Конфликтная юридическая деятельность: понятие и признаки

Р. Дарендорф

Глава 24. Конфликтная юридическая деятельность (юридическая антикультура – продолжение)* [*]

Попытки осмыслить причины и сущность конфликтов, их позитивную роль либо пагубные последствия предпринимались учеными с древнейших времен. Уже античные историки (Геродот, Ксенофонт, Тацит и др.) обстоятельно изучали межгосударственные, региональные и внутригосударственные конфликты, средства и способы (в том числе политические и юридические) устранения причин и условий войн, борьбы за власть, социальных волнений и т.д.

Китайские мыслители в VII – VI вв. до н.э. считали, что источником развития является противоборство положительной («янь») и отрицательной («инь») сторон жизнедеятельности, приводящих к конфронтации их носителей. Гераклит (конец VI – начало V в. до н.э.) писал, что «все происходит через борьбу и по необходимости», «война – отец всего и царь всего». Эпикур (341 – 270 гг. до н.э.) полагал, что негативные последствия столкновений между людьми когда-то с неизбежностью вынудят их жить в мире. Ф. Бэкон (1561 – 1626 гг.) видел причины разнообразных конфликтов внутри страны в бедственном материальном положении народа. Ж.Ж. Руссо считал, что «вечный мир» и согласие между людьми возможно обрести только через «общественный договор». Гегель выступал против смут и беспорядков в стране, рассматривая источники конфликтов в социальной поляризации различных слоев общества (подробнее об эволюции научной мысли применительно к конфликтам см. [7. С. 7 – 41; 3. С. 7 – 29; 18. С. 20 и след.; 6. С. 10 и след.]).

В советский период публикации, посвященные природе трудовых конфликтов и средств их разрешения, появились в начале 20-х годов. В последующие тридцать лет ученые-юристы проблемы юридических конфликтов не затрагивали вообще. Лишь в конце 50-х и начале 60-х гг. появляются первые работы, направленные на изучение юридических аспектов международных конфликтов, а также противоречий в праве (подробнее библиографию и аналитический обзор литературных источников см. в [8]).

Всплеск публикаций по вопросам юридической конфликтологии приходится на середину 90-х годов. Большое влияние на этот процесс оказал проведенный в ноябре 1993 г. в Институте государства и права РАН «Круглый стол», посвященный следующей теме: «Юридическая конфликтология – новое направление в науке» (см. [30. С. 3 – 23]). В настоящее время можно уже с уверенностью говорить о создании комплексной научной и учебной дисциплины – «Юридическая конфликтология», в рамках которой пишутся кандидатские и докторские диссертации, публикуются статьи и монографии, выпускаются учебные программы, учебные и учебно-методические пособия, курсы лекций, учебники и т.д. (см., например, [3, 4, 5, 9, 10, 13, 15, 18]).

Как показывает анализ отечественных и зарубежных литературных источников, общая терия юридических конфликтов (далее – ЮК) разработана слабо. Еще совсем робко, не всегда четко и достаточно последовательно в конфликтологии внедряется деятельностный подход (ср., например, [9, 10, 15, 30, 31). Вместе с тем многие дискуссионные, слабо разработанные вопросы юридической конфликтологии при таком подходе могли бы быть конструктивно решены, преодолены либо сняты вообще. Поэтому, исходя из эвристического значения, универсальности и методологической ценности принципа деятельности в познании и объяснении различных элементов правовой системы общества, ЮК будет рассматриваться нами в качестве особой разновидности юридической деятельности – конфликтной юридической деятельности (КЮД). Это позволит более обстоятельно выяснить объективную и субъективную, внутреннюю и внешнюю ее природу, разнообразные структуры, содержание и формы, функции, место и роль в юридической антикультуре.

В литературе практически все ученые формулируют определение ЮК, а не КЮД. Тем самым, вольно или невольно, сужается предмет исследования. Однако, чтобы понять исходные теоретические позиции авторов, необходимо рассмотреть некоторые из распространенных дефиниций ЮК.

В.Н. Кудрявцев, например, пишет: «Юридическим конфликтом следует признать любой конфликт, в котором спор так или иначе связан с правовыми отношениями сторон (их юридически значимыми действиями или состояниями) и, следовательно, субъекты, либо мотивация их поведения, либо объект конфликта обладают правовыми признаками, а конфликт влечет юридические последствия» [16. С. 7].

К основному недостатку данной дефиниции относится то, что в ней нарушены формально-логические правила определения понятия, т.е. не выполнено требование соразмерности определяемого и определяющего (их неполное определение), не выделены существенные признаки объекта и т.д. (об основных правилах формулирования различных видов определений см., например, [32. С.20 – 26; 33. С. 130 – 136]).

Не совсем удачен и пример, который приводит В.Н. Кудрявцев в обоснование правильности приведенной дефиниции. «Иными словами, – продолжает он, – надо признать юридическим, скажем, конфликт по поводу собственности, даже если противники и не состояли между собой в правовых отношениях (например, две фирмы претендуют на аренду одного и того же помещения). Хотя между фирмами пока что правовых отношений нет, они неизбежно возникнут, как только субъекты обратятся для решения конфликта в государственный орган, суд, арбитраж. Если же не обратятся, а решат дело «полюбовно», то регистрация арендных отношений одной из фирм все равно будет юридической процедурой» [16. С. 7 – 8].

Аргументом того, что конфликт здесь является юридическим, служит факт его разрешения (урегулирования) соответствующими компетентными органами. Но юридическим по своей природе конфликт должен быть еще до момента его устранения.

По сути дела, те же «упреки» можно высказать и в адрес Т.В. Худойкиной, которая, развивая точку зрения В.Н. Кудрявцева, дает следующее определение понятия юридического конфликта. «Итак, – по ее мнению, – юридический конфликт либо непосредственно связан с правовыми отношениями сторон и тогда представляет собой противоборство субъектов права с противоречивыми правовыми интересами, возникшими в связи с созданием, реализацией, применением, изменением, нарушением, толкованием права. Либо юридический конфликт (смешанные, переходные формы) – это противоборство, имеющее хотя бы один элемент (субъекты, объект, субъективную сторону (мотивацию) или объективную сторону (противодействия)) юридического характера, при котором стороны либо третьи лица обязательно прибегают к необходимой юридической процедуре (юридизации конфликта), позволяющей в дальнейшем его завершение (приостановление, прекращение, а лучше разрешение) юридическим способом. То есть юридический конфликт напрямую связан либо с правовыми отношениями сторон, либо с юридизированными. До юридизации конфликта следует считать его квазиюридическим» [31. С. 29].

Трудно согласиться с определением юридического конфликта, которое формулируют В.П. Сальников, С.В. Степашин и В.А. Бадинин. «Правовой (юридический) конфликт – столкновение правоспособных субъектов, содержание которого выходит за рамки норм права и требует для его урегулирования вмешательства органов правопорядка и правосудия», – пишут они [25. С. 288]. Во-первых, если ЮК – это столкновение правоспособных субъектов, то таковым можно считать в сфере гражданского права ссору, например, малолетних детей. Во-вторых, ЮК может «не выходить за рамки норм права» (примером может служить противоборство в рамках уголовного процесса прокурора и адвоката). В-третьих, для урегулирования ЮК не обязательно вмешательство органов правопорядка и правосудия. ЮК могут разрешаться с помощью формальных и неформальных, парламентских и иных согласительных процедур самыми разнообразными органами и лицами. Это положение убедительно обосновано в юридической науке (см. [13, 7, 31]).

Многие отечественные (В.К. Бабаев, В.М. Баранов, А.В. Власенко, Ю.А. Тихомиров, А.А. Тилле и др.) и зарубежные (Э. Ваттель, Т. Фишер, Л. Фридмэн и др.) авторы отождествляют юридические конфликты с юридическими коллизиями (норм, нормативных актов, законов, судебных решений и т.п.) (см., например, [34. С. 21, 22, 35; 35. С. 60; 36. С. 33 и след.]). Думается, что такое толкование понятия «юридический конфликт» было справедливо подвергнуто критике в отечественной юриспруденции (см., например, [9. Ч. 1. С. 58 – 65; 37. С. 72 – 75]). При ЮК речь идет не о «расхождении между отдельными законами и юридическими нормами», а о столкновении, противоборстве конкретных людей, их коллективов и организаций с различными установками, интересами, целями и т.д.

Весьма упрощенной представляется дефиниция, данная Ю.И. Гревцовым. «Юридический конфликт, – указывает он, – это ситуация, процесс, где две или более стороны спорят, противостоят друг другу по поводу юридических прав и юридических обязанностей» [38. С. 196]. Но почему же стороны не могут противостоять друг другу по поводу других материальных и нематериальных благ? Субъективные права и субъективные юридические обязанности, на наш взгляд, являются важнейшими, но не единственными объектами КЮД.

В.С. Жеребин считает, что «юридический (правовой) конфликт есть предметное противоборство потребностей и интересов его контрсубъектов, возникающее на основе предельного обострения противоречий и в результате взаимодействия их правомерного и неправомерного (противозаконного) поведения» [4. С. 11].

Здесь возникает несколько вопросов. Во-первых, когда автор говорит о том, что конфликт есть «предметное противоборство по­требностей и интересов его контрсубъектов», то тем самым дается по существу психологическая интерпретация данного понятия. В юридической же конфликтологии акцент в определении нужно, видимо, делать на внешне выраженном столкновении (противоборстве) субъектов, которые обладают различными интересами, установками и т.д. Во-вторых, не совсем ясно, почему ЮК возникает только на основе «предельного обострения противоречий» (этот момент в своих работах постоянно подчеркивают О.Я. Баев, Ю.А. Тихомиров и другие авторы) (см., например, [36. С. 33]).

Можно, на наш взгляд, привести массу примеров из различных сфер жизнедеятельности, опровергающих данное положение. Так, конфликт между губернатором и депутатами Государственной думы Ярославской области по поводу распределения 700 млн. руб. дополнительных доходов областного бюджета возник и развивался не на базе «предельного обострения противоречий», а на основе разного понимания администрацией области и депутатского корпуса финансового обеспечения нужд здравоохранения, образования, культуры, спорта и других отраслей бюджетной сферы (см. [39. 2002. 17.07]).

Анализ указанных и иных определений, с одной стороны, позволяет обратить внимание на некоторые признаки и элементы рассматриваемого явления, с другой – показывает на их общие недостатки: эклектичность, сужение предмета исследования, нарушение логических правил формулирования определений (несоразмерность и т.п.), слабое использование деятельностного подхода и др.

Итак, выделим существенные признаки, характеризующие данное явление в юридической антикультуре.

1. Мы уже отмечали, что ЮК следует рассматривать как особую разновидность совместной деятельности (человеческой, социальной, юридической и т.п.), со всеми вытекающими отсюда выводами и положениями теоретического и практически-прикладного характера. Очень близко к этой идее подошли некоторые отечественные ученые. Так, В.С. Жеребин указывает, что «юридический конфликт неразрывно связан с контрарной деятельностью субъектов» [9. Ч. 1. С. 10]. Т.В. Худойкина выделяет по аналогии с составом правонарушения субъекты и объекты, субъективную и объективную (поведенческую) стороны ЮК (см. [31. С. 27 и след.]). Однако ни в одной из работ указанных и иных авторов эта идея (о конфликтной юридической деятельности) не получила должного освещения.

Прежде всего следует отметить, что КЮД присущи основные черты, характерные для любой человеческой деятельности: предметность, осознанность, целесообразность, избирательность, коллективность, самоорганизованность, детерминированность, социально-преобразующая направленность и др. (см. [40, 41, 42]).

2. КЮД представляет собой определенный вид социальной конфликтной деятельности (социального конфликта), что дает возможность выделять как их общие черты, так и особенности (природа социальных конфликтов обстоятельно исследована как в отечественной, так и в зарубежной науке) (соответствующую библиографию см. [6, 8]).

Вовлеченная в юридическую сферу человеческая (социальная) конфликтная деятельность и ее свойства получают несколько иные, юридические качества, позволяющие рассматривать КЮД в качестве относительно самостоятельного типа юридической деятельности (о специфике юридической деятельности см. [24]).

3. Этот вид юридической деятельности является разновидностью социальных и социально-правовых отклонений. Поэтому для нее характерны многие черты девиантной деятельности людей, их коллективов и организаций (см., например, [43, 44, 45, 46. Ч. 7]). Как и любое социально-правовое отклонение КЮД может выполнять позитивную (способствовать прогрессивному развитию общественных отношений, обеспечивать сплоченность и единство социальных институтов и т.д.) и негативную (дезорганизует нормальную работу учреждений, наносит материальный и моральный вред и т.д.) роль в правовой системе общества.

4. Отдельные ученые (например, В.П. Казимирчук) считают, что юридическим следует признавать такой конфликт, когда все его элементы обладают правовыми признаками (см. [15. С. 216]). Другие авторы (В.Н. Кудрявцев, Т.В. Худойкина и др.) полагают, что «конфликт можно считать юридическим, во-первых, если он имеет хотя бы один элемент, обладающий юридическим характером, но стороны при этом либо третьи лица обязательно прибегают к его разрешению либо просто к прекращению юридическими процедурами; во-вторых, если по своему характеру конфликт имеет собственную юридическую природу, и в этом случае его завершение юридическими способами не обязательно, его и так можно отнести к юридическим, даже если он разрешается неформальными процедурами (например, методом переговоров, посредничества)» [31. С. 28 – 29].

Т.В. Худойкина считает, что таким элементом может быть и субъективная сторона (мотивация) конфликта. «Часто мотивация поведения субъектов полностью имеет юридическую природу», – пишет она [31. С. 27].

Указанное положение, на наш взгляд, требует определенной корректировки. Во-первых, как мы уже отмечали, трудно согласиться с тем, что разрешение либо прекращение конфликта с помощью определенных правовых процедур делают его по своей природе юридическим (юридической следует считать конфликтную деятельность еще до момента его урегулирования). Во-вторых, в КЮД, как и в любой иной юридической деятельности, правовое значение имеет не «образ мысли действующего лица», а реальное практическое действие. Мотивация и другие элементы сознания являются лишь внутренней детерминантой любой деятельности. «Нельзя мыслью о топоре рубить деревья», – писал Г.В. Плеханов [47. С. 161].

5. Взаимоотношения сторон (оппонентов, контрсубъектов и т.п.) в КЮД выражаются в определенном столкновении и противоборстве, имеющем внутренний (субъективный) и внешний (объективный) характер. Этот признак является одним из центральных, отражающим сущность КЮД.

6. Многие отечественные (О.Я. Баев, М.Н. Рудкевич и др.) и зарубежные (К. Болдинг, Ф. Дойч и др.) авторы указывают, что столкновение должно быть осознанным. Ф. Дойч, в частности, писал, что конфликт становится реальностью только тогда, когда он, как таковой, воспринят и осознан участниками (см. [48. С. 153; 49. С. 142 – 143]).

В последующих разделах работы мы подробнее рассмотрим данный аспект проблемы. Здесь лишь укажем на то, что психологический механизм КЮД представляет собой очень сложное по своей структуре и выполняемым функциям явление, которое ни в коей мере нельзя сводить только к несовместимым друг с другом мотивам, целям, установкам и интересам контрсубъектов.

7. В литературе уже неоднократно отмечалось, что социальный, в том числе и юридический, конфликт не следует отождествлять с противоречием. Главное их отличие большинство авторов (Д.А. Волкогонов, Л.А. Нечипоренко, В.И. Хальзов, О.Я. Баев, В.С. Жеребин и др.) видят в том, что конфликт – это предельное обострение противоречия (см., например, [50. С. 15; 4. С. 11]). Диалектика противоречия и КЮД нам представляется более сложной. Конкретная КЮД обычно выступает и как ступень его (противоречия) развития, и как одна из социализированных форм его существования и проявления, и как средство разрешения противоречия, и т.д. Следует также согласиться с мнением В.П. Ка­зимирчука и В.Н. Кудрявцева, что «противоположности и противоречия превращаются в конфликт только тогда, когда начинают взаимодействовать силы, являющиеся их носителями» [15. С. 213].

8. Любой КЮД свойственна социально-психологическая напряженност ь. Этот момент особо подчеркивался в «теории социального действия» Т. Парсонса и «теории социальных изменений» Н. Смелсера (см. [18. С. 54-67]).

Социально-психологическая напряженность – это такое объективно-субъективное состояние участников КЮД, которое выражается в настроении неудовлетворенности, отчаяния, страха, агрессивности, пессимизма, настороженности, беспокойства, равнодушия, беспомощности, пассивности в их действиях в конфликтной ситуации.

Социально-психологическая напряженность присуща не только КЮД, но и предконфликтной ситуации, а также урегулированию и разрешению конфликта. В литературе в связи с этим выделяются три основные стадии напряженности. Первая стадия характеризуется скрытым, не имеющим явных признаков нарастанием недовольства, неорганизованной, как правило, невербальной формой выражения неудовлетворенности, ростом обеспокоенности в связи с нарушениями привычного хода жизни, без сколько-нибудь ясного осознания сторонами КЮД причин и масштабов происходящих изменений (она характерна для предконфликтной ситуации). Вторая стадия выражается в обострении напряженности, когда субъекты отчетливо осознают ненормальность существующего положения и наличия социально-психологической напряженности. На этой стадии обычно происходит резкое обострение напряженности и вспыхивает конфликт. Третья стадия характеризуется снижением напряженности, постепенным исчезновением признаков, характерных для этого состояния общественной жизни (см. [7. С. 110 и след.]). Ученые также подчеркивают, что все практически конфликты связаны с острыми эмоциональными переживаниями.

Одним из важных аспектов социально-психологической напряженности является социально-правовая дистанция, которая определяет степень близости или отчужденности участников КЮД.

9. КЮД в любом обществе обусловлена конкретными объективными и субъективными, экономическими и политическими, социальными и духовными, юридическими и организационными, нравственными и иными факторами, анализ которых позволяет более полно и всесторонне раскрыть общесоциальную и юридическую ее природу, причины и условия возникновения и развития, средства и способы предупреждения и разрешения конфликта.

10. В отечественной и зарубежной литературе особое внимание в этом плане обращается на связь конфликтной ситуации и социальных, в том числе правовых, норм. Еще Т. Парсонс обращал внимание на то, что если субъект учитывает в своих намерениях реакцию других, то само это учитывание становится своего рода нормативным требованием формулировки цели. Поскольку нормативный элемент не может не встречать сопротивления при реализации социального действия, то этот элемент, по мнению Т. Парсонса, есть один из важнейших источников социальной напряженности и потенциального конфликта (подробнее см. [18. С. 55 и след.]).

В.П. Казимирчук и В.Н. Кудрявцев пишут, что правовая норма, равно как и любая другая социальная норма, имеет несколько каналов воздействия на поведение людей. Это, во-первых, информационное воздействие, т.е. норма права предлагает субъектам несколько вариантов поведения, одобряемых государством и обществом. Во-вторых, она оказывает ценностное воздействие, т.к. декларирует ценности, признаваемые в обществе. В-третьих, норма права обладает принудительной силой в отношении тех субъектов, которые игнорируют ее требования. Поэтому, делают вывод авторы, «право воздействует: а) на причины конфликта; б) на его развитие; в) на результаты конфликта; г) на последствия конфликта, включая судьбу участников» [15. С. 243 – 244].

А.В. Дмитриев также полагает, что в основе конфликта может лежать различное понимание и толкование (либо несоблюдение, нарушение) практически любой нормы права (уполномочивающей, обязывающей или запрещающей). Причем характер нормы права сказывается не только на природе конфликтов, их частоте, но и на его субъектах и последствиях (см. [3. С. 52 и след.]).

Нам бы хотелось специально подчеркнуть, что любая КЮД представляет собой единство нормативных и ненормативных, индивидуальных и общественных, внутренних и внешних, объективных и субъективных ее аспектов.

а) Нормативные или ненормативные стороны КЮД во многом определяются тем, какие нормативные (нравственные, религиозные, политические, юридические и т.д.) и/или ненормативные (природные, социальные явления ненормативного характера, идеологические формы воздействия, индивидуальные условия жизнедеятельности субъектов и т.д.) регуляторы задействованы в конкретной конфликтной ситуации.

б) КЮД можно рассматривать применительно к отдельным людям (на индивидуальном уровне), и к их коллективам, социальным группам, слоям, классам, нациям, организациям и учреждениям (на общесоциальном уровне). Г. Зиммель и Л. Козер в этом плане различают два типа конфликтов, а именно: «конфликт, преследующий личную, субъективную цель, и конфликт, предмет которого носит безличный, объективный характер» [12. С. 130 и след.].

в) Внутренняя, субъективная сторона КЮД выражается в дистантных (зрительных, слуховых и т.д.) ощущениях, восприятиях, представлениях контрсубъектов, их памяти, которая кодирует всю собранную информацию, а также в интересах, мотивах, установках, способностях, внимании, воле, эмоциях, оценках, в принятии на различных стадиях развития конфликтной ситуации рациональных (мыслительных) решений и т.д.

г) Внешний, объективный аспект КЮД заключается в том, что все элементы субъективной стороны имеют определенное юридическое значение и оценку лишь тогда, когда они внешне выражены, объективированы в практических действиях контрсубъектов. КЮД представляет в данном случае «внешне наблюдаемую систему действий (поступков) людей, в которой реализуются внутренние побуждения человека» [51. С. 67].

11. КЮД связана с наступлением определенных социальных и юридических последствий как для ее участников, так и других людей, их коллективов и организаций. Они (последствия) могут выражаться в конструктивном разрешении спорного вопроса, отмене и пр. принятых правовых актов (нормативных, интерпретационных, правоприменительных и др.), изменении характера каких-либо действий либо в дезорганизации общественного и правового порядка, нормального развития общественных и правовых отношений, в ограничении или в нарушении прав и свобод, нанесении морального и материального вреда. В этом плане КЮД может быть явлением позитивным и негативным, а также носить смешанный характер.

12. Отрицательные свойства ЮК, безусловно, снижают качество и эффективность деятельности отдельных граждан, должностных лиц, организаций и представляют определенную опасность. При установлении уровня опасности той или иной КЮД нужно так же, как и при любом девиантном поведении, учитывать все качественные и количественные параметры конфликта, а именно длительность и распространенность КЮД, ее интенсивность и деструктивность, степень материального, морального и иного вреда, характер нарушаемых отношений, прав и законных интересов, другие отрицательные юридические и социальные последствия.

Таким образом, КЮД занимает свое относительно самостоятельное место среди других социально-правовых отклонений, негативных и позитивных явлений и процессов в правовой системе общества. Анализ существенных признаков КЮД позволил нам сформулировать следующее краткое ее определение. Конфликтная юридическая деятельность – это такая разновидность юридической деятельности, взаимоотношения участников которой выражаются в столкновении, объективно-субъективном их противоборстве, связанном с социально-психологической напряженностью и наступлением определенных социальных и юридических последствий.

Более глубокий анализ природы и существенных признаков КЮД будет дан при исследовании разнообразных ее структур, типов, функций, механизма детерминации, проблемы разрешения и предупреждения ЮК.

Дата добавления: 2014-12-07