Михайлов Ф.Т. Мышление и его Рефлексивность. Избранное М.2001

С.156 Вообще говоря, любое мышление прежде всего обращено на себя - на процесс содержательного движения и изменения мыслимого. Вне этого рефлексивного отношения мышление просто не существует. Нельзя мыслить ни о чём; мыслить - это и значит целесообразно, произвольно и фиксировано изменять все общие смыслы представлений о том, о чём мыслишь, и уже тем самым рефлексивно относиться к тому, как это удаётся сделать и удаётся ли. Что и порождает три главных особенности мышления.

Первая особенность - это его изначальная и сущностная нерасчленимость при использовании разных способов и средств самореализации в общении людей друг с другом и каждым с самим собой. Если мышление по определению аффективное смыслообразование то, будучи атрибутивной способностью человека, оно определяет себя интентциональным тождеством эмоций и смысла - единым смыслонесущим аффективным мотивом обра-

С.157 щения людей к субъективности друг друга и к своей собственной. Oтличие вербального мышления от эмоционально-образного, признанное многими за изначальное, а их обоих от музыкального и предметно-практического - это иллюзия, рожденная историей общественного и профессионального разделения деятельностей, социальным его закреплением. В каждой из них мышление несёт в себе все четыре своих ипостаси, но с преобладанием одной из них. Любая форма мышления как обращения к другим и к себе, обеспечивающего саму жизнь человека и мотивированного аффективным смыслом ожидаемого сочувствия (сомыслия и содействия), изначально образована его пространственными воплощениями в звучащux, изобразительных, пластичных, двигательных образах внешнего действия. При расчленении на разные языки: вербальные, музыкальные, изобразительные (в искусстве, архитектуре, в строительстве, в конструировании, в других видах труда, в письменной речи, в выразительно двигательных).

Вторая особенность: мышление рефлексивно - оно существует только в акте творения себя.

Если оно есть интенциональное, произвольное и целесообразное преобразование мыслимой реальности, то независимо от того, какими средствами оно осуществляет себя: преимущественно ли вербальными, но вместе с тем и в первую очередь (наиболее выразительно)- эмоционально-образными, или даже предметно-смыслообразными в процессе физического изменения предмета практического действия, все они равно нацелены вербальными (явными или не проявленными) формами обращения к себе и к другим - во всех вариантах своего осуществления оно, мышление, есть поисковое, креативное преобразование себя - своих же способов и средств, своих целей, чем и создается оно как способность и как процесс ее осуществления. При этом оно образует недостающие аффективные смыслы, а на их основе - смысловые образы плана будущего действия. И только в этом случае оно осуществляет себя как мышление.

Третья особенность: мышление по определению диалогично.

Изначальная обращённость смыслообразности мышления людей друг к дpyry (и к собственной способности мыслить и чувствовать) содержит в себе противо-речие: образ цели обращения (образ ожидаемого отзвука словом и делом) неминуемо распадается внутри себя на исключающие друг друга, но одним смысловым основанием рождённые, образ соглаcuя и образ возражения (несогласия, неприятия)... Так в одном и едином мотиве обращения проявляет себя диалогuчность любой речи как акта мыследействия (Л. С. Выготский, М. М. Бахтин, М. Фуко и ми. др.). Не говоря уже о внешней речи (т. е. об обращении к другим, рождающим саму мысль в её всеобщей внешней форме, что и делает эту мысль внятной и для самого обращающегocя), но и

С.158 интрасубъективное мьшление (внутренняя речь)- всегда не что иное, как диалог с самим собой.

Во всех предметных, друг друга порождающих формах мышления (вербальных, музыкальных, изобразительных, в частности – выразительно-двигательных), овнешняющих субъективный мотив обращения человека к миру, ожидаемая в ответе смысловая бинарная оппозиция этому мотиву изначально закреплена в семантике средств живой речи их внутренне противоречивым смыслом. Этот двуединый их смысл, рождённый тысячелетиями общения, возрождается целостной аффективно-смысловой семантикой живого языка народа при каждом акте обращения его субъектов друг к другу. И для каждого элемента обращения (вопроса, восклицания, высказывания и т. д., И т. п.), для каждой части речи и для каждой части её ”слово” в каждом ”языке” общения закреплён рождённый её диалогичностью противоположный смысловой эквивалент. Кроме того, в ”языке” каждой речи есть свои ключевые языковые формы, в которых и опираясь на которые строится смыслообразующие обращения людей друг к другу и к себе самим. В вербальном: утверждение - отрицание, вопрос - ответ, одобрение - неодобрение (эмоциональное), согласие- несогласие (смысловое) и т. п., а при смысловой рефлексии на отношение к восприятию мыслимого: есть - нет, это - другое, больше - меньше, ближе - дальше и т. д. до перечисления всех языковых форм вербальной речи. Аналогично и с иными взаимопорождающими формами триединого языка народа.

Не трудно заметить при этом, что главная функция всегда диалогичного мышления, рождающего себя обращениями к способности мыслечувствия других и к своей собственной, отнюдь не безапелляционное высказывание тобою осмысленного. В таком случае акт, порождающий мышление, редуцирован к речевой декламации некоторого заранее готового текста. Мьшление - это поиск смыслового содержания и соответствующей ему новой формы нужного, но ещё не найденного ответа на возможное опровержение собственной версии мыслимого, имплицитно содержащегося в её ”противосмыслах”. Чаще всего это внутреннее беспокойство мысли не осознаётся как рефлексия на пока ещё неявныe противосмыслы высказываемого, но оно (своё, субъективное) помогает в процессе развёртки аргументов ”за” увидеть и учесть наличие реальных аргументов ”против”, а следовательно, и целенаправленно искать такие новые условия решаемой задачи, при которых будет найдено достаточное основание для замены новым ”за” и старое своё ”за”, и старое своё или чужое ”против”. Таков диалогический ход любого акта целесообразного и произвольного преобразования мыслимого - любого акта мышления.

Таким образом, вне зависимости от уровней мышления, от его предметностей и форм представления этих предметностей себе, все три его осо-

С.159 бенности: рефлексивность, целостность (при всём эмпирическом различии его ипостасей) и атрибутивный для него диалогизм, органично взаимосвязаны, более того - порождая друг друга, выявляют своё единство в построении его субъектом внутреннего плана каждого своего предметного действия, каждого поведенческого акта. В этом контексте собственно теоретическое мышление можно определить как ”вторую производную” от мышления предметно обыденного: оно есть целенаправленная исследовательская рефлексия мыследействия на те формы, способы и средства, в которых и которыми обыденное, а затем и научное мышление выделяет, измеряет, определяет и преобразует смыслообразы реального мира: как природы, так и жизни в ней человека и его сообществ.

2. Теоретическое мышление. Теория вообще (или теоретическое мышление, реализующее себя как особая общественно необходимая деятельность) возникла как таковая тогда и постольку, когда и поскольку деятельность управленческая уже оформила собой и в себе ещё один, на этот раз свой особый предметный мир - мир реально-uдеальных объектов: мер пространства и времени, имён, всеобщих понятий и терминов, средств определения (ограничения) предмета воления и внимания, формул и таблиц схем и рисунков. Ибо деятельность управления делом (искажённая своей властной формой, в которой управление делом заменяется управлением людьми, опирающимся на насилие) не имеет своим предметом ни преобразуемые особенные явления и процессы физической реальности, ни даже лично тех, кто непосредственно осуществляет их преобразование. Образ будущего результата их общей деятельности, образ её цели, мысленный поиск новых средств достижения таковой в пространстве-времени действия, образ плана общего действия - вот что издавна служило и служит непосредственным предметом деятельности управления.

Управление как планирование организации делового взаимодействия людей требует мысленного выделения для целесообразного совершенствования прежде всего пространственно-временных мер состава и динамики их деятельности. Таких, как меры объёма и веса, как прямые и кривые линии, образуемые ими фигуры, такие, как числа - эмпирически выработанные за тысячелетия меры разности пространственно-временных величин. А так же имена, вроде бы произвольно данныe вещам и людям, но, как и деньги в структуре общественных отношений, обладающие таинственной способностью превращать их всеобщее (общее для всех) значение в фетиш, чуть ли не предопределяющий судьбу обладателя имени... А так же всеобщие формы самого мышления (категории), организующие и определяющие логику осознанного отношения человека к явлениям мира, но отнюдь не ”обобщаюшие” реально присущие всем им физические качества и признаки.

С.160 Эгo - та же величина, та же мера, качество, количество, существенное И несущественное, целое и часть, отдельное и общее и т. д., и т. п.

Выявление и познающее преображение собственных свойств и возможностей всех этих фигyp, чисел, категорий, понятий и имён стало предметом особой деятельности тех, кого в античности называли мудрецами и философами независимо от их положения в обществе и предметно-практических функций в нём. Тех, кто на самом деле освоил, тем и творя его, предметное поле собственно теоретического, а не обыденного и эмпирическое мышления.

Любая теория была изначально и во все времена оставалась внyrpeннe рефлексивной на рефлексивное мьшление не теоретиков и на своё собственное: преобразуя для понимания их свойств всеобщие искусственные средства, способы и преображая формы полагания мыслимого, она совершенствовала имеющиеся, творила принципиально новые, уже тем самым перевооружала и преображала проблемное мышление не только своё, теоретическое, но и всех тех, кто эмпирически или практически осмысливал и физически изменял мыслимый и в конечном счёте их общий с теорией внешний предмет. Если непредвзято npиглядеться к зарождению, становлению и развитию основ философии, логики, математики, астрономии, богословия и мистических учений, основ этики и эстетики, основ всех разделов обществоведения и позитивной науки, то не трудно убедиться в том, что теоретическое мышление изначально и на всём протяжении своей истории имело своим непосредственным и первым предметом свойства и возможности, присущие искусственным формам, средствам и способам мысленного полагания некоторой мнимой или объективной реальности. Однако целью (конечным предметом) теоретической деятельности всегда быть, есть и будет использование всей системы постоянно ею совершенствуемых искусственных средств и мер, способов и форм полагания и преображения этой мнимой или объективной реальности для каждый раз ещё более глубокого проникновения в реальную их природу.

Тут же следует особо отметить, что наблюдение, опыт, эксперимент в науке, но не только в ней, есть прежде всего мысленное действие - наблюдение мыслью, мышление опытом и экспериментом. Мыслительный опыт с эмпирическим материалом ”испытывает” на прочность» прежде всего внyrpeннюю логику самого мышления. Когда логическое следование из постулатов данной теории наталкивается на ими необъяснимый смысл наблюдаемых в опыте фактов, теоретик обращается к постулатам своей теории, нередко обнаруживая при этом противоречия в принятых стратегиях логических следований, допускаемых данными постулатами. В тех частых случаях, когда в этих (эмпирических) своих формах мышление сталкивается с неспособностью имеющихся у него в арсенале средств и способов преобразования мыслимой

С.161 реальности получить ожидаемый, предсказанный теорией результат (классический пример из истории физики: опыт Майкельсона – Морли,), теоретик продолжает своё дело: строит новую теорию поисковыми преобразованиями этих средств или сменой самого основания старой (в случае с результатом названного опыта - произвольное принятие А. Эйнштейном новых постулатов позволившее создать фундаментальную физическую теорию микромира). Ни философия, ни математика, ни логика, ни теоретическая физика теоретическая химия, ни генетика не идут за опытом, обобщая события и факты. Напротив, возникнув как исследование всеобщих свойств искусственных мер, способов и средств мысленного (и для мысли) выделения, ограничения и преобразования опытных представлений, как общих для реальности, так и в тех или иных особенных проявлениях этой реальности (физической, химической, биологической), они, преуспев в этом, смогли представить учёным эмпирикам и практикам ту же реальность, но совсем в ином свете, освободив их от иллюзий наличного бытия её изучаемых проявлений. Но главное - они постоянно перевооружали мышление эмпириков и практиков всё более глубокой все общностью теоретических понятий. Что и позволило в наше время эмпирически осмыслить и практически создать глобальную взаимозависимость самых разных сфер производства и функционирования постиндустриальной техники, выявить решающую роль обращения её продукции и управления этим процессом, создать глобальную сеть электронных коммуникаций, перевести чуть ли не все виды и формы творчества на компьютерный виртуальный язык, взорвать над сотнями тысяч обывателей атомные бомбы и удостовериться в фантастической, всё уничтожающей мощи водородных зарядов, дождаться трагедий Челябинска и Чернобыля, получить первые результаты генной инженерии и т. д. И всё это достигнуто вполне практически, но на основе познающего преображения теорией её собственных средств, определяемых априорными постулатами математики и символической логики, теоретической физики, химии и генетики.

Таким образом, теоретическая деятельность, во-первых, изначально и последовательно рефлексивна. Её предмет - она сама, её собственные формы, средства и способы мысленного полагания и познающего преобразования общих человеческих представлений о некоторой объективной реальности. Во-вторых, она интенциональна, то есть так же, как и любая мыслительная деятельность человека, мотивирована единством аффекта и смысла, образом цели и эмоциями искателя истины в пространстве смысловых и эмоциональных противоречий. Ибо и теоретическая деятельность обращена к другим теоретикам и к теоретику в себе с надеждой не только на сочувственное понимание и согласие, но и на резонные возражения. Уже тем самым она в каждом своём высказывании (дополнить).

С.162 нии скрывает смысловую потенцию возможных и необходимых антитез, для которых в неформальной логике вопрошания и алчбы истины в общем поле неискоренимой теоретической ”недоосмысленности” предмета всегда есть более чем достаточные основания.

Такие внутренние антитезы не замечаются и, более того, с необходимостью исключаются для текста дискурсивно построенного обоснования уже полученных выводов и при строго соблюдённой форме их изложения. Сформулированная концепция, отданная на суд теоретиков должна быть эксплицирована как истина в последней инстанции - это ведь теперь не что иное, как собственная жизнь текста, представляющего уже не процесс, а результат мышления. Процесс, говоря словами Гегеля, погашен в результате. Антитеза полученному результату в том случае, когда и она претендует на завершённость результата, также должна быть представлена без вопрошений и сомнений. Формальная логика следит, строго отслеживая наличие чисто формальных сбоев в изложении того и другого готового текста, постоянно углубляя и расширяя и без того богатый арсенал средств и способов самой тщательной поверки. Хотя это, как оказалось в хх веке, не главная её забота и, вообще, не она решает вопрос о том, какой же текст ближе к реальному положению дел. Этот вопрос, при достаточной логической обоснованности того и другого, решает... нет, и не опыт и не эксперимент: как правило, они дают множество подтверждений истинности и той и другой стороны. Но, как показала вся история теоретической деятельности, при равной логической и эмпирической обоснованности тезиса и антитезиса в теории одного предмета только радикальное преобразование условий решаемой ими задачи в результате преображения старых и на их основе придумывания новых искусственных средств и способов интеллигибельного полагания мыслимой проблемы, только такое их преобразование находит основание для той ”третьей” концепции, что, снимая односторонность каждой из них, делает две первые ”частными производными” от найденной. Поиск нового основания - дело страсти теоретика, а содержательный мотив её - в самой проблеме, как и цель внутреннего диалога с самим собой и другим и для тебя и в тебе инакомыслящими. Главной же заботой и главным успехом формальной логики стало радикальное изменение общего типа рациональности: то что, начиная с XYII века считалось (и было, если говорить о научном мышлении) рациональной сутью человеческого мышления, почти полностью передано машинам как раз благодаря математизации формальной логики, давшей импульс к самопреображению основ самой математики и начало постулатам кибернетики. Но в канун нового тысячелетия получил стимул для своего возрождения тот тип рациональности мышления человека, который, проявляя себя интуицией, был присущ аффективному, творческо-

С.163 му мышлению изначально. Но ведь и изначально поиск нового основания для определения тождества противоречий мыслимой реальности был мотивом, содержанием и целью теоретической деятельности как таковой.

Отсюда, в-третьих, теоретическая деятельность (теория), как и любая мыслительная деятельность, глубоко диалогична: в поверяющем себя обращении её к предмету, в любой, даже самой вероятной и чуть ли не за абсолютную истину принятой гипотезе всегда есть вопрос: ”а что если на самом деле всё происходит иначе?”, а следовательно, и возможность утвердительного ответа на его каверзность. Не случайно же самые первые осуществления ещё только строящей себя теоретической деятельности, погружённые в многоликое мифологическое пространство античной культуры, особенно контрастно и наглядно выявили все три атрибутивные для неё особенности. И, как показала история её становления и развития в современное богатство многообразия её предметных (содержательных) форм и методологических принципов т. н. неформальной логики, эти особенности лежат в основании их всех и каждой из них.

Приложение I

Самоактуализационный тест [2]

ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ­

Дата добавления: 2014-12-27