II. Клинки

До революции 1868 года самым прекрасным предметом искусства был в глазах истинного японца клинок его сабли. Издавна народ придавал чрезвычайное значение достоинству и совершенству этого оружия, по­чему ни одна профессия не пользовалась таким уважением, как кузнеч­ное дело; нередко лица знатных фамилий занимаются им и приобретают в этом мастерстве большое искусство.

Японская сабля - страшное оружие; клинок средней величины, пре­красной закалки, мог одним ударом снять голову противника. За неко­торые клинки было заплачено баснословно дорого, и такая дороговизна объясняется долгими месяцами тяжелой работы, которая была необхо­дима, чтобы довести до совершенства ковку и закалку какого-нибудь выдающегося клинка. Есть клинки, которые, будучи помечены клеймом знаменитого мастера, стоили тысячи иен, что составит более 2000 руб. Японская сабля олицетворяет собой чувство чести и храбрости; она служит благородным целям войны и вместе орудием исполнения судеб­ных приговоров, она мстит за полученное оскорбление и смывает кровью "харакири" угрызения встревоженной совести.

Этикет сабли был столь же сложен, как и торжественен

Ударить ножны своей сабли об ножны другого считается уже важной ошибкой против правил этикета; повернуть ножны как бы намереваясь обнажить саблю, уже равняется вызову. Если, разговаривая с кем-ни­будь, положить оружие на пол и толкнуть ногой рукоять в сторону собеседника, то это считается смертельной обидой. Невежливо вынуть шпагу из ножен в присутствии других, не спросив предварительно раз­решения у каждого. Войти в дом друга с саблей означало разрыв дружбы. Те, которые по своему положению могли являться в сопровождении слуги, должны были оставлять оружие на попечение последнего, если же были одни, то снимали оружие при входе, где слуги хозяина должны немедленно принять его, но не голой рукой, а шелковым платком, кото­рый только и служил для этой церемонии; затем сабля кладется на особенную подставку, которая должна находиться на почетном месте около гостя, и вообще, оружию гостя предписывается оказывать то же уважение и внимание, как и ему самому. Большая сабля, если их носили две, отстегивалась от пояса, не вынимаясь из ножен, и клалась по правую руку своего хозяина, так чтобы он не мог се обнажить. Вообще сабля никогда не кладется по левую сторону, за исключением случаев, пред­ставляющих непосредственную опасность нападения. Показывать обна­женную саблю считается большим оскорблением, если это не делается с целью дать возможность друзьям полюбоваться прекрасным клинком; точно также не в правилах вежливости просить показать саблю, если она не представляет собой ценного экземпляра, так что просьба могла бы польстить самолюбию хозяина. В таких случаях оружие показывают со стороны обуха, обращая рукоятку влево и лезвием к себе; собеседник не может дотрагиваться до рукоятки иначе как куском шелка, который обыкновенно имеется у каждого в кармане, или куском чистой бумаги; клинок полагается выдвигать из ножен постепенно, чтобы любоваться им по частям; весь клинок выдвигается только по настоятельной просьбе гостя; при этом хозяин должен выказывать большое замешательство и держать клинок на большом расстоянии от присутствующих. Налюбо­вавшись им достаточно, клинок следует тщательно обтереть специально употребляющимся для того полотенцем, вложить в ножны и в том же виде возвратить хозяину. Маленькая сабля остается на поясе и снимает­ся хозяином и гостем только в случае продолжительного визита. Жен­щине допускается носить саблю, только когда она находится в дороге одна, кроме того, саблю надевают и придворные дамы в случае пожара во дворце.

Закалка может быть прямой или волнистой. Высоко ценится закалка, представляющая несколько широкие, правильные извивы, но лучшей закалкой в глазах знатока считается прямая, несколько матового оттен­ка.

Благодаря заботам, которыми их окружали, клинки в течение столе­тий сохраняют чистый зеркальный блеск. Есть старинные клинки, у которых весь стержень поврежден ржавчиной, испещрен отверстиями, следами неоднократной перемены рукоятки, а клинок между тем от рукоятки до острия выглядит так, будто бы он только что вышел из мастерской.

Почти все более или менее ценные клинки помечены подписью мас­тера, на некоторых даже выставлено число. Надпись всегда выбита на стержне горячим путем.

Исключительные экземпляры клинков украшены грарировкой, ис­полненной резцом. Удивительно искусство, с которым делают японцы на своих клинках из такого материала, как сталь, не только вычеканен­ные, а также и сквозные узоры, до такой степени тонкие и нежные, как будто бы они были отлиты. Чаще всего эти узоры изображают обвиваю­щихся или грызущих копье драконов (рис. 345), девизы, гербы, а иногда простые желобки; реже это фигуры божеств. На некоторых очень рос­кошных клинках узоры были не только вычеканены, но и насечены золотом и серебром.

Древняя боевая сабля имела прямой, копьевидный клинок, с двумя лезвиями. Во время феодальных воин были в большом употреблении сабли для двух рук, но по мере смягчения нравов белое оружие делается все легче и меньше.

Рис. 345. Изображение дракона на японском клинке.

Сабля, которой совершался обряд харакири (распарывания живота), имела среднюю величину, представ­ляя середину между большой саблей — и кинжалом. Обряд этот - обычай са­моубийства, распространенный сре­ди высшего сословия; к нему прибегают люди, решившиеся добро­вольно покончить свою жизнь или осужденные на смерть за проступок, не позорящий их чести и не влеку­щий за собой потери или понижения в военном чине. Харакири, несмотря на всю свою жестокость, был для древнего общества морализуюшим учреждением, которое более чем что-либо способствовало поддержке военных добродетелей. По древнему положению каждый японец должен во всякую данную минуту быть гото­вым к прекращению своей жизни распарыванием живота. В настоящее время этот обычай, подобно многим, не практикуется более, к тому же но­шение и употребление сабли запре­щено с 1868 года, армия экипирована на европейский образец и вооружена штыком и ружьем.

Клинки провинции Бицена всегда пользовались вполне заслуженной известностью. Это самая богатая провинция в Японии по количеству добываемого железа и каменного угля. Самые известные художники-мастера принадлежат этой провинции и провинциям Ямато, Ямаширо и Этчицент.

В царствование Шиу-муна производство клинков достигло высокой степени совершенства. Особенно прославился Амакуни из Ямато, жив­ший в VIII столетии, Шинсоку из Бицен был мастером императора Гейцей (начало IX столетия); Огара Санемори жил в середине IX столе­тия; его произведения принадлежат к числу наиболее известных и не имеют себе соперников. Главным мастером Х столетия был Мунечика из Киото. В XI столетии выдающейся красотой своих доспехов прославился Йошиейе, из той же провинции. Император Готоба в конце XII столетия был такой любитель клинков, что держал при своей особе 12 знаменитых ковачей для 12 месяцев года.

Рис. 346. Kaтана.

Рис. 347. Стержень клинка япон­ской сабли с клеймом Санемо­ри (собрание Монтефиоре)

В XIII столетии следует отметить трех мастеров: Иошимицу, кунию-ки и, в особенности, Кунитоши, именем которого помечен один из самых дорогих клинков храма Ицуку-Шима; в течение XIV столетия просла­ вились Масамуне, затем Каниюжи и Окансмицу; в XV и XVI столетии наиболее известны Канесада, Канесанс, Фуживара-Ужифусса - три очень зна­менитых мастера - и, наконец, Уметада Миожиу, который в 1546 году был вы­зван в Киото. С XVI столетия главным центром производства клинков становится город Оссафуне провинции Би­цен; там получили свое развитие таланты таких мастеров, как Гарумицу, Сукезада, Киумиоцу и многих других.

В XVIII столетии ковачи не имеют уже исторической известности; в этот период покоя и тишины оружие являет­ся только предметом роскоши, зато иногда большой роскоши, чему доказа­тельством служат прекрасные клинки Наотане.

Самые драгоценные сабли сохраня­ ются в храмах, и великолепной коллек­цией отличается храм Ицуку-Шима; сабли Ибритомо хранятся в храме Гатшимана в Камакура, а сабли Иея - в главном храме Никко.

Монтировка японской сабли, ката­ ны (рис. 346), за малыми изменениями состоит из: металлической головки ру­кояти, прямой рукоятки, в которую вставляется стержень клинка и которая обыкновенно делается из дерева, обтянутого шагренем и обмо­танной шелковым шнурком. Рукоять часто украшается накладками, вырезанными из металла и называющимися менуки, металлического кружка, которым оканчивается рукоятка; гарда в форме более или менее выступающего круглого шитка и ножен, большей частью из лакированного дерева; ценятся ножны, покрытые одноцветным черным лаком. Они часто украшаются металлическим наконечником; на одной из сто­ рон их находится металлическое кольцо или крючок портупеи, кото­ рый проходит к шелковой привязи.

Рис. 348. Гард с лангустами ажурной работы из золоченого железа (работa Кинана XVI века).

Рис. 349. Гард из кованного железа с серебряной инкрустацией (работа Юсана).

Рис. 350. Гард - сплетающиеся карпы (из собрания Л. Гонса).

Стержень клинка (рис. 347) очень аккуратно прилаживается и прикрепляется к рукоятке посредст­вом небольшого деревянного шипа, который сдерживает своим давлением все части рукоятки.

Внутренность ножен делается из дерева, и клинок помещается там, как в желобке, так что лезвие не трется; в этом заключается причи­на, почему линия лезвия всегда так безупречно сохраняется. В полном своем составе японская сабля обра­зует легкое и удобное в руке оружие. Кинжал отличается от сабли только отсутствием гарда. На опра­ву этого оружия японские художни­ки положили наиболее вкуса и фантазии. Разнообразие материалов и красок, у потреблявшихся для изготовления ножен, заслуживает особого внимания. Будут ли ножны из лакированного дерева, или из дерева натурального цвета, или, наконец, из металла-они всегда представляют одинаковый интерес.

Иногда на обеих сторонах внутри ножен находится по металлическо­му пруту, эти прутья называются когаи и представляют собой две соеди­ненные скобками булавки, которые скорее составляют украшения, чем имеют какое-либо практическое назначение; сами японцы не отдают себе вполне ясного отчета в их назначении. Смотря по обстоятельствам, когаи служили различным целям; так, их вонзали в тело умершего неприятеля, чтобы завладеть им, или же ели рис. Во всяком случае, в когаи следует видеть остаток тех добавочных частей, которыми в стари­ну снабжали рукоятки сабель. То же самое можно сказать и о коцуках -роде маленьких ножей со стальным лезвием, которые по совершенству закалки и отделки не уступали часто большим клинкам; рукоятки таких ножен отличались такою же роскошной чеканкой, как и гарды. Кацуки помещаются в боковых сторонах ножен, и одна сабля могла иметь два.

С художественной точки зрения гард составляет самую существен­ную часть в оправе сабель; его история была бы вместе с историей чеканного искусства Японии; в числе гардов находятся самые совершен­ные, самые ценные произведения наиболее знаменитых чеканщиков. Гарды эти иногда великолепной ажурной работы (рис. 348), украшены металлической инкрустацией из серебра, золота или из разных сплавов (рис. 349), реже слоновой кости. Фантазия японцев проявилась в полной силе в выборе сюжетов для их выполнения. Так, иногда гард образуют два карпа (рис. 350), змеи, стебли растения и т.п. Лучшие гарды отно­сятся к XVIII веку.

Остальное японское оружие не заслуживает такого внимания. Копья имеют очень узкое железко и скорее напоминают дротики; клинки то­поров довольно узки, тяжелы и грубой формы.

Глава 16

Дата добавления: 2014-11-29