Молитва и молчание

Пророчество и миф

Священные слово и текст

Священное действие сопровождается священным словом. Его нуминозный характер про­является уже во внешней форме: магическом песнопении, про­изнесении священных слов шепотом и в магическом бормотании, наконец, в архаичном, часто чужом языке, (культо­вом и церковном).

Божественную волю часто изъявляет оракул. Она может толковаться раз­ными способами: с помощью внешних предметов и действий – палочек, кос­тей, стрел, жребия, внутренно­стей животных, наблюдения за полетом птиц или как откровения через жрецов или проро­ков.

Пророческие слова с помощью сравнения и аллегорий становятся нагляд­ными и дости­гают своей вершины в Евангелии, радостной вести о спасении, милости и царстве Божьем. Харизматическая форма возвещения Бога пере­ходит в форму церковной проповеди.

Миф – это “властное слово”, в котором действия и воздействия бога пред­ставлены в виде образного рассказа. Существует множество мифов – теого­нические, космогонические, космологические, антропологические, социоло­гические, объясняющие возникновение культов, о спасении, потустороннем мире, конце света. Религию иногда пытаются деми­фологизировать, что озна­чает радикальное отвергание мифа, но чаще всего его интерпре­тацию. Родст­венна мифу легенда, предметом которой является святой человек в его обще­нии с богом и миром. Мотивы легенд коренятся в действительно необычай­ном религиоз­ном опыте, а самым важным мотивом является чудо. Легенды не привязаны прочно к оп­ределенным группам людей, а переходят из одной религиозной среды в другую. Неисто­рические легенды также являются в оп­ределенном смысле слова важными источниками религиозной истории.

Слова Бога к человеку находят свой отклик в словах человека к Богу – мо­литве. К нуми­нозным празвукам (древнеинд. – от, греч. – io и т.д.) и произне­сению имени бога присое­диняется благословение – позитивное вы­ражение желания и проклятие – негативное вы­ражение желания. Одной из разновидностей проклятия является клятва как условное само-проклинание. В случае неправдивых речей или невыполнения данных обещаний принося­щий клятву сам на себя накликает большие несчастья. Когда благословение, про­клятие или клятва соединяются с именем бога они становятся похожими на молитву. Ма­гический характер исконно присущ христианской исповеди, которая представляет собой элиминацию грехов путем их признания перед богом или человеком. Еще одна форма священных слов предназначается для изгнания демонов: при требовании покинуть чело­века, в которого они всели­лись, свободное построение слов переходит в строго оформлен­ный экзорци­стский ритуал. В отличие от изгоняющего духов молящийся занимает сми­ренную позицию. Он признается высшему существу в своих грехах и умо­ляет о проще­нии; преклоняется перед силой и величием божества: восхваляет его и порожденные им творения; благодарит за милость и просит помощи.

В более развитых формах набожности просьба о внешних благах не допуска­ется или вы­тесняется на периферию молитвы. В центр встает просьба о са­мом Боге и об утверждении его господства в мире. Большое место занимает наполненная любовью мольба обо всем сущем. Например, христианская на­божность больше не рассматривает чтение молитвы как достойный поступок или средство достичь Бога и добиться его расположения, она считает мо­литву даром совершенной Божественной милости, воздействием духа Бога, ко­торый молится в нас: “...ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух хода­тайствует за нас воздыханиями неизреченными”. (Рим. 8:26).

Как пространство, время и число, священное слово становится одним из свойств божест­венной сущности: инд. brahman – жертвенная формула, vac – речь; евр. тетга – слово, иран. – Ahuna vairya – “как наилучший Господь...”, начальные слова основной молитвы маздаизма.

Будучи противоположностью слова, молчание, однако, также является про­явлением свя­тости. Существуют разные виды молчания: магическое, которое скрывает священные формулы от посторонних; культовое, призванное за­щищать действенность священного ритуала; аскетическое, способствующее концентрации духовных сил; молитвенное – оне­мение перед невыразимо­стью божественного; теологическое, отказом от любого вы­сказы­вания о боге пытающееся постичь тайну божественного. Молчание принимает, наконец, облик исконного божества (предбожества), христианский гнозис становится ре­чью, из ко­торой рождается Слово.

Дата добавления: 2014-12-16