Аннерс Э. Указ. соч. С. 241

⁷⁰ Владимирский-Буданов М. Ф.Указ. соч. С. 2.

⁷¹ В 1832 г. эти пятнадцать томов были изданы в 8 книгах, а в 1857 г. в связи с ростом объема Свода — в 24.

HI. Законы правительственных сил: а) уставы о повинностях (Т. IV); б) уставы о податях и пошлинах (Т. V); в) устав таможенный (Т. VI); г) уставы монетный, горный и о соли (Т. VII); д) уставы лесной, оброчных статей, арендных старостинских имений (Т. VIII).

IV. Законы о состояниях (Т. IX).

V. Законы гражданские и межевые (Т. X).

VI. Уставы государственного благоустройства: а) уставы кредит­ный, торговый, промышленности (Т. XI); б) уставы путей сообще­ния, строительный, пожарный, о городском и сельском хозяйстве, о благоустройстве в казенных селениях, о колониях иностранцев в им­перии (Т. XII).

VII. Уставы благочиния (законы полиции): а) уставы о народном продовольствии, об общественном призрении и врачебный (Т. XIII); б) уставы о паспортах и беглых, о предупреждении и пресечении преступлений, о содержащихся под стражей, о ссыльных (Т. XIV).

VIII. Законы уголовные (Т. XV. Кн. 1) и уголовно-процессуальные (Т. XV. Кн. 2).

Свод законов не может рассматриваться как кодекс, поскольку он не снимал действия предшествующего законодательства⁷². В манифес­те от 31 января 1833 г., объявлявшем об издании Свода законов, гово­рилось: «Свод законов ничего не изменяет в силе и действии их, но приво­дит их только в единообразие и порядок,..*. Составители Свода (работу возглавлял М. М. Сперанский) при систематизации законодательства отбирали действующие нормы и приняли следующие правила переда­чи их текста: «а) те статьи свода, кои основаны на одном действующем указе или постановлении, излагать теми самыми словами, какие стоят в тексте, без малейшего их изменения; б) те статьи, кои составлены из двух и более указов, излагать словами указа главного, с присоединением из других тех слов, кои служат ему дополнением или пояснением: в) статьи, составленные из соображения многих указов, излагать по тому смыслу, какой они представляют в их совокупности»™. Таким образом, допус­калось вмешательство в текст законодательных актов, служивших ис­точником Свода законов. Впоследствии эти правила уточнялись. Чаще всего, в целях сокращения объема Свода, опускалась мотивировочная часть законодательного акта, что в ряде случаев могло привести к расширительному толкованию законодательных норм. Но все же при создании Свода его составители последовательно придерживались глав­ного правила: «Из двух несхожих между собой законов надлежит следо-

⁷² С момента издания Свода законов Российской империи в правоведческой литературе продолжаются споры о его юридической силе.

⁷³ [Сперанский М. М.\ Обозрение исторических сведений о Своде законов: Составлено из актов, хранящихся во II отделении собственной его императорско­го величества канцелярии. СПб., 1837. С. 107.

вать позднейшему, не разбирая, лучше ли он или хуже прежнего, ибо пре­жний считается отрешенным тем самым, что поставлен на место его другой»¹*.

Первоначально предполагалось издавать Свод законов каждые де­сять лет. Второе издание вышло в 1842 г., а третье — только в 1857 г. Это было последнее единовременное издание Свода, впоследствии он издавался отдельными уставами.

Кодификацию всего законодательства провести так и не удалось. В качестве кодекса может рассматриваться, по нашему мнению, «Та­моженный Устав по Европейской торговле», изданный 14 декабря 1819 г. Выше уже отмечалось, что «уставы» в XVIII в. были одной из форм кодифицирующего законодательства. Но вспомним также, что судебная реформа 1864 г. — одна из Великих реформ — была воплоще­на в Судебных уставах. В 1845 г. издается «Уложение о наказаниях уго­ловных и исправительных» — пример кодификации одной из отрас­лей права.

23 апреля 1906 г., накануне открытия I Государственной Думы, издается Свод основных государственных законов.

Подведем итоги:

• некорректно сравнивать напрямую российский и западноевро­пейский источники, необходимо сравнение видовых моделей, сравне­ние двух источников должно начинаться с определения места сравни­ваемых источников в этих моделях, поэтому сравнение видов истори­ческих источников как метод сравнительно-исторического исследования предъявляет особо строгие требования к видовой модели;

• проблема периодизации эволюции корпуса исторических ис­точников является по сути проблемой сравнительного исследования, только в этом случае сравнение ведется в собственно историческом, а не в коэкзистенциальном пространстве;

• критерием перехода от одного этапа к другому служит измене­ние видовой структуры корпуса исторических источников;

• рассмотрение исторических источников нового времени как целостности, отличной от корпуса исторических источников как пред­шествующего (средние века), так и последующего периода (новейшее время), позволяет выявить ряд общих свойств: количественный рост, упрощение содержания отдельно взятого документа, ориентация на публикацию в момент создания и др.;

• для перехода от средних веков к новому времени наиболее ха­рактерным является возникновение мемуаристики (как источника личного происхождения) и периодической печати (как источника «общественного» происхождения);

⁷⁴ {Сперанский М. М.\ Указ. соч. С. 109.

• сравнительный анализ российской и западноевропейской ме­муаристики позволяет уточнить выявленную в российской историо­графии (прежде всего в трудах А. Г. Тартаковского) структуру вида, выделить две равноправные разновидности: мемуары-автобиографии и мемуары — «современные истории»;

• различия европейской и российской мемуаристики, кроме об­щеисторических причин, отчасти объясняются различиями ее исто­ков: биографика для Западной Европы (в том числе и античные об­разцы), агиография — для русской мемуаристики;

• сравнительный анализ периодической печати позволяет обна­ружить различия, самое существенное из которых состоит в том, что в Европе печать вырастает во многом из публицистики (из памфле­тов) и из информационных потребностей торговли, в России перио­дическая печать на протяжении более века имеет государственное, а не общественное происхождение;

• сравнительный анализ законодательства вызывает особые труд­ности в силу существенной специфики российского законодательства, но ряд признаков, системообразующим среди которых является при­оритет закона как источника права, позволяет охарактеризовать рос­сийское законодательство XVIII в. как законодательство нового вре­мени;

• соотнесение российского законодательства с двумя мировыми системами права приводит к выводу о тяготении российского законо­дательства к системе, основанной на кодексах;

• проведенная апробация метода позволила уточнить представле­ния о соотношении российского и западноевропейского историчес­ких процессов в новое время.

Дата добавления: 2014-12-07