его способность выполнять инструментальную роль, его способность помочь нам решить проблематическую ситуацию. «Если идеи, значения, концепции, понятия, теории, системы инструментальны… по отношению к устранению некоторого специфического беспокойства, замешательства, то проверка их надежности и ценности состоит в выполнении ими этой работы» [9, с.301]. Речь при этом идет не о том, соответствуют идеи чему-то в реальности или нет, главное, чтобы они работали, были инструментальны. В связи с этим особый интерес представляет трактовка прагматизмом религиозных догм и религиозного опыта. Можно ли его считать истинным? Прагматизм при решении этого вопроса исходит из принципа полезности и инструментальности. Выиграет или проиграет верующий человек по сравнению с атеистом? По мысли Джемса, конечно, выиграет. Ведь если окажется (после смерти), что бога нет, то верующий ничего не потеряет, а если окажется, что он существует, то он по сравнению с атеистом выиграет, ибо ему воздастся за его веру. И в этой жизни, по мнению и Джемса и Дьюи, вера помогает человеку преодолевать трудности, добиваться успеха в своих начинаниях, решении своих проблем. Поэтому вопрос о научности или ненаучности религии должен быть снят и заменен вопросом о ее полезности, инструментальности.

Дата добавления: 2014-12-08