ФИЛОСОФИЯ 12 страница

Так и объективных законов истории не существует, но народы сами выбирают свою историю, а потом отвечают за свой выбор. Русский народ соблазнился в 17 году на лозунг большевиков “грабь награбленное!” и в результате получил гражданскую войну, колхозы, бесконечные войны и восстановления, бесконечную работу на государство, воюющее с собственным народом. Но сначала был свободный выбор, и решили, что если у кого-то отнять землю, то будешь счастлив. Хотя давно сказано “не кради!”.

Итак, с одной стороны, существует наша свобода и наше творчество, которые определяют, какой должна быть реальность и какой вариант реальности осуществляется и становится так называемой действительностью. Но, с другой стороны, субъекты разобщены и разорваны между собой, они отчуждены друг от друга, они исходят из своих собственных интересов и своеволия. И в результате их поступков и выборов складывается так называемая объективная реальность, которую никто сознательно не планировал.

Все и каждый хотят своего, но в результате реальных актов свободы сцепляется и осуществляется то, что никто не ожидал и не планировал. И вот этот процесс получения того, что никто не хотел и не планировал, и называет Бердяев объективацией. Действительность есть результат нашей собственной свободы, но и в то же время она есть результат нашей разобщенности и отчуждения друг от друга. Поэтому история есть всегда великая неудача, когда хотят одного, например, задумывается революция, чтобы сделать людей счастливыми, а реально получается еще одна форма отчуждения. И приходят к власти худшие, а не лучшие, хотя революцию задумывали с благими намерениями.

Выражением разорванности реальности и отчуждения, по Бердяеву, является тот факт, что материя существует в пространстве и времени, которые отделяют каждую часть материи от другой. Здесь можно провести параллель с Вл. Соловьевым, у которого пространство и время есть выражение распада материи, которая лишь в возможности находится во всеединстве.

Таким образом, человек познает в виде научного знания, в виде физики, биологии и других наук не реальность как таковую, но реальность, которая порождена им самим, но выступает как нечто чуждое ему самому, как нечто независимое от него самого.

Проблема Теодицеи или Богооправдания. Теодицея, как вы должны помнить, состоит в вопросе: каким образом всесовершенный и всесправедливый Бог мог породить такой несовершенный мир, в котором царят зло и несправедливость?

Ортодоксальное решение этой проблемы в христианском богословии состоит в том, что всеблагий Бог наделил человека свободой и сам человек свою свободу использовал во зло, этим обрекая мир на несовершенство. Но тут возникает сложность. Всемудрый Бог должен был все-таки предусмотреть этот выбор человека, и, следовательно, за несовершенство мира отвечает в конечном счете сам Бог, а не человек. Но в таком случае Бог не является совершенным.

Иное учение о Боге и человеке строит Бердяев. Изначальным состоянием является не Бог, а бытие-до-бытия, неизъяснимая тайна, чистое ничто, свобода как таковая, нечто совершенно неопределенное. Бердяев называет это состояние вслед за немецкими мистиками Ungrund, т.е. нечто безосновное, буквально – бездонное, бездна. Из этой бездны, или чистой свободы, порождается сам Бог, и из этой же бездны Бог творит человека. Человек в силу этого богоподобен, в нем есть та же закваска в виде свободы, которая есть в Боге. Эта чистая свобода, чистая неопределенность, т.е. ни добро, ни зло, передается через человека и в мир в виде возможности зла и несовершенства. Таким образом, зло изначально и неустранимо в мире, но источником его является чистое ничто, чистая свобода, которая более первична, чем сам Бог. Таким образом, причина зла изначальнее Бога. Поэтому зло неустранимо. И задача состоит в том, чтобы противостоять злу, пытаясь уменьшить его количество.

Грехопадение человека, т.е. отпадение человека от Бога, по Бердяеву, есть проявление достоинства и силы человека, его творчества и величия. Но смысл истории состоит в обратном сближении человека и Бога, история есть история движения человека к Богу и Бога к человеку, есть преодоление разорванности между этими двумя полюсами.

Когда человек отделился от Бога, то свобода – Ungrund – преобразовалась в пространственно-временной мир природы и общества с его разорванностью и отчуждением. Таким образом, история есть процесс преодоления этого отчуждения и разорванности мира.

В этом процессе можно выделить несколько периодов.

Первый период. Характеризуется погруженностью человека в природу, в ее законы. Этому соответствует язычество, олицетворение сил природы в виде богов. Период античности. Древние греки.

Второй период. Возникновение христианства, которое освобождает природу от мифических сил и вырабатывает взгляд на природу как нечто стихийное, действующее по собственным безличным законам. Природа в христианстве предоставлена самой себе. Этот взгляд на природу подготовил возможность научного мировоззрения. Поэтому только у христианских народов появляется наука как особая отрасль знания. У других народов – Китая, Индии, в Вавилоне – возникали лишь зачатки научного мышления.

Другая идея христианства – самоценность человеческой личности как образа и подобия божьего. Христос заявил: не человек для субботы, а суббота для человека. То есть человеческая личность превыше всяких формальных законов и правил.

Следующая идея христианства – единство человечества. Для христианства нет ни иудея, ни эллина, все равны перед Богом.

Следующая идея – история как движение к определенной цели – Второму пришествию Христа, который будет судить всех. Отсюда впервые появляется взгляд на историю как на направленный процесс. Поэтому христианские народы имеют историю как некое направленное движение. Нехристианские же народы не имеют истории, имеют лишь набор различных фактов и событий.

Третий период – эпоха Возрождения. Выдвигается положение о самодостаточности и самоценности человека такого, какой он есть, – как природного и социального существа. Разум человека в принципе способен все познать и объяснить. Появляется уверенность в возможности перестроить общество на разумных началах. Вырабатываются утопические учения (Кампанелла, Томас Мор), где описываются общества, в которых все счастливы. Правда, как правило, в этих обществах все определяет начальство – диету, брачные правила, какие работы выполняют члены общества. Третий период длится до конца XVIII века.

Четвертый период – XIX-XX века. Он характеризуется господством человека над природой при помощи машины, которое оборачивается господством машины над человеком. Возникают особые социальные машины – государства, партии, различные объединения, создаваемые вроде бы для человека, но начинающие господствовать над самим человеком. Именно в ХХ веке возникают тоталитарные режимы – фашизмы, социализмы, коммунизмы типа кампучийского и китайского. Встает вопрос – кто-то должен взять верх: машина или человек. Бердяев рисует (40-е годы) три возможных выхода из этой ситуации.

1. Фатальный исход, гибель человечества в атомной войне, в столкновении двух лагерей – капиталистического и социалистического;

2. Насильственное введение всеобщего порядка через создание единого тоталитарного режима – господство государственной и партийных машин над человечеством. Этот вариант в литературной форме описал Джордж Оруэлл в романе “1984”;

3. Подлинный выход, на который надеется Бердяев. Он состоит во внутреннем духовном преображении человека, победе духа над техникой, в изменении отношения к природе – не как к объекту эксплуатации и использования, но как к одной из высших ценностей. Изменение отношения к человеку, причем к любому человеку, тоже как к высшей ценности. Победа культуры над цивилизацией.

О культуре и цивилизации. Культура для Бердяева – это творчество новых ценностей и новых способов жизни. Культура – это возможность иного бытия. Подобно просвету синевы чистого неба среди серых однообразных туч повседневности и обыденности. В этой возможности иного бытия заключается положительная сторона культуры.

В то же время у культуры есть отрицательная сторона. Продукты культуры – новые идеи и ценности – попадая в мир объективированного бытия, в мир пространства и времени, частных интересов людей и классов, государств и партий, – начинают подчиняться законам этого мира и могут становиться новой, мнимой реальностью, господствующей над человеком, – в виде новых машин, техники, военных технологий. Так, открытие физикой строения атомов и новых источников энергии обернулось для человечества атомной гонкой вооружений, созданием химического оружия. Новые открытия в психологии могут обернуться более утонченными способами манипулирования людьми.

О личности. Человеческая индивидуальность жива, когда она признает сверхличностные ценности, несводимые к биологическому и социальному в человеке. Необходимо признать в человеке присутствие божественной тайны, чтобы в человеке видеть человека, а не совокупность биологических свойств и социальных ролей. Отказ от сверхличных ценностей приводит к потере внутреннего духовного центра в человеке, и тогда на первый план выступает не главное в человеке, а его периферийные функции, технические приемы.

Например, потеря духовной стороны в любви превращает любовь в секс. Духовная сторона любви – способность видеть в женщине тайну. Поэтому мужчина – это существо, способное видеть в женщине тайну. Картина Крамского “Незнакомка”: позировала девушка из борделя, но художник в ней увидел прекрасную незнакомку. Нечто большее, чем есть. Духовность, когда видишь большее, чем есть. Нечто несводимое к тому, что есть.

Сведение человеческого бытия просто к жизни, к биологии и социальности, означает переход от культуры к цивилизации.

Рассмотрим различие между культурой и цивилизацией как разными сторонами жизни человеческого общества.

1. Культура – духовна и символична, она есть стремление достроить природу и социальную жизнь до духовности. Цивилизация – сама жизнь, реальность, за которой ничего не стоит. В культуре главное - духовные ценности. В цивилизации же духовность сводится к экономике (Маркс) или к инстинкту (Ницше, Фрейд). То есть человек сводится к социальному и биологическому. Поэтому культура – по истокам и целям религиозна, цивилизация – атеистична.

2. Культура – аристократична и иерархична, она порождение гениев. В ней всегда неравенство умов, талантов и индивидуальностей. Цивилизация же механистична, демократична, в ней господствуют массы, большинство, арифметическое голосование, все равны. Провозглашается, например, равенство мужчины и женщины. Но сами разговоры о равенстве между мужчинами и женщинами означают, что исчезло что-то важное в отношениях между ними. Цивилизация подозрительна к таланту. В произведении Владимира Набокова “Приглашение на казнь”, изображено общество где все прозрачны, исчезла тайна.

Этические идеи Бердяева по книге “О назначении человека. Опыт парадоксальной этики”. Здесь он различает три типа этики – закона, искупления и творчества.

Этика закона – этика моральных норм и запретов. Она делит людей на добрых и злых. Добры те, которые выполняют нормы и запреты – не убий, не кради, не прелюбодействуй, чти родителей... Злы и греховны те, кто эти нормы не выполняет. Роль этики закона состоит в том, чтобы смирять, обуздывать и дисциплинировать инстинкты человека, организовывать порядок в жизни больших масс людей. В этом великая и вечная правда морального закона. Конечно, я должен любить ближнего, но даже если у меня нет этой любви, я во всяком случае должен исполнить закон по отношению к ближнему, быть справедливым и честным по отношению к нему. И этот ближний не должен зависеть от того, насколько лично я совершенен или несовершенен.

В то же время этика закона не интересуется конкретным человеком и миром, для нее важны добро и справедливость как таковые. Ее формула: “Да совершится правосудие, хотя бы погиб мир!” Этика закона регулирует жизнь абстрактной личности, от нее ускользает конкретная человеческая индивидуальность. Закон всегда запугивает, он не преображает человеческую природу, не уничтожает греха, но через страх держит грех в известных пределах. Закон стремится сделать человека автоматом добродетели. Этика закона возникает в дохристианских обществах и сформулирована в Ветхом Завете. Она остается необходимой на любом обозримом этапе развития человечества.

Этике закона Бердяев противопоставляет этику искупления, или благодати, которую провозгласил Новый Завет. В основе ее лежит не отвлеченная идея добра, но личное отношение человека к Богу и к ближнему. Конкретное живое существо выше всякой отвлеченной идеи, в том числе и идеи добра. Поэтому всякая нравственная задача для христианства есть неповторимо индивидуальная задача, а не механическое выполнение раз и навсегда данной нормы.

Например, есть новозаветное правило: подставь левую щеку, если тебя ударят по правой. Как правило, оно звучит абсурдно. Но эта абсурдность заставляет впервые задуматься над тем, а что действительно нужно предпринять, если ударят по щеке, нанесут обиду, оскорбление. Раньше, в этике закона, было ясно – око за око, зуб за зуб. Можно действовать не размышляя, как автомат, отвечать злом на зло, и все. И вот теперь я впервые задумываюсь над тем, как же мне все-таки поступить. Тем самым я отстраняю свой гнев и мои вполне понятные эмоции, т.е. перестаю зависеть от собственной психологии; отстраняю от себя ожидание окружающих: струсит или не струсит ответить ударом на удар; отстраняю от себя различие в социальном положении: я доктор наук, а передо мной всего лишь, допустим, какой-нибудь бомж.

В результате я оказываюсь в состоянии свободы. В этой свободе я могу осознать, что нечаянным словом оскорбил честь этого человека или честь его семьи, и он был вынужден ударить меня, чтобы защитить свою честь. И поэтому мне необходимо не ударить в ответ, а извиниться, если, конечно, у меня хватит на это духу. Но, может быть, в этом состоянии свободы я увижу, что передо мной хам, которого ответным ударом надо поставить на место. Таким образом, нет общего и абстрактного правила, в отличие от этики закона, но есть каждый раз неповторимая ситуация, требующая единственно правильного и поэтому тоже неповторимого действия.

Почему Бердяев называет эту этику искуплением? Так как за основу здесь берется отношение к конкретной личности, т.е. к “ближнему”, а к не отвлеченному добру, то исчезает резкое деление людей на “добрых” и “злых”, ведь ясно, что злодей может превратиться в праведника, а праведник в злодея. И до часа смерти никто не знает, что с человеком может произойти. Поэтому: не судите, да не судимы будете.

Христианство исходит из того, что прошлое преодолимо, оно знает тайну забвения и стирания прошлого. Это и есть тайна искупления. Прошлое не определяет однозначно будущее, эта связь может быть перерезана покаянием и отпущением грехов. Человек сам себе не может простить греха и низости, но Христос может снять грех и простить. Поэтому человек освобождается через Христа. Ибо Христос пришел не для праведников, а для грешников, так как “не здоровые имеют нужду во враче, но больные”.

Различие между этикой закона и этикой искупления состоит еще в том, что первая требует исполнения закона и нормы от другого. Этика искупления требует прежде всего строгости к себе и снисходительности к ближнему.

Этика творчества. Тут надо различать два момента. Первое. Для этики творчества борьба со злом происходит не столько пресечением и уничтожением зла, сколько творческим осуществлением добра и преображением злого в доброе.

Второе. Главный трагизм нравственной жизни состоит, по Бердяеву, в столкновении не добра со злом, но одного добра с другим добром или одной ценности с другой. Например, могут сталкиваться любовь к Богу и любовь к человеку, любовь к Отечеству и любовь к близким, любовь к науке или искусству и любовь и жалость к близким. Необходимо выбирать между милосердием и справедливостью.

Человек жертвует любовью, в которой видит величайшую ценность и благо, во имя семьи и жалости к другим людям, страдающим от этой любви. Но и наоборот, человек может жертвовать несомненной ценностью семьи и ценностью сострадания к людям во имя бесконечной ценности любви. И никакой закон, никакая норма не в силах разрешить за самого человека возникший нравственный конфликт. Закон может, например, сказать, что человек не должен быть жестоким, но он не учитывает тех случаев, когда человек вынужден быть жестоким вследствие неизбежности жертвовать одной ценностью во имя другой.

Согласно этике творчества, трагические конфликты жизни разрешаются творческой свободой человека, той самой, в которой он подобен Богу. Человеку предоставлена свобода не только поступать хорошо или плохо, но и самому решить, что есть хорошо и что есть плохо, и здесь ни один человек не имеет преимущества перед другим.

Нравственный опыт учит нас тому, что отношения между добром и злом сложны и парадоксальны: со злом нужно бороться и в то же время к злу нужно относиться терпимо; к злу должно быть беспощадное отношение и в то же время должна быть свобода зла, хотя и небезграничная. Известно, что самые непримиримые к злу совсем не являются самыми добрыми и праведными. Во имя высших целей добра, истины, веры, даже во имя Бога люди делаются жестокими и бессердечными, не способными ничего понять в других людях, никому и ничему не сочувствующими.

Парадокс в том, что зло должно присутствовать в мире, чтобы было возможно добро. Совершенное общество, в котором были бы невозможны безнравственные поступки, сделало бы ненужными свободные нравственные усилия человека, и это привело бы к окончательному порабощению человеческой личности.

Чтобы немного спуститься на землю, рассмотрим конкретный жизненный пример, где работает этика творчества Бердяева. Допустим, Вы банально влюбились, а у Вас семья, дети. И вот, оказывается, ничто в мире не может помочь сделать Вам выбор между семьей и любовью, нет правил, способных решить за Вас, – делай то-то и то-то. Вы всегда будете одиноки со своими проблемами. И вот здесь необходимо прислушаться к тому лучшему, что в Вас есть, т.е. к тому, в чем Вы как человек несводимы ни к биологическому, ни к социальному, но в чем Вы богоподобны, и только в этом божественном состоянии свободы и одиночества Вы найдете единственно правильное и достойное решение. И оно может оказаться совершенно отличным от того решения, какое бы принял другой человек.

Лекция 5.

С. Франк

Семен Людвигович Франк (1877-1950) родился в Москве. Его отец был врачом, переселившимся в Москву из западного края Российской империи во время польского восстания 1863 г. После его смерти (1882) мать переехала к своему отцу, М.М. Россиянскому, одному из основателей еврейской общины в Москве 60-х г.г. Он обучил внука древнееврейскому языку, читал с ним Библию, много рассказывал об истории еврейского народа и истории Европы.

Вторым человеком, оказавшим большое влияние на Франка, был его отчим В.И. Зак, проведший свою молодость в революционно-народнической среде. Под его руководством Франк знакомится с демократической литературой – работами Михайловского, Писарева, Лаврова, чтобы разобраться в общественной жизни России.

В 1892 г. семья переезжает в Н. Новгород. В старших классах гимназии Франк примыкает к марксистскому кружку и сближается с группой революционной интеллигенции. В 1894 году поступает на юридический факультет Московского университета, но лекции почти не посещает, больше занимается кружковыми спорами по вопросам социализма и революционной пропагандой. Ходит “агитировать” рабочих. Но уже в 19 лет отходит от активной революционной деятельности, а через 5 лет совсем отошел от марксизма, так как пришел к выводу о его научной несостоятельности. Весной 1899 г. в стране начались студенческие волнения. Франк был арестован и выслан из Москвы без права проживания в университетских городах. Он возвращается к родным в Н. Новгород, а затем уезжает в Берлин, слушает там лекции по политической экономии и философии.

Весной 1901 года Франк возвращается в Россию, сдает в Казани государственные экзамены, получает степень кандидата. С этого времени в его жизни наступает период, характеризуемый им как “годы ученья и странствий”. Он зарабатывает на жизнь переводами, часто ездит за границу, в Париже он издает свой журнал “Освобождение”.

В 1912 году Франк принимает православную веру. В этом же году становится приват-доцентом Петербургского университета, через год командируется в Германию, где пишет принесшую ему славу книгу “Предмет знания”. Следующей была книга “Душа человека” (Москва, 1917). Она должна была стать докторской диссертацией, но из-за революции и отмены ученых званий докторская диссертация не была защищена.

В 1921 году Франк вместе с Бердяевым основывает “Академию духовной культуры”. Читает лекции на темы философии, религии, общей культуры. Лекции эти имели огромный успех.

В 1922 году его высылают в числе прочих философов, социологов и других многих интеллигентов из страны. К моменту эмиграции Франку 45 лет, казалось бы, что его творческий путь должен на чужбине пойти по нисходящей. Но именно на чужбине, в труднейших бытовых условиях и, большей частью, в полном духовном одиночестве, он пишет наиболее зрелые свои труды, такие как “Крушение кумиров” (1924), в которой он объясняет философский смысл катастрофы в России, “Смысл жизни” (1926), а также книгу “Духовные основы общества”.

До 1937 г. Франк читает лекции в Берлинском университете при кафедре славянской филологии, много разъезжает с публичными лекциями по Чехословакии, Голландии, Италии, Швейцарии, Прибалтике. Много публикуется в различных журналах.

После прихода в Германии к власти нацистов Франк эмигрирует во Францию. Он размышляет о природе и источниках зла в мире, и излагает свои идеи и решения этой проблемы в книгах “С нами Бог” и “Свет во тьме”.

После второй мировой войны, в октябре 1945 года Франк переезжает в Англию, где живет в доме у дочери в тихом лондонском предместье. В эти годы он завершает свой последний труд “Реальность человека. Метафизика человеческого бытия”, который был опубликован посмертно. Скончался С.Л. Франк 10 декабря 1950 года.

У него была крупная, рослая фигура, он медлителен, неговорлив, с тихим голосом. Нешутлив, в разговоре выразительно лучисто улыбался своими большими выпуклыми глазами.

Главной идеей философии Франка, как и философии Соловьева, является идея всеединства. Но отличие Франка – в способе описания этого всеединства: не через рассмотрение внешнего, окружающего мира, но через внутренний опыт личности, в этом Франк близок к одному из ранних христианских философов – к Аврелию Августину Блаженному. Переходим к изложению основных философских идей Семена Франка.

Учение об Абсолюте. В работе “Реальность и человек” он начинает с признания, что, во-первых, реальностью является чувственный материальный мир вещей и явлений, который нас окружает: все эти леса, поля, моря, звезды, планеты и т.д. Во-вторых, реальностью является мир умопостигаемых идеальных сущностей или идей Платона. В качестве примера такой реальности приведем государство, которое можно лишь мыслить, но нельзя воспринять органами чувств. Сюда можно отнести также любое учреждение: библиотека, институт; понятие человек вообще, язык как духовная сущность, образы искусства, научные истины. И в-третьих, реальностью является наш внутренний субъективный мир, сознание отдельной личности: чувства, эмоции, мысли, психические образы – те картинки окружающего мира, через которые человек воспринимает окружающий мир.

Но ясно, далее рассуждает Франк, что окружающий материальный мир, и мир умопостигаемого, и наше индивидуальное сознание – все это лишь части единой исходной всеохватывающей реальности, или Абсолюта. Этот Абсолют, по Франку, и есть Бог. Таким образом, окружающий нас мир – горы, моря, атомы и планеты – реальность, но это еще не вся реальность, это лишь часть более исходной реальности, Абсолюта, или Бога.

Отсюда Франк делает неожиданный, но важный вывод, что сам Абсолют уже не есть нечто либо материальное, либо идеальное, объективное или субъективное. Но одновременно есть и то и другое, и материальное, и идеальное. А точнее, Абсолют есть такое единство, которое выше самого разделения на материальное и идеальное. Но в таком случае Абсолют нельзя выразить в понятиях, т.е. научно. Поэтому Франк характеризует Абсолют как “Непостижимое”. Здесь можно провести аналогию с исходной реальностью “Ungrund” по Бердяеву. “Ungrund” – немецкое слово, которое означает чисто ничто, т.е. нечто совершенно неопределенное.

Уточним, в каком смысле Абсолют является научно непостижимым. Когда мы что-то описываем научно, через физику, химию, математику, социологию, то используем такие категории, как субъект (мышление, или идеальное) и объект (внешний мир предметов и вещей, или материальное). Мы, мыслящие существа, в качестве субъектов познаем мир объектов или вещей вне нас, или, например, мир отношений между людьми, т.е. общественные отношения.

Абсолют же не материален и не идеален, поэтому он выше разделения на субъект и объект. Но в таком случае его невозможно описать научно, в этом смысле он непостижим. Но невозможность научного познания Абсолюта еще не означает невозможность познавать его каким-то другим способом вообще. Абсолют можно познавать или получать какие-то представления о нем при помощи не научного и логического знания, но по-другому – с помощью интуиции, метафор и образов, аналогий и сравнений.

Франк проводит аналогию с клубком нитей, где нити переплетены в сплошное прозрачное единство и в то же время каждая нить сохраняется отдельно. Таков и Абсолют, где, с одной стороны, все вместе – окружающий материальный мир, и умопостигаемая реальность, и наш внутренний мир, но, с другой стороны, все по отдельности. Однако наилучшей аналогией, позволяющей понять Непостижимое, или Абсолют, является образ Божественной Троицы, который выражается формулой – нераздельно и неслиянно. Нераздельно, т.е. единство и целостность, и неслиянно, т.е. каждая часть сохраняет свою самостоятельность и особенность. Здесь можно провести параллель уже со Всеединством Соловьева – такое целостное единство, в котором сохраняется самостоятельность частей. Еще можно провести параллель с идеалом соборности славянофилов.

Франк применяет следующий образ. Можно представить себя на островке среди океана, уходящего в бесконечность. Наш взгляд выхватывает как бы из темноты другие островки. Вот эти островки и есть то, что мы познаем, как-то понимаем, можем описать. Но вокруг во тьме океан непостижимого, и сами островки – это лишь временные сгущения океана в нечто более или менее определенное. Эти сгущения незаметно переходят снова в непознаваемое, в Абсолют, т.е. все границы размыты и относительны.

Познание этого Абсолюта, как уже сказано, невозможно в рамках раздельности “субъект-объект”. Но это означает, что познание Абсолюта возможно лишь при совпадении того и другого, т.е. субъекта и объекта. И существует единственная ситуация, когда субъект и объект совпадают. Это происходит в акте самопознания человека, когда он как субъект познает самого же себя в качестве объекта.

Отсюда вытекает важный вывод. Мы способны вполне познавать Абсолют, или Бога, через акт самоуглубления, который, таким образом, совпадает с актом божественного откровения. Это означает, что наша душа, или наш внутренний субъективный мир, есть канал, связывающий нас с Абсолютом, или с Богом.

Конкретные личности являются как бы ответвлениями Абсолюта, или Бога. Бог, с одной стороны, существует сам по себе и для себя, но с другой стороны, он существует через нас как духовных существ.

Отсюда вытекает еще один важный вывод. Если Абсолют, или Бог, существует через всех нас, то он тем самым нас всех объединяет в одно целое. Поэтому, чтобы познать истинным образом другое духовное существо, т.е. другую личность, мы должны заглянуть в себя. Через самоуглубление в себя я познаю других. И не только других людей, но и вообще любой предмет этого мира, так как он тоже есть ответвление Бога. Человек отличается от любых других предметов лишь как такая особая часть Бога, которая способна к сознанию. Поэтому через нас Абсолют сознает сам себя.

Снова дадим знакомый образ из лекции по Соловьеву. Дерево с ветками, стволом и корнями. Каждая ветка существует раздельно и лишь случайно может касаться друг друга. Так же существуют отдельно друг от друга конкретные люди, вещи и явления, разделяемые пространством и временем. В то же время дерево есть единство, и все ветки через ствол соединяются друг с другом в одно целое. Так и мы все, разделенные пространством и временем как телесные существа, в то же время в качестве духовных существ соединяемся в одно целое через Абсолют, поэтому можем познавать друг друга в акте самоуглубления.

Чтобы понять другого человека, я должен заглянуть в себя и там, в глубине собственного я, отметая в сторону то, что во мне самом несущественно – случайные эмоции и мысли, я пойму то, что другой человек, может быть, сам затрудняется объяснить и выразить, что у него на душе.

Учение об обществе. Общество есть совокупность отдельных личностей, которые Франк называет “Я” и “Ты”. На первый взгляд, каждое “Я” само по себе. В действительности каждое “Я” рождается как духовное существо лишь в живой встрече с другим “Ты”. “Я” и “Ты” как личности существуют лишь в диалоге друг с другом. Этот диалог может и не возникнуть, хотя и будет общение. Но это общение будет не встречей личностей “Я” и “Ты”, но некоторых социальных единиц – студента и преподавателя, начальника и подчиненного, министра и гардеробщика и т.д., но не личностей. Таким образом, диалог “Я” и “Ты” не гарантирован просто самим общением; необходимо усилие, преодолевающее разъединенность людей между собой, необходим выход на духовность, на собственный внутренний мир.

Дата добавления: 2014-12-07