ПЕРЕСТРОЙКА». 1985-1991 25 страница

без изменений. В тексте опубликованной Конституции слова о рус­ском языке были вычеркнуты, а грузинский объявлялся единствен­ным государственным языком.

Отказ грузин признать равноправными государственный язык и русский вызвал немедленную националистическую реакцию в Арме­нии. Несмотря на то что эта статья Конституции была уже принята, армяне, по примеру Грузии, дали «обратный ход» и признали госу­дарственным только армянский язык.

Весной 1978 г. состоялись митинги абхазского населения в различ­ных населенных пунктах автономной республики с требованиями при­дания государственного статуса абхазскому языку, прекращения миг­рации в республику грузин, отделения от Грузии и вхождения в со­став РСФСР. Уступкой требованиям абхазов стало включение в конституцию автономной республики положения о введении в ней трех государственных языков: абхазского, русского и грузинского.

В декабре 1978 г. прошла демонстрация немцев-«отказников» в Душанбе с требованием разрешить им покинуть страну. Демонстранты прошли от гостиницы «Таджикистан» до здания Верховного Совета с плакатом «Отпустите нас на родину». Перед собравшимися выступил первый секретарь горкома и пообещал увеличить число разрешений на выезд. Обещание было выполнено.

Весной 1979 г. достигли пика автономистские настроения немцев в Казахстане. Руководители республики обещали решить вопрос. Оп­ределена была территория будущей автономии, названа ее столица (г. Ерментау на востоке Целиноградской обл.), выбрано здание обко­ма, намечен его состав. Оставалось лишь провозгласить образование автономной области, намеченное на 15 июня. Однако утром этого дня в Целинограде состоялась манифестация казахских студентов проти» решения властей в Москве и Алма-Ате о создании автономии. Она проходила под лозунгами: «Казахстан неделим!», «Нет немецкой ав­тономии!». Пришлось просить активистов автономистского движения «подождать» с провозглашением их национально-территориального образования. Казахских участников демонстрации первый секретарь обкома успокоил сообщением о том, что автономию никто не соби­рается учреждать, вопрос о ней никогда даже не ставился.

Выступления студентов негласно поддерживались республиканским руководством. И лишь спустя многие годы, в июле 1987-го, при об­суждении в ЦК КПСС вопроса «О работе Казахской республиканской партийной организации по интернациональному и патриотическому воспитанию трудящихся» было сказано: «Серьезные ошибки и про­счеты в работе партийных комитетов республики привели к росту на­ционалистических проявлений, которые своевременно не пресекались, более того, замалчивались как обычное хулиганство. Даже имевшим место в 1979 г. в г. Целинограде националистическим выступлениям ЦК Компартии Казахстана не дал острой политической оценки. Про-

пилением казахского национализма были и беспорядки в декабре прошлого года в Алма-Ате» (Правда. 1987. 16 июля).

Осень 1980 г. стала временем молодежных беспорядков в Эстонии. 22 сентября, после отмены выступления молодежного поп-оркестра «Пропеллер», назначенного на таллинском стадионе после футбольно­го матча, около тысячи эстонских школьников вышли на улицы с про­тестом против этого решения. Концерт был отменен в связи с обнару­жением в текстах песен «националистических мотивов». Демонстрацию разогнала милиция, нескольких старшеклассников исключили из школ. А 1 и 3 октября милиции пришлось разгонять уже более чем тысячную демонстрацию протеста против этих исключений. Демонстранты разма­хивали флажками независимой Эстонии, выкрикивали лозунги «Сво­боду Эстонии!», «Русские — вон из Эстонии!». 7 и 8 октября последова­ли новые демонстрации протеста в Таллине (несколько сотен участни­ков), а 10 октября — молодежные демонстрации в Тарту и Пярну. Среди прочих выдвигалось требование отставки русского министра образова­ния Эстонии. 11 октября министр внутренних дел республики предо­стерег от продолжения выступлений. По школам проведены родитель­ские собрания, родителям «бунтовщиков» грозили увольнением с ра­боты. В результате всех этих событий из школ исключены около 100 учащихся, несколько человек осуждены за «хулиганство».

1981 год характеризуется усилением наступления властей на рус­ские патриотические силы. 28 марта Ю. В. Андропов направляет в По­литбюро записку, в которой отмечает создание среди интеллигенции движения «русистов». Русизм в записке представлялся «демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за "спасение русской нации"», которой «прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя». Под Лозунгами защиты русских национальных традиций русисты, доно­сил глава КГБ, «по существу занимаются активной антисоветской деятельностью». Андропов ставил вопрос о скорейшей ликвидации '*гого движения, угрожавшего, по его мнению, коммунистическим устоям больше, чем так называемые диссиденты. В качестве конкретных мер предлагалось «привлечь к уголовной ответственности Иванова А. М. Чго касается Семанова, то представляется необходимым рассмотреть (мшрос об освобождении его от должности главного редактора журнала "Человек и закон". Решение о его уголовной ответственности будет Принято в зависимости от хода следствия по делу Иванова. Одновре­менно предполагается осуществить профилактические мероприятия в in ношении их единомышленников, не склонных к разоружению, и лиц заблуждающихся».

Результатом наступления на «русистов» было увольнение С. Н. Се-мпмова в апреле с поста главного редактора журнала «Человек и за­кон». Вместе с ним пострадал сотрудник журнала Рыжиков, составив­ший ряд документов, в которых выдвигал требование «чистки» выс-

шего партийного аппарата, «засоренного сионистами и им сочув­ствовавшими». В августе арестовали публициста А. М. Иванова, автора известных в патриотических кругах статей в журнале «Вече», работ «Логика кошмара» и «Рыцарь неясного образа», изображающих исто­рию компартии как цепь заговоров, переворотов, грубого насилия, задуманных и осуществленных людьми, мечтавшими только о сохра­нении своей личной власти. В конце 1981 г. была разгромлена редакция «Нашего современник», в № 11 которого было опубликовано несколько «боевых» материалов, немедленно вызвавших скандал. Обвиняемых авторов было четверо: В. Кожинов, А. Ланшиков, С. Семанов, В. Кру-пин. С ними «разобрались» довольно быстро. Авторов осудили публич­но, редактора журнала С. В. Викулова после соответствующего внуше­ния оставили на посту, но обоих его заместителей уволили. Одним из них был выдающийся русский публицист Ю. Селезнев, вскоре после этого скончавшийся. На совещаниях в ЦК подвергались критике та­кие замечательные книги русских писателей, как «Лад» В. Белова и «Память» В. Чивилихина.

В 1982 г. развалили прорусский саратовский журнал «Волга». Пово­дом послужила статья М. Лобанова «Освобождение». Она была напи­сана по поводу романа М. Алексеева «Драчуны», где рассказывалась правда о голоде 1933 г. в Поволжье. В статье Лобанова впервые в рус­ской публицистике осмысливались масштабы и причины народной трагедии раскрестьянивания. Как писал современник, «эффект от ста­тьи был ошеломляющим — словно в хорошо прогретое солнцем бо­лотце вдруг плашмя упала откуда-то с неба огромная каменная глы­ба». Публикация была осуждена специальным решением Секретариа­та ЦК КПСС. Главного редактора Н. Е. Палькина уволили. Журнал захирел. Осенью 1983-го в «Литературной газете» и «Вопросах литера­туры» начались нападки на ученых, изучающих творчество русских философов В. С. Соловьева, Н. Ф. Федорова, П. А. Флоренского. Полу­чили строгие взыскания издатели книги выдающегося русского фило­софа А. Ф. Лосева. Характерно, что во время преследований «русистов» власти помиловали (апрель 1983) арестованных годом ранее дисси­дентствующих «евро коммун истов» (А. Фадин, П. Кудюкин, Ю. Хавкии и др.) из Института мировой экономики и международных отноше­ний, которым руководил либеральный академик Н. Н. Иноземцев, a it 1983-1985-А. Н.Яковлев.

Осенью 1981 г. случились крупные беспорядки в столице Северной Осетии. Волнения начались 24 октября, во время похорон в Орджони­кидзе таксиста-осетина, убитого двумя ингушами, выпущенными на свободу через три дня после убийства за выкуп в 1 млн рублей. Участ­ники похоронной процессии организовали митинг и захватили зда­ние обкома. К вечеру порядок на площади был восстановлен силами курсантов местного военного училища. На следующий день более 10 тыс. человек вновь заполнили площадь перед обкомом. Митинг с участием

прибывших из Москвы руководителей быстро вышел из-под контро­ля. В здании МВД выбили стекла. Против митингующих были брошены воинские части с бронетранспортерами и слезоточивым газом. Столк­новения и рукопашные схватки продолжались до вечера, а затем они распространились по всему городу; несколько человек погибли. Не­смотря на прибытие частей специального назначения, столкновения продолжались весь следующий день и лишь к вечеру сопротивление было сломлено. За три дня беспорядков задержано более 800 человек, 40 из них были осуждены. Первого секретаря обкома Б. Е. Кабалоева сняли с этого поста.

К концу рассматриваемого периода после нескольких довольно спокойных, лет произошло крупное волнение на этнической почве в столице Таджикистана Душанбе.

Весной 1985 г. вновь фиксируются давно забытые беспорядки в ноинских эшелонах с призывниками в Советскую Армию. В течение двух дней разгоряченные алкоголем призывники-мусульмане выясня­ли отношения с немусульманами. Этим событием открывалась череда эксцессов с националистической подоплекой в наступившей «эпохе перестройки». События на Северном Кавказе удостоились специального рассмотрения на заседании Секретариата ЦК КПСС. Причина неблаго­получия в национальной сфере усматривалась, как и ранее, в изъянах нравственного и интернационального воспитания, тлетворном влия­нии религии. ЦК тоже привычно призвал строить воспитание таким образом, чтобы советский человек ощущал себя в первую очередь граж­данином СССР, а уж потом представителем той или иной нации.

Учебник «Обществоведение», написанный Г. X. Шахназаровым и др., по которому формировали свое мировоззрение многие поколе­ния выпускников средних школ и призывников Советской Армии (в 1983 г. выпущен 21-м изд.), заканчивался на сверхоптимистической ноте: «Теперь мы не предсказываем наступления золотых времен че­ловеческой истории, а говорим об этом со всей уверенностью, какую лают марксистско-ленинская наука и общественная практика. Уже теперь в СССР границы между республиками утратили былое значе­ние, и когда мы путешествуем из конца в конец нашей необъятной Родины, кому приходит в голову отмечать, сколько пересечено гра­ции? Постепенно сотрутся и национальные различия, и разве только имена останутся напоминанием о прошлом. Объединенное в одну брат­скую семью человечество достигнет вершин своего могущества, осу­ществит дерзновенные замыслы покорения природы».

Однако уже через несколько лет прошлое напомнило о себе вовсе ис так, как все ожидали, а в головы руководителей СССР пришли совершенно непредсказуемые «перестроечные» мысли, приведшие неликую страну к неожиданному краху.

Глава IX

§ 1. Курс на ускорение социально-экономического развития советского общества. 1985-1986

Начало перемен. Начало масштабных реформ в СССР обычно свя­зывают с 1985 г., когда партию, а фактически и государство, возгла­вил М. С. Горбачев. Между тем одни исследователи называют «отцом перестройки» Ю. В. Андропова, другие выделяют «эмбриональный пе­риод перестройки» (1983-1985), не без оснований полагая, что в пер­вой половине 80-х годов СССР постепенно входил в стадию рефор­мирования.

К началу десятилетия изменения в стране сделали возможными и во многом неизбежными глубокие преобразования сложившихся со­циально-экономических и политических отношений. Обусловлено это, с одной стороны, тяжелой ситуацией в экономике, с другой — изме­нениями в советской политической элите. В начале 80-х ушли из жиз­ни А. Н. Косыгин, М. А. Суслов, Л. И. Брежнев, А. Я. Пельше, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, К. У. Черненко — последняя когорта руководителей, которые получили политическую закваску в сталин­ское время и занимали охранительные позиции в отношении модели социализма и взглядов на характер мирового развития, сформирован­ных в 30—50-е годы. Им на смену приходили совсем другие лидеры.

М. С. Горбачев принадлежал к поколению, которое формирова­лось на волне десталинизации после XX и особенно — XXII съезди партии. По сути, это было первое «непуганое» поколение будущих политиков: они не пережили атмосферы репрессий, были намного внутренне свободнее и более образованны. В хрущевские времена и советском обществе, особенно в интеллигентской среде, стало укоре­няться разномыслие. Свою роль сыграла и большая открытость СССР послесталинского времени, возможность ознакомления с жизнью стран, которые добились наиболее значимых успехов в своем разви­тии. Все это делало горбачевских сверстников более подготовленными к отходу от тех канонических положений социалистической теории, которые тормозили развитие советского общества в конце XX в.

Переходный характер внутриэлитных отношений и связанной с ними политики проявился вскоре после смерти Л. И. Брежнева. Сме­нивший его Ю. В. Андропов осознавал необходимость серьезных пере-

мен в СССР, однако предполагал осуществлять их постепенно, огра­ничиваясь первоначально экономической сферой. Именно такие ос­торожные преобразования проводились в период его правления. В то же время Андропов начал подбирать «команду» тех, кто был готов энергично взяться за совершенствование социализма. Существуют сви­детельства, согласно которым он поощрял инициативное поведение Горбачева, видя в нем возможного преемника. В период правления К. У. Черненко тот уже утвердился в качестве второго лица в партии, которую закономерно возглавил в марте 1985 г.

Однако наличия лишь одной политической воли было недоста­точно для вывода страны из кризисного состояния. Многое зависело от представлений о том, как это сделать, и здесь любой потенциаль­ный советский реформатор неизбежно сталкивался с большими труд-тютями. С одной стороны, новый лидер и его сторонники привлекали и качестве консультантов и советников таких известных ученых, как Л. Г. Аганбегян, Г. А. Арбатов, О- Т. Богомолов, Т. И. Заславская, JI. И. Абалкин, Р. А. Белоусов, Н. Я. Петраков, С. А. Ситарян, имевших, по словам Н. И. Рыжкова, «нестандартные наработки и крамольные мысли», которые теперь были востребованы. С другой — до середины КО-х годов, в силу идеологических причин, усилия экономистов кон­центрировались на развитии марксистской доктрины. Принципиальные же достижения последующего периода были связаны с ее опроверже­нием. А поскольку в советской экономической системе отсутствовали механизмы, которые являются основным предметом изучения совре­менной экономической науки: конкурентные рынки, сложная банков­ская система, валютные биржи, финансовые инструменты и т.д. — экономисты развивали преимущественно теорию планирования.

К началу «перестройки» в стране, за редким исключением, не (шло специалистов-теоретиков по макроэкономике, рынкам капита­ли и труда, международным финансам, теории производственных орга­низаций. Это дает основания утверждать, что реформы второй поло- IIH иы 80-х «не были подготовлены в плане идейно-теоретическом и организационно-прикладном» и «концепция перестройки и практика но многом является чистой импровизацией» (Г. X. Попов).

Апрельский (1985) пленум ЦК КПСС. После смерти К. У. Черненко и марте 1985 г. на пленуме ЦК КПСС новым Генеральным секретарем пыл избран М. С. Горбачев. Избрание молодого, энергичного лидера отражало стремление как общества в целом, так и политической эли­ты к давно назревшим переменам. Проработанного плана реформиро-ипния у Горбачева и его единомышленников не было. Но их объединя­ло желание разгрести накопившиеся «завалы», преодолеть стагнацию, придать больший динамизм построенной в СССР общественной сис-(сме, ускорить социально-экономическое развитие страны. Осуществить •in предполагалось перегруппировкой и концентрацией сил и средств ни главных его направлениях.

В политическом плане задачи нового этапа сформулированы в вы­ступлении Горбачева на апрельском (1985) пленуме ЦК КПСС. Гене­ральный секретарь говорил о необходимости повышения темпов со­циально-экономического развития. При этом на первый план выдви­гались задачи перевода производства на рельсы интенсификации, ускорения научно-технического прогресса. Для реализации масштаб­ных задач предлагалось «решительно поднимать ответственность кад­ров, организованность, дисциплину». В ускорении центральное место отводилось машиностроению. Темпы его развития предстояло повы­сить в полтора-два раза, быстро перейти на производство новых по­колений машин и оборудования. Первостепенное внимание пред­полагалось уделить совершенствованию станкостроения, ускорению развития вычислительной техники, приборостроения, электротехни­ки и электроники как катализаторов научно-технического прогресса. Прозвучало намерение решительно ликвидировать ведомственные ба­рьеры в агропромышленном комплексе.

В числе приоритетных была названа подготовка Комплексной про­граммы развития производства товаров народного потребления и сферы услуг. На пленуме говорилось о необходимости удовлетворить потреб­ности населения в садовых участках, изменить ситуацию в здравоох­ранении, продвинуть школьную реформу, улучшить материальное положение ряда массовых социальных групп. Горбачев поставил воп­рос о «перестройке» стиля и «гласности» работы в партийных и госу­дарственных учреждениях. С большим одобрением воспринимались заявления нового лидера о недопустимости застоя в движении кед­ров, назревшей потребности выдвигать молодых, инициативных ра­ботников; о роли «человеческого фактора».

Перемены в общественно-политической жизни. Первые позитип ные перемены в наибольшей мере проявились в общественно-поли­тической атмосфере. Она во многом определялась личностными кач.-ствами нового лидера. «Умное улыбчивое лицо с правильными черт ми, необычайно выразительные глаза... ладная, чуть полноватая, но подтянутая фигура; уверенная манера держаться; открытость и дебри желательность в сочетании со строгостью и властным видом. Словом, он весь соткан из обаяния, и этого было достаточно, чтобы с первых появлений на экране и на улице завоевать симпатии» — так воспри» нимали его современники. «Эффект Горбачева» усиливался и благодл-ря невольным сопоставлениям нового генсека с его предшественник ками. Кроме того, несколькими хорошо продуманными акциями Гор» бачев сразу заявил о своей особой близости к народу. Этому способствовали его поездки в Ленинград, Киев; на московские заво­ды и в подмосковные колхозы; на Урал, Север, Дальний Восток; в некоторые республики, где он часто «без бумажки» общался с «труди* шимися». Благоприятное впечатление произвело пресечение Горбаче­вым попыток возродить унизительную традицию восхваления вождей.

Постепенно набирала темпы его «кадровая революция». Позитив­ное впечатление производило избавление от престарелой когорты партийных и государственных деятелей, выдвинувшихся при Брежне-ве. В 1985—1986 гг. важных постов лишились Г. А.Алиев, В. В. Гришин, Д. А. Кунаев, Г. В. Романов, Н. А. Тихонов. Зато в числе первых в цент­ральном партийном аппарате их получили Н. И. Рыжков, Е. К. Лигачев, Э. А, Шеварднадзе, Л. Н. Зайков, Б. Н. Ельцин. К началу 1987 г. было именено 70% членов Политбюро, 60 — секретарей областных партий­ных организаций, 40 — членов ЦК КПСС, ставших ими при Брежне-иг. Изменения шли сверху вниз. С 1986 по 1988 г. на уровне горкомов и райкомов заменено 70% руководителей. Еще более высокими темпами тменялись хозяйственные управленцы. Из 115 членов Совета Мини-прон СССР, назначенных до 1985-го, в первый год пребывания Гор­бачева у власти сменилась одна треть, в 1988 г. их осталось 22, а в РЖУ — 10. Ротация продолжалась и позднее.

Широкий общественный резонанс получили действия нового пер-вого секретаря московского ГК КПСС Б. Н. Ельцина, который провел настоящую чистку столицы от гришинских кадров в горкоме и райко­мах партии. Он изначально выделялся из горбачевских выдвиженцев смоей решительностью. Например, в декабре 1985 г. выступил с остро­критической речью в Ташкенте о ситуации в Узбекистане, который пил одним из первых полигонов для разоблачений коррупции, рас-мигппей в брежневскую эру.

На смену пожилым, утратившим динамизм руководителям, часто подолгу «сидевшим» на своих местах, как правило, приходили люди молодые, энергичные, стремящиеся «развернуться». Это отражало давно мн февшую общественную потребность уйти от «геронтократическо-н>» правления. Со временем, однако, темпы и масштабы перемен на­чини вызывать настороженность. Их стали называть «кадровой чист­кой», сопоставимой со сталинской «кадровой революцией». При очень Пмстрой смене кадров нарушается преемственность в работе, деста­билизируется система управления.

Благотворное воздействие на атмосферу первых лет горбачевского правления оказало расширение информированности общества. Этот Процесс разворачивался постепенно, шел по нарастающей, ни у кого Не иызывая протеста. Люди стали больше узнавать о замалчиваемых риисе страницах прошлого, экономических и социальных проблемах. Определенные итоги первого «поелеапрельского» года подведены в мшериалах XXV11 съезда КПСС (конец февраля 1986). В принятых им Ниной редакции Программы КПСС и Директивах на двенадцатую пя- Iti истку отчетливо обозначен курс на ускорение социально-экономи­ческого развития советского общества.

Новые черты в экономической политике. В 1985—1986 гг. назревшие в стране хозяйственные проблемы пытались решать преимущественно ад­министративными методами, вопрос о создании экономических меха-

низмов реализации поставленных задач звучал в самой общей форме. Чрезвычайно показательной для начального этапа реформ является ан­тиалкогольная кампания — первое крупное комплексное мероприятие новых лидеров, последовательно осуществлявшееся в 1985—1988 гг.

Это имело большой политический смысл. Речь шла не только о хронической, но и о постоянно прогрессировавшей социальной бо­лезни. «Пьяные» деньги давно и активно использовались бюджетом, а предпринятые ранее попытки «борьбы против пьянства и алкоголиз­ма» фактически носили лицемерный характер: государству катастро­фически не хватало средств, и отказываться от надежных источников финансовых поступлений оно не решалось. Упор на «пьяные» деньги, паразитарование на теневых чертах человеческой натуры были ре­зультатом неспособности добиваться бюджетного успеха более «ква­лифицированным» путем.

Начатая в мае 1985 г. борьба против пьянства и алкоголизма свиде­тельствовала о серьезности намерений нового руководства взяться за решение сложнейшей проблемы. В целом она была встречена добро­желательно, хотя многие ставили под сомнение возможность ее ус­пешного завершения. Кампания велась преимущественно админист­ративными методами, что было в традициях тех лет, когда параметры проводимых преобразований регламентировались «сверху». В то же время некоторые члены нового руководства изначально предупреждали о ее бессмысленности, указывая прежде всего на риск недополучения де­нег в бюджет. Однако победила позиция сторонников более широкого взгляда на проблему, которые помимо политических приводили так­же экономические доводы. По их расчетам, сокращение потерь от пьян­ства на производстве (они оценивались в 80—100 млн руб. ежегодно) вместе с постепенным свертыванием выпуска спиртного должны были если и не свести на нет, то по крайней мере минимизировать неиз­бежные поначалу бюджетные потери.

Проведенные мероприятия имели определенный положительный эффект: сократился травматизм; снизились смертность людей, потери рабочего времени, хулиганство, разводы по причинам пьянства и ал­коголизма. Но, как писал позже Горбачев, «негативные последствия антиалкогольной кампании намного превзошли ее плюсы». К числу издержек кампании относят: спешное закрытие магазинов, винно-водочных заводов; вырубку виноградников; свертывание производств сухих вин; сокращение выпуска пива; массовое развитие самогонова­рения, что привело к исчерпыванию в стране ресурсов сахара. Это потянуло за собой резкое сокращение ассортимента кондитерских изделий; стали исчезать недорогие одеколоны, употреблявшиеся вме­сто водки, а использование других ее «заменителей» привело к росту заболеваний, озлобленности значительных масс населения.

Поданным Горбачева, в результате массированной антиалкогол),-. ной кампании бюджет недополучил 37 млрд рублей. Современники

приводили и другие цифры: 67 (Н. И. Рыжков) и 200 млрд (В. С. Пав­лов). Уже в 1989 г. доходы от торговли спиртным вновь пошли вверх и достигли 54 млрд рублей, на 1 млрд превысив уровень 1984 г. Отрица­тельный политический эффект антиалкогольной кампании был мно­гократно усилен тем, что она явилась одним из наиболее «видимых» и ирких источников финансовой разбалансированности, происхожде­ние которой носило более глубокий характер.

Тревожная информация о «перегибах» по разным каналам дохо­дила до руководства, но «наверху» не считали необходимым коррек­тировать курс. «Уж очень велико было наше стремление побороть эту страшную беду», — писал позже Горбачев. Стремление «быстрее по­бороть беды» определяло характер многих решений, принятых в сфе­рах экономической и социальной политики в 1985—1986 гг.

Курс на ускоренное внедрение достижений научно-технического прогресса нашел отражение в создании ряда структур. Было создано Ьюро Совмина СССР по машиностроению, образован Государствен­ный комитет по вычислительной технике и информатике (21 марта 1986), принято решение о создании межотраслевых научно-техничес­ких комплексов (22 января 1986), организовано Главное управление по созданию и использованию космической техники для народного хозяйства и научных исследований (12октября 1985). Административ­ный ресурс управления активно использовался и в других сферах. Стрем­лением ликвидировать бюрократизм и ведомственность продиктовано создание 22 ноября 1985 г. Госагропрома — структуры, поглотившей пять министерств и один госкомитет, отвечавших за производство, хранение и переработку сельхозпродукции. Неповоротливость и неэф­фективность нового управленческого гиганта постепенно становились очевидными (он ликвидирован в 1989). Однако в 1985 г. идея единого управления всей сферой агропромышленного производства была но-наторской и выглядела перспективной.

На повышение эффективности использования новой техники ори­ентировались решения о проведении аттестации рабочих мест (12 сен-|ября 1985) и о переводе на трехсменную работу обладавших высоко­производительным современным оборудованием предприятий. Улуч­шения качества изделий предполагалось добиться через оправдавший ivfni в отраслях оборонной промышленности опыт государственной приемки продукции. Майским решением 1986 г. она вводилась с янва­ри 1987 г. С идеей наведения порядка было связано и принятие поста­новления Совета Министров СССР «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами» от 15 мая 1986 г.

Стремление более активно использовать экономические стимулы особенно характерно для середины — второй половины 1986 г. 14 ав-lycra Совмин СССР своим постановлением разрешил организацию кооперативов по сбору и переработке вторичного сырья при местных * ппетах. По другому, принятому 19 августа, 20 министерств и около

60 предприятий получили право самостоятельно выходить на внешний рынок. 19 ноября Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности» легализовал частную деятельность и создание кооперативов в некото­рых видах производства товаров и услуг. Осенью 1986-го было разра­ботано, а 13 января 1987 г. принято постановление о создании и де­ятельности на территории СССР совместных предприятий. Все это были шаги к рыночной экономике, ограничению вмешательства го­сударства в деятельность предприятий.

«Революция ожиданий». 1985—1986 гг. связаны с попыткой прове дения активной социальной политики. Государство широко формул" ровало задачи в области образования и здравоохранения, социальн^-го обеспечения и заработной платы, в сфере жилищного строитель ства. Уже 14 мая 1985 г. приняты постановления о первоочередных мерах по улучшению материального благосостояния малообеспеченных пен­сионеров и семей, усилению заботы об одиноких престарелых граж­данах, а также о распространении льгот участников Великой Отече­ственной войны на ленинградцев, работавших в городе в период бло­кады. Документ от 22 мая предусматривал улучшение пенсионного обеспечения рабочих, служащих, членов колхозов и их семей. В янва­ре 1986 г. повышены пособия детям военнослужащих, одиноким ма­терям, выплаты вдовам. Тогда же вводились надбавки к зарплате ра­ботников ряда регионов. В мае 1986-го увеличились пенсии пенсионе­ров, постоянно проживающих в сельской местности, а в сентябре введены дополнительные льготы для участников Великой Отечествен ной войны и семей погибших военнослужащих.

Намечалось осуществить ряд мер по повышению заработной пла­ты. В мае 1985 г. принято постановление о совершенствовании опла труда научных работников, конструкторов и технологов промышл ности, в июле — о повышении материальной заинтересованности некоторых категорий работников аграрной сферы. Решением 12 декабря 1985-го улучшалось материальное стимулирование мае ров, начальников цехов и участков предприятий. Наконец, постан ление от 17 октября 1986 г. предусматривало введение новых тари ных ставок и окладов, а также снятие ограничений на фонд зараб ной платы в производственных отраслях.

Дата добавления: 2014-11-29