Уровни информационно-коммуникационных процессов 2 страница

Второй уровень свойств политических коммуникаций задается обществом или собственно социальными закономерностями инфор­мационных обменов. С одной стороны, эти общесоциальные ха­рактеристики информационных обменов вводят особые коммуни­кационные единицы общения — тексты, которые символизируют осознанные формы восприятия информации. С другой — тексты обращаются между тремя акторами: коммуникатором, коммуникан­том и реципиентом. Каждый из них имеет свои позиции в инфор­мационном пространстве и функции по переработке текстов. Так, коммуникатор кодирует сообщение, коммуникант трансформиру­ет его, придавая надлежащий облик (например, журналист или редактор программы новостей расставляет определенные смысло­вые акценты для лучшего усвоения информации читающей пуб­ликой), реципиент декодирует информацию с точки зрения своих интересов или же внутреннего состояния, создавая определенный отклик (который частично может дойти до коммуникатора и уста­новить с ним обратную связь).

Третий уровень зависимостей и соответствующих параметров политических коммуникаций обусловлен особенностями сферы, где осуществляются эти контакты. Иначе говоря, эти свойства заданы отличительными чертами политической сферы общественной жиз­ни, формирующей особую, только ей присущую социальную сре­ду, в которой и осуществляются коммуникации. Эти, условно го­воря, «отраслевые» параметры коммуникации, соответствующие

назначению данной области общественной жизни, формируются под влиянием специфических институтов, структур, местопрост-ранственных и ряда других факторов.

Прежде всего здесь складывается и проявляется символическая природа политических текстов, представляющих собой послания, олицетворяющие и обобщающие властно значимые смыслы поли­тических явлений. Именно за счет этой символической нагрузки текстов человек способен идентифицировать себя как политиче­ского актора, освоить определенные функции в политическом про­странстве. В свою очередь эти символические представления фор­мируются у людей четырьмя основными способами (которые, соб­ственно, и задают особые параметры текстов): путем использования мифологических образов, опорой на религиозные фреймы, за счет идеологического восприятия мира политики, а также произведен­ные при помощи рекламных технологий¹².

Например, миф предполагает нерациональное, во многом заданное интуитивными структурами сознания восприятие по­литики, которое моделирует у человека собственную, проти­востоящую обыденности реальность. Мир политики в мифоло­гической оболочке становится условным бытием, наполнен­ным архетипическими образами и моделями действия даже не людей, а «героев» и «злодеев». Миф обобщенно реконструиру­ет все внешние и внутренние связи человека на основе некой заранее заданной карты мира. А вот, к примеру, идеология в основу всех символических образов политики закладывает ра­ционально воспринимаемый коллективный интерес, цель не­кой общности, в результате чего воззрения человека в значи­тельной степени утрачивают и повествовательность, и инди­видуальность отражения, обретая пристрастно-групповой и необъективный характер.

Так или иначе выработанные символические представления дают человеку возможность воспринимать, оценивать и обсуждать социальные проблемы как политические, мыслить в политических категориях, отличать союзника от противника.

Одновременно собственно политическое содержание комму­никаций формируется и другими факторами, к которым можно отнести интересы крупных социальных аудиторий, институты пуб­личной и теневой (полутеневой) власти, систему представитель­ства интересов граждан, нормы взаимодействия и стандарты по­литической культуры, а также ряд других. Именно эти параметры политики в зависимости от исторических форм своего развития или же способов организации власти (демократии, тоталитариз-22

ма, авторитаризма) определяют способы доставки, переработки, распределения, усвоения информации и придают политическим коммуникациям ряд соответствующих черт и свойств.

Четвертый уровень зависимостей политических коммуникаций выражает их обусловленность характером строения политических отношений и прежде всего тех связей, которые складываются на международном (межгосударственном) уровне. В данном случае свой­ства политических коммуникаций задаются действием международ­ных институтов и организаций, зависят от сочетания разнообраз­ных — этических, правовых, силовых и иных — норм регулирования международных политических отношений, наличия разнообразных центров власти и влияния в этой области политики.

На пятом — континентально-региональном — уровне свойства политических коммуникаций обусловлены действием специфиче­ских, характерных для данного политического пространства ин­ститутов (например, для Европы — Евросоюзом, Европарламен-том, для стран Латинской Америки — другими объединениями), традиций, норм взаимодействия, носителей информации. На дан­ном уровне как нигде прослеживается влияние цивилизационных факторов, сопряженных с особенностями культурных полумиров — Запада, Востока, Севера, Юга, Евразии и др., воздействующих на стандарты кодирования, передачи и восприятия властно значи­мой для людей информации.

Шестой уровень — это уровень рациональных политических сис­тем, обладающих теми или иными особенностями организации власти в отдельно взятой стране. Так, в одной стране политиче­ские коммуникации могут строиться в условиях, когда знания и информация доступны и бесплатны для населения, власть контро­лируется с помощью дискуссий, информация распределяется рав­номерно, а общественное мнение существует в среде с ясными политическими альтернативами. При других режимах для полити­ческих коммуникаций характерна меньшая открытость политиче­ского класса или же иной тип влияния общественного мнения на принятие решений. Именно для этого уровня политических ком­муникаций разработаны теоретические модели, описывающие наи­более устойчивые способы налаживания людьми и институтами контактов в сфере публичной власти, которые могут как способ­ствовать расширению взаимодействия между гражданами и инсти­тутами власти, так и препятствовать ему, как интегрировать обще­ство, так и усиливать факторы дезинтеграции режима.

Например, М. Н. Грачев выделяет несколько коммуника­ционных моделей, которые хотя и не исчерпывают всего богат-

ства возможных вариантов, но тем не менее дают представление о наиболее устойчивых и распространенных способах установле­ния контактов. Это «модель вещания», которая предусматривает распространение информации из центра на периферию мно­гим абонентам; «диалоговая модель», предполагающая непо­средственное общение индивидов, в равной мере игнорирую­щих как «центр», так и «посредников» для налаживания вза­имных контактов; в рамках «консультационной модели» индивид самостоятельно входит в контакт с центром с целью поиска интересующей его информации; «регистрационная модель» демонстрирует, что центр запрашивает информацию от пери­ферийного источника¹³.

Седьмой уровень — это уровень локальных политических кон­тактов. На данном уровне деятельность местных правительств или действие традиций может создавать совершенно особую среду фор­мирования коммуникаций, противоречащую принципам и усло­виям политического общения людей. Поэтому на территории од­ного государства могут существовать различные формы полити­ческого общения. Более того, локальные зависимости способны вообще «перешагивать» государственные границы, сохраняя ори­ентацию на нормы и принципы восприятия информации, харак­терные, например, для одного этноса, живущего на сопредельных территориях, но в разных государствах.

Например, по данным российских ученых, в конце 90-х годов у нас в стране сложилось более 15 различных типов по­литических режимов: от «демократических» до «выборных дес­потий» в ряде национальных республик. Понятно, что принци­пы и формы политических коммуникаций, доминирующие (или просто способные к выживанию в тех или иных местных усло­виях) способы налаживания и поддержания политических кон­тактов также весьма различались.

Наконец, восьмой уровень характеризует зависимость полити­ческих коммуникаций от стандартов межличностных отношений. Конечно, порой весьма сложно выделить влияние межперсональ­ных связей на формат политических коммуникаций. Тем не менее такое влияние, безусловно, присутствует и особо значимо для на­лаживания контактов в среде правящего класса, между полити­ческими лидерами, политическими лидерами и лидерами обще­ственного мнения и т.д.

В совокупности все эти зависимости обусловливают содержа­тельные черты конкретных коммуникаций в политическом про-24

странстве: институты, нормы коммутации, формы обработки тек­стов, характер дискурса, технологии организации и подержание последнего и пр.

Семантический уровень информационно-коммуникационных отношений

Наличие разнообразных целей и методов освоения информации, ус­ловий и структур, обеспечивающих данный процесс, демонстрирует сложную, многомерную структуру

информационно-коммуникационного обмена между людьми. Так, канадский ученый Дж. Томсон, развивая идеи К. Шеннона и У. Уиве-ра (в их книге «Математические теории коммуникации» рассматри­ваются технический уровень коммуникации, используемая при пе­редаче сообщений семантика и эффективность понимания сообще­ния получателем), предложил различать семантический, технический и инфлуентальный (от англ. influence — влияние) уровни информаци­онно-коммуникационных связей. Данные уровни дают возможность выделить наиболее существенные и качественно отличающиеся ком­поненты информационно-коммуникационных процессов, которые, с одной стороны, обеспечивают их существование, а с другой — определяют условия эффективного взаимодействия политических субъектов с их информационными партнерами.

Семантический уровень отражает зависимость процессов пере­дачи информации и возникновения коммуникации между субъек­тами от употребляемых знаково-языковых форм. Имеется в виду способность используемых людьми языковых средств (знаков, сим­волов, изображений) сохранять смысл и значение передаваемых сигналов и сообщений и обеспечивать их адекватную интерпрета­цию реципиентами (или препятствовать этому). Это касается как вербальных (словесных), так и невербальных (жесты, мимика, дви­жение тела, диапазон речи, смех, язык этикета, и др.) средств передачи информации, которыми пользуются политические (офи­циальные и неофициальные, формальные и неформальные) субъекты.

По сути, выделение семантических структур показывает значе­ние тех языковых форм, с помощью которых при взаимном обме­не информацией может либо состояться, либо не состояться ком­муникация. Например, государственные органы нередко форми­руют политические тексты в излишне теоретизированном виде,

что затрудняет их понимание рядовыми гражданами и снижает мобилизационные возможности власти. В отдельных газетах, жур­налах и на телеканалах чрезмерно употребление иностранных или специальных терминов, которые существенно снижают смысло­вое восприятие информации обычными людьми. Таким образом, несоответствие семантических структур типу общения, возможно­стям субъектов либо их внутренние изъяны способны вместо свя­зующих эффектов в отношениях власти с населением породить коммуникационный вакуум, а это может иметь далеко идущие по­литические последствия.

Вспомним, например, как в годы перестройки коммунисти­ческий режим проиграл информационную борьбу демократам во многом из-за использования «партновояза» с его не соответ­ствовавшими действительности и вызывавшими у населения ал­лергию терминами: «гуманный демократический социализм», «со­циалистический плюрализм мнений» и др. Не менее драматично сложилась и судьба «демократии», позитивное отношение к ко­торой значительной части населения было утрачено в результате неудач первых лет модернизационных преобразований в нашей стране.

Значение семантических параметров информационно-комму­никационных процессов показывает, что официальные структуры государства должны использовать такие языковые формы, кото­рые сглаживали бы противоречия между специализированными и неспециализированными потребителями правительственной ин­формации, облегчали их смысловое усвоение населением и спо­собствовали установлению соответствующих коммуникаций. Так, руководителям в выступлениях необходимо использовать опреде­ленные просторечия, сленговые и другие формы, усиливающие семантическую близость языка управляющих и управляемых. По­нятно, что по этим причинам государственная информация — как наиболее весомый тип политических сообщений — должна быть многоязычной, лингвистически многообразной и при этом семан­тически целостной.

Технический уровень информационно-коммуникационных процессов

Существенную роль в информаци­онных отношениях играют и нахо­дящиеся в распоряжении политичес­ких субъектов технические средства, что заставляет говорить о техническом уровне информационно-ком-муникационых процессов. Поскольку передача сообщений в лю­бом государстве предполагает использование определенных тех-

нических средств (от гусиных перьев до новейших носителей элек­тронной информации), информационные процессы включают в себя соответствующие структурные компоненты. Прежде всего, к ним относятся технические каналы, по которым распространяет­ся (транслируется) информация, а также структуры, которые по­зволяют не только передавать и изымать информацию (с искаже­ниями или без искажений), но и накапливать, контролировать, сохранять и беречь (охранять) ее. С этой точки зрения информа­ционную деятельность политических субъектов можно рассмат­ривать как функционирование специальных организационных структур, кадровых центров, банков данных, сетей и технологий хранения и передачи информации. Значение и роль всех этих тех­нических инструментов коммуникации определяются тем, насколь­ко они способны без каких-либо изменений, своевременно и в нужное место передать то или иное сообщение. Выделение этого организационно-технологического, несоциального пласта инфор­мационно-коммуникационных процессов акцентирует внимание на устранении различных помех (шумов), которые препятствуют своевременной и бесперебойной информации в политической сис­теме. К таким помехам могут относиться различия в носителях ин­формации (бумажных и электронных), дефицит времени на получе­ние субъектом нужной ему информации, маломощность и перегруз­ка проводящих каналов, низкая квалификация кадров, собирающих информацию, и т.д.

Учитывая важность технических каналов для организации ин­формационных контактов, государство как важнейший институт власти должно иметь в своем распоряжении необходимое их коли­чество, чтобы распространять официальную информацию. К числу таких каналов относятся речевые (брифинги, интервью руководи­телей и др.) или связанные с бумажными носителями информа­ции (бюллетени правительства, публикации в газетах и журналах), визуальные и электронные (каналы государственного телевидения, федеральные и региональные системы связи и пр.). Все они позво­ляют осуществлять бесперебойную коммуникацию с гражданами. Необходимо обеспечить государству приоритетную возможность выбирать каналы, наиболее эффективные для установления пря­мых связей с населением и распространения важных сообщений (либо центральные органы печати, либо местные, либо радио, либо телеканалы и т.д.). При этом особое значение имеет способ­ность работать как в обычном режиме, так и в условиях перегруз­ки, максимально гибко использовать специфические средства связи. В то же время важно, чтобы технические возможности государства соответствовали средствам приема сообщений, которыми облада-

щества в результате преобразований, олигархизацию власти и другие очевидные для рядовых граждан явления жизни.

ет население. В противном случае определенная часть граждан ока­жется исключенной из диалога с государством. Государству же не­обходимо постоянно совершенствовать средства защиты своих ин­формационных сетей в целях охраны конфиденциальных сообще­ний от противников и конкурентов.

Инфлуентальный уровень информационно-коммуникационных процессов

Он показывает степень влияния ин­формации на человеческое созна­ние. Именно данные компоненты информационно-коммуникацион­ных отношений раскрывают усло­вия, от которых зависит сила духовного воздействия на граждан предлагаемых государством или партиями целей, ценностей и идей. По сути, на этом структурном уровне определяются источники, предпосылки и факторы духовной эффективности вращающихся на информационном рынке идей, мифов, идеологий и прочих форм политических представлений.

Для повышения эффективности своей деятельности в этом направлении политические субъекты должны руководствоваться соображениями адресности подачи информации, учитывать осо­бенности аудитории, на которую рассчитаны те или иные сообще­ния. Формулируя лозунги и призывы, им следует исходить из ус­ловий социальной среды, действующих в групповом и массовом сознании традиций и обычаев, доминирующих стереотипов и при­вычек.

Исключительно важное значение имеет и обеспечение един­ства смыслового и временного параметров информационных сооб­щений. Иначе говоря, восприятие людьми транслируемых государ­ством или партиями идей возможно лишь при соотнесении всех этих программ, лозунгов и призывов с реалиями и только в рамках сло­жившихся стандартов политического сознания.

Например, одной из причин потери идейного влияния ком­мунистической идеологии в бывшем СССР была официальная пропаганда, утверждавшая в 70-80-е годы, что построено об­щество развитого социализма, якобы решившее все основные социальные конфликты. Среди людей, сталкивавшихся в жизни с многочисленными проблемами и противоречиями, такая по­пытка директивной информации заместить реальные отношения выдуманными политическими образами вызывала разрушение авторитета данной идеологии и режима. На те же «грабли» не раз наступала и официальная пропаганда ельцинского режи­ма, замалчивавшая факты резкого социального расслоения об-

Типология политических коммуникаций

Богатство разнообразных способов восприятия и усвоения информации и ее использования в различных

формах поведения людей свидетельствует о наличии множества типов политических коммуникаций. В качестве таких наиболее по­казательных типов политических коммуникаций можно было бы отметить следующие:

— вербальные (формирующиеся на основе различных словес­
ных и изустных языковых систем) и невербальные (использующие
иные способы общения);

— вертикальные (характеризующие отношения между выше­
стоящими и нижестоящими институтами и структурами власти, а
в конечном счете отношения между правящим классом и неэли­
тарными группами населения, рядовыми гражданами) и горизон­
тальные (предполагающие установление контактов между инсти­
тутами, структурами, звеньями или группами, принадлежащими
к одному уровню организации власти (например, между органами
исполнительной власти в регионах, между оппозиционными парти­
ями, общественно-политическими движениями и т.д.);

— личностные (демонстрирующие общение человека с самим
собой), межличностные (характеризующие политические контак­
ты между персональными акторами), групповые (раскрывающие
специфику установления контактов между групповыми акторами —
партиями, организациями, социальными общностями и пр.), внут-
ригрупповые, или локальные (показывающие специфику общения,
которое не выходит за рамки группового объединения), и массо­
вые (демонстрирующие отличительные черты коммуникаций го­
сударства и массовых общностей в публичной сфере, предполага­
ющих использование соответствующих институтов, каналов и форм
передачи и распространения информации);

— формальные (основанные на использовании официальной
информации, осознании правовых или иных последствий установ­
ления или неустановления контактов) и неформальные (в основе
которых лежат индивидуальные, корпоративные и иные неофи­
циальные пристрастия людей).

Дата добавления: 2014-12-16