Отношения с местным населением

В данном аспекте также наблюдается большое разнообразие. Некоторые поселения, такие как Сиракузы и (возможно) Фасос, возни­кали после изгнания аборигенов, другие, как Мегары Гиблейские и, быть может, Массалия, основывались по приглашению местного пра­вителя.

Для местного племени могло казаться желательным появление на его территории небольшого греческого поселения, которое обес­печивало бы туземцев нужными товарами и помогало им в локальных конфликтах. В начальные времена, а иногда и в течение более долго­го периода, колонисты могли не представлять никакой угрозы, особенно если плотность местного населения не была особенно высокой, как, на­пример, на берегах Понта. В таких обстоятельствах изначальный тип взаимоотношений мог сохраняться на протяжении долгого времени. С другой стороны, например в Кирене, нехватка земли и увеличение колонии привели к росту враждебности между эллинами и ливийцами. Археологические исследования показали, что лишь немногие греческие колонии были уверены в добром расположении своих туземных соседей и не заботились о возведении укреплений. Даже колонии, просуществовавшие несколько столетий, могли погибнуть под ударами местных племен, как в случае с Кимами, захваченными кампанцами в конце V в. до н. э.

На одном конце спектра возможных взаимоотношений колонистов и туземцев наблюдается превращение местного населения в своего рода крепостных у греческих поселенцев. Именно это случилось в Сиракузах, где киллирии представ­ляли собой закрепощенных туземных жителей, а также в Гераклее Понтийской, где в таком же положении оказались мариандины.

Наиболее яркий обратный пример, когда эллины в политическом смысле оказывались подчинены местным негреческим властным струк­турам, дает Навкратис, однако существуют признаки, ука­зывающие на то, что и северопонтийские колонии, расположенные на скифской территории, находились в подобном же положении.

Если в сфере политических и властных взаимоотношений могли складываться самые разные комбинации, то по части культуры греки доминировали почти во всех своих колониальных регионах. (Лишь Египет обладал иммунитетом к греческому культурному влиянию.) Это особенно наглядно в отношении Скифии, где эллины, оказываясь в некоторых случаях в политическом подчинении, первенствовали в культурной сфере. Именно греческие стили и технические приемы становятся универсальными для скифского искусства; скифский царь Скил, например, имел мать-гречанку, гречанку жену, поклонялся гре­ческим богам, любил эллинскую одежду и образ жизни. Греческая колонизация в той или иной степени сопровождалась эллинизацией местного населения, и это — общее правило. Напротив, процесс варваризации греческих общин не характерен для архаического и классического периодов.

Один из наиболее трудных вопросов греческой колонизации заключается в том, насколько типичным было появление смешанных поселений в рамках этого переселенческого процесса. Страбон утверждал (III. 160), что такие смешанные общины были достаточно распространенным явлением. Геродот свидетель­ствует о существовании смешанного населения в Понтийском регионе, а Фукидид — в Халкидике, причем многие раскопанные археологиче­ские места исследователи характеризуют как смешанные поселения. Всё это не вызовет удивления, если принять во внимание широко прак­тиковавшиеся смешанные браки. Но в архаический период города скорее носили чисто эллинский характер. Вероятно города оставались всецело грече­скими и поддерживали идею исключительного гражданства, но в пери­ферийных зонах могло возникать смешанное население.

Дата добавления: 2014-11-29