Традиционная культура донских казаков. 4 страница

В число черноморских казаков входили малороссы, поляки, молдаване, великороссы, литовцы, татары, греки, немцы, евреи, турки и др. Полиэтничность черноморского казачества, особенно в первые годы его существования, была определена источниками комплектования и пополнения. Разрешение принимать в казаки всех желающих свободных людей резко меняет социальную структуру Войска, в него устремляются представители различных сословных групп русского общества. В конце концов бывшие сечевики составили в новом войске меньшинство. По подсчетам И. Бентковского, в 1795 г. «истых сечевиков» насчитывалось только 30 %, «охотников» из свободных людей – 40 %, «прочих» – 30 %. Например, Б.Е. Фролов отмечает, что в казаки была записана часть пленных поляков, захваченных черноморцами в «польском походе» 1794 г. Заметное количество в Черноморском войске составляли адыги. В 1810 г. были «исключены из оклада с причислением в сословие Черноморских казаков» ногайцы и татары, вышедшие ранее из Закубанья. В этом же году в Черноморское войско по распоряжению де Ришелье зачислили 55 молдаван, служивших в упраздненном Буджакском войске, а чуть позже – еще 77 человек. В 1808 и 1820 гг. последовали высочайшие повеления о переселении в Черноморию малороссийских казаков (фактически крестьян). В 1848 г. состоялся переход в Черноморию более 100 тысяч малороссийских переселенцев из Полтавской, Черниговской (и в незначительном количестве – из Харьковской) губерний окончательно определил, по нашему мнению, этническое лицо черноморского казачества. К 1860 г. население Черноморского казачьего войска насчитывало около 200 тыс. чел. и выставляло 12 конных полков, 9 пеших (пластунских) батальонов, 4 батареи и 2 гвардейского эскадрона. Черноморцы участвовали в Кавказской войне (1817–1864 гг.), а пластуны (пешые полки) – и в Севастопольской обороне 1854–1855 гг.

Кавказское линейное казачье войско было образовано в 1832 г. из 5 старинных казачьих полков (Кизлярского, Терско-семейного, Гребенского, Моздокского и Горского), размещавшихся от устья р. Терек до Моздока, и 5 казачьих полков Азовско-Моздокской линии (Волгского, Кавказского, Ставропольского, Хопёрского и Кубанского); к войску были также причислены Сунженский и 1-й и 2-й Владикавказские (Малороссийские) полки. Кавказское линейное казачье вместе с Черноморским занимало Кавказскую оборонительную линию от устья Терека до устья Кубани и действовало совместно с Кавказским отдельным корпусом против горцев Северного Кавказа. В 1838 г. Кизлярский и Терско-семейный полки были объединены, в 1840 г. образован Лабинский и в 1850 г. Урупский полки. К 1846 г. большинство полков было развёрнуто в бригады, а к 1860 г. войско состояло из 9 бригад и 4 отдельных полков. Войсковое население к 1860 г. насчитывало более 300 тыс. человек. В 1860 г. из части Кавказского линейного казачьего войска было образовано Терское казачье войско, а другая часть вместе с Черноморским казачьим войском вошла в состав вновь образованного Кубанского казачьего войска.

В пореформенный период существенным образом меняется социально-этнический облик Кубанской области (как и других казачьих областей). Эпоха Александра II – эпоха масштабных преобразований, охвативших практически все сферы жизнедеятельности российского общества. Освобождение крестьян, изменение судебной системы, земская и городская реформы, кардинальное изменение порядка отбывания воинской повинности – военная реформа – эти преобразования определили судьбу России на десятилетия.

Преобразования в кавказских казачьих войсках были тесно связаны с необходимостью скорейшего завершения покорения Северо-Западного Кавказа и хозяйственно-экономического освоения Закубанья. Именно эти задачи легли в основу планов по созданию Кубанской области и Кубанского казачьего войска, переселению казаков за Кубань. Однако остроты и интриги добавляло стремление кавказских администраторов одновременно с проводимыми мероприятиями разрушить замкнутость и обособленность черноморских казаков, что было одной из причин создания Кубанского казачьего войска. При этом целью данного объединения черноморцев и части линейцев была задача, чтобы «слияние это было не только административное, но проникло в самый быт казаков».

Российское казачество – явление многогранное и многозначное, однако лучшую характеристику его дал Л.Н. Толстой, который говорил, что граница породила казачество. Но к середине XIX в. правительство было заинтересовано в освоении и заселении уже внутренней территории государства гражданским населением, которое будет продуктивно трудиться, и приносить прибыль. В рассматриваемый период Кубанская область переходила в разряд внутренних территорий и, естественно, казачество как военная сила теряло свою роль и значение. Совместное проживание с мирными жителями неизбежно привело бы к утрате казаками части военных навыков, появлению стремления к освобождению от тягостей военной службы.

Кубанские казаки становились свободным военизированным сельскохозяйственным населением. Во главе Кубанского казачьего войска стоял наказной атаман (одновременно – начальник Кубанской области), который в военном отношении пользовался правами начальника дивизии, а в гражданском – правами губернатора. Он назначал атаманов отделов, которым подчинялись выборные атаманы станиц и хуторов. Высшим органом станичной власти был станичный сход, который избирал атамана и правление (состояло из атамана и двух избранных судей, с 1870 г. – атаман, судьи, помощник атамана, писарь, казначей). Станичные общества выполняли различные обязанности: войсковую, «общие по поиску» (содержание почтовых станций, ремонт дорог и мостов и др.), станичные (содержание «летучей почты», сопровождение арестантов, караульная служба и др.). В 1890 г. был установлен день войскового праздника – 30 августа. С 1891 г. казаки избирали дополнительных судей, которые были кассационной инстанцией на решения станичных судов.

Кубанское казачье войско участвовало во всех войнах, которые вела Россия во второй половине XIX – начале XX вв. В 1865 г. Кубанскому казачьему войску было пожаловано Георгиевское знамя «за Кавказскую войну», а ряду полков – Георгиевские знамена «за отличие в Турецкую войну» и «в делах против горцев в 1828–1829 гг. и при покорении Западного Кавказа в 1864 г. Отряд кубанских казаков участвовал в Хивинском походе в Среднюю Азию (1873 г.). В 1877–1878 гг. кубанские казаки сражались в войне с Турцией, воевали в Болгарии. Особенно отличились кубанцы при обороне Шипки, Баязета, взятии Карса и в действиях против турок в Абхазии. За это ряд казацких частей были награждены Георгиевскими штандартами. В 1881 г. три полка кубанских казаков участвовали во взятии туркменской крепости Геок-Тепе. В русско-японской войне (1904–1905 гг.) кубанские казаки в мае 1905 г. под командованием генерала П.И. Мищенко в ходе конного рейда взяли в плен 800 японских солдат и уничтожили артиллерийский склад противника. В 1914 г. в составе Кубанского казачьего войска было 11 конных полков и 1 дивизион, 2,5 гвардейские сотни, 6 пластунских батальонов, 5 батарей, 12 команд и 1 сотня милиции (всего до 19 тыс. человек). Во время Первой мировой войны (1914–1918 гг.) Кубанское казачье войско выставило 37 конных полков и 1 дивизион, 2,5 гвардейские сотни, 22 пластунских батальона, 6 батарей, 49 различных сотен и 6 полусотен, 12 команд (всего около 90 тыс. чел.).

В 1916 г. казаки составляли 43 % населения Кубанской области (1,37 млн человек), но большая часть пахотной земли принадлежала казакам. Казачьи земли составляли около 6,8 млн. дес., средний душевой надел равнялся 9 дес. Значительное развитие капитализма привело к сильной дифференциации кубанских казаков, которая усиливалась ввиду обеднения казаков из-за тяжести службы. У казачьей бедноты, составлявшей около ¹/₂ казачьего населения, душевой надел равнялся фактически 2–3 дес. Это, а также разница между населением более зажиточных западных районов и менее зажиточных восточных районов обусловили острые противоречия внутри кубанского казачества. Например, во время революции 1905–1907 гг. произошли восстания в ряде кубанских пластунских батальонов и во 2-м Урупском полку.

Революция и гражданская война не только реанимировали, но и резко обострили противоречия между черноморцами и линейцами. Существовавшие на протяжении десятилетий этнические отличия не только не стерлись, но и переросли в 1917–1920 гг. в государственно-политические противоречия, когда центробежные тенденции внутри казачества оказались сильнее центростремительных. Социально-экономические противоречия осложнялись и противостоянием казаков с иногородними, которые арендовали казачьи земли. Отношение к иногородним («гамсёлам»), мужикам было пренебрежительным. Это предопределит особую жестокость гражданской войны в казачьих регионах.

После Февральской революции 1917 г. на Кубани сложилась своеобразная политическая ситуация – «троевластие». Вслед за назначенным из Петрограда комиссаром Временного правительства К.Л. Бардижем и возникшим 16 апреля Кубанским областным Советом, Кубанская Войсковая Рада на своем I съезде провозгласила себя и Войсковое правительство высшими органами управления войска. «Троевластие» просуществовало до 4 июля, когда Рада объявила Совет распущенным, после чего К.Л. Бардиж всю полноту власти передал Войсковому правительству. В конце сентября II-я краевая Рада провозгласила себя верховным органом всего Кубанского края, приняла свою Конституцию – «Временные положения о высших органах власти в Кубанском крае». После того, как Рада и часть областного съезда иногородних объединились, они заявили о непризнании власти Совнаркома и на паритетных началах сформировали Законодательную Раду и краевое правительство. Председателем Рады стал Н.С. Рябовол, председателем правительства вместо избранного атаманом Кубанского войска А.П. Филимонова – Л.Л. Быч. Уже 8 января 1918 г. Кубань была провозглашена самостоятельной республикой, входящей в состав России на федеративных началах.

Выдвинув лозунг «борьбы с диктатурой слева и справа» (т. е. с большевиками и монархистами) Кубанское правительство пыталось найти свой, третий путь в гражданской междоусобице. За 3 года на Кубани у власти сменилось 4 атамана, 5 председателей правительства, 9 раз менялись составы правительства. Столь частая смена правительства во многом была следствием внутренних противоречий между черноморским и линейным казачеством Кубани. Первое, экономически и политически более сильное, стояло на федералистских («самостийных») позициях, тяготея к «неньке-Украине». Его наиболее видными представителями были К.Л. Бардиж, Н.С. Рябовол, Л.Л. Быч. Второе политическое направление, представленное атаманом А.П. Филимоновым, традиционно для русскоязычных линейцев ориентировалось на единую и неделимую Россию.

В феврале 1918 г. в Армавире I съезд Советов Кубанской области провозгласил Советскую власть на всей территории области и избрал исполком во главе с Я.В. Полуяном. 14 марта Екатеринодар был взят красными войсками под командованием И.Л. Сорокина. Покинувшая столицу края Рада и ее вооруженные силы под командованием В.Л. Покровского объединились с Добровольческой армией генерала Л.Г. Корнилова, выступившей в свой первый Кубанский («Ледяной») поход. Основная часть кубанского казачества не поддержала Корнилова, однако полугодовой период пребывания на Кубани советской власти (с марта по август) изменил отношение к ней со стороны казаков. В результате 17 августа в ходе второго Кубанского похода Добровольческая армия под командованием А.И. Деникина заняла Екатеринодар. В конце 1918 г. она на ²/₃ состояла из кубанских казаков. Однако часть из них продолжала сражаться в рядах Таманской и Северо-Кавказской красных армий, отступивших с Кубани.

После возвращения в Екатеринодар Рада приступила к решению вопросов государственного устройства края. Однако реализация идеи кубанской государственности вступила в конфликт с лозунгом Деникина о великой, единой, неделимой России. Председателю Рады Н.С. Рябоволу это противостояние стоило жизни. В июне 1919 г. он был застрелен в Ростове-на-Дону деникинским офицером. В ответ на это убийство с фронта началось повальное дезертирство кубанских казаков, в результате которого в Вооруженных силах юга России их осталось не более 15%. На парижский дипломатический демарш Рады Деникин ответил ее разгоном и повешением полкового священника А.И. Кулабухова – духовного лидера «самостийцев».

Взятие Екатеринодара частями Красной армии 17 марта 1920 г., эвакуация остатков деникинской армии из Новороссийска в Крым и капитуляция 2–4 мая под Адлером 60-тысячной Кубанской армии не привели к восстановлению гражданского мира на Кубани. Летом 1920 г. развернулось повстанческое движение казачества против советской власти в Закубанье и приазовских плавнях (десант врангелевских войск генерала С.Г. Улагая). Вооруженная борьба кубанского казачества в рядах бело-зеленого движения продолжалась вплоть до середины 20-х годов. В сжатой и откровенной форме передают настроения казачества на различных этапах революции и гражданской войны частушки той поры: «Мы не большевики и не кадеты, мы – казаки-нейтралитеты». За этот «нейтралитет» кубанцам пришлось заплатить дорогую цену. П данным Краевой Рады только за весну-осень 1918 г. от рук советских властей погибло 24 тыс. человек. Советские источники дают не менее устрашающую картину белого террора. 20 тыс. кубанцев эмигрировали, из них 10 тыс. не вернулись на Родину.

В 1920 г. Кубанское казачье войско было упразднено. В 1920–1930-х гг. предпринимались акции, которые носили преимущественно антиказачий характер. К числу таких акций относится занесение населенных пунктов Северо-Кавказского края, не выполнивших план хлебозаготовок, на так называемые «черные доски». В лексиконе тех лет занесение названия населенного пункта или фамилии какого-либо гражданина на «черную доску» означало «публичное предание позору» (в отличие от занесения на «красную доску» – доску почета). Были и другие подобного рода мероприятия – например, выдача провинившейся бригаде или колхозу «рогожного знамени», то есть знамени позора (передовиков же поощряли красным знаменем). Конечная цель всех этих мероприятий заключалась в том, чтобы воздействовать на сознание работников, стимулировать их трудовую активность. Но во время коллективизации выражение «занести на «черную доску»» приобрело совершенно иной смысл. Объявив какое-либо село, деревню или станицу занесенными на «черную доску», государство зачастую не ограничивалось воспитательными целями. В отношении таких населенных пунктов проводился целый ряд карательных мероприятий, среди которых: прекращение подвоза товаров в данный населенный пункт, прекращение кредитования и досрочное взыскание кредитов, запрещение колхозной и частной торговли, выселение «саботажников хлебозаготовок» и т. д. Надо сказать, что в основном в период коллективизации на «черные доски» были занесены кубанские станицы, где жили преимущественно казаки. С Кубани были полностью выселены жители 16 станиц, сами станицы зачастую переименовывались и заселялись жителями других областей страны. Сотни тысяч погибли во время голода 1933 года.

С 1936 г. в связи с подготовкой к грядущей войне ситуация резко изменилась. Репрессивные меры к казачеству были отменены, происходит восстановление Кубанского Казачьего хора, формирования Казачьих частей в Красной Армии. Приказом наркома обороны К.Е. Ворошилова № 67 от 23 апреля 1936 г. ряд кавалерийских дивизий получили наименование казачьих. Но казачье происхождение не являлось обязательным признаком, главным критерием отбора стала политическая благонадежность. Кандидатуры казаков, служивших в белой армии или имевших родство с репрессированными «врагами народа», отклонялись. Было разрешено ношение традиционной казачьей формы – черкесок, башлыков, бурок, шаровар с лампасами.

Во время Великой Отечественной войны кубанские казачьи части в подавляющем большинстве воевали в составе Красной Армии. Краснодарская пластунская стрелковая дивизия до декабря 1942 г. прикрывала побережье Чёрного моря и государственную границу СССР с Турцией. В августе 1942 г. полк дивизии вступил в бой с немецко-фашистскими захватчиками на Клухорском перешейке, а с середины января 1943 г. дивизия в составе войск Закавказского фронта заняла оборону на реке Пшеха, затем участвовала в Краснодарской операции и в последующих боях на Северном Кавказе. В сентябре 1943 г. выведена в резерв Ставки ВГК и переформирована в 9-ю пластунскую стрелковую Краснодарскую Краснознаменную, ордена Красной Звезды дивизию, полки которой состояли из стрелковых сотен и пластунских батальонов. В составе отдельной Приморской армии дивизия обороняла Таманский полуостров и составе войск 1-го и 4-го Украинских фронтов участвовала в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Верхне-Силезенской, Моравска-Остравской и Пражской операциях. За боевые заслуги награждна орденом Кутузова; около 14 тысяч её воинов награждены орденами и медалями.

Казачий кавалерийский корпус был сформирован в январе-апреле 1942 г. как 17-й Кубанский казачий кавалерийский корпус на казачьи средства из казаков добровольцев. Основу корпуса составили дивизии казачьего народного ополчения, В составе войск Северо-Кавказского, Закавказского, Южного, 2, 3 и 4-го Украинского, 1-го Белорусского фронтов принимал участие в битве за Кавказкой, в Донбасской, Мелитопольской, Верезнеговато-Снигирёвской, Одесской, Барановичьской, Белорусской, Дебреценской, Будапештской, Братиславско-Брновской, и Пражской операциях. За боевые заслуги преобразован в 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус, награжден орденом Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова; десятки тысяч его воинов награждены орденами и медалями, 22-м присвоено знание Героя Советского, Союза.

Кубанско-Барановичская казачья кавалерийская дивизия сформирована в январе 1942 г. в Краснодарском крае как 12-я Кубанская казачья кавалерийская дивизия включена в 17-й (с 27.8.1942 г. 4-й гвардейский) Кубанский казачий кавалерийский корпус. Вместе с другими его соединениями участвовала в боях, которые вел корпус. За боевые заслуги преобразована в 9-ю гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию (27.8.1942 г.), удостоена почетного наименования Барановической (27.07.1944 г.), награждена двумя орденами Красного знамени, орденом Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого; тысячи её воинов награждены орденами и медалями, троим присвоено звание Героя Советского Союза.

Кубанско-Слуцкая казачья кавалерийская дивизия сформирована в феврале 1942 г. в Краснодарском крае как 13 я Кубанская казачья кавалерийская дивизия и включена в 17-й (с 27.08.1942 г. 4-й гвардейский) Кубанский казачий кавалерийский корпус. Вместе с другими его соединениями участвовала в боях, которые вёл корпус. За боевые заслуги преобразована в 10-ю гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию (27.8.1942 г.), удостоена почётного наименования Слуцкой (5.7.1944 г.), награждена орденом Красного Знамени, Суворова, Кутузова и бгдана Хмельницкого; тысячи сё воинов награждены орденами и медалями, 5-м присвоено звание Героя Советского Союза. В годы войны были случаи, когда командование посылало казаков в атаку на вражеские танки в конном строю. В листовках военного времени можно прочитать о геройстве кубанских казаков: «они прыгали с седел на броню танков, закрывали смотровые щели бурками и шинелями, поджигали машины бутылками с зажигательной смесью». Не упоминалось только о потерях, которые они при этом несли... В 1943 г. кавалерийские дивизии стали объединять с танковыми частями. Так в составе Красной армии появились конно-механизи­рованные группы. Они обладали большой подвижностью и успешно использовались во время наступательных боев. В это время атаки в конном строю были крайне редки. Как средство передвижения использовали в основном лошадь, в бою же кавалеристы, как правило, спешивались и действовали как обычная пехота. Наряду с кавалерийскими из кубанских и терских казаков были сформированы пластунские дивизии, которые также героически сражались с врагом.

В начале 1990-x гг. образованное казаками «Кубанское Казачье войско» во главе с Атаманом В. Громовым объявила себя как преемника исторического Войска. Кубанцы принимали активное участие в Приднестровском и Абхазском конфликтах, в войнах на территории бывшей Югославии. В настоящее время ВКО «Кубанское Казачье войско» входит в государственный реестр в составе около 30 тыс. казаков. В 2007 г. новым Атаманом ВКО «Кубанское Казачье войско» по инициативе губернатора Краснодарского края А.Н. Ткачёва избран вице-губернатор Н. Долуда.

Кубань, в силу особенностей своего исторического развития, является уникальным регионом, где на протяжении двух веков взаимодействовали, взаимопроникали и формировались в одно целое элементы культур южно-русских, восточно-украинских и других местных народов. С древности казаки жили общинами – казачьими станицами. Одновременно станицы служили и военными укреплениями. Каждая из станиц представляла миниатюрное государство. Центральная площадь называлась майданом, в восточной части располагалась церковь или собор, напротив через площадь – Атаманское правление. Площадь окружали арсеналы, кузницы, оружейные, амбары, ссыпки для зерна. Рядом с майданом обязательно тянулись коновязи, где ставили коней собиравшиеся по тревоге-сполоху казаки. Станица имела территорию – «юрт», границы которой были определены достаточно четко. Изменить их могли только с согласия станичного общества. В XVIII в. в станичных юртах стали возникать отдельные поселения, именовавшиеся хуторами. Население станицы и принадлежавших ей хуторов называлось станичным обществом. Все наиболее важные дела решались на общим собрании совершеннолетних мужчин-станичников, называвшемся казачьим кругом или станичным сбором. Проводили круги по праздничным дням церковного Православного календаря на площади (майдане), расположенной перед станичным храмом. Все присутствующие были равны независимо от богатства или занимаемых ими должностей. Власть возглавлял станичный атаман. На кругу принимались и решения о наказании провинившихся казаков. Наказания были самыми разнообразными. Могли заставить провинившегося напоить вином весь станичный сбор. Могли приковать цепью к позорному столбу. За очень серьезные преступления (воровство, конокрадство) наказывали изгнанием из станицы навсегда или смертью.

Облик казачьих поселений на Кубани был также своеобразен. Казаки селились на хуторах или в станицах, их также называли «куренными селениями». Куренное селение насчитывало от 100 до 600 дворов, где размещались дома казаков, старшины, приходская церковь, несколько торговых лавок, кузница, мельницы, куренное правление. Станицы линейных казаков выглядели иначе. Усадьба представляла собой автономное хозяйство со всеми постройками, необходимыми для жизни и обороны от противника. Архитектура домов напоминала украинскую или южнорусскую, но дома были повёрнуты к улице глухой стеной, как и у горцев, без окон, огораживались укреплённым тыном, в ожидании военной опасности. Улицы были запутаны, нередко оканчивались тупиками.

Основным типом казачьего жилища на Кубани в ХIХ в. была так называемая круглая хата, которая по внешнему виду мало, чем отличалась от украинской хаты – мазанки. Это вытянутые в плане турлучные или глинобитные, побеленные снаружи дома с четырехскатными круто поднимающимися соломенными или камышовыми крышами. В степных местах Черномории преобладали турлучные и саманные постройки. В лесных Закубанья строили преимущественно турлучные хаты, но в ряде станиц были исключительно рубленные дома, крытые соломой или чаще всего дубовой дранью. Дерево также обмазывалось глиной, для побелки стен применялся мел, известь. Наиболее распространен был двух- и трехкамерный тип жилища (сени, хата, комора или две хаты с сенями) с украинско-белорусским типом расположения печи и красного угла. Единство применяемых типов мебели и планировки организации жилого помещения предопределили размещение мебели в строго установленном месте, обусловленном наибольшим удобством ее использования и функциональным назначением каждой части помещения. Канонический вариант меблировки комнаты включал: лавы, ослоны (скамьи), пол, стол, сундук, мисник (поставец) и полици. Эта мебель в ряде случаев закреплялась на своем месте наглухо и имела как бы встроенный характер.

Функциональным центром внутренней части хаты являлся красный угол (покутя, покут), в нем находились образа и стол. Украшению святого или красного угла уделялось большое внимание: изображения святых вставляются в божницу с резьбою; их покрывали большими полотенцами, с цветными узорами по краям. Обычно в красном углу помещалось несколько икон, украшенных вышитыми, ткаными рушниками или одним большим узким полотенцем (набожник, божник). Иногда такое полотенце достигало в длину нескольких метров, концы спускались по сторонам божницы. Середина такого рушника декорировалась зубчатым краем или узкой полоской растительного орнамента и на концах вышивкой либо тканым орнаментом, кружевом. Иконы устанавливались на специальной простой или резной деревянной полочке – божнице. У зажиточных казаков были целые иконостасы из шести – восьми и более икон (до 25); они располагались иногда в несколько рядов, заполняя весь красный угол и образующие его стены. Центральное место в домашней божнице занимали три образа: Спасителя, Божией Матери и св. Николая Чудотворца (Николая Угодника). Образ Божьей Матери был самым любимым, он встречается наиболее часто и в разных иконографических вариантах.

Перед божницей, находился большой стол, покрытый белой скатертью или тканым килимом, на котором обычно лежал хлеб и соль знак гостеприимства хозяина. Иногда в комнате было два стола – большой и маленький для детей – сирно. У зажиточных казаков столы были столярной и токарной работы более сложной конструкции ломберные и складные, с одним или двумя выдвижными ящиками; разнообразные по форме, размерам, отделке – маленькие берестовые с окладкою грушею, берестового дерева под политурою, маленький зеленым сукном покрытый и материалу – липа, груша, дуб, сосна, береста.

В жилищах со встроенной мебелью вдоль стен, по обеим сторонам от красного угла тянулись наглухо прибитые к стойкам широкие деревянные лавы (лавки) для сиденья. Подвижные узкие скамьи на ножках ослоны (ослончики) приставлялись в необходимых случаях к обеденному столу, а иногда и к лаве для спанья. Такие скамьи изготавливались домашним способом или заказывались мастерам. У более зажиточных казаков появляются канапеи (канапей, канапейка) – деревянные, со спинками и локотниками диваны, которые иногда покрывали тканой полосатой материей (укр. тяжина) или килимом. В рассматриваемый период под названием диван фигурировали различные виды и типы мебели: с деревянным обрамлением и без него, с жесткой и мягкой спинкой, с локотниками и валиками и т.п. Деревянные стулья мог позволить себе только состоятельный хозяин, обычно использовались грубо сколоченные скамейки, табуреты, маленькие ослоны. Современники отмечали, что для покупки полдюжины стульев требуются значительные для бедняка средства и вот он покупает один или пару стульев, которые и занимают первые места в хате, у стола наряду с канапеями, ослонами и лавами.

Кроме красного угла, значимым местом был и печной угол. Большая четырехугольная (укр. варистая) печь, занимавшая значительную часть помещения в хате, служила предметом особой заботы хозяйки дома стремившейся содержать ее в чистоте (всегда чисто вымазана), а по возможности и украсить ее. В украинском быту было широко принято украшать росписью верхнюю часть печи (комин). Печь, в отличие от белых стен, окрашивали в голубой, но чаще в желтый цвет с яркими растительными узорами или разноцветными полосами. У богатых казаков были голландские печи – грубки с кухонными плитами. Грубки (груба), украшенные разными колонками и карнизами, с лежанками устраивались в светлице для дополнительного обогрева в домах с двух- или трехкамерным типом жилища. У входа, по другую от печи сторону двери прикреплялись в два-три ряда полки для посуды. Около печи находились ухват, кочерга, лопата, на лавках – ваганы (долбленые корыта), дежи кадки для заквашивания теста.

В первой половине ХIХ в. в казачьем быту была распространена преимущественно глино-каменная, деревянная и металлическая – чугунная, оловянная, медная утварь: тарелки, блюда, миски, чашки, супники, соусники, казаны, горшки, чавуны (чугунные котлы), сковороды. Шкаф появляется в сельской среде раньше всех других видов городской мебели. Основным материалом служила сосна, реже дуб и орех; в цветовом решении доминирует зеленый или голубой тон. Комоды до середины XIX в. были редким явлением и для хранения одежды, ценных вещей использовались сундуки. Зажиточные казаки имели в доме от двух до пяти сундуков различных размеров: в одних хранилась исключительно женская и детская одежда, в других мужская, отдельно дорогое оружие.

В глухом углу помещалась кровать, рядом с которой стоял сундук с одеждой. В бедных хатах кроватью служили лавки и пол (пiл, примост, полык) широкий помост типа нар, идущий от боковой стенки печи до противоположной стены. Пол делался шириной метра полтора и больше из нескольких досок, длиной чуть более двух метров, уложенных на поперечниках, упирающихся в закопанные в земляной пол столбики, высотой до одного метра. Кровати имели простую конструкцию и не отличались изяществом отделки. В светлице обычно стояла большая двуспальная кровать, с целой горой пуховых, перьевых перин и подушек, уложенных в несколько ярусов. Поистине азиатская роскошь, пристрастие к дорогим восточным тканям, ярким цветам, блеску материи проявляется у казачьей войсковой аристократии в убранстве парадной кровати. Одеяла персидские, штофные, шелковые ярких расцветок, стеганые, на вате, ситцевые, контрастных тонов с разводами и цветами; ситцевые наволочки и холстяные простыни, вышитые шелком или заполочью, яркие персидские и украинские ковры с пышной растительно-цветочной орнаментацией создавали напряженную цветовую доминанту в контрасте с белой гладью стен, блеском золоченых рам, окладов икон, металлической посуды.

Дата добавления: 2014-12-29