Первичные и вторичные качества

Как уже говорилось, теория познания Локка поддерживает онтологию Декарта. Локк полагает, что сущность материального мира (материи как субстанции) познаваема на основании опыта.

Мы можем проанализировать данную нашим органам чувств информацию о вещах. И выделить в ней существенное и несущественное.

Вещь воспринимается на опыте как наделенная множеством разнообразных качеств. Локк полагает, что у нас есть основания разделить эти качества на два вида[5] - первичные и вторичные. Мы можем, анализируя опыт восприятия вещей заключить, какие из воспринимаемых качеств характеризуют сами вещи (каковы они есть объективно) а какие качества являются субъективными (лишь воспринимаемыми).

К числу первичных качеств вещей Локк относит плотность, протяженность, форму, подвижность, число.

Вторичными качествами, согласно Локку, являются цвет, звук, вкус, тепло.

Ясно, что Локк, так же, как и Декарт связывает первичные (сущностные) свойства вещи с ее пространственными характеристиками (с протяженностью). Какие у него основания так заключать? Первичные качества вещей – инвариантны (восприятие формы и характера движения предмета не зависит от условий восприятия). В то время, как, скажем, восприятие цвета зависит от освещения, пища, которая раньше вызывала ощущение сладости, может внезапно показаться горькой, одна и та же вода одному человеку может показаться теплой, другому – холодной.

Впрочем, локковское различение качеств на «первичные» и «вторичные» будет впоследствии критиковаться (в частности, Беркли).

[1] Почему вообще философам пришла в голову мысль о существовании врожденных идей? Очень просто: если бы принципы морали и принципы математики были врождены, то это объясняло бы их универсальность. Одно дело, если мы принимаем моральные принципы как то, что непреложно дано, впечатано в человеческую природу, другое дело, если мы полагаем, что мораль формируется под влиянием внешних условий (воспитания, нужд, и т. д.). Во втором случае, можем ли мы называть ее «моралью»? Если принципы логики врождены, то они будут соблюдаться всегда, они – нечто незыблемое. А если бы мы полагаем, что они формируются на основании опыта, то откуда нам знать, что они останутся такими неизменно, что человеку будет казаться логичным то, что ему представляется логичным сейчас? Откуда мы знаем, что у другого существа, иначе устроенного, не может быть другой логики?

У эмпириков (Локка, Беркли и Юма) мы не найдем ответа на данный вопрос. Свой вариант ответа на этот вопрос будет пытаться дать Кант.

[2] «Для моряка весьма полезно знать длину линя своего лота, хотя он не может измерить им всех глубин океана. Довольно с него и того знания, что линь достаточно длинен, чтобы достигнуть дна в таких местах, которые необходимы для определения направления и для предохранения от пагубных мелей. Наша задача здесь - знать не все, а то, что важно для нашего поведения. Если сможем найти мерила, по которым разумное существо в та­ком положении, в какое поставлен человек в этом мире, может и должно управлять своими мнениями и зависящими от них действиями, нам нет нужды смущаться тем, что некоторые вещи ускользают от нашего познания». Дж. Локк, Опыты о человеческом разумении, Глава первая, п. 5.

[3] Смотри «Теория идей Платона»

[4] Дж. Локк, Опыты о человеческом разумении, Глава 1, п. 8.

[5] В принципе, эта мысль содержится уже у Декарта. Смотри Декарт о различных видах качеств.

Тема 13. Английский эмпиризм 17-го, - 18-го века.

б) Джордж Беркли (1685-1753)

Беркли с позиции эмпирика подвергает критике саму по себе идею «субстанции» (точнее – идею «материальной субстанции»). «Что такое «материальная субстанция»?», «что такое «материя»?», - спрашивает он.

На опыте нам даны вещи (яблоко, стол, дерево, дом и т. д.). Та, или иная вещь наделена определенной суммой качеств (яблоко красное, круглое, сладкое и т. д.). А что такое вещь, помимо воспринимаемых в опыте качеств?

Под «субстанцией» философы понимают некий субстрат (основу), которая все эти чувственно воспринимаемые качества несет (держит).

Можно так пояснить, что такое «субстанция»: если уподобить все, данное в опыте (все воспринимаемое чувствами) картине, то «субстанция» - это холст, на котором она нарисована (холст не видно, но он держит картину). Таково значение термина.

Но Беркли – эмпирик. С позиции эмпирика имеет смысл говорить только о том, что дано на опыте (ограничивать мысль пределами непосредственно воспринимаемого). Быть эмпириком – это значит ограничить мысль поверхностью картины, запретить ей (воображаемые, с точки зрения эмпирика) попытки заглянуть на ту сторону изображения, проникнуть вглубь.

На опыте нам даны вещи. Исходя из опыта, мы знаем, что такое дом, дерево, яблоко и т. д. А что такое субстанция? Что такое материя? Что означает это «несет» (применительно к чувственно воспринимаемым качествам)? Непонятно. Это – пустое понятие, выдумка философов, - пишет Беркли[1].

Беркли так же критикует различение первичных и вторичных качеств вещи, введенное Декартом и Локком. Декарт пишет, что первичные (сущностные) качества вещи (прежде всего – протяженность), - это то, без чего вещь нельзя представить (а прочие качества можно мысленно отделить от вещи). Декарт пишет, что можно помыслить (представить себе) протяженную бесцветную вещь. Беркли возражает: попробуйте. И обещает сдать все свои позиции, если у нас это получится.

В действительном опыте вещь дана как конкретный и неразрывный комплекс воспринимаемых качеств и у нас нет оснований выделять существенные и несущественные. Единственным основанием было бы, если бы мы из какого-то внеопытного источника знали какова сущность вещи (если бы имели возможность и средства заглянуть по ту сторону «холста» в его «изнанку»).

Но у нас этих средств нет. Вещь такова, какой она является на опыте: яблоко красное, круглое, сладкое (и т.д.), все эти качества равным образом «настоящие», равным образом «первичные»[2]. О мире, как его интерпретируют Декарт и Локк, Беркли пишет, что вещи у них оказываются в некотором смысле развоплощенными (по Декарту, яблоко круглое на самом деле, а красным оно только кажется!). О своей же концепции: что она возвращает вещам подлинность и плотность (их вещность).

Согласно Беркли, человеческое сознание не способно формировать то, что Локк называет «абстрактными идеями». Мы не в состоянии помыслить «яблоко вообще», или «дом вообще». Говоря о «доме» или «яблоке», мы представляем себе какой-то конкретный дом или яблоко (а слово «дом» служит связкой, объединяющей образы по принципу сходства, но за ним не стоит абстрактная идея дома).

Иными словами, Беркли отказывает человеческому сознанию в абстрактном мышлении (по его мнению, мы всегда мыслим конкретно-образно).

Способность к абстрактному мышлению (если бы она была действительно присуща человеческому сознанию), могла бы привести его к идее субстанции (как «сущего вообще»). /Но ее, повторимся, у человека нет (по Беркли)/.

Итак, «материя», согласно Беркли, - это пустое понятие, говоря о «материи», как о субстанции, которая «несет» все чувственно воспринимаемые качества данной вещи, я просто привношу произвольное допущение в опыт.

Но все-таки, что я хочу сказать фразой «это яблоко – материально»?

Хочу я сказать, очевидно, следующее: что это яблоко действительно существует (что оно реально) и его существование не зависит от моего сознания. Что я могу уйти из этой комнаты, оставить его на столе, и оно продолжит существовать.

В существовании, независимом от воспринимающего сознания берклианская философия вещи отказывает. Вещь, конечно же, реальна, но это реальность вещи данной мне в опыте. Яблоко – настоящее, я его могу пощупать, рассмотреть, съесть, другой может с ним проделать аналогичные вещи. Беркли однозначно выражается: существование вещи состоит в ее воспринимаемости[3]. Это не значит, что если я отвернусь, оно исчезнет. Его может воспринимать кто-то другой, я могу его представлять, актуально не воспринимая, но говорить о существовании вещи вне соотношения с ее воспринимаемостью, некоем абсолютном и самодовлеющем вне-меня-существовании Беркли находит бессмысленным.

Для человеческого рассудка, ограниченного пределами опыта, понятие «существовать за пределами моего восприятия» не имеет смысла. Если мы говорим о немыслящей и невоспринимающей вещи. Иное дело я сам (субъект). Я существую и тогда, когда меня никто не воспринимает. Потому, что я сам себя воспринимаю. За субъектом (воспринимающим) Беркли соглашается признать абсолютное и самодовлеющее бытие (субъекта Беркли еще позволит себе несколько раз назвать «субстанцией»; ведь субстанция – самодостаточное бытие), а за вещью (неодушевленным, не воспринимающим) он признает лишь бытие относительное (относительно воспринимающего ее субъекта).

Такая философская позиция на языке учебника называется «субъективный идеализм»: субъект понимается как существующий абсолютно (в себе), а вещь как существующая по отношению к субъекту (ее существование зависит от активности того, или иного воспринимающего сознания).

Что, Беркли хочет сказать, что вещи, которые я вижу перед глазами, - это продукт моего воображения? Не совсем. В некотором смысле, конечно, «ложки нет»[4] (раз она не обладает бытием в себе).

Но даже система Беркли знает различие между реальностью и продуктами воображения. Образы, которые я вижу открыв глаза, явно не подчиняются усилиям моего сознания. Не могут они быть и самодостаточным бытием (что Беркли полагает доказанным), следовательно (Беркли делает вывод): они есть продукт активности другого сознания[5]. Сознания (если учитывать яркость производимых образов) более мощного, чем человеческое.

Реальность, по Беркли, - продукт активности сознания Бога. «Идеи, - пишет Беркли, - запечатленные в ощущениях творцом природы, называются действительными вещами»[6] (далее поясняя, что идеи, то есть образы, данные нашим чувствам, и есть действительные вещи).

Беркли – религиозный мыслитель. Более того, он рассматривает свою философию как апологетику (средство защиты веры от умножившихся в 18-м веке атеистов). Его мысль такова: если показать, что понятие «материя» бессмысленно и внутренне противоречиво, то это выбьет у них почву из под ног.

Беркли иронизирует над своими современниками, увлеченными естествознанием. По его мнению, они задают миру не те вопросы: нужно спрашивать, не «как устроен мир?», а «каков его смысл?».

Мир, по Беркли, - это что-то вроде книги, написанной Богом. Нужно ее прочитать, и постараться понять, что она нам говорит. А спрашивать, как устроен мир, это – все равно, что копаться в переплете книги, выяснять химический состав чернил и бумаги, на которой она написана. Как устроен мир? Да никак он, собственно не устроен (не это важно).

Мир, согласно интерпретации Беркли, - это чистая поверхность без глубины (картинка перед глазами). Он такой, каким кажется. А лезть в его «изнанку» - бессмысленно (там ничего нет)[7].

[1] Дж. Беркли Трактат о принципах человеческого знания, Часть первая, п. 16, 17.

[2] С другой стороны, как это станет ясно ниже, все качества вещей у Беркли оказываются «вторичными».

[3] «…различные ощущения или идеи, запечатленные в чувственности, как бы смешаны или соединены они ни были между собой (т.е. какие бы предметы ни образовали), не могут существовать иначе как в духе, который их воспринимает. Я полагаю, что каждый может непосредственно убедиться в этом, если обратит внимание на то, что подразумевается под термином существует в его применении к ощущаемым вещам. Когда я говорю, что стол, на котором я пишу, существует, то это значит, что я вижу и ощущаю его; и если б я вышел из своей комнаты, то сказал бы, что стол существует, понимая под этим, что, если бы я был в своей комнате, то я мог бы воспринимать его, или же что какой-либо другой дух действительно воспринимает его. Здесь был запах – это значит, что я его обонял; был звук – значит, что его слышали; были цвет или форма – значит, они были восприняты зрением или осязанием. Это все, что я могу разуметь под такими или подобными выражениями. Ибо то, что говорится о безусловном существовании немыслящих вещей без какого-либо отношения к их воспринимаемости, для меня совершенно непонятно». Дж. Беркли, Трактат о принципах человеческого знания, Часть первая, п. 3.

[4] Цитата из фильма «Матрица».

[5]«Но какую бы власть я ни имел над моими собственными мыслями, я нахожу, что идеи, действительно воспринимаемые в ощущении, не находятся в такой же зависимости от моей воли. Когда я открываю глаза при полном дневном свете, то не от моей воли зависит выбрать между видением или невидением, а также определить, какие именно объекты представятся моему взгляду; то же самое относится к слуху и другим ощущениям: запечатленные ими идеи не суть создания моей воли. Существует, следовательно, другая воля или другой дух, который производит их». Дж. Беркли, Трактат о принципах человеческого знания, Часть первая, п. 29.

[6] Дж. Беркли, Трактат о принципах человеческого знания, Часть первая, п. 33.

[7] Наверное, будет корректно так же сравнить мир, в интерпретации Беркли с компьютерной игрой (в которую нас запустили без нашего согласия и права выхода). Игра никак не устроена, это – чистая видность, но она нас, по идее, должна чему-то научить.

Тема 14. Английский эмпиризм 17-го, - 18-го века.

в) Девид Юм (1711-1776).

Наверное, Беркли удерживает от того, чтобы сделать все возможные выводы из эмпиризма именно его религиозность. Юма это уже не держит (он агностик), и он идет до конца.

Дата добавления: 2014-12-16